Александр Невский - тот, к кому (через младшего из сыновей, Даниила) восходит первая династия московских великих князей и государей всея Руси, начиная с Ивана I Калиты и кончая несчастным сыном Ивана IV Грозного, царем Федором Иоанновичем. Волею отца, князя Александра Всеволодовича, он - удельный князь Переяславский; приглашенный князь Новгородский; по татарскому ярлыку - великий князь сперва Киевский, а потом и Владимирский. Великий государственный деятель XIII века. Национальный герой, причисленный Православной церковью к лику святых.

Он известен нам со школьной скамьи, по историческим романам, житиям и беллетризованным жизнеописаниям, картинам Хенрика Семирадского, Николая Рериха и Павла Корина, по фильму Сергея Эйзенштейна (все это, по счастью, избавляет от необходимости перед началом повествования напоминать основные факты биографии героя). Историки не перестают заниматься его разносторонней деятельностью. И все-таки более всего он известен двумя своими ранними победами - Невской битвой и Ледовым побоищем.

О них и поговорим.

Казалось бы, что нового можно тут сказать? По учебникам и энциклопедиям кочуют одни и те же почерпнутые из летописи факты. Вот их сухое изложение. Намереваясь взять под контроль устье Невы, шведские войска под командованием Биргера Магнуссона (зятя короля Эйрика V Эйрикссона) двигались на кораблях вверх по реке и стали лагерем при впадении в нее левого притока - Ижоры. 15 июля 1240 года, воспользовавшись утренним туманом, русские войска под командованием девятнадцатилетнего князя Александра Ярославовича напали на шведов и разгромили неприятеля: Биргеру с остатками воинства едва удалось спастись бегством в наступившей темноте. Этой победе Александр и обязан своим прозвищем Невский.

Но...

Если битва началась под прикрытием утреннего тумана, то для того, чтобы шведы бежали под прикрытием темноты, она должна была продолжаться весь день. Да и откуда темнота? Ведь середина июля - это еще "белые ночи"...

Во-вторых, число шведских кораблей варьируется в разных источниках от трех до сотни, а численность отряда Биргера, исходя из того, что на каждом корабле могло находиться в среднем 50-60 человек, колеблется от полутораста до пяти тысяч. То же и в отношении русских: одни утверждают, что Александр располагал лишь "малой дружиной" (это не оценка численности, а термин - по сути, личная княжеская гвардия, около 150 человек); другие - что в распоряжении князя было также новгородское ополчение, достигавшее то ли нескольких сотен, то ли нескольких тысяч пешцев. Разными называют и потери: шведские - от 50 до 4500 человек, новгородские - от 6 до 20 (соотношение, прямо скажем, фантастическое).

Остается загадкой и полное отсутствие упоминаний о битве на Неве в шведских источниках, хотя скандинавские хроники отличаются скрупулезностью в фиксировании любых деяний - безразлично, побед или поражений.

Вызывает недоумение и дальнейшая судьба Биргера Магнуссона: не так уж часто случается, чтобы столь масштабное поражение обернулось для полководца не концом карьеры, а фундаментом для взлета. Через десять лет после Невской битвы наследником бездетного Эйрика V Эйрикссона был объявлен семилетний сын ярла Биргера, Вальдемар I Биргерссон, который до самой смерти отца, последовавшей в 1266 году, правил вместе с ним. Понятно, что избирая малолетнего Вальдемара I, в действительности избирали Биргера.

И еще: между домами Александра Невского и Биргера установились с тех пор добрые и тесные отношения. Именно с Биргером был достигнут договор об убежище на случай, если Александру из-за превратностей судьбы придется покинуть пределы Руси. Именно у Биргера скрывался от ханского гнева после неудачи антимонгольского восстания брат Александра - Андрей Ярославич. И так далее...

Все это наводит на парадоксальную мысль: Невской битвы не было вообще; место имело совсем иное событие.

Шведы действительно приходили на трех кораблях, упоминаемых историками, наименее склонными к романтическим и патриотическим преувеличениям; было их 150-180 человек - обычный отряд владетельного сеньора, каковым и являлся королевский зять и будущий соправитель королевства. К их лагерю, разбитому при впадении в Неву речки Ижоры, подошли и русские - сын великого князя Владимирского (и будущий великий князь Владимирский) Новгородский князь Александр Ярославич с "малой дружиной". Но это была встреча не противников с приблизительно равными силами, а равных по статусу князей, решивших договориться о разделе сфер влияния. И договорились они весьма эффективно: на протяжении следующих трех с лишним столетий Русь со Швецией не воевала, если не считать неизбежных в любые времена мелких приграничных стычек. Зато в Смутное время Москву освобождали от поляков именно шведы под командой блистательного полководца Якоба де ла Гарди. Это ли не величайший триумф дипломатии?

Откуда же взялась легенда о Невской битве? Очень просто: чтобы вернуть самоуважение, Руси, только что потерпевшей жесточайшее поражение от монголов, превращенной в данника Золотой Орды, позарез необходима была хоть какая-нибудь победа - пусть даже мифическая. И тонкий психолог Александр Невский это понял. Летописцы же талантливо изложили на бумаге княжескую версию происшедшего, сделав сотворенный Александром миф историческим фактом... Это ли не величайший триумф пропаганды?

На новгородском престоле Александр оказался в десять лет. А когда ему исполнилось тринадцать, 1234 году, от имени Господина Великого Новгорода подписал с Ливонским орденом (который три года спустя слился с Тевтонским) договор о мире, границах и торговле - причем для русской стороны весьма выгодный. Бог весть, кто стоял за формулировками - Ярослав ли Всеволодович, советники ли князя-недоросля или же новгородская старшина; а может, и собственный его вклад оказался не так уж мал - современники утверждают, что государственное мышление и дипломатический дар проснулись в Александре очень рано.

Однако монгольское вторжение внесло коррективы. Хотя до Новгорода Батыева конница и не дошла, тем не менее наиболее дальновидные новгородские купцы стали все пристальнее смотреть на Запад: перспектива обрести статус вольного ганзейского города представлялась им куда достойнее участи стать данником Орды. В конце 1241 года спровоцированный этими настроениями и тайными переговорами Тевтонский орден нарушил мирный договор и с малыми потерями занял Изборск и Псков и возвел крепость в Копорье.

Александр Невский, к которому обратились не согласные с пронемецкими настроениями новгородцы, располагая своей дружиной и ополчением из новгородцев, ладожан, карелов и ижорцев, неожиданным ударом захватил и разрушил эту нововозведенную крепость. Затем, получив подкрепления от отца и брата Андрея, взял Псков, после чего вторгся в принадлежащие Ордену земди эстов и принялся опустошать их. Здесь его передовой отряд был разбит, что заставило Александра отступить к Чудскому озеру.

До сих пор с военно-стратегической точки зрения эта кампания не представляла ничего особенного - несколько приграничных столкновений. Но тут происходит нечто удивительное: с обеих сторон оказываются вдруг неисчислимые полчища. В битве, состоявшейся 5 апреля 1242 года на льду Чудского озера и вошедшей в историю под именем Ледового побоища, если верить летописным источникам и следующим за ними историкам, с русской стороны участвовало до 17000 человек, а с немецкой - до 12000 человек. Русских потерь никто всерьез не подсчитывал, тогда как о немецких сказано, что на льду погибли 500 рыцарей, 50 были взяты в плен, чуди же (то есть навербованной из местного населения пехоты) пало "без числа".

В отличие от Невской битвы на этот раз существует письменный источник, принадлежащий противной стороне - так называемая "Рифмованная хроника". Она приводит совершенно иные цифры: в сражении участвовали 300400 немцев, 20 рыцарей пали в бою, 6 были пленены. И, надо сказать, это куда более похоже на правду. Ордену просто неоткуда было взять многих сотен рыцарей.

Дело в том, что в 1241 году Восточную Европу опустошила монгольская орда хана Кайду, пронесшаяся через Польшу и Силезию, разгромив по Краковом армию польского короля Болеслава V. Европейцы были убеждены, что под его командованием не двадцать, а все двести тысяч человек. Столь раздутым цифрам верили, однако биться готовились до последнего. Силезский князь Генрих Благочестивый собрал армию из немцев, поляков и тевтонских рыцарей общей численностью до 40000 человек и у города Легницы занял оборонительную позицию на пути орды Кайду. На подмогу ему спешил с пятидесятитысячной армией богемский король Венцеслав.

Хан Кайду атаковал, когда богемцы были еще в двух днях пути. Европейцы сражались упорно и храбро, но были наголову разбиты; кто уцелел, бежали на Запад. Поскольку бежавших монголы не преследовали, иные историки ошибочно заключили, будто битва у Легницы окончилась вничью, а монголы понесли столь тяжелые потери, что решили наступления на Германию не продолжать. В этом сражении Тевтонский орден был так обескровлен, что выставить уже на следующий год многотысячного войска против Александра Невского никоим образом не мог.

И еще одно. Почти через два века, 15 июля 1410 года, состоялась другая великая битва - при Грюнвальде, где объединенное польско-литовско-русское войско под командованием короля Владислава Ягайло нанесло Тевтонскому ордену сокрушительное поражение. С обеих сторон в этом сражении участвовало до 80000 человек. Так вот, там по сей день при весенней пахоте извлекают из земли клинки, наконечники стрел и копий, а также иные свидетельства грандиозного кровопролития.

А вот на месте Ледового побоища археологам ничего найти так и не удалось. Пусть даже толпы рыцарей окончили свои дни в водах озера - окислившись, металл все равно остался бы там, и чуткие магнитометры следы его присутствия обнаружили бы Увы...

И снова приходится признать - великой битвы на льду попросту не было. Была заурядная стычка двух отрядов - по тем временам, впрочем, довольно значительных: гибель 20 рыцарей и пленение еще шестерых представляла для Ордена ощутимую потерю (в составе его находилось на тот момент всего около полутораста "братьев"). Вновь проступает уже знакомый почерк Александра Невского: ради воодушевления соотечественников раздуть реальную, но не слишком впечатляющую победу до невероятных масштабов. Как тут не повторить: это ли не величайший триумф пропаганды?

А вот последствия этой реальной победы остаются в тени. И зря! Через несколько месяцев между Новгородом и Тевтонским орденом был подписан мирный договор: немцы отказались ото всех завоеваний, достигнутых в ходе кампании 1240-1241 годов, признали условия договора 1234 года, отпустили новгородских заложников и произвели обмен пленными. Условия этого нового договора оставались действительными даже в XV веке. Как тут не повторить: это ли не величайший триумф дипломатии?

Александр Невский был великим не только по титулу. И прежде всего - великим дипломатом. Кроме помянутых выше, он в 1251 году заключил выгодный договор с Норвегией. Четырежды ездил в Орду, всякий раз в ходе долгих и трудных переговоров добиваясь от хана Батыя, его сына Сартака, с которым даже побратался, а также от их преемников тех результатов, которые шли на благо Руси.

Так стоит ли сокрушаться, что две приписываемые ему военные победы оказываются на поверку мифическими? Ведь достигнутые в итоге мирные договоры стоят многих таких побед. И слава князя, сумевшего без лишнего кровопролития добиться спокойствия на западных границах своих земель, в итоге не умаляется, но прибывает.

А. Балабуха
Источник: http://wox.h1.ru/history/nevsky.htm