Рассылка закрыта
При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Жизнь прекрасна!" на которую и рекомендуем вам подписаться.
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
Гнев Ивана Грозного на сына
| Информационный Канал Subscribe.Ru |
Добрый день!
Вы получили это письмо, так как подписались на рассылку "Тексты народных преданий"
Выпуск 12
Грозный царь Иван Васильевич
Источник: Песни, собранные П.Н. Рыбниковым. М., 1909-1910. №108
Небольшой комментарий
С.Н. Азбелев:Песня, очевидно, основана на переработке более раннего произведения, где речь шла о сыне Ивана III, и создана после новгородского похода Ивана IV. В совершенных там злодеяниях участвовал его старший сын Иван (позже отцом убитый в семейной ссоре). Другой сын Ивана IV, Федор, напротив, отличался кротким характером. Пережившие страшное кровопролитие и оставшиеся в живых новгородцы, видимо, впоследствии переработали известную им песню, сделав героем ее царевича Федора, на которого Грозный царь будто бы прогневался - по доносу царевича Ивана - за то, что Федор щадил новгородцев. Была ли у этого сюжета историческая основа, неизвестно: нет достоверных сведений о каком-либо участии Федора в новгородской трагедии, как и о том, что он действительно прогневил Ивана IV.
Примечания:
- Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский (Малюта) - приближенный Ивана IV, глава опричного террора, известный своею жестокостью.
- Никита Романович Захарьин-Юрьев - боярин, брат первой жены Ивана Грозного.
- Ообское, Опское - Псков.
Когда воцарился Грозный царь Иван Васильевич,
Тогда он полонил славное Ообское,
Полонил Ообское и еще и Новгород
И сам на пиру расхвастался:
"Вывел я измену с Ообского,
И вывел измену с Нова-города,
Да надо вывести измену с каменной Москвы".
Говорит ему меньшой сын,
Младой Иванушка Иванович:
"Пустым ты, батюшка, расхвастался:
Не вывел измены с Ообского,
Да и не вывел измены с Нова-города,
Да не вывести и с каменной Москвы:
Со изменою и ешь, и пьешь,
И думу думаешь за одним столом".
Тут скрычал Иван Васильевич:
"Подай измену на очь,
А не подашь измены на очь,
Отсеку у тебя буйну голову,
Не дам живота ни на малый час".
Тут Иванушко задумался:
Сказать на князя иль боярина -
Пролить кровь напрасная;
А сказать на братца на родимого,
На младшего Федора-царевича:
"Грозный царь Иван Васильевич!
Которыми улицами ты ехал, батюшка,
Теми улицами кура не пила;
И которыми ехал Малюта Скурлатович,
И теми улицами кура не пила;
А которыми ездил Федор Иванович,-
Задергивал решетки железные
И подпись подписывал,
Что улицы казнены и раззорены;
А остались те улицы не казнены, не раззорены".
Скрычал Грозный царь Иван Васильевич:
"Где мои палачи немилостивы?
Возьмите младого Федора-царевича,
Ведите за Москву-реку,
Ко плахе ко липовой, ко сабле ко востроей".
Повел его Малюта Скурлатов-сын
За матушку за Москву-реку,
Ко плахе ко липовой, ко сабле ко востроей.
Не белая лань пробегала вдоль по городу -
Пробегала царица благоверная,
В белой тоненькой рубашечке без пояса,
В одних чулочках без чоботов,
Ко своему братцу родимому,
Ко князю Никите Романовичу.
Князь Никита Романович за столом сидит,
Сидит, хлеб-соль кушает,
Сам говорит таково слово:
"Ты зачем, гостья, незвана идешь?"
А она говорит таково слово:
"Ты, братец мой родимой,
Князь Никита Романович!
Потухла зоря раноутреныя,
Поблекло наше красно солнышко:
Повел Малюта Скурлатов-сын
Младого Федора-царевича за Москву-реку,
Ко плахе ко липовой, ко сабле ко востроей,
Отсечь ему буйну голову".
Князь Никита Романович
Выскочил из-за дубова стола,
Через дубовый стол,
Дернул чоботы на босу ногу,
Кинул шляпу на одно ухо,
Кунью шубку за рукав схватил,
Бежал на конюший двор,
Взял коня самолучшего,
Сел не на уздана, не на седлана,
Поехал вдоль по городу за Москву-реку,
Голосом крычит, шляпой машет он:
"Стойте, народ, сторонитеся,
Дайте путь-дорогу широку
Ехать за матушку Москву-реку,
Ко плахе ко липовой, ко сабле ко востроей".
И крычит чрез Москву-реку Малюте Скурлатову:
"Не за кус, собака, хватаешься:
Что съешь, тем и подавишься!"
У Малюты сердце испужалося,
Правая рука застоялася,
Левая нога задрожалася.
Приехал князь ко плахе ко липовой, ко сабле ко востроей,
Скочил он со добра коня,
Поднимал младого Федора-царевича
Со плахи со липовой за ручку за правую,
Целовал его в уста во сахарные,
А сам отдал Малюте Скурлатову
Конюха своего любимого,
Который был лицо в лицо и плечо в плечо,
И един волос с волосом ладились.
Бил Иван Васильевич в колокол во казненный.
Что идти в церковь в черных платьях всем.
Князь Никита Романович
Надел на себя и на племянника
Красны платья лучше всех,
Подошел к Грозному царю Ивану Васильевичу,
Бил челом, его здравствовал:
"Здравствуй, Грозный царь Иван Васильевич,
Со своей любимой семьей,
И со двумя ясными соколами-сыновьями,
И со веема князьями и боярмы!"
Говорит Грозный царь Иван Васильевич:
"Князь Никита Романович!
Перво был ты мне старый друг,
Теперь стал ты мне старый пес.
Таки ль то надо мной невзгоды не ведаешь,
Не ведаешь невзгоды али надсмехаешься ?"
Говорил Никита Романович:
"Живет ли виноватому прощеньице?"
Говорит ему Грозный царь Иван Васильевич:
"Рад бы простить, да негде взять!"
Вывертывал Никита Романович
Младого Федора-царевича:
"Вот тебе любезный сын,
Млады и Федор-царевич".-
"Князь Никита Романович!
Прежде был ты мне старый друг,
А теперь роден батюшка.
Городов ли тебе надо с пригородками,
Аль казны тебе несчетно однозолотной?"
Говорит ему князь Никита Романович:
"Городов мне не надо с пригородками,
А казны есть своей про себя.
А дай мне вотчину Микитину,
Чтобы слыла-была вотчина Микитина
Отныне и довеку:
Кто коня угонит, в мою вотчину ушел бы,-
Того и бог простит;
Кто жену уведет чужую, в мою вотчину ушел бы,
Того и бог простит;
Кто голову убьет, да в мою вотчину уйдет,-
Того бог бы простил".
Тут дал Грозный царь вотчину,
Котору он хотел.
Литература "в тему":
- Рукописный девичий рассказ
- Фольклористом и собирателем С.Б.Борисовым был открыт особый феномен: письменный жанр современного городского фольклора - рукописные девичьи рассказы о любви, представляющие собой наивное творчество подростков. В данном издании читателю предлагается обширная коллекция текстов, научные статьи, рассказывающие историю возникновения этого жанра, и комментарии составителя. Цена - 184 руб.
- А. А. Панченко Христовщина и скопчество: фольклор и традиционная культура русских мистических сект
- Монография представляет собой первое систематическое исследование культурной традиции двух массовых религиозных движений XVIII - начала XX в.: христовщины (известной также как секта хлыстов, люди божьи и т.п.) и скопчества (секта скопцов). Фольклор, ритуалы и идеология христовщины и скопчества рассматриваются в широком контексте простонародной религиозной культуры XVII-XX вв. Цена - 184 руб.
- Неизвестный В. Я. Пропп
- В книгу включены не научные, широко известные труды В.Я.Проппа (1895-1970), крупнейшего фольклориста, одного из классиков гуманитарной науки XX века. Его литературные произведения, часть эпистолярного наследия и дневник последних лет жизни. Впервые публикуемые автобиографическая повесть "Древо жизни", стихи и переписка с другом В.С.Шабуниным раскрывают истоки сложения и развития неординарной личности, формирование многогранных интересов В.Я.Проппа, исследования которого оказали сильнейшее влияние на мировую филологическую науку. "Дневник старости", поражающий открытостью и искренностью, отражает нравственные переживания текущей и прошлой жизни, бескомпромиссность научных позиций, душевное благородство замечательного ученого. В Приложении помещены воспоминания о В.Я.Проппе его коллег и учеников. Цена - 270 руб.
До встречи!
| http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru |
Отписаться
Убрать рекламу |
| В избранное | ||
