Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Папашины заметки

  Все выпуски  

Папашины заметки


Служба Рассылок Subscribe.Ru

ПАПАШИНЫ ЗАМЕТКИ

07.12.2001

 

Здравствуйте, дорогие мои!

Сегодня серьезный выпуск. Пожалуйста, прочитайте его сразу, не отвлекаясь на посторонние дела. Мне кажется, вы поймете, почему я так говорю, когда дочитаете до конца. Извините, что сегодня я вас не веселю и не развлекаю. Надеюсь на ваше понимание.


БЭЛЛА ЕФИМОВНА.

Так звали учительницу. Она, как я понимаю (хотя уверенности нет), недавно закончила педвуз по специальности "русский язык и литература" и не была учительницей начальных классов. Видимо, ее попросили позамещать нашу классную на время ее болезни.

Она, по-моему, увлекалась войной. Великой Отечественной. В те годы о войне говорили и писали гораздо больше, чем теперь. Ведь с момента ее окончания прошло не так уж много лет, и память о ней жила в обществе. С педагогической точки зрения, война была хорошим материалом для воспитания юного поколения, говорю это без капли иронии.

С Бэллой Ефимовной мы проходили "Сына полка" В. Катаева. Я тогда поспорил с ней по поводу одного из героев книги, Енакиева, а точнее, по поводу произнесения его фамилии: она считала (и объясняла это какими-то правилами орфоэпии), что ударение надо ставить на "и", что меня удивляло сильно. Не имея никаких аргументов, кроме интуиции, я сдался, хотя в душе все протестовало.

Я должен заметить, что у меня, скорее всего, была врожденная грамотность. Никто этого вслух не произносил. Может, даже понятия такого не было, не знаю. Только взрослые не переставали поражаться тому, с какой легкостью я писал без ошибок любой диктант, не попадался ни на какие орфографические и грамматические подвохи, еще не зная правил, но уверенно ставя верное количество "н" в прилагательных и причастиях, улавливая и отражая на письме непроизносимые согласные, не задумываясь над безударными, в том числе чередующимися, гласными. В школе, а потом и в институте меня научили сомневаться. Я стал все чаще размышлять над тем, правильно я пишу или нет, и сегодня я уже не уверен, что пройду тест на врожденную грамотность, если таковой существует.

Поклонницей моих способностей стала и Бэлла Ефимовна. Она с удовольствием вписывала пятерки в мой дневник, а я уж так устроен, что если меня хвалят, я с еще бОльшим рвением выполняю то, что от меня хотят. Но - довольно самовосхвалений, вернемся к урокам в 161-й общеобразовательной школе города Ташкента.

На одном из них Бэлла Ефимовна рассказывала о жизни и гражданском подвиге Мусы Джалиля, сопровождая рассказ чтением наизусть его стихов. Может, она диплом по нему защищала? И вот она дошла до стихотворения "Варварство". Читала она эмоционально, убедительно, сильно. Там речь идет о том, как фашисты расстреливают мать с ребенком на руках. Тяжелые стихи...

Когда она закончила, в классе стояла гробовая тишина.

Ни до, ни после этого я не был свидетелем такого массового потрясения слушателей, как тогда. Хочется написать, что кто-то плакал, но, честно признаться, я этого не помню. Если и были среди нас те, у кого слезы текли по щекам, то это было очень естественно.

Оправившись от шока, мы попросили Бэллу Ефимовну написать это стихотворение на доске. Каждый переписал его в свою тетрадь и выучил, хотя задания такого никто не давал.

Шел 1974 год.

Иногда мне, поборнику частного предпринимательства и рыночной экономики, хочется, чтобы мы жили в уродском социалистическом застое - ради таких вот событий, которые переворачивают душу.

 

"Варварство"

Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят
Пришел хмельной майор, и медными глазами
Окинул обреченных... мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою
И тучи опустились над землею
Друг друга с бешенством гоня...
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки.
И в ярости рыдала мать - земля
Своими видел я глазами
Как солнце скорбное, омытое слезами
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало
В последний раз...
Шумел осенний лес. Казалось что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг
Я слышал: Мощный дуб свалился вдруг
Он падал издавая вздох тяжелый
Детей внезапно охватил испуг
Прижавшись к матерям, цеплялись за подолы.
И выстрела раздался резкий звук
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной.
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка
- Спрячь мамочка меня!,
- Не надо умирать!
Он плачет, и как лист, сдержать
Не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже
Нагнувшись, подняла двумя руками мать
Прижала к сердцу, против дула прямо
- Я, мама, жить хочу. Не надо, мама.
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь?
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок
И в сердце он вонзается как нож.
- Не бойся мальчик мой,
Сейчас вздохнешь ты вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь
Чтобы тебя живым не закопал палач
Терпи сынок, терпи. Сейчас не будет больно
И он закрыл глаза, и заалела кровь
По шее лентой красной извиваясь
Две жизни наземь падают сливаясь
Две жизни и одна любовь!
Гром грянул, ветер свистнул в тучах
Заплакала земля в тоске глухой...
О сколько слез, горячих и горючих,
Земля моя, скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хоть раз
Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше поднимали великой правды знамя,
Омой его кровавыми слезами
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно,
Тех варваров, тех дикарей
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей...

 

Счастливо всем!

Папаша.


 

(C) Sarafanov sarafanov@msm.ru



http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Отписаться
Убрать рекламу

В избранное