В этой рассылке я буду публиковать статьи и материалы, которые
я думаю не оставят Вас равнодушными, расскажут о выращиваниибиологически чистых урожаев при минимальных
затратах, донесут, что земледелие может быть не тяжким трудом, а увлекательным и творческим делом, приносящимудовлетворение и радость, а также ощутимый достаток.
Продолжение статьи «Его величество
мужик» Евгений Чебалин
VIVAT РЕНТАБЕЛЬНОЙ ШУГУРИАДЕ
Анатолий Иванович начал у себя с дождевых
червей. В обогреваемый сарай с земляным полем осенью завезли солому, немного навоза, полили водой и запустили в эту массу
200 кг червей с завода «Биосинтез». Всю зиму поддерживали температуру +15. На следующий год сарай выдал россыпи драгоценного
гумуса: на поля вывезли его около 12 тонн. Один килограмм червей произвел неторопко 600 килограммов гумуса.
Ну-ка отыщите дождевого червя у упертого
пахаря в пашне, обглоданной ветровой и водной эрозией, к тому же посаженной на иглу пестицидов, гербицидов и минеральных
удобрений. Не отыщете!
Пахота, ядохимикаты и гербициды, как сифилис
тело, истощают плодородный слой, образуя плужную подош-ву, разрушают капилляры, по которым влага поступает из глубины к поверхности
- к корням, хамски прерывают мик-робиологические процессы в пахотном слое, делающие почву живым организмом. И умерщвляют
червей. Наши мудраки придумали «Закон возврата», который гласит: при хороших урожаях идет обеднение почвы,
Естественно, эта каста имела в виду бездумную
затею с соломой: в 90 % хозяйств она скирдуется, гниет под дождями, потом ее либо сжигают — в редких случаях, но чаще вывозят
на корм полудохлой от голода скотины у хозяина, у которого, как всегда, не хватает средств (а чаще — мозгов) загодя заготовить
качественные корма.
К кормам мы еще вернемся. А пока
разберемся с соломой.
Имея за плечами конкретику с дождевыми червями
и соломой, ТнВ произвело несложные подсчеты. При среднем урожае зерна в 30 ц с гектара на этом гектаре образовалось 180 центнеров
органической массы: зерно, стебель, листья, полова, корни. Если солому при жатве не скирдовать бункером, а поставить вместо
него измельчитель и тут же разбрасывать по стерне, — на гектаре в итоге, остается 150 центнеров органики, что примерно равнозначно
100 кг азота, 50 кг фосфора и 180 кг калия. Шугуров, отбросив пахоту, прекратив внесение органических и минеральных удобрений,
стал просто разбрасывать по высокой (!) стерне «мульчу». Весной он заделывал ее культиватором в пропитанную влагой почву
(высокая стерня мертвой хваткой держала снег!) Дальнейшую работу по фабрикации гумуса он предоставил дождевым червям. Это
элементарное действо позволило хозяйству получать 30-40 центнеров зерна с гектара - даже в засушливые годы. Более того, агрохимическая
лаборатория, с которой он заключил договор, спустя несколько лет отметила пора-зительные явления: полностью прекратилась
ветровая и водная эрозия; по всем полям шел интенсивный, стабильный прирост гумуса; за четыре года поля сами раскислились,
исключив из агроработ дорогостоящее известкование, по-скольку по целым теперь почвенным капиллярам вместе с водой поднимались
из глубин карбонаты кальция и магния, нейтрализуя почвенную кислотность.
Предвижу желчно-ехидную нетерпячку матерых
пахарей: а сорняк?! Без пахоты зарастем по уши! Зарастете овсюгом, само-собой. Особенно на Урале, где этот растительный упырь
и при пахоте нередко сгонял крестьян с полей, вынуждая их распахивать новые земли.
У Шугурова же (повторяем: работающего без
пахоты и гербицидов) на 5000 гектарах зерновых посевов однаж-ды ватага залетных канадцев полдня рыскала по полям в поисках
хоть одного драгоценного экземпляра этого сорняка. Драгоценного в полном смысле: Анатолий Иванович предложил 1000 долларов
за один стебель найденного овсюга на полях, которые всего несколько лет назад были засорены до предела. Ни одного так и не
нашли. Шугуров и К° годами безгирбицидной практики выстрадали и отработали методику очищения сорных полей. Наука десятилетиями
втемяшивала в крестьянскую практику 7-8-9-польные обороты. Без химии здесь обойтись было невозможно - сорняк завладевал просторами.
Но химия, в свою очередь, губила почву и убивала червей, мед-ленно, но верно минировала ядами человеческий организм, потреблявший
зерновой хлеб. Шугуров разорвал замкнутый круг. Он ушел от севооборотов, заменив их простым чередованием культур с системой
мульчирования — в трех годовых вариантах. 1-й год — чистый пар, 2-й — озимые, 3-й — яровые. Особо засоренные земли очищались
вторым вариантом: 1-й год — чистый пар, 2-й — озимые с культивацией, 3-й — снова чистый пар, 4-й — снова озимые с трех -
четырехкратной обработкой культиватором.
И так — до тех пор, пока поля не очищались
до первого варианта. Третий вариант, когда поля, очищенные от сорняков, имели слабоплодородную почву и требовали капитального
ремонта. Здесь вступал в дело долгоиграющий полифонический набор: чистый пар, озимые, яровые с подсевом клевера, чистый клевер
первого года, клевер второго года с обработкой дисковой бороной БДТ-7 и культиватором, затем клеверно-сидеральный пар третьего
года. И т д.
В результате, однажды и навсегда, поле,
засеянное озимой пшеницей, взрывалось урожаем под сорок центнеров с высокой клейковиной (25) и первой группой качества. Можно
много рассказывать о методиках Шугурова — их набор внушителен и базируется на строго индивидуальном подходе к каждому полю.
Так ставит диагноз больному опытный и умудренный врач, никогда не руководствуясь шаблоном.
Но возвратимся к семинару. Мы вылезли из
джипа, встали на грунтовке меж двух полей с буйными всходами пивоваренного ячменя и овса. По левую руку — безотвалка с посевом
сеялкой СЗП — 3,6. По правую — та же безотвалка. Но посев велся новой чудо-сеялкой завода «Сельмаш» АУП-118-0,5. Левое поле
уходило за горизонт ленточной, рядково-холеной зеленью. Правое — било по глазам, по сознанию сплошным темно-зеленым разливом
— без единого прогала. Анатолий Иванович подтолкнул под бок организатора семинара, начальника маркетингового отдела «Сельмаша»
Шайахметова. Кивнул вправо, на темно-зеленое разливанное море, пробасил с нескрываемой негой: - Узнаешь, Гаяз? Ваша АУПка
сплошняк натворила, ва-а-аша!