Мария Биркина.Творческий псевдоним «Рыся».
Web-сайт: http://rawnovesie.narod.ru/rasskazy2.htm

  «Я родилась, выросла и продолжаю жить в Москве. В данный момент учусь в университете. И из нас обещают сделать программистов. Кроме компьютеров, увлекаюсь книгами. Читаю в основном фантастику и специальную литературу. Люблю играть на гитаре и в бильярд, особенно, когда меня никто не видит и не слышит... В тех же условиях пою и танцую. Люблю бродить по городу. Люблю общаться с людьми. Иногда узнаешь много интересного. Стремлюсь все на свете попробовать... Ну почти все. Писать начала с детства. И не смотря на то, что в начале никто меня не оценил, я не бросила этого занятия. А так ли я была не права - судить Вам... »

 

Белая Птица.

  Василий много путешествовал по Галактике и часто слышал от своих инопланетных друзей такие фразы: "Она прекрасна, как Белая Птица", "Она глупее Белой Птицы", "С ней опасно связываться, как с Белой Птицей". Но на все его расспросы об этой Белой Птице все, как один, говорили: "Тебе этого не понять". Вася сильно возмущался, но это была единственная фраза, которую ему говорили о Белой Птице. Что же это за существо такое, которое обладает восхитительной красотой, неимоверной глупостью, и ко всему прочему представляет огромную опасность? Этот вопрос долго мучил Василия, и он надеялся когда-нибудь получить на него ответ. И дождался.
  Однажды Вася был свидетелем того, как его друг - гоутанец "топил в вине" последствия очередного неудачного опыта в любви. Эрджи перебрал уже довольно сильно и сбивчиво пытался объяснить Васе несправедливость судьбы.
  - ... Я думал она необыкновенная, - бормотал Эрджи, - а она такая же, как все, - тут он употребил несколько ругательств на своем языке. И немного подумав, добавил, - Все же она очаровательна, как Белая Птица!..
  "Вот он - шанс", - мелькнуло в голове у Васи, и он осторожно спросил:
  - А какая она, Белая Птица?
  - Ну, это лучшее, что сотворила Природа!.. Она такая изящная... нежная... - дальше Эрджи стал описывать ее уже на своем языке.
  - А где она обитает, - перебил его Василий.
  Эрджи задумался:
  - Такая маленькая планетка на Границе... Как же она называется?.. Ну, про нее еще говорят, что это безжизненный кусок метеорита... Как же ее?.. Ну, что там никого и ничего нет... - он усмехнулся. - Это специально так говорят, чтобы вам не за чем было на нее летать. На самом деле там полно растительности... А еще водопадов... Много водопадов... Чуть ли не вся планета покрыта этими водопадами... И около каждого обитает эта самая Птица... - вдруг Эрджи вздрогнул, даже протрезвел, осознав, что сейчас сказал. В его глазах отразился ужас, - Вась, поклянись, что не полетишь туда, - пробормотал он
  - Не могу. Я должен ее увидеть.
  - Кому ты должен?! - разозлился Эрджи. - Знаешь, почему людям ничего о ней не рассказывают? Знаешь? Потому что еще не один человек не вернулся оттуда живым!
  - Значит, я буду первым, - беззаботно отмахнулся Вася.
  - Ты не понимаешь! Это же...
  - Чтобы ты не сказал, ты меня все равно не переубедишь. Эрджи залпом осушил недавно принесенную бутылку и сказал:
  - Зная твое упрямство, уверен, что так и будет. Но ты можешь хотя бы пообещать, что никому об этом не расскажешь.
  Это Василий мог пообещать. Он сразу же собрался в дорогу. Никаких дел у него не было, поэтому ничто не мешало его небольшой прогулке.
  Василий не стал сразу высаживаться на планете. Он сделал несколько кругов на небольшой высоте, но не обнаружил никаких животных, птиц или рыб на планете. Возможно, они спрятались, но не от него же!
  Наконец, высадившись около одного из водопадов, коих действительно оказалось в избытке, Василий обдумал план дальнейших действий.
  Вася как сумел замаскировал корабль, и отправился осматривать водопад. Найдя неглубокую расщелину, он обрадовался: лучший наблюдательного пункта и придумать было нельзя. Он забрался туда и оглядел окрестности.
  Вокруг простиралось море высокой травы, разрезаемое пополам широкой лентой реки. На горизонте виднелась стена леса. Казалось, эти причудливые деревья покрывают всю остальную поверхность планеты. Но беглый осмотр местности "с высоты птичьего полета", говорил о том, что за второй линией великанов-деревьев начинается новый водопад.
  Как бы ни была прекрасна природа вокруг, но все когда-нибудь надоедает. Вася устал стоять в расщелине. Все его конечности затекли из-за долгого пребывания в неподвижном состоянии. А эта затея все больше и больше казалась глупостью.
  Вдруг Вася услышал жуткий вопль, заглушающий шум водопада. Он повернулся на крик. Вниз по реке, на камне, выступающем из воды, сидела девушка, точнее существо, напоминающее девушку, точнее... Василий совершенно запутался в словах. У этого существа было тело прекрасной девушки, окутанное белым пухом, огромные белые крылья, похожие на крылья лебедя. У Васи перехватило дыхание от этого зрелища. Белая Птица! Теперь он понимал, почему самых прекрасных девушек сравнивают с ней. Она действительно была великолепна!
  Птица поудобнее устроилась на камне и стала чистить свои перышки. Время от времени она бросала заинтересованные взгляды в его сторону.
  Наконец, она встала, подняла голову к небу и еще раз издала тот ужасный вопль, который Вася слышал в начале. Потом подлетела вверх и камнем ринулась в реку...
  - Василий! - воскликнул Эрджи. У него был такой вид, как будто он увидел приведение, о чем Вася не замедлил ему сообщить.
  - Естественно! Я думал, Птичка тебя съела! - Эрджи заткнулся и огляделся по сторонам, но никто не обратил на его слова особого внимания. Отведя Васю в тихое место, где можно было спокойно поговорить, Эрджи полюбопытствовал:
  - Так что там произошло? Ни за что не поверю, что ты решил не смотреть на это чудо природы! Вася рассказал, как все было.
  - Она такая пушистая!.. Такая...
  - Я знаю, как она выглядит, - перебил его Эрджи. - Похоже, тебе крупно повезло! Ты знаешь, что ты единственный человек, который вернулся оттуда живым?
  - Я не заметил там ничего опасного.
  - Птица! Она единственное опасное, что там есть, и самое опасное, что есть во Вселенной!
  - Но она же меня видела!
  Эрджи усмехнулся:
  - Она тебя не видела.
  - Но она...
  - Она просто не могла тебя видеть. Она не видит даже кончики своих когтей, когда вытягивает руку.
  - Как же?..
  - А так! Вот такая близорукая Птичка! Зато слух и нюх у нее... Любой бы позавидовал.
  - Так почему же она меня не унюхала и не услышала?
  - Потому, что ты выбрал действительно хороший наблюдательный пункт. Твои звуки заглушил водопад. А ветер, наверное, был в твою сторону. А она не на столько умна, чтобы нестись на каждое подозрительное пятно, замаячившее вдалеке.
  - То есть как "не на столько умна"?
  - Ну, я бы даже сказал: совсем не умна. Это же не разумное существо, а животное.
  - Никогда бы не подумал. У нее такой осмысленный взгляд.
  - Именно поэтому и говорят: "Глупа, как Белая Птица", а не как какой-нибудь разол.
  - Все же я никак не могу представить, чтобы она была опасна. Она такая...
  - Ты знаешь Птиц Крок?
  - Видел пару раз, но при чем тут?..
  - А Белые Птицы их так сказать родственники. У них общий предок. По крайне мере это утверждают сами Крок.
  - Но как получилось, что разумные существа превратились в животных?
  - Я не в курсе. Но именно по этому Крок Белых Птиц терпеть не могут. Зная твои склонности к самоубийственным поступкам, предупреждаю сразу: не вздумай в присутствии Крок упомянуть о Белой Птице: разорвут на части!
  - Ну да!
  - Дождешься ты, когда какая-нибудь Птичка полакомиться твоим сердцем! И чтобы не говорили, Белые Птицы опаснее Крок.
  - Почему?
  - Потому. Крок сначала все же думают, оно им надо или нет. А Белые Птицы сразу кидаются на все, что движется.
  - А ты-то как выбрался оттуда живым? Или прикинулся ее птенчиком?
  - Во-первых, "прикидываться птенчиком" гораздо опаснее: они, между прочим, птенчиками тоже закусывают. А во-вторых, я просто умею быстро бегать, быстрее, чем она летает.
  - Но вот в это я в жизни не поверю: чтобы ты от кого-то бегал!
  - Если бы не бегал, меня бы сейчас здесь не было.
  Поговорив еще немного, они разошлись.
  Из-под ног шмыгнула какая-то зверушка и скралась в траве. Все-таки здесь кто-то еще обитает. Вася улегся в траве, неподалеку от того водопада, у которого он был прошлый раз. Во всяком случае, это место было похоже на то. Василий приготовил камеру: может ему и не удастся больше сюда слетать, а так хочется оставить что-нибудь себе на память. Он не сказал Эрджи о еще одном своем визите сюда. Что его зря расстраивать. В том, что он вернется обратно, Вася был уверен на все сто.
  Ветер пригнул траву около него, по земле скользнула тень, а в следующий момент Вася увидел ее, Белую Птицу. Та со своим обычным воплем приземлилась на камне. Василий замер. С более близкого расстояния она казалась еще прекраснее.
  Как и в прошлый раз, Птица села на камень и принялась чистить перышки. Ветер дунул в ее сторону. Птица подняла голову и посмотрела на него. Вася, кажется, перестал даже дышать. Он внезапно вспомнил, как однажды на его глазах Крок вытащила сердце у того, кто выразил слабые претензии по ее поводу.
  Белая Птица нагнула голову на бок, продолжая смотреть в его сторону. Сейчас она выглядела такой милой и беззащитной, что Василий не выдержал и вздохнул. Птица встала, не касаясь пятками камня. На кончиках ее пальцев показались когти. Совсем как у Крок. Она крикнула, глядя вверх, и сделав взмах крыльями, поднялась в небо. Глаза по-прежнему выражали детскую наивность, а сама Птица скалилась, обнажая белоснежные клыки. А через мгновение она оказалась совсем близко. Последнее, что Вася видел, был солнечный зайчик, отразившийся от ее когтя...
  Сильный порыв ветра пригнул траву. Птица поднялась с земли, убрав когти. Капелька крови стекла из уголка рта по белоснежному пуху. Она поймала ее языком, встрепенулась и, набрав полную грудь воздуха, крикнула, оповещая окрестность о том, что она довольна жизнью. Птица поднялась в небо и ринулась в реку. Брызги разлетелись в разные стороны, и больше ничто не нарушало безмятежности пейзажа. Только ветер все еще терзал траву...

2002 г. - 20.06.2003 г.

* * * * *

  Поделитесь впечатлениями о прочитанном!

Посредством e-mail

На сайте

---

P.S.

  Бесконечная болтовня нутоба успокаивала, особенно, когда она сопровождалась отличным кофе. Как сейчас. Вслушиваться в монолог не хотелось, хотя нутобы обычно готовы подтвердить истинность своих слов.
  Но когда в потоке слов прозвучало мое имя, я начала вникать, тем более, что вся остальная компания внимательно следила за ходом мысли оратора.
  - Вот ты, Катя, ты все сама видела. Если акнолка смогла поймать Белую Птицу, то чем мы хуже! А если взять хорошую пушку, то можно любую птичку, в том числе и Птиц Крок, распылить на атомы!..
  В этот момент я поставила кружку на блюдечко и стала потихоньку сползать под стол, стараясь слиться с мебелью. Дело в том, что в кафе вошла Птица Крок и, услышав разглагольствования Тонто, направилась к нам. Нутоб этого не видел, так как сидел спиной к входу. Кин попытался привлечь внимание Тонто, но тот продолжал:
  - Эти Птички никто! Это они должны нас бояться! Перестрелять их, чтоб знали свое место!..
  - И ты готов попытаться доказать сказанное? - включилась в разговор Крок, которая стояла как раз за спиной нутоба.
  Тонто сперва подпрыгнул от неожиданности, потом встал лицом к Птичке и немного неуверенно заявил:
  - Естественно, я могу доказать свои слова.
  - Тогда предлагаю сделать это прямо сейчас. Ты выбираешь любое оружие. Я - только то, что дано мне природой.
  - Любое? - уточнил Тонто.
  - Любое, - подтвердила Крок.
  - Отлично, - нутоб с гордым видом отправился к выходу.
  Птичка же ткнула в мою сторону пальцем и сказала:
  - Ты. Идешь с нами.
  - Почему я? - пискнула моя особа. Здесь сидела куча народа. Например, чинуг, тоже довольно забавное существо. Так почему она выбрала именно меня?!
  - Ты журналистка. Снимешь все это.
  - А мне показалось, что вы не любите попадать в кадр, - снова попыталась возразить я.
  - Мы не любим. Но я не желаю повторять дважды.
  Я встала и послушно поплелась следом. Ну откуда она узнала, что из всех журналистов, сидящих за столиком, у меня одной была при себе камера? Или она не знала?
  Кин присоединился к нам. Остальные же решили остаться в относительно безопасном кафе. Я бы тоже с удовольствием осталась. Драки Птиц Крок я неоднократно видела, и мне этого хватило. Хотя Птички зрителей специально не трогают, но могут зашибить в пылу боя. А здесь еще оружие будет. Ведь если Тонто промажет, то обязательно достанется кому-нибудь из нас. Да вспоминания о недавней встрече с Белой Птицей, 'родственницей' Птиц Крок, не внушало бодрости.
  Не знаю, чем руководствовался Кин. Он прыгал рядом и что-то лопотал на своем языке то ли сам с собой, то ли думая, что я его понимаю. Ответа в любом случае он не требовал.
  Когда мы вышли, Тонто стоял около своего масс-Т. Это новейший навороченный истребитель, легкий прочный, маневренный и относительно небольших размеров. К тому же масс-Т способен вести бой, как в открытом космосе, так и на поверхности большинства планет. И этому всему Птичка противопоставит крылья, хвост и когти. Честно говоря, понятия не имею, на чьей стороне теперь перевес.
  Тонто стоял с вызывающим видом (?). Видимо, он думал, что вся драка закончиться отказом Крок выступать против ТАКОГО оружия. Но Птичка критически осмотрела масс-Т и поинтересовалась:
  - Это твой выбор?
  - Да, - взъерошился нутоб.
  - Отлично. Приступим. Ты, - она обернулась ко мне, - подашь сигнал.
  - Какой?
  Но Крок уже была в воздухе. Тонто залез в истребитель и приготовился к бою.
  И какой я должна подать сигнал? Я огляделась, подняла маленький камешек и кинула его на металлическую крышу кафе. Звук получился, как будто ударили в колокол. Рада, что оба противника приняли это за сигнал.
  Тонто выстрелил. Я не успела заметить чем, хотя крыша соседнего здания здорово оплавилась. Крок 'висела' уже на хвосте истребителя, не предпринимаю пока никаких попыток к уничтожению врага.
  Последующие действия были зрелищны. Тонто использовал весь арсенал своего масс-Т, но Птичку даже не ранил. Зато пострадали зрители и окружающие здания. Малыш масс-Т казался неуклюжей коровой по сравнению с Птицей Крок. Пока истребитель разворачивался туда, где когда-то была Крок, Птичка успевала несколько раз облететь вокруг него.
  Птица Крок порхала вокруг, как мотылек, то карябая поверхность истребителя, то ударяя хвостом так, что масс-Т на некоторое время терял равновесие. Создавалось впечатление, что Птичка просто не может добраться до нутоба, и остается только ждать, когда Тонто наконец в нее попадет. Об этом тараторил и Кин, прыгая рядом и советуя, как мне лучше развернуться, чтобы захватить наиболее удачный кадр. Мне же казалось, что Крок просто играет с нутобом, как котенок с бумажным бантиком.
  Я понимаю, что мои далекие предки называя Птиц Крок Птицами Крок, руководствовались тем, что у этого вида есть крылья. На мой же взгляд, повадки этих существ больше напоминают кошачьи.
  Наконец, наигравшись, Птичка отлетела чуть в сторону то ли отдохнуть, то ли оценить обстановку. Тонто попытался воспользоваться этим и выстрелил. Но Крок скользнула в сторону, еще раз облетела вокруг масс-Т и щелкнула по нему хвостом. Истребитель стал разваливаться на части. Птичка подлетела к терпящему крушению, выловила из обломков нутоба. Выловила когтями. Обычно Птицы Крок дотрагиваются до кого-то руками, если хотят убить.
  Крок поднесла нутоба поближе к глазам:
  - Ну и как? Помогло тебе оружие?
  Тонто помотал головой.
  - Вот видишь.
  Птичка одним движением полоснула когтями по горлу нутоба. Потом запустила когти ему в грудь, вытащила сердце и отшвырнула безжизненное тело. Вокруг воцарилась тишина. Все, кто мог, попрятались в укромные уголки.
  Птичка опустилась вниз и, зависнув в нескольких сантиметрах от земл передо мной, протянула руку со словами:
  - Я передумала. Я хочу повторить это.
  Я вздохнула и полезла за камерой.
  - Но: Но: - запричитал Кин. - У тебя ведь нет запасных копий? Копий?..
  - У меня нет запасных копий, - спокойно ответила я.
  - Совсем? Совсем?
  - Совсем.
  Кин снова заскулил.
  - Но как же.. как же:
  Даже грозный взгляд Крок не мог остановить его причитаний.
  - Так, - ответила я. Перед глазами стояла карина, которая провожала меня с Ротема: пирамида мертвых тел - результат работы одной маленькой и глупой Птички.

21.07.2004 г.

* * * * *

  Поделитесь впечатлениями о прочитанном!

Посредством e-mail

На сайте

---

Кое-что о лерканцах.

  Вы когда-нибудь видели лерканцев и Птиц Крок на одной планете? А знаете почему? Потому как стоит им встретиться, обязательно происходит драка.
  Я слышала, что у лерканцев и Птиц Крок случился небольшой междусобойчик, как сейчас принято это называть. Лерканцы напали на Крок, а те дали им достойный отпор. С тех пор страх перед птицами Крок у лерканцев уступает место ненависти. Некоторое время побежденные не высовывались. А теперь стоит лерканке увидеть Птичку, как она пытается побить Крок красноречьем. Оканчивается же все обыкновенной дракой. Я однажды наблюдала такую.
  Я выходила из редакции и увидела толпу. Из центра доносились крики, и я решила посмотреть, что там твориться. Я пролезла в центр толпы (не повторяйте этот трюк без специальной подготовки, а то это может плохо для вас кончиться) и увидела, что такой интерес вызвала перепалка лерканцев и Крок.
  Крок стоял с таким видом, как будто ему глубоко наплевать на все, что происходит вокруг. Обе лерканки были в ярости. Не знаю, как это у Птичек получается, но они всегда знают, что нужно сказать, чтобы разозлить собеседника. Трое же лерканцев держали огромные пакеты и им было все равно, чем закончиться этот спор.
  Когда я протолкалась в первые ряды, одна из лерканок взвизгнула: - Ты!.. Ты!.. Выродок!.. Ты и кончика уха моего мужа не стоишь!..
  Если считать, что своих мужей они ценят только как тягловую силу: Наблюдая за лерканцами создается впечатление, что лерканцы вообще ничем не интересуются, а только и делают, что выполняют поручения своих женщин.
  На это оскорбление Крок спокойно произнес пару слов на языке лерканцев. По крайней мере мне так показалось, так как я ничего не поняла. Зато лерканки все поняли и разъярились еще сильнее.
  - Ты слабак! - воскликнула другая лерканка.
  - А ты докажи, - предложил Крок все также безразлично.
  - Вот и докажу. Ледо, размаж его!
  Один из лерканцев положил пакеты на землю и подошел ближе, с легким интересом разглядывая соперника.
  - А ты не боишься, что Ледо пораниться? - спросил Крок, не глядя на лерканца.
  - Ледо, убей его! Я хочу получить его уши!
  Вот в этот момент глаза Крок засверкали. По-моему, именно этого он и добивался. Но теперь отступать было поздно. Хотя не известно, захотели бы лерканки отступить.
  Надо сказать, что лерканцы тоже давольно серьезные противники. Перепонки на их крыльях на столько прочные, что даже когти Птиц Крок не в состоянии их разорвать. А так как лерканцы постоянно обмотаны то одной, то другой парой крыльев, убить их практически невозможно.
  Крок щелкнул хвостом около носа лерканца и, поднявшись в воздух, завис на некотором расстоянии от земли. Ледо, махая меньшей парой крыльев, подлетел и попытался удержаться на той же высоте, что и Птичка. Леркакнцы не умеют зависать в воздухе, как Крок. Лерканцы могут лететь либо вверх, либо планировать в потоке воздуха.
  Ледо, видимо, решил, что достаточно хорошо разглядел своего противника, подлетел чуть выше, сменил крылья и ринулся на Птицу Крок. Тот скользнул в сторону, и челюсти лерканца щелкнули в нескольких миллиметрах от крыла Крок. Птичка резко развернулась и, выпустив когти, попыталась дотянуться до Ледо со спины, но быстро отдернула руку и отлетела в сторону.
  Лерканец снова взлетел вверх и ринулся на противника. Крок снова отклонился, но на этот раз не стал выпускать коготки, а сложив крылья, начал падать вниз. Ледо попытался догнать его, не меняя крыльев. У самой земли Крок резко взмыл вверх, лерканец же шлепнулся вниз, впившись зубами в грунт.
  Ледо встал на ноги и стал отплевываться. Вот теперь он действительно разозлился. Лерканка хотела подойти к нему, но Лекдо, не обращая на нее внимания, снова взмыл в воздух и попытался достать Крок снизу. Тот резко ушел вниз, потом также резко поменял направление на противоположное, а потом стал летать вокруг противника, выделывая всякие замысловатые фигуры.
  Я слышала, что у лерканцев есть своя техника ведения воздушного боя. Здесь же она явно была не к месту: Крок не подчинялся никаким правилам. Казалось, он просто делает то, что сиюминутно взбрело ему в голову. Однако, все пируэты Крок, щелканье хвостом по многострадальному носу Ледо и забавы вроде переворачивания лерканца в воздухе - привели к тому, что противник, в конце концов, запутался в собственных крыльях и беспомощно шлепнулся на землю.
  Лерканец запутался в собственных крыльях! Мне говорили, что такое происходит только с их детьми, и то очень-очень редко. Лерканки были в ярости. На мордах лерканцев (ну не могу я назвать эти зубастые пасти лицами) читалось удивление. Мужчины-лерканцы вообще редко проявляют какие-либо чувства. Птичке же удалось их на это подвигнуть(?).
  Крок опустился на землю рядом с Ледо, на морде которого читались удивление, страх и ненависть одновременно. Крок правой рукой взял лерканца за шею, а левой вырвал сердце, то ли потому, что Птичка была левшой, то ли потому, что сердце у противника находилось справа, то ли и по той и по другой причине одновременно. Но даже когда Крок уже полакомился сердцем, лерканец все еще был жив. Крок запустил когти в живот Ледо, где, как я узнала позже, находилось второе сердце. Но есть его Птичка почему-то не стала.
  Крок швырнул тело лерканца к ногам его сородичей, изобразил реверанс и улетел. Я же быстренько покинула толпу, пока мне не пришлось объяснять лерканцам, что означал этот 'человеческий' жест Крок.
  Когда я была в относительной безопасности, скорбный крик лерканки разнесся над городом.

Лето 2004 - 5.03.2005 г.

* * * * *

  Поделитесь впечатлениями о прочитанном!

Посредством e-mail

На сайте

---

 

Игорь Куншенко.

  Родился в городе Ростове-на-Дону 25 сентября 1984 года. Научившись читать в 5 лет, быстро освоил все книги, которые были в домашней библиотеке, и переключился на содержимое городских библиотек, иногда навещая друзей, у которых в шкафах он замечал интересные названия. Читал все подряд, избегая лишь любовных и современных криминальных романов. Поступает так до сих пор.
  В 2001 году пытался поступить на исторический факультет РГУ, но не преуспел в этом, пришлось удовлетвориться философским факультетом этого же ВУЗа. В том же году взялся за перо и написал первый рассказ, который теперь можно увидеть на его электронной страничке. В 2002 году решил, что обязательно станет профессиональным писателем. В 2003 году начал печататься. Первый опубликованный рассказ "Маленький философский вопрос" ("Массаракш! Мир наизнанку" номер 1 за 2003). После этого опубликовал несколько рассказов ("Лекарство от скуки", "Знакомый незнакомец", "Смерть писателя"), повесть ("Корабли в тумане") и некоторое количество статей на околофанатастическую тематику.
  В голове у него крутится очень много идей и он пытается писать хотя бы по два часа в день. Правда, это не всегда получается. Помимо чтения и написания историй увлекается: современным кинематографом, аниме (в ограниченных количествах), толкиенизмом, туристическими поездками, распитием хорошего вина и выкуриванием хорошего табака. Одним словом, впереди у него еще очень длинный путь, на котором еще много чего случится, но - главное - будет много чего написано.

 

Закрытая книга.

  Когда зазвонил телефон, Курт Мазурски просматривал папки со старыми делами с целью кое-что освежить в памяти. Он поднес трубку к уху и спросил:
  - Вельма, что случилось?
  - С вами хочет поговорить какая-то Сельма Найджел.
  - Ммм...
  - Мне кажется, что она в состоянии заплатить хороший гонорар.
  - Хорошо одета?
  - Не то слово.
  - Пусть проходит.
  - Отлично, шеф.
  Через минуту в кабинет вошла высокая рыжеволосая женщина. Она действительно была одета изящно и со вкусом. Курт мысленно отметил, что ее кофточка стоит не меньше, чем вся его контора со всей мебелью и с оплатой аренды на ближайшие десять лет.
  - Здравствуйте, мисс Найджел. Присаживайтесь.
  - Спасибо, мистер Мазурски. Вот только я все еще миссис.
  - Что ж, я завидую вашему мужу. Такая жена не каждому выпадает. Можете называть меня Куртом.
  - Я бы не слишком завидовала бы ему.
  - Ммм?..
  - Сейчас объясню. Ведь именно из-за этого я и пришла сюда.
  Курт внимательно посмотрел на посетительницу и снял очки. Он положил их поверх одной из папок.
  Сельма Найджел сидела в кресле, закинув ногу на ногу. Именно из-за этого частный детектив немного поежился, ведь ноги у клиентки были совершенными, а юбка мало, что скрывала. К тому же, когда нога перекинута за ногу... Частные детективы тоже люди.
  - Можно закурить? - бархатным голосом поинтересовалась миссис Найджел.
  Курт кивнул.
  Она улыбнулась, вытащила из сумочки пачку дорогих сигарет и извлекла одну. Вставив ее в мундштук, Сельма щелкнула зажигалкой и затянулась.
  - Итак, я пришла к вам потому, что мой муж - ах, бедный Стивен! - вот-вот умрет. Но об этом никто не знает.
  - То есть?
  - Не гоните лошадей, Курт. - Она выпустила клуб дума и снова затянулась. - Мы нашли его сегодня утром. На груди Стивена огромная рана. Он без сознания. Доктор говорит, что ему осталось прожить всего несколько часов.
  - Что же вы хотите от меня? - спросил Курт, поморщившись. Он не переносил сигаретный дым, но придерживался мысли, что клиент всегда прав. Особенно клиентка.
  - Я хочу, чтобы вы нашли того, кто его изувечил.
  - Чем же вам, миссис Найджел, не нравится полиция? Они мастаки по таким делам.
  - Дело в том, что они могут заподозрить меня в убийстве.
  - Ммм?..
  - Курт, у меня нет алиби. А мотив есть. Дело в том, что Стивен подписал завещание, в котором я объявлена главной наследницей.
  - А есть другие?
  - Да. У него трое сыновей от первого брака.
  "Так и знал", - подумал Курт.
  - Где же вы были?
  - У любовника, - спокойно ответила Сельма. - Если это станет известно, то не видать мне наследства, как своих ушей.
  - Что ж ситуация более или менее ясна. Переходите к деталям.
  - Значит, вы согласны мне помочь?
  - Там посмотрим.
  Сельма с усмешкой взглянула на Курта через завесу дыма и рассказала примерно следующее. А Курт внимательно слушал и не прерывал ее монолог.
  Стивен Найджел был знаменитым литературным критиком и вел колонку в одной из центральных газет. Раз в неделю он публиковал небольшое эссе по поводу какой-нибудь новой книги. Мнение мистера Найджела пользовалось большим весом в литературных кругах, порой от него зависела судьба нового романа даже хорошо известного писателя. Для того чтобы написать очередную рецензию, муж Сельмы уезжал на целый день за город, где его никто не смел тревожить. Эта традиция существовала уже много лет. Вчерашний день не стал исключением. Мистер Найджел утром взял несколько книг и блокнот, после чего отправился на вокзал, сказав, что приедет следующим утром. У миссис Найджел была несколько иная традиция. Каждую неделю в этот день она отправлялась за покупками, после чего встречалась с любовником и проводила с ним вечер. Сегодня утром она вернулась домой. На этот раз она опоздала и боялась расспросов мужа, но того не было дома. В одиннадцать позвонили из редакции и потребовали материал. Ми ссис Найджел заволновалась и решила с верным адвокатом съездить на дачу. Там-то они и обнаружили раненого мистера Найджела. Сельма вызвала доктора, нашла рецензию и отправила ее в газету. Потом адвокат посоветовал ей обратиться к Курту Мазурски. Она так и сделала. И теперь просит его о помощи.
  Курт выслушал этот рассказ, потер глаза и сказал:
  - Я должен увидеть место преступления.
  - Хорошо. Моя машина стоит у подъезда.
  - Вопросы я задам позже.
  После этого он поднял трубку и сказал секретарше:
  - Вельма, уезжаю по делу. Если кому-нибудь понадоблюсь, то скажешь, что у меня насморк.
  - Будет сделано, шеф. У вас новый клиент?
  - Еще не знаю. Надо познакомиться с ситуацией поближе.
  Курт надел плащ и шляпу, посмотрел в окно (над городом нависли тяжелые свинцовые тучи) и захватил на всякий случай зонт.
  - Идем, - бросил он посетительнице.
  Курт предпочитал покидать контору через черный ход. Здание, в котором частный детектив снимал помещение, если честно, совсем не радовало своим фасадом, поэтому, когда Сельма Найджел увидела заваленный мусором задний двор и ржавую пожарную лестницу, то совсем не удивилась, только брезгливо сморщила носик. Когда дорогу им перебежала черная кошка, Курт перекрестился.
  - Вы суеверный? - спросила Сельма.
  - Нет.
  - Тогда зачем же вы перекрестились?
  - На всякий случай.
  Они сели в роскошный лимузин и покатили за город. Все это путешествие заняло около часа. За это время Курт не проронил ни слова. Он переваривал рассказ клиентки. Врет или не врет, вот в чем вопрос. Его удивляло ее спокойствие и легкий ироничный тон. Но лжи в словах миссис Найджел Курт не почувствовал. Значит, еще не до конца осознала всю гадость ситуации. Когда это наконец случится, жди истерик. Если истерики начнутся до того, как он примет окончательное решение в пользу того, что за это дело стоит взяться, Курт скажет "нет" и вернется к нудной работе с папками. Просто он не переваривал истеричных женщин. Хуже могут быть только истеричные и хныкающие толстяки.
  Когда они приехали, пошел мелкий дождь. В воздухе витал запах старых листьев и застоявшихся луж. Пованивало бензином.
  Коттедж был небольшим. Маленькая пыльная прихожая, кухня, кабинет и спальня. Ничего лишнего. Сразу становилось ясно, что здесь редко бывают люди. На всем лежала печать некоторого запустения. В комнатах было зябко. Курт поежился и мысленно отметил тот факт, что столь богатый человек, как Стивен Найджел, довольствовался таким убогим загородным домом. Но спрашивать Сельму об этом не стал. Вопросы подождут. К тому же она, скорее всего, ответит, что ее муж всегда был аскетом. Причем обязательно сделает акцент на слове "был", так как внутренне стала готовиться к похоронам.
  Стивен Найджел лежал в спальне. Его тяжелое дыхание доносилось даже из-за закрытой двери. Курт взглянул на этого седого старика и понял - не жилец. Возле кровати сидели доктор - мистер Картер - и адвокат - мистер Кей.
  - Давайте поговорим в кабинете, - предложил Курт.
  Мужчины согласились. А Сельма вообще не заходила в спальню. Она сказала, что не может выносить вид умирающего мужа. Ее лицо помрачнело, но женщина продолжала держать себя в руках. "Это хорошо", - вынес мысленный вердикт Курт.
  Кабинет представлял собой небольшую комнату с запыленным окном, возле которого стоял письменный стол. На нем находилась пишущая машинка с вставленным чистым листом бумаги. Возле нее были свалены в кучу исписанные мелким почерком листы зеленого и желтого цветов. Там же лежала толстая книга в черной обложке, на которой красовалась надпись "Вавилонская библиотека" и несколько брошюрок в бумажных обложках.
  В кабинете был только один стул, поэтому мистер Кей принес еще три из кухни. Курт сел возле стола, доктор и адвокат - напротив, а миссис Найджел - в углу. Она снова вытащила сигарету и закурила.
  - Итак, - начал частный детектив, - мистер Картер, скажите, пожалуйста, сколько осталось жить мистеру Найджелу.
  Доктор нахмурился и ответил:
  - Трудно сказать. Меня все еще не покидает надежда...
  - А если честно?
  - Едва ли больше десяти часов. Хотя возможно всякое...
  - Можете ли вы сказать, как врач, что с ним произошло?
  - Конечно. Около двух часов ночи кто-то нанес ему серьезнейшую ножевую рану. Скорее всего, нападающий тихо пробрался в дом, подкрался сзади и неожиданно напал. Меня удивляет, что он не добил несчастного.
  - Мистер Кей, почему вы посоветовали миссис Найджел обратиться именно ко мне?
  Адвокат потер лысину правой рукой и ответил:
  - Мне известно, что вы хороший специалист. К тому же еще и честный человек.
  - Приятно слышать. Но все-таки...
  - Мне рассказал о вас мистер Эдгар Клоуз. А у него было гораздо более запутанное дело.
  - Еще не известно, насколько будет запутанным это.
  - Я понимаю. Но вас он называл Шерлоком Холмсом наших дней.
  - Вы давно работаете на миссис Найджел?
  - Около двух лет. Как только она, собственно, стала миссис Найджел.
  - Что вы можете сказать о мистере Найджеле?
  - Это был очень умный и спокойный мужчина. Правда, иногда у него случались приступы гнева. Но они быстро проходили.
  - Но в эти минуты он был невыносим, - добавила Сельма.
  Курт посмотрел на то, как она медленно выдыхает дым, ничего не ответил на эту реплику и вернулся к разговору с мистером Кеем.
  - Каковы его отношения с сыновьями?
  - У него трое сыновей. Близнецы Том и Артур и младший, Эзра. Младшему сейчас девять лет, и он очень любит папу. Старшие отвернулись от отца из-за его свадьбы. Они полностью прекратили контакты с ним и уехали во Францию, где занялись предпринимательской деятельностью.
  Сельма вновь вмешалась в разговор:
  - Стивен очень переживал по этому поводу, но ничего не мог поделать. Я утешала его, но... Все было бессмысленно. Все эти два года их ссора омрачала нашу жизнь.
  Курт даже не обратил внимания на миссис Найджел и продолжил разговор с адвокатом.
  - Насколько я могу предположить, у мистера Найджела было много врагов в литературных кругах.
  - Разумеется, ваше предположение верное. Он вел свою колонку вот уже более сорока лет. И хотя разгромные рецензии он писал редко, но за этот срок накопилось их около сотни. Многие молодые графоманы возненавидели его, так как после его отзывов у них складывались очень неприятные отношения с издателями. Но мог ли кто-нибудь из этих бездарностей пойти на такое?.. - Мистер Кей замолчал, сделав акцент на последнем слове.
  - Думаю, мог, - пробормотал Курт. А затем более громко: - Получал ли мистер Найджел письма с угрозами?
  Мистер Кей и Сельма переглянулись.
  "Значит, получал", - решил Курт.
  - Да, получал, - ответил адвокат. - Но очень редко.
  - Можно редко, но зато метко, - задумчиво произнес частный детектив.
  - Последнее такое письмо мы обнаружили сегодня на его письменном столе, - тихо сказала Сельма и затушила свою сигарету о стену.
  - Вот он, - мистер Кей протянул Курту заляпанный грязью конверт.
  Курт Мазурски двумя пальцами взял письмо и покрутил перед глазами. В конверте лежал небольшой лист бумаги, на котором было написано следующее:
  "Здравствуйте, глубокоуважаемый мистер Найджел!
  Вы мните себя великим знатоком литературы, но на самом деле являетесь обычным высокоученым старым болваном, который ничего не понимает в современной прозе. Времена Диккенса и Сервантеса давно уже канули в лету, пришла пора молодых, которым предстоит оживить застоявшийся литературный омут. Мы используем новые средства и методы, которые для вас чужды и дики. Что ж, значит, вам пора отправиться туда, куда ушли Купер и Скотт. Печально, но такова жизнь. Может быть, пора сложить копья и уйти на покой? Хватит вставлять палки в колеса прогрессу! Ваше время ушло. Уйдите с нашей дороги. Иначе вас заставят уйти! Поступь истории не остановить!

  - Любопытно, но не более того, - пробормотал Курт.
  Он отдал мистеру Кею письмо и сказал:
  - Я попрошу вас кое-что сделать.
  - Что именно?
  - Я хочу получить список тех, чьи книги в последние годы разгромил мистер Найджел.
  - Значит, вы беретесь за это дело, - спросила почти вдова.
  - Не гоните лошадей, миссис Найджел, - усмехнулся Курт, сделав акцент на слове "миссис". - Я хотел бы сделать небольшой осмотр местности.
  - Моя помощь необходима? - спросил адвокат.
  - Нет. Для этого мне больше подойдет мистер Картер.
  Доктор кивнул и торопливо заговорил:
  - Всегда рад, но позвольте сперва взглянуть на больного...
  - Конечно.
  Мистер Картер поспешно встал и вышел из комнаты. В этот момент взгляд частного детектива упал на книгу в зеленой обложке, которая валялась на полу рядом с ножкой стола. Переплет был залит кровью.
  "Любопытная книжка", - подумал Курт, поднимая ее с пола.
  Он открыл книгу. Титульный лист отсутствовал. Его кто-то вырвал. Шрифт был средним. Начальная буква каждого абзаца снабжалась завитушкой. Страницы не были пронумерованы. Бумага желтоватая. Книгу явно не в этом году выпустили из типографии. Частный детектив не собирался даже начинать ее читать, но его взгляд сам упал на первый абзац. Говорят, что хороший писатель должен увлечь читателя первой же строкой. Автор этой книги был явно первоклассным писателем, он первой же фразой смог захватить внимание Курта. Вот как начиналась эта книга:
  "Здравствуй, читатель. И прощай. Лучше всего будет, если ты закроешь эту книгу и выкинешь ее в мусорное ведро. Не читай, так как эта книга об очень страшных и грязных делах. Зачем тебе о них знать? Лучше возвращайся к себе в контору и продолжай листать старые папки, а потом выпей чашечку горячего кофе и иди домой. Там можно спокойно поспать или посмотреть телевизор. Все лучше, чем читать про старого богача, которого нашли тяжело раненым, и про его молодую жену, которая очень боится оказаться подозреваемой в убийстве. И хотя каждое слово этого повествования - правда, автор этих строк готов заявить, любая ложь лучше такой правды. Закрой эту книгу, ибо смерть никого не делала счастливым..."
  Когда Курт Мазурски дочитал до этого места, в комнату вошел доктор Картер.
  - Теперь я полностью к вашим услугам, - сказал он.
  Курт вздрогнул и захлопнул книгу. Ему вдруг почудилось, что мир содрогнулся. Каждое слово прочитанного абзаца, словно слово старинного заклинания, все еще находилось перед его глазами. Это был единственный случай, когда чья-то писанина смогла так его увлечь. Курт весьма скептически относился к художественной прозе. В жизни он слишком часто сталкивался с вещами почище тех, что описываются в детективах, а события фантастических романов всегда казались ему уж очень надуманными. А тут... Прочитанные слова приковали внимание Курта одним махом. Он сразу же забыл обо всем: о Сельме Найджел, докторе Картере, адвокате Кее, о теле в соседней комнате. Шум открываемой двери и голос вошедшего буквально вырвали его на поверхность.
  - Что вы сказали? - переспросил Курт.
  - Теперь я полностью к вашим услугам, - повторил доктор Картер.
  - Конечно, конечно...
  Частный детектив поспешно встал из-за стола, кивнул миссис Найджел и ее верному адвокату и вышел вслед за доктором. При этом он незаметно положил книгу в карман, краем сознания понимая, что обязательно примется за чтение в ближайшее время.
  Курт Мазурски и доктор Картер вышли наружу. Прохладный ветерок приятно холодил кожу. Курт, ничего не сказав, пошел вокруг дома и уже скоро обнаружил следы, которые вели в лес. Было видно, что кто-то пытался замаскировать их, но явно неудачно. Частный детектив хмыкнул и почесал нос.
  - Доктор Картер, вы давно знакомы с семейством Найджел? - спросил он.
  - Более десяти лет, - отвечал тот. - С того самого момента, как переехал в город. Мистер Найджел очень помог мне. Очень печально видеть его в таком положении.
  - И что вы могли бы о нем сказать?
  - Это чрезвычайно умный человек. С ним приятно разговаривать. Он никогда не допускал в моем отношении никаких грубых поступков. Он очень любит свою жену, настолько сильно, что даже тот факт, что она ходит, так сказать, на сторону, не помешал ему подписать завещание в ее пользу.
  - Значит, он знал?
  - Да. Вот уже полгода, как знал.
  - Откуда же вы об этом узнали?
  - Мистер Найджел сам рассказал мне об этом.
  - Ммм... Любопытно.
  - Можно мне еще кое-что сказать?
  - Конечно. Говорите.
  - Убийца возвращался к месту преступления.
  - Почему же вы, доктор Картер, так думаете?
  - Удар был нанесен в спешке. Злодей совершил его и сильнейшим образом испугался. И этот испуг был столь сильным, что негодяй не смог нанести еще один удар, так сказать, добить, и бежал. Бежал, надо заметить, поспешно. В таком состоянии, я думаю, он не стал бы... Нет, я оговорился. Не смог бы даже попытаться замаскировать следы. Поэтому, я думаю, сегодня он снова оказался здесь... Но сделать задуманное у него не получилось. И еще, мне кажется, это совсем не раскритикованный писака. Нет. Если бы убийца был им, то возвращаться не имело бы смысла. Легче всего затеряться в городе, чем пытаться замаскировать следы.
  - Один из вас? - в лоб спросил Курт.
  Доктор Картер кивнул и принялся хлопать руками по карманам в поисках сигарет. При виде этого Курт непроизвольно поморщился.
  - Доктор Картер. Адвокат Кей. Сельма Найджел. - Медленно произнес он.
  - Сельма Найджел, - тихо сказал доктор.
  "Как же мне не нравится это дело!" - подумал Курт.
  В этот момент вновь начался мелкий дождик. Из-за этого доктору Картеру так и не удалось закурить.
  - Я забыл зонт в кабинете, - сказал Курт. - Предлагаю вернуться за ним.
  И они вернулись в дом. При этом частный детектив с явным неудовольствием смотрел на грязь, прилипшую к его ботинкам.
  Мистер Кей и миссис Найджел все еще сидели в кабинете. Курт Мазурски прошел к столу, взял зонт и сказал:
  - Я еще не решил.
  - С какой это радости? - взорвалась Сельма.
  "Истерика близко", - мысленно отметил Курт и вновь поморщился.
  - Очень просто. Я не могу творить чудес. Вам все равно придется вызывать полицию. Там работают совсем не дураки. Они смогут разобраться в этом деле. И отлично накажут преступника. Это их профессия.
  - Но это и ваша профессия тоже! - чуть не закричала почти вдова.
  - Миссис Найджел, вы правы, как никогда. Но в отличие от них у меня есть выбор. Почти всегда есть. Сегодня он у меня имеется. И я его делаю.
  - Значит, нет? - спросил мистер Кей.
  - Вы угадали, - ответил Курт. - Нет.
  - Тогда положите книгу на стол.
  - Какую книгу?
  - Ту, которую вы засунули в карман перед тем, как выйти из этой комнаты.
  - Эту что ли? - Спросил Курт, вытаскивая из кармана ежедневник, который всегда носил с собой.
  - Нет, другую. Заляпанную кровью.
  - Вы ошибаетесь. У меня больше нет книг. - На лице частного детектива заиграла нехорошая улыбка, он вывернул карманы. После чего развернулся и пошел к двери. Но выйти так и не успел - в комнату влетел бледный доктор Картер.
  - Мистер Найджел умер... - с трудом проговорил он.
  Курт повернулся и посмотрел на уже вдову Найджел.
  - Сожалею. И даю один-единственный бесплатный совет: звоните в полицию. Пока не поздно.
  После этого Курт Мазурски, не сказав больше ни слова, все-таки покинул кабинет покойного мистер Найджела, на ходу успев незаметно вытащить заляпанную кровью книгу из кармана ничего не подозревающего доктора, куда положил ее считанные минуты тому назад.
  - Вот и все, - прошептал он, открыв зонт и двинувшись к серому полотну шоссе.
  Надо заметить, что тут Курт Мазурски жестоким образом ошибался.
  - И все-таки она удивительная актриса. Обвела меня вокруг пальца, словно ребенка. Сельма Найджел, мой вам поклон, хоть вы лгунья и убийца, - продолжал он бормотать себе под нос в такт каплям, барабанящим по зонту.
  И тут Курт Мазурски ошибался. Причем гораздо сильней, чем в первом случае.
  Но об этом чуть позже.

  Уже скоро Курт Мазурски понял, почему книга так заинтересовала его. Также он понял, почему она могла заинтриговать Стивена Найджела.
  По какому-то невероятному стечению обстоятельств она рассказывала, в сущности, историю покойного мистера Найджела и его молодой жены. Вспоминалась старая притча об обезьяне, которую посадили за пишущую машинку. Если она будет бесконечно долго стучать по клавишам, то рано или поздно вместо беспорядочного набора букв сможет напечатать "Войну и мир" Льва Толстого, или "Три мушкетера" Александра Дюма, или даже Библию. Здесь необходимо лишь терпение. Больше ничего. Быть может, именно эта обезьяна и написала роман, который с таким интересом читал в поезде Курт Мазурски.
  Он начал чтение еще на станции, продолжил в вагоне. Главный герой родился в бедной семье. Уже в детстве он полюбил читать книги, пытался писать сам, но ничего путного так и не смог придумать. Зато читателем стал талантливым. В молодости работал на многих работах, пока не попал в редакцию одной крупной газеты. Здесь познакомился с будущей женой, которая и родила ему троих сыновей. Если писать художественную прозу он был не способен, то с публицистикой дело обстояло гораздо лучше. К тому же у него было феноменальное биржевое чутье; удачно вложив капитал, он вскоре разбогател. Но писать статьи не бросил. А читать тем более. И то, и другое стало лишь хобби. Зато этому хобби он отдавал все силы. Не удивительно, что скоро он стал виднейшим литературным критиком. За еженедельную колонку ему платили в десять раз больше, чем многим платят за передовицу. А потом в его жизни появилась молодая и чертовски обольстительная девушка...
  Курт пришел в контору, сказал Вельме, что она свободна, и продолжил чтение в кабинете. Пыльные папки лежали на столе совершенно позабытые.
  Далее рассказывалось, что главный герой питал нежные чувства не только к книгам и женщинам, как могло показаться в начале. Была у него одна тайная страсть, тайный порок. Мужчины. Представители его пола разжигали в нем греховную страсть не меньше, чем женщины. Но он держал ее под каблуком. Лишь иногда он позволял себе увлечься мужчиной. В его жизни было лишь три любовника. Первый умер от инфаркта. Это был достаточно уважаемый писатель. Вторым оказался видный театральный актер, и он сам бросил главного героя, уехав в другую страну. Третий любовник стал самым верным. Их роман длился более десяти лет. Жена ничего не знала. Более того, никто ничего не знал. А потом в его жизни появилась молодая и чертовски обольстительная девушка...
  Здесь Курт прервался и заварил чашечку кофе. Глаза болели от долгого чтения. За окном было темно. Дождь стучал по крыше. Частный детектив сидел за столом и размышлял. "Неужели это, действительно, про Стивена Найджела?" - думал он. И удивлялся. Подобного удивительного совпадения ему не приходилось встречать ни в одной книге. Правда, и читал он достаточно немного, на новинки никогда не обращал внимания. Единственный писатель, который действительно будоражил его воображение, по большей части, не писал детективы и фантастику и совсем не был современным. Этим писателем был Джек Лондон.
  Неожиданно зазвонил телефон. Курт поднял трубку.
  - Алло.
  - Я знаю, книга у вас!
  - Идите к черту!
  Курт повесил трубку, выпил кофе и продолжил чтение.
  Главный герой был уже старым, когда встретил молодую и чертовски обольстительную девушку. Она покорила его сердце, и он отказался бы от всего только ради одного ее поцелуя. От всего отказываться не пришлось. Он развелся, поссорился, хоть и не хотел этого, с сыновьями и порвал со своим любовником. На того этот разрыв произвел очень нехорошее впечатление, он возненавидел новую жену своего возлюбленного. Когда она начала изменять старику-мужу, любовник сразу же известил его об этом. Главный герой, конечно же, опечалился, но почти сразу же ее простил. Его любовник так и не смог этого понять. Его разозлило еще и то, что главный герой завещал почти все наследство молодой жене, оставив сыновьям буквально крохи. Это стало последней каплей. Через два месяца после подписания завещания любовник, взяв острый нож, поехал за город. Дело в том, что главный герой каждую неделю ездил на дачу, чтобы написать очередную рецензию. Расписание поездок знали все его друзья. В тот день ему попалась очень любопытная книга. Когда он читал ее, ему стало казаться, что она написана про него. И чем дальше он читал, тем сильней становилось это ощущение. Именно, когда он был погружен в чтение этой книги, сзади подошел его любовник и ударил ему в грудь ножом. Рана оказалась смертельной, но несчастный умер не сразу, а лишь через много часов. Любовник видел лежащего и содрогающегося на полу главного героя, но не смог нанести еще один удар, который прервал бы страдания раненого, и позорно бежал. В его голове все смешалось. Он кинулся без оглядки в лес. Долго бежал, а потом бродил, домой вернулся только утром.
  Здесь Курта прошиб холодный пот. Он отодвинул в сторону книгу, сказав себе, что дальше читать не следует. "Дерьмовое дерьмо", - думал он. Но каждую минуту взгляд его падал на книгу, а уйти домой Курт себя заставить не мог. Наконец, любопытство перебороло - частный детектив перестал ходить из угла в угол, сел за стол и продолжил чтение. Единственное, что успокаивало - до конца оставалось уже немного.
  Убийца был совсем не прост. Как только он узнал о сопернице, сразу же разыскал ее и уже скоро стал ей лучшим другом. Поэтому неудивительно, что, когда позвонили из редакции, она позвала его с собой на поиски мужа. Мерзавец отлично понимал, что его положение не самое лучшее, но положение жены казалось еще хуже. Она вбила себе в голову, что ее могут обвинить в убийстве. И тогда убийца предложил ей обратиться к одному частному детективу. Он выбрал этого детектива, так как слышал от друзей, что его очень легко подкупить.
  Здесь Курт нервно засмеялся. До конца оставались две страницы.
  Убийца хотел сам поехать к детективу, но жена главного героя настояла на другом. Она оставила убийцу на даче вместе с доктором, которого вызвали на место происшествия, и поехала к детективу в город. Она смогла уговорить его, он приехал вместе с ней на дачу, где провел перекрестный допрос, в ходе которого сделал неправильный вывод, решив, что убийца - вдова главного героя. К тому же детектив оказался слишком принципиальным и отказался вести дело, уехал, захватив с собой книгу, которую читал перед смертью убитый.
  Осталось два абзаца. Курт поспешно схватил ручку и бумагу, написал на ней два слова, положил ее в конверт, написал на нем адрес доктора Картера, наклеил на конверт марки и отнес его на стол Вельмы, где положил в стопку писем, которые она завтра утром должна отправить. Это был инстинкт. После этого Курт вернулся к книге.
  Убийца решил, что детектив все понял. Вечером он позвонил ему в контору, узнал, что он все еще там, взял пистолет и поехал к нему. Как раз в тот момент, когда детектив дочитывал эту книгу, убийца тихо вошел в кабинет и убил его.

* * * * *

  Поделитесь впечатлениями о прочитанном!

Посредством e-mail

На сайте

---

Смерть писателя.

  Известный писатель Вадим Палкин никак не мог сосредоточиться. Он застрял на середине восьмидесятой страницы своего нового романа из знаменитого цикла "Питер Орландоблум - эльф из будущего". И застрял бесповоротно. Вот уже третий день не мог сдвинуться с места. Следует признать, что месяц тому назад, когда он взялся за написание двадцать девятого романа цикла, в голове не было ни единой мысли по поводу содержания очередного шедевра. Тогда писатель в двадцать восьмой раз положился на никогда не подводивший автопилот профессионального графомана. Но в этот раз автопилот подвел. И подвел в абсолютном смысле этого слова. Известный писатель Вадим Палкин совершенно не представлял, что должно случиться с его героем после того, как тот переспит с королевой сильфид Анной Держиворота. В какой-то момент автор думал, что вдохновение придет во время работы. Это оказалось заблуждением, в результате которого постельная сцена растянулась на добрый десяток страниц. Теперь же Вадим не мог больше придумать никаких новых любовных утех, ибо все возможные уже были описаны. А заставить Питера Орландоблума заниматься анальным сексом, автору не позволяла щепетильность.
  Сперва Вадим Палкин решил, что день отдыха вернет ему утерянные писательские силы. Целый день он валялся на диване, смотрел скучные ток-шоу и полицейские сериалы; вечером сходил к любовнице. Следующее утро показало бесполезность все проделанного. Теперь писателю подумалось, что хорошая порция алкоголя сдвинет дело с мертвой точки. Но и поход к знакомому алкоголику, и три самолично выпитых бутылки водки (это не считая пива), и какие-то бредовые вечерние похождения ничего ровным счетом не дали. Очередное утро преподнесло кроме раскалывающейся от боли головы сумасшедший сушняк и синяк под глазом вместе с выбитым зубом. Было уже три часа дня. Не написано ни единой строчки. Анальгин не помогал. Издатель звонил и спрашивал о степени готовности романа. Одним словом, мир катился ко всем чертям.
  В тот момент, когда Вадим Палкин начал склоняться к мысли, что анальный секс самое подходящие для Питера Орландоблума занятие, раздался дверной звонок. Писатель, уверенный, что ничего хорошего это ему не несет, поплелся открывать. Оказалось, что на пороге стоит высокий мужчина с суровым лицом в дорогом черном костюме и с кейсом в руках.
  - Вы Вадим Палкин? - спросил он.
  - Да, - ответил писатель.
  - Здравствуйте, господин Палкин. Меня зовут Белиал. И у меня к вам крайне важное дело. Позволите войти?
  Тон Белиала был столь уверенным и властным, что Вадим не смог ему противиться и пропустил гостя в квартиру. Закрывая дверь, писатель попытался вспомнить, где уже слышал имя неожиданного посетителя, но это так ни к чему и не привело. Единственное, в чем был уверен Палкин, это то, что точно где-то встречал это странное имя.
  Он провел Белиала на кухню и предложил ему чашечку кофе, но тот учтиво отказался. На предложение выпить немного вина последовал аналогичный ответ.
  - Лучше займемся делом, - сказал Белиал.
  - Хорошо, - согласился Палкин и сел на стул.
  - Вот и отлично. Я - представитель издательского дома "Люцифер и К°". И хочу предложить вам очень выгодный контракт.
  "Странное название для издательства", - подумал писатель, а сам ответил:
  - К сожалению ЯМЛ крепко привязал меня, так что я не смогу принять ваше предложение.
  - Контракт очень выгодный. Это просто суперконтракт. Я бы сказал, что это нечто большее, чем просто контракт. Он даст вам мегавозможности. Такие возможности вам даже...
  - Хватит! - прервал агента Палкин. - Хватит! Не надо больше слов. Это бесполезно.
  - ЯМЛ ничего не узнает об этом контракте.
  - Как это?
  - Наша сфера деятельности несколько иная, чем у вашего издательства. Его сфера даже близко не контактирует с нашей. Мы вне их интересов. Поэтому они ничего и не узнают. Можете не волноваться.
  - Что-то не вериться.
  - Но это правда. Я редко, когда говорю правду. Сейчас именно такой случай.
  - Закругляйтесь. Я думаю, вам пора на выход.
  - Но, может быть, вы хотели бы прочесть контракт? У нас замечательные условия. Сорок процентов с выручки от тиража идут к ваш карман, господин Палкин.
  Услышав эти цифры, Вадим навострил уши и невинно поинтересовался:
  - Каковы условия?
  - Все произведения, написанные в ближайшее тысячелетие с момента подписания контракта, должны быть напечатаны в нашем издательстве. В то же время мы не запрещаем вам пользоваться услугами иных издательств. ЯМЛа, например.
  "Какой-то полоумный составлял этот контракт, - пронеслось в гудящей голове Вадима Палкина. Особенно смутили слова о ближайшем тысячелетии с момента подписания. - Аферизмом попахивает."
  - Вы меня не убедили, - морщась от головной боли, заявил он.- Господин Белиал, к сожалению, вам придется уйти. Я занят. Я пишу. У меня сроки.
  "Вот только что я смогу написать?" - добавил писатель мысленно.
  - Но, может быть, встреча с директором переубедила бы вас? - Белиал и не подумал вставать со стула.
  - Не думаю.
  - Я вас могу прямо сейчас отвезти. Моя машина стоит у подъезда.
  - Нет. Я не согласен.
  - Почему?
  Вадим Палкин хотел было крикнуть: "Я пишу!", но почему-то сильно испугался такой лжи (а раньше такого не бывало) и выкрикнул нечто иное:
  - Вдруг вы решили меня украсть?! А потом будете вымогать деньги!
  - Да кому вы нужны? - удивленно спросил Белиал.
  Фраза эта была столь неожиданна, столь ошеломляюща, что автор романов о Питере Орландоблуме застыл с открытым ртом и с непередаваемым выражением лица уставился на своего собеседника. Несколько минут он молчал, а потом...
  - Не говорите глупостей! Я много кому нужен!
  - Кому же, если не секрет? Родных у вас нет. Друзей тоже. А у вашей любовницы кроме вас есть муж и еще три хахаля, извиняюсь за выражение.
  - Издательству!
  - ЯМЛ давным-давно на вас, выражаясь простонародным языком, положил, господин Палкин. Да-да. Как только выйдет очередной роман про вашего озабоченного эльфа, вас, господин Палкин, отправят восвояси. Да-да. Цикл изжил себя. А ничего нового в ближайшее время, господин Палкин, вы изобрести не сможете. Да-да. Талант тоже имеет свои пределы.
  "В этом романе эльф не будет заниматься анальным сексом. Это продлит интригу еще, как минимум, на две книги. А в издательстве я пообещаю выдать нечто доселе невиданное. И нечитанное, - тут же решил Вадим. - Нечего идеями разбрасываться на каждом шагу." А сам ответил:
  - Не верю.
  - Я могу предоставить все доказательства этого решения, - усмехнулся Белиал.
  - И что я должен для этого сделать?
  - Поехать со мной к директору.
  - Решено. Едем. Я только переоденусь.
  - Замечательно. Я подожду.
  - Ждите, господин Белиал, ждите. Я быстро.
  На приготовления у Вадима Палкина не ушло много времени. Он натянул замечательный костюм от Валентино (надо сказать, тайную гордость известного автора романов о похождениях одного харизматичного эльфа), который совершенно не сочетался с вызывающе красной рубашкой, криво повязал галстук с Гомером Симпсоном, наскоро причесался, брызнул на себя дорогим одеколоном, вытащил из ящика стола свой контракт с ЯМЛом и засунул его во внутренний карман пиджака. Раз-два, и готово. Белиал даже не успел начать скучать. Точнее, он только-только принялся за это увлекательное занятие. Когда Вадим Палкин вбежал в комнатку, гость лениво зевал над четырнадцатым томом похождений Питера Орландоблума с красноречивым названием "И целой Вселенной мало".
  - Вы не подумывали над экранизацией? - спросил Белиал.
  - Нет.
  - А я думаю, что стоило бы подумать. Босс подсобил бы. Сто процентов. Правду говорю. Второй раз за последние тридцать лет.
  "А ты хорошо сохранился, циничный подонок", - с завистью подумал Палкин и ответил:
  - Я не думаю, что сборы были бы хорошими.
  - С Роджером Муром и Леонардо ди Каприо в главных ролях? Шутишь.
  "А ты брешешь." Но вслух совсем не это:
  - Пошли. Я хочу поскорей управиться. Спешу. Пишу. Сроки. - На этот раз совралось гораздо лучше, чем в предыдущий.
  - Значит пишешь?
  - Да.
  - И спешишь?
  - Именно.
  - Тогда пошли.
  Уже через минуту мужчины ждали лифт на лестничной площадке. Вадим Палкин позвякивал ключами от квартиры. Белиал щурился и напевал какую-то песенку. Только когда дверь лифта гостеприимно открылась, знаменитый писатель сообразил, что именно напевает его спутник:

  - Вам нравится "Наутилус"? - уже в вонючей кабине лифта спросил Палкин.
  - Да. А еще люблю "Арию", "Короля и Шута".
  - Любопытно. А по виду и не скажешь.
  - Форма не определяет содержания, господин Палкин.
  Последняя фраза Белиала сильно смутила "господина Палкина". То ли смысл ее был весьма глубок, то ли голова болела достаточно сильно, но "господин Палкин" напрягся. В лифте повисла какая-то нехорошая тишина. Белиал зачем-то щелкнул пальцами. И снова тишина. Даже скрипа лифта не слышно. Вадим Палкин хотел было заметить, что лифт едет что-то уж слишком долго, но тишина была слишком вязкой - он не смог проговорить ни слова.
  "Будто бы мне заткнули уши", - пронеслось в его голове. И сразу же вспомнилась искрометная сцена из "Фантомаса" - комиссар Жюв завтракает в постели, у него заткнуты ватой уши, и он ничего не слышит. Даже того, как его подчиненный разбивает окно. Забавный фильм, что говорить. Тут Вадиму захотелось засмеяться, но почему-то не получилось. Будто смех прилип к горлу.
  "Что за дьявол?!"
  Ответа не было. А лифт все ехал и ехал. Ехал и ехал.
  Вниз?
  Вверх?
  А может, это всего лишь сон?
  Наверное, сон...
  Надо ущипнуть себя...
  О, ужас! Руки не подчинялись Вадиму Палкину! Он был парализован! И его несомненно похищали!
  Вадим Палкин хотел закричать. Но не успел - дверцы лифта раздвинулись...
  ...высочайший коридор уходил вдаль. Огромные, покрытые копотью колонны подпирали слабосветящийся красным потолок. Клубы дыма вокруг. Запах горелого мяса. Белиал схватил Палкина за шиворот и выволок его из кабины. Дверцы и не подумали захлопнуться.
  - Где мы? - прохрипел Вадим. В голове носилась только одна мысль: "Похитили!"
  - В аду, - спокойно ответил Белиал.
  Известный писатель Вадим Палкин упал в обморок. С ним это случалось крайне редко.

  На лицо лилась вода.
  Известный писатель Вадим Палкин причмокнул губами и открыл правый глаз. Открыть-то открыл, но тут же захлопнул. Потому что испугался. Над Вадимом стояла высокая пышногрудая секретарша. Откуда наш герой узнал, что она секретарша? Ответ прост, как апельсин: опытный глаз не менее опытного человека, за свою немаленькую жизнь посетившего миллиона полтора офисов и прочих бюрократических заведений, без всякого труда вычленит из окружающего универсума представительницу одной из самых древних профессий мира. И всегда будет прав. Даже в аду.
  Так вот, эта секретарша была высока и пышногруда. Ее веселые зеленые глаза с легкостью могли восхитить даже закоренелого женоненавистника. Улыбка была просто замечательная. Она грела и взор, и душу. Яркие рыжие волосы укрывали плечи. Маленький вздернутый носик, казалось, подмигивал проходящим мимо мужчинам. И все было бы хорошо, если бы голову этой секретарши не украшали рога! Самые настоящие рога!
  Внутри у Вадима Палкина все перевернулось. Теперь он мог совершенно спокойно ходить на голове. Именно такой не самый привычный способ передвижения отражал сейчас его состояние души.
  А вода все лилась и лилась.
  - Вы не могли бы прекратить? - попросил создатель Питера Орландоблума, не открывая глаз.
  - Могу, - голос был просто восхитительным.
  - Спасибо.
  - Пожалуйста.
  Шум удаляющихся шагов. Секунда тишины. Далекий гул и аромат серы, витающий, казалось, везде. А потом приятный мужской голос:
  - Я рад, что вы пришли в себя, господин Палкин.
  - Я тоже рад, - ответил Вадим, не открывая глаз. - Кто вы такой?
  - Меня зовут Воланд. Я главный директор издательского дома "Люцифер и К°".
  - Боже!
  - Не поминайте имя Бога в Преисподней, господин Палкин.
  В эту секунду "господин Палкин" несомненно хотел перекреститься, но убоялся сего деяния. Так же, как убоялся открыть очи свои и взглянуть на главного директора издательского дома "Люцефер и К°". Вместо этого он сказал:
  - Я хочу домой.
  - Успеете. Нам надо еще обсудить наш контракт.
  - Но у меня сроки. И я спешу. Пишу...
  Вадим Палкин не успел завершить фразу - ее прервал оглушительный хохот Воланда.
  - Ха-ха-ха! Сроки! Пишет! Ха-ха-ха!
  Писатель от возмущения вскочил с дивана и возмущенно закричал:
  - Почему вы насмехаетесь надо мной?!
  Разумеется, он еще и открыл глаза. Разумеется, он увидел Воланда, внушающего трепет жилистого мужчину с волной черных волос и пронзающем насквозь взглядом. Этот взгляд пронзил и Вадима Палкина. Последний в смятении умолк и упал обратно на диван. Воланд хохотал. Стекла в огромном роскошном кабинете звенели. Секретарша где-то за спиной тихо хихикала.
  Но стих и хохот. И звон. И хихиканье.
  - Право дело, господин Палкин, извините меня, невежу. Совсем не хотел вас обидеть. Но ведь вы же только что врали.
  - Не...
  - Не врите.
  Вадим Палкин содрогнулся и не соврал. Он просто промолчал.
  - Вот и отлично, - продолжил Воланд. - Вот и здорово. Лиха беда - начало. Начнем же...
  Он начал рыться в бумагах на столе, а Вадим успел даже оглядеться. Человек по природе своей любопытное существо. Вот любопытство и перебороло страх.
  Комната была небольшой. В углу стоял дубовый на резных ножках стол, на котором помещался канделябр с гнездами в виде когтистых птичьих лап. В этих семи лапах торчали толстые восковые свечи, но надобности в них сейчас не было никакой, так как красное зарево за окном отлично освещало обстановку. Можно было без проблем читать документы, сваленные огромной грудой на дубовом письменном столе Воланда. На стене позади хозяина кабинета висело несколько гравюр Даре, иллюстрирующих "Божественную комедию". Кстати, был еще один стол с какой-то золотой чашей и другим канделябром, ветви которого были сделаны в виде змей. Тут же лежала оскалившаяся человеческая голова, при виде которой Вадим Палкин содрогнулся и вновь чуть не перекрестился.
  - Итак, - раздался голос Воланда, - наша компания хочет заключить с вами контракт. Вы получаете сорок процентов с выручки от тиража и можете публиковаться в любых других издательствах кроме "Райских кущ". Но все ваши произведения за ближайшее тысячелетие обязательно у нас появятся. Если возникнет необходимость, можно будет продлить контракт.
  Вадим Палкин дрожал, но слушал внимательно, причем столь внимательно, что понял то, что ему говорят. А потом, слегка заикаясь, задал вопрос:
  - Но я ж-же не прож-живу болеше тридцати лет. А вы г-говорите о тысячелетии.
  Воланд усмехнулся.
  - Умрете, да. Но попадете к нам и сможете продолжить работу здесь.
  От этих слов известный писатель мгновенно вспотел.
  - Но... Неужели я так грешен?
  - Суммарное количество грехов не слишком-то велико. Но, согласитесь, мы в вас заинтересованы.
  Воланд развел руками и продолжил:
  - Кроме того у вас будет отличный рабочий кабинет. С кондиционером. Личная секретарша. Мы уважаем ваш труд.
  Вадим Палкин с трудом сглотнул. Его привычный мир рушился, и уже ничто не могло его восстановить.
  "Боже, хоть бы это был только сон. Сделай так", - мысленно взмолился он.
  - Это не сон, - раздался голос позади. Создатель Питера Орландоблума повернулся и увидел улыбающегося Белиала.
  - Это явь, - поддакнул Воланд. - Правда, запредельная.
  Вадим Палкин с ужасом посмотрел на одного, затем на другого. Накатила очередная волна паники, но известный писатель сжал кулаки и повернул разговор в деловое русло.
  - Отчего у вас такое повышенное внимание к моей скромной персоне?
  Воланд улыбнулся.
  - Вы этого заслуживаете.
  И тут Палкин взорвался:
  - Я этого не заслуживаю!
  Белиал расхохотался и вышел вперед. Теперь он стоял рядом со своим шефом, а миловидная секретарша куда-то удалилась, тихо стуча копытцами.
  - Дело в том, - пояснил Белиал, - что в раю появилось очень популярное новшество. Помните Гарри МакЛейбла?
  - Лично не знаком. Но несколько книг читал. Если не изменяет память, он умер в начале девяностых.
  - Ага. В 1993 от Рождества Христова (тьфу!) на девяносто третьем году жизни. Грешил, собака, но попал в рай. Теперь пишет для них. Вышло уже три романа. Обитатели рая в восторге. Вальтер Скотт, к примеру, после прочтения его последнего романа "Консульство" решил попробовать свои силы в жанре фентэзи. Но, скорее всего, у него вновь выйдет занудство. А тем временем "Райские кущи" уже заключили контракт с Анной Карценко.
  Вадим Палкин удивленно посмотрел на Белиала.
  - Я ее знаю. Три года тому назад выпустила книгу мизерным тиражом. Ее почти никто не читает.
  - Зато она хорошо пишет. В "Райских кущах" вышло уже пять книг тиражом пять миллионов экземпляров.
  Палкин от удивления разинул рот и закричал:
  - Несправедливо!
  - Вот именно, - блаженно проворковал Воланд.
  - Она же бездарь!
  - Тут вы, прошу прощения, ошибаетесь.
  - Не ошибаюсь! Она в неделю всего страницу пишет.
  - Зато умную страницу.
  - Так вы хотите сказать, что я в неделю пишу двадцать глупых страниц?! - Вадим Палкин действительно рассвирепел. Белиал благодушно кивнул.
  - Именно поэтому вы нас заинтересовали. Человек, придумавший эльфа из будущего, осекся и внимательно посмотрел на представителя издательского дома "Люцифер и К°". А тот продолжал:
  - Представляете, как будет мучиться Лев Николаевич, когда мы дадим ему почитать четырнадцатый том цикла про Питера Орландоблума? А что будет твориться с Достоевским? А как прореагирует Ги де Мопассан?
  Вадим Палкин подавленно молчал.
  - Подписываете? - Белиал подсунул Палкину контракт и добавил: - У нас вы, господин Палкин, сможете написать еще хоть тысячу томов про вашего любимого героя. И не надо будет выдумывать ничего нового.
  Палкина трясло.
  - Ну?
  Он закрыл глаза и подписал. Слишком уж привлекательные условия. И не попрут, как может поступить ЯМЛ.
  - Отлично! - и Белиал пожал ему руку.
  - Я думаю, мне пора, - прошептал новый автор издательства "Люцифер и К°".
  - Но сперва выпейте с нами водочки, - предложил Воланд.
  Вадим Палкин кивнул. Белиал тут же крикнул:
  - Гелла, водки!
  Раздался цокот копыт секретарши.
  На следующее утро с трещащей от похмелья головой Вадим Палкин сидел за компьютером и строчил страницу за страницей новый двадцать девятый роман цикла "Питер Орландоблум - эльф из будущего". Любой художественный редактор, прочитав эти страницы, посидел бы от ужаса и возмущения, но автору было все равно. В аду все схавают. И в ЯМЛе тоже. А если потом выгонят - не беда. В крайнем случае можно выдумать какого-нибудь Джона Виггомастерсона - гоблина из прошлого.
  Около полудня раздался дверной звонок. "Опять кого-то принесло", - подумал Палкин и поплелся открывать. Голова не по-детски болела.
  На пороге стоял высокий мужчина с невероятно добрым лицом в дорогом белом костюме и с кейсом в руках.
  - Вы Вадим Палкин? - спросил он.
  У того сразу же сжалось сердце и навалилось ощущение deja vu.
  - Да, - ответил писатель.
  - Здравствуйте, господин Палкин. Меня зовут Гавриил. И у меня к вам крайне важное дело. Позволите войти?
  Вадима охватила нешуточная паника, и он с воплем "Катитесь к мормонам!" попытался захлопнуть дверь. Но к его нескрываемому ужасу белоснежный сияющий ботинок чудесным образом оказался между створкой двери и косяком.
  - Все-таки, мне кажется, нам следует поговорить, - пропел пришелец.
  Его голос будто бы провинтил дырку в черепе "господина Палкина". Ему стало слегка нехорошо, и он попятился. А представитель издательского дома "Райские кущи" (в этом хозяин квартиры не сомневался) ловко воспользовался положением и распахнул дверь, после чего с улыбкой на устах перешагнул через порог и пропел:
  - Спасибо за приглашение.
  Вадим Палкин уже ничего не мог поделать, устало пожал плечами и отправился на кухню.

  - Я не могу принять ваше замечательное предложение. Мне хотелось бы получать сто процентов с выручки от продаж. Я хотел бы жить в раю. Вы мне симпатичны. Но я не могу. Н-Е-М-О-Г-У! - Вадим Палкин развел руками. - Меня повязал "Люцифер и К°".
  Не смотря на эти слова, Гавриил не унывал.
  - Вы можете расторгнуть контракт. Если мы пригрозим им повышением тарифа на электричество, или же перекроем снабжение холодной водой, они вас с радостью отпустят. Вам необходимо лишь подписать контракт.
  Биограф Питера Орландоблума закрыл глаза. От головной боли было тяжело дышать.
  - У вас болит голова, - заметил Гавриил.
  Палкин кивнул.
  - Сейчас она болеть не будет.
  И боль сразу же прошла.
  - Спасибо, - устало усмехнулся несчастный писатель.
  - Всегда пожалуйста. Подписывать контракт будете?
  Вадиму очень захотелось повеситься или послать посетителя в некурортные места совокупляться самим с собой. Но сдержался и спросил:
  - Зачем я вам?
  - То есть?
  - У вас же есть чудесные писатели: Гарри МакЛейбл, Анна Карценко. Зачем же я вам? В последний раз спрашиваю.
  - Так вы тоже замечательный писатель.
  И тут восхищенный столь мастерской ложью Вадим Палкин захохотал.
  - Я? Ха-ха-ха!
  - Да, вы.
  - Я? Ха-ха-ха!
  - Правду говорю, вы. И тут нет ничего смешного.
  Но Вадим и не думал перестать смеяться. Он уже не мог успокоиться. Это был яростный злой смех, от которого даже заболело сердце. А Гавриил печально смотрел на него, скосив голову на бок, а потом не выдержал и прошептал что-то. И тут же смех стих. Палкин смутился, покраснел и выдавил:
  - Спасибо. Я думал уже лопну.
  - Всегда пожалуйста, - опять улыбнулся Гавриил, но теперь улыбка его стала серьезной, легкомысленность куда-то испарилась.
  В кухне повисла тишина. Известный писатель не выдержал и полез в холодильник за водкой. Гавриил настолько неодобрительно посмотрел на это, что Палкин решил, что предложить выпить вместе будет очень не вежливо. Налил себе в стакан, взял с тарелки соленый огурец. Выпил, закусил. На душе кошки скребли.
  - Господин Палкин, вы потеряли веру в себя, - неожиданно меланхолично проговорил Гавриил.
  "Господин Палкин" жевал, поэтому ничего не мог ответить, и лишь удивленно приподнял бровь.
  - Да, да, - все так же меланхолично продолжал представитель издательского дома "Райские кущи", - вы потеряли веру в себя. А ведь какие чудесные рассказы когда-то писали. Новый Брэдбери. Новый Чехов. Ах.
  - Не помню, - протянул "новый Чехов".
  Он не хотел вспоминать.
  - Я напомню, - ответил Гавриил и вытащил из кейса стопку, исписанных четким почерком девятнадцатилетнего Вадима Палкина. Тогда у него еще не было денег на компьютер.
  - Но... Ведь... Я их спалил. Меня никто не хотел печатать. Я решил, что они плохие.
  - Не врите. Вы знали, что это просто отличные рассказы. Но все равно сожгли.
  - Откуда же они у вас?
  - Как бы это банально не звучало, рукописи не горят, - с тоской вздохнул Гавриил и тут же деловито заметил: - Если вы, господин Палкин, подпишите контракт, мы разрешим вам писать так, как писали пятнадцать лет тому назад.
  "Господин Палкин" ничего не ответил. Он листал рукописи. Вспоминал. В возрасте семнадцати лет решил, что обязательно станет профессиональным писателем. Хотел писать в самых разных жанрах. Воображал, как получает всевозможные премии. Но рассказы пришлись не ко двору. Не хотели публиковать ни фантастические, ни детективные, ни реалистические. Отправлял в разные журналы и не получал ответа. Отчаялся. Сжег.
  - Итак, вы подписываете контракт?
  - Пошли бы вы, милейший, к черту!
  И Гавриил ушел.

  Вечером известный писатель Вадим Палкин взял ведро и сжег в нем двадцать восемь романов про Питера Орландоблума, которые до этого гордо стояли на книжной полке. Подумал и кинул в огонь еще и Библию. Потом молча постоял на кухне, набирался храбрости. Храбрость была необходима. Но сразу не решился и для начала разбил компьютер, в памяти которого хранился незаконченный двадцать девятый роман. И только после этого позвонил в ЯМЛ и сообщил, что разрывает контракт. Кололо сердце.
  Комната кружилась перед глазами. Мир был полностью разрушен. Ничего не осталось. Так что, оставалось лишь лечь на диван и умереть.
  Вадим Палкин, не раздеваясь, лег на диван и умер.

* * * * *

  Поделитесь впечатлениями о прочитанном!

Посредством e-mail

На сайте

---