iSec.ru :: Детектив Онлайн :: Криминал

Глава 5

Катерина, мурлыча что-то под нос, заваривает традиционную "разгонную" чашечку
кофе. Испортила я девицу за два с небольшим года, теперь она, как и я, без кофе
ни за одно дело не берется. Объясняет это тем, что надо все хорошенько обдумать.
- Кстати, Лен, тебе девушка какая-то звонила, - сообщает она, подсовывая мне
чашку и пирожок с яблоками. - Очень интересовалась, точно ли ты сегодня на работе
будешь и если да, то когда появишься.
- А Никонов не звонил? - интересуюсь я.
- Нет. Ты хоть расскажи, какие новости? Что он про Дарьину смерть говорит?
- Катерина, сколько раз тебе объяснять, он не говорит, он расспрашивает. Погоди,
еще к тебе явится.
- А что я? Я Дарью знала постольку-поскольку, как и все, - делает большие глаза
Катя.
- Умница, - киваю я, - а пирожки ты тоже сама пекла?
- А кто же за меня испечет? Конечно, сама. Погоди, откормлю тебя до 56-го размера.
- Не в коня корм. На одной муке разоришься, - хмыкаю я. - Но пирожки знатные.
Всегда завидовала женщинам, которые умеют вести домашнее хозяйство. У меня матушка
такая - и шьет, и вяжет, и готовит, на все руки. А я... Правду говорят, "на детях
гениев природа отдыхает". На мне она не просто отдохнула, а оттянулась со вкусом.
- Ой, да не кокетничай, - машет рукой Катерина и хватает трубку с ожившего телефона,
- слушаю вас... Лен, тебя. Кажется, та самая девушка.
- Привет, дорогая, - слышится в трубке голос Нинули. - Как твои дела?
- Какие могут быть дела? - выразительно отзываюсь я. - Дарью Костровскую вчера
хоронили.
- Да слышала, слышала уже. Вот кошмар-то! А кто ее? И за что?
Нинуле явно не терпится узнать подробности из первых рук.
- Никто не знает. Следствие ведется.
- А ты Сидоренко вчера не слушала?
- Бог миловал. А что?
- Да он распинался в том духе, что из покойницы с сомнительным моральным обликом
хотят святую сделать. Мол, не каждого убитого журналиста надо на щит поднимать,
некоторых и за обычные мирские грешки убивают. Представляешь, гад какой?
Я выдаю пару эпитетов из своего прапорщицкого лексикона, и девочка-стажерка из
отдела культуры, заглянувшая в нашу комнату, шарахается от двери, как от смертного
греха. Катерина прикрывает рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Но Нинулю моими
речевыми оборотами не удивишь.
- Точно, точно, вот это самое он и есть. Но я с тобой посоветоваться хотела.
Две недели назад Дима ездил к Дарье чинить компьютер. То есть, не чинить, он
ей модем менял, кажется, и новую программу ставил. А все файлы, которые у нее
в компьютере были, на всякий случай на дискетки покидал. Ну, чтобы можно было
восстановить, если программа не пойдет, и диск затрется.
- Ну? - хрипло выдавливаю я.
- Он тогда дискетки с собой забрал, потому что Дарья сказала, что ей они не нужны
- программа нормально пошла. А у него с дискетами напряг был, он хотел их почистить...
- Нин, не томи! Дискетки у вас?
- Да.
- Информацию затерли?
- Нет. Я как раз в тот день с работы дискет притащила, у нас новая партия пришла,
японские, мне по дешевке, по закупочной цене две упаковки продали. Так вот я
и думаю: может, Дарьины дискетки в милицию отдать?
- Я тебе отдам! Не вздумай! Во сколько вечером дома будешь?
- Часов в восемь.
- Я подъеду, заберу. И Диме скажи, чтобы не вздумал кому ляпнуть про это.
- А почему?
- Ниночка, лапонька, - умоляюще взываю я, - я тебя очень прошу, никому не говорите,
ладно? Можете в такие неприятности попасть, что не оберетесь. Я тебе потом расскажу,
хорошо?
Нинуле длительные объяснения не нужны.
- Ладно, приезжай вечером, - покладисто соглашается она.
Я вешаю трубку и мрачно сообщаю Катерине:
- Если кто-нибудь когда-нибудь отравит Сидоренко стрихнином, девяносто девять
из ста, что это буду я. В других местах можете даже не искать.
- Почему стрихнином? - удивляется Катерина.
- Потому что стрихнином крыс травят. А он - вылитая крыса, толстая, мерзкая,
отвратительная, с голым длинным хвостом!
Передернувшись от отвращения, я тянусь за трубкой. Но в этот момент в голову
приходит мысль, от которой холодеет спина. Я застываю с открытым ртом, потом
падаю на стул и набираю Нинулин номер. Катерина тут же спрашивает:
- Что случилось?
- Ничего. Пока ничего... Нин, это снова я. Скажи, а Дима сейчас дома?
- Дома, он на больничном. А что?
- Что-то у меня на вечер планы не складываются. Я бы сейчас подъехала. А в гости
к вам в выходные наведаюсь.
- Ой, ты-то уж наведаешься! За тобой белый "мерседес" присылать надо.
- А как же. И водителя не старше двадцати пяти лет.
- Вешалка ты старая, Корнилова, вот что я тебе скажу. Между прочим, - Нинулин
голос наполняется не совсем искренним весельем, - неприлично ездить в гости к
мужьям своих подруг, когда подруг нет дома.
- Нинка, ты, часом, не спятила? - совершенно серьезно спрашиваю я. - Как бы не
получилось по детской поговорке: "Тихо шифером шурша, едет крыша, не спеша".
- Да-а, - обиженно тянет Нинуля, - от твоей Костровской, между прочим, Димка
сам не свой приехал. Потом неделю мне рассказывал, какая она потрясающая женщина.
- Ну спасибо тебе за сравнение, - ядовито отвечаю я. - Дарья и в самом деле была
потрясающей женщиной. Но можешь порадоваться - тебе она больше не соперница.
Ладно, если ты боишься, что я Дарьиных мужиков по наследству приняла, приеду
вечером. Можешь проконтролировать наш с Димой диалог.
Кажется, мое раздражение прорывается чересчур явно, потому что Нинуля стремительно
дает задний ход.
- Нет, Леночка, если надо, поезжай, конечно, я ему сейчас позвоню и предупрежу.
Ты не обижайся, это я так..., дурака валяю, - говорит она горячо, но не слишком
убедительно, и я сухо отзываюсь:
- Ладно, созвонимся. Пока.
Я кладу трубку и прошу Катерину:
- Кать, прикрой спину на пару часов. Надо в одно место смотаться, туда и обратно.
Если главный будет искать, скажи, на Петровку вызвали, по Дарьиному делу. Ага?
- Ага, - соглашается Катя, - а на самом деле?
- Поеду соблазнять мужа подруги, - с обидой говорю я. - поскольку почему-то считается,
что я на это способна.
- Да? Не замечала за тобой такого. Может, и мне Саньку от тебя прятать?
У меня хватает способности понять, что ехидство направлено в адрес Нинули. И
нельзя сказать, что ехидство незаслуженное. Но с другой стороны...
- Кать, нам с тобой этого никогда не понять. Может быть, Нинке впервые в жизни
повезло. Когда тебе за тридцать и при этом ни мужа, ни детей... Хотя, на мой
взгляд, Димочка - ни рыба, ни мясо. Да, он мягкий, воспитанный, интеллигентный,
и пивка с ним можно попить, и на всякие возвышенные темы приятно поговорить.
Но он - никакой, понимаешь? То есть, абсолютно никакой. Все проблемы по-прежнему
будет решать Нинуля. Зато он ей и кофе сварит, и тапочки подаст, и пол помоет.
Кто знает, может, ей именно это и нужно? Правда, если она так на всех женщин
будет реагировать, очень скоро без подруг останется.
- А на кого она реагирует?
- На Дарью. Видите ли, Димочка ее потрясающей женщиной называл. Тоже мне, специалист!
Да во всей Москве не найдется мужика, который бы Дашку хоть раз "потрясающей"
не назвал. И, по-моему, вполне справедливо.
- А зачем ты к ним едешь? Смотри, назовет он и тебя потрясающей женщиной...
- Надеюсь, у него не настолько извращенное воображение, - фыркаю я. - Хотя сроду
бы не поехала, если бы не надо было. Охота была ссор с подругами себе наживать.
Скоро вернусь.
И в самом деле, зачем меня с места сорвало? Потерпели бы эти дискетки до вечера...
Самой себе стыдно признаваться, - а Катерине тем более, - что, кажется, меня
охватила мания преследования. После тонкого намека уголовничка Жоры на наши дорогие
спецслужбы так и мерещатся чужое ухо, повисшее в телефонной трубке, и чужой глаз,
упершийся в спину... Я невольно передергиваю плечами и ускоряю шаг почти до бега.
А стоило бы, наверно, поговорить с той женщиной, которая Дарью нашла. Конечно,
милиция там уже прошлась вдоль и поперек, но мне-то с этого пользы - как с козла
молока. И с Михаилом Васильевичем, Дарьиным участковым, тоже можно за жизнь поболтать.
Вроде, он толковый мужик...
Подбегая к Нинулиному подъезду, я смотрю на часы. За полчаса примчалась. И еще
полчаса - на обратную дорогу. Вполне могу позволить себе чашечку кофе в обществе
Димы, даже если Нинуля категорически против.
Дима открывает дверь и сразу пятится от моего вопроса:
- Кто-нибудь звонил?
- Кому? - растерянно хлопает глазами Дима.
- Фу-у, - я вхожу в прихожую и сажусь на тумбочку для обуви, - сейчас отдышусь.
Ну, привет, что ли.
- Привет.
- Дим, давай сразу дискетки, я уберу в сумку, и поставь чайничек, если нетрудно.
Кофе есть?
- Сейчас сварю, - отзывается Дима сипловато, и мне становится неловко: больным
человеком - да еще чужим мужем! - командую, как пацаном-первогодком.
- Чем болеешь-то?
- На самом деле, просто сачкую, - улыбается Дима, - немножко горло побаливает,
а на работу идти неохота, вот я и отсиживаюсь. Проходи на кухню, у меня в комнате
бардак, я еще не убирался.
Умилительно! Придет жена с работы, а у нее и постирано, и поглажено, и полы помыты,
и ужин приготовлен... Ладно, Корнилова, чья бы корова мычала! В твою берлогу
иной раз без лопаты не влезешь, да и с ужинами в последние два дня явная напряженка
наблюдается. Тоже, что ли, мужа завести?..
- Лена, а что с Дашиным мужем случилось? - спрашивает Дима, колдуя с кофеваркой.
- Понятия не имею. О нем уже два года с лишним - ни слуху ни духу.
- Нет, я не про то. Даша говорила, он в какую-то секту попал.
- Да, было что-то такое, - вспоминаю я. - Какая-то жуткая история. Он же попал
в ту секту, в которой солист из "Добрых молодцев" состоял. Помнишь, тот, что
из окна выбросился? Недавно передача по телевизору была.
- Ага, - кивает Дима, разливая по чашечкам ароматный кофе, - "Путь Огненного
дракона". Я почему спрашиваю, - объясняет он, усаживаясь напротив и доставая
сигарету. - Даша очень интересовалась хакерами. Спрашивала, нет ли у меня кого-нибудь.
Я ей посоветовал позвонить Вовке Белугину, телефон дал, но предупредил, что это
вообще-то дорогое удовольствие. А она сказала, что радость победы над врагами
стоит любых денег. И добавила: "Я этих гадов-сектантов с лица земли сотру. Не
будут нашим людям мозги засорять, уроды. Из нормального мужика такого придурка
сделали!"
О Дарье Дима говорит мечтательно, даже голос меняется, и я понимаю, что Нинулина
ревность вполне обоснованна. Но - то была Дарья, "потрясающая женщина". Ее и
слепой замечал. Ревновать к такой - все равно, что к Синди Кроуфорд. Да и Дима,
при всех его замечательных душевных качествах, настолько не в Дарьином вкусе,
что, думаю, она даже не кокетничала по обыкновению. Просто не осознавала, что
рядом с ней сидит мужчина. И голова у нее была занята совсем другим.
- А при чем тут хакеры?
- Не знаю. Хочешь - позвони Вовке.
- Позвоню, - киваю я и поднимаюсь. - Дима, вот еще что: никогда никому и звуком
не обмолвись ни про Дарью, ни про дискеты, ни про Вовку. И Нинуле то же самое
скажи. Со спецслужбами воевать - занятие бесперспективное. Есть более дешевые
способы самоубийства.
- А почему "со спецслужбами"?
Дима смотрит на меня чистым и наивным взглядом. Для них с Нинулей спецслужбы,
секты и прочие шпионские страсти существуют только в детективах. Поди, объясни,
чем может аукнуться тесное знакомство с этой нечистью...
- Уши торчат, - туманно отвечаю я. - Пусть лучше никто не знает, что вы к этому
имеете хоть самое косвенное отношение.