| ← Февраль 2006 → | ||||||
|
1
|
2
|
3
|
4
|
5
|
||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
7
|
8
|
9
|
10
|
11
|
||
|
13
|
14
|
15
|
16
|
17
|
18
|
19
|
|
20
|
21
|
22
|
23
|
24
|
25
|
26
|
|
27
|
||||||
За последние 60 дней 4 выпусков (1-2 раза в месяц)
Сайт рассылки:
http://www.mipco.com
Открыта:
01-12-1999
Автор
Статистика
962 подписчиков
-2 за неделю
-2 за неделю
Литературный журналец Михаила Армалинского General Erotic N136
General Erotic N136 http://www.mipco.com/win/GEr136.html 5 февраля 2006 Михаил Армалинский Хитрый процесс образования большой семьи. (Каркас для фильма, разумеется, порно) Это был один из множества сайтов, где люди искали знакомства с целью совокуплений. Вообще говоря, люди всегда ищут знакомства с целю совокуплений, но далеко не всегда они признаются себе в этом, и потому самообман отражается в тексте их зазывов, который состоит из вымышленных и водянистых требований верности, чувства юмора, любви к природе и прочих красивостей, вместо того, чтобы написать правду: "ищу большой хуй, приделанный к волосатому телу". Или: ищу пизду, обрамленную крутыми бёдрами, над которыми торчат твёрдые соски. Сайт же, о котором идёт речь, был одним из тех редких честных сайтов, где женщины в открытую говорили, что хотят хуя или хуёв. А раз женщины добровольно разводят ноги, не требуя за это деньги, то это удовлетворяет требованиям общества, озабоченного лишь проституцией, изнасилованием и детским сексом. Как бы там ни было, но этот сайт полнился откровенно жаждущими ебли женщинами. А поэтому мужчин там толпилось - тьма тьмущая, как пчёл у банки с вареньем, как мух вокруг кучи дерьма, как комаров вокруг голой бабы в ночном лесу... Джил тоже поместила на этот сайт объявление о желании совокупляться, причём не побоялась разместить фотографию своего не красивого, но милого лица. Ей исполнилось 40 лет, и она была ещё девственницей. Как её угораздило на такое, даже ей не вполне было до сих пор понятно, ибо время, согласно жизненным законам, пронеслось с необыкновенной быстротой. Джил выросла в религиозной семье, где много говорилось про любовь. Однако любовь эта была к Христу, а между родителями и детьми о любви помалкивали. Но зато все желания тела унижались и замалчивались во имя извращённых позывов духа. Будучи старшеклассницей, Джил случайно наткнулась в отцовском столе на журнал "Хастлер". Отец, оказывается, помимо Христа, любил изображения дьяволиц с распятыми ногами. До момента раскрытия журнала Джил не видала, что находится у других женщин между ног и думала, что у всех у них внутренние губы болтаются, как у неё, большими лепёшками между ляжек. То, что Джил увидела между женских ног в журнале, поразило её своей пропорциональностью и красотой. А то, что болталось у Джил, стало вызывать в ней отвращение и страх, что кто-либо, и в особенности мужчина, это увидит. Джил поняла, что у неё какая-то анатомическая аномалия. Кроме того, эти огромные губы натирали ей между ног, часто воспалялись, но Джил придумала их укладывать в трусики так, чтобы они занимали меньше места, скручивала в трубочку, а поэтому приходилось их часто мыть, сушить, посыпать тальком. Такое свойство её анатомии побудило Джил стать врачом. На втором курсе колледжа ей сделали операцию и удалили лишнюю плоть. Так что через месяц после устранения "губошлёпства", когда всё зажило, Джил, как зачарованная, смотрела в зеркало на свою пизду, ласково потирая пупырышку клитора, смотрящего сверху вниз на какие-то там складки кожи. Однако страх показать себя мужчине по-прежнему остался в Джил. Страх этот удобно замаскировался в высшие, а значит религиозные соображения, следуя которым Джил решила расстаться с девственностью только по любви и взаимному влечению. Причём она вовсе не ставила брак как обязательное условие для начала половой жизни (у неё была своя религия). Несмотря на такую либеральную установку, половая жизнь не начиналась. Вернее, она у Джил занимала определённое место в жизни - Джил с детства научилась достигать оргазма вручную и никогда не отказывала себе в этом наслаждении. Но стоило Джил оказаться наедине с мужчиной, она никак не могла позволить себе раздеться, а мужчине - раздеть себя. К тому же мужчины ей попадались такие, которые боялись применить силу, о которой Джил только и мечтала, ибо только сила пробила бы нужную брешь в её теле. Джил объясняла своё длящееся девство тем, что к самцам, которые вызвались избавить её от девственности, она не испытывала уважения и влечения одновременно: либо её влекло к тому, кого она не уважала, либо уважала того, к кому у неё не было влечения. А Джил хотела и того и другого вкупе. От своего сексуального недомогания Джил спасалась тем, что с группой врачей уезжала подолгу в Африку, помогая несчастным народам, практически лишённым медицинской помощи. Когда Джил возвращалась на месяц домой, она отдавала всё своё время стареющим родителям и своим племянникам и племянницам - не вступать же в связь, когда ей скоро всё равно надо было уезжать (таков был её аргумент для продления девственности). В сороковой день рождения Джил сказала себе: "Хватит!" Она покончила с Африкой, купила себе дом и решила привести свою сексуальную жизнь в соответствие со своим возрастом - необходимо было нагнать упущенное, чтобы психика выдержала новый образ жизни. Дом свой Джил содержала в идеальной чистоте, украсила стены спальни эротическими эстампами, купленными на интернете. Она установила джакузи, планируя, что там вместе с ней вскоре окажется мужчина. И не один. Электронный почтовый ящик Джил сразу оказался забит сотнями предложений. Большинство из них были похожи одно на другое и к каждому прилагалась фотография полового члена в состоянии эрекции. Как правило, мужчины не посылали фотографии своих лиц, сделав логический вывод, что, согласно объявлению, лицо должно быть неважным для женщины, возжелавшей хуя. Но они ошибались - Джил хотелось также увидеть и лицо, которое соответствовало данному половому органу, ибо она любила целоваться, а целовать непривлекательное лицо ей не хотелось, хотя ощущение любого члена во влагалище ей было так желанно. Она также хотела взять член в рот и смотреть на изменение выражения лица мужчины, когда он испытывает оргазм, вкусить и посмаковать вкус спермы - Джил была уверена, что вкус ей понравится. Ведь даже рот её был тоже девственный, хотя ещё со школы возможность для осуществления сей оральной добродетели предоставлялась ей не раз. Подружки с готовностью пересказывали ей свои приключения и описывали вкус мужского семени. Внимание Джил привлекло письмо, где не было фотографии члена, но где мужчина предлагал ей встречу не только с ним, но и с его приятелем и красочно описывал, как два члена, будут её удовлетворять в четыре руки. Джил, будучи врачом, прекрасно знала теорию возбуждения и решила, что это самый надёжный вариант получения наслаждения - если не один мужчина, так другой смогут довести дело до конца, победного для Джил. Она вступила в переписку с мужчиной по имени Шон, у которого был помощник Сэм, получила лицевые фотографии претендентов на её плоть, затем они пообщались по телефону. Ничто ни в Шоне, ни в Сэме не вызвало у неё подозрения. Джил решила не признаваться, что она девственница. Прежде всего она не хотела насторожить мужчин такой необычной ситуацией, да и она так растянула себе плеву пальцами, что была уверена, что её первый мужчина не заметит плевы. А если появится немного крови, то она скажет, что это остатки её периода. Шон в разговоре заверил Джил, что любит менструальную кровь даже на вкус, и это ещё более вдохновило её - она не хотела иметь дело с брезгливым любовником. Шон снял двухкомнатный номер в прекрасном отеле, чем ублажил и успокоил тревогу Джил. Когда она вошла в прихожую номера, Шон, который наяву ей сразу понравился, не сказав ни слова, затяжным поцелуем в губы вызволил на свет её похоть и стал раздевать Джил по-прежнему молча, но быстро и умело: не размыкая с ней губ, он одним движением расстегнул спинную молнию на её платье и разъял его на половины, затем он оторвался от губ, согнул колени, взялся обеими руками за края платья, и, выпрямляя колени, он опять одним движением снял с неё платье через голову. Джил послушно подняла руки вверх, полностью сдаваясь. Потом Шон быстрым движением пальцев правой руки щёлкнул замком лифчика, но не стал заботиться его снимать, а отстранив, прильнул губами к одному из сосков, в то же время взявшись двумя руками за колготки и трусики под ними, одновременно стянул их с бёдер, подтолкнул Джил к кровати и она, потеряв равновесие, уселась на край уже голым задом, а Шон стянул колготки вместе с трусиками с ног и положил их на кресло. Джил в это время сама сбросила с себя болтавшийся лифчик. Джил торжествовала, что всё происходит так быстро, что она не успевает привычно сопротивляться. Шон, взял её за ноги и развернул Джил, сидящую на краю, вдоль кровати, поднял ноги, заставив её лечь, и в то же время развёл их. Джил успела заметить в глазах Шона полыхнувшее пламя от им увиденного, и она ощутила истинную женскую гордость оттого, что мужчине так желанна её пизда. Шон нарушил своё молчание и произнёс прерывающимся от трепета голосом: "Какая Вы красавица!" Именно этот комплимент, а не её раскрытая нагота, заставил Джил зардеться. Не прерывая чудесного процесса, Шон приник к клитору, успев прежде сделать длинный лизок от её промежности вверх по преддверию влагалища, меж малых губ к желвачку. Джил переполнилась наслаждением и впервые стон вырвался из её горла. Когда Джил мастурбировала, она никогда не издавала звуков. То ли это было особое наслаждение, то ли ей хотелось дать знать своему любовнику, как ей прекрасно. Шон, не отрываясь от клитора, расстегнул свою рубашку, стащил с себя брюки и стянул трусы. К тому времени, когда Шон оказался обнажённым, Джил затрепетала в оргазме. Шон переместился к её лицу, и Джил полураскрытыми глазами увидала губы и подбородок Шона, мокрые от её соков, и в тот же момент почувствовала, что распрощалась с ненавистной девственностью. Боли не было, было чувство тотальной правоты происходящего, чувство наполненности сутью жизни. В какие-то моменты Джил казалось, что член Шона доходит до её горла. В один из таких моментов из второй комнаты вышел обещанный соучастник Шона - Сэм. Джил не испугалась, а затрепетала. Шон приостановился, но не вытаскивал член из её должного места. Джил с грядущим удовлетворением отметила, что и Сэм весьма привлекателен, уже полностью раздет и член его тоже жаждет её. Джил протянула руку для знакомства в ответ на обрящего речь Шона: "Это мой помощник Сэм". Помощник не только взял протянутую руку Джил в свои, но и стал целовать её страстно, будто это был её рот. Шон в этот момент целовал Джил в шею, и когда Сэм, оторвавшись от руки Джил, приблизил свой хуй к её лицу, Джил не задумываясь взяла его в рот жадно облизывая, чувствуя в себе возобновившееся движение Шона. Всё происходило так, будто иначе и быть не могло. Джил целовала то одного, то другого, а мужчины целовали её одновременно. Джил улавливала разные запахи этих двух самцов, оба из которых её возбуждали, но по-разному. Ей удалось сравнить вкус спермы Шона и Сэма, как и ощущения от их хуёв. Это был тот случай, когда невозможно было сказать, у кого что лучше - это были равновеликие, но разные вселенные. Крови от разрыва плевы практически не было. Не было и боли. Было чудо, которого она так давно ждала. В какой-то момент она оказалась сидящей на Сэме, склонившись к нему в поцелуе, и почувствовала, как Шон проникает ей в анус. Она расслабилась, зная как это необходимо, чтобы мышцы ануса не показывали напрасно свою силу, и ощущение предельной заполненности охватило Джил. У неё промелькнула мысль, что ей не хватает третьего мужчины, который бы заполнил ей рот. Шон обнял Джил за бёдра одной рукой и в то же время стал в идеальном ритме играть на её клиторе. Джил кончила в пятый раз, увлекая за собой и мужчин своими движениями и густыми стонами. Это было на два оргазма больше, чем когда она кончала во время своей самой затяжной мастурбации. Джил подумала, что женщины стонут и кричат во время совокупления для того, чтобы привлечь всех самцов в округе, чтобы те встали в очередь или присоединились, и чтобы большее количество сперматозоидов вступило в бой за овладение яйцеклеткой. У Джил было ощущение, что из неё извлекают музыку, причём она выступает не соло, а как по меньшей мере трио. А если считать каждую её грудь, то квинтет, а если всё тело - то целый симфонический оркестр. Джил обратила внимание, что головка члена у Шона непропорционально велика, и она давала ей особое наслаждение двигаясь в её влагалище. Благодаря Сэму, у которого, головка была пропорциональна, Джил ощутила разницу в наслаждениях, которые давал каждый мужчина. Джил никогда не думала, что первый раз может оказаться таким совершенным. Она ощущала себя на вершине высокой горы, и перед ней открывалась величественная панорама бескрайней горной страны с нескончаемыми мужскими пиками. Первой женской ночью Джил снился сон по животрепещущей теме. Шёл музыкальный концерт, в котором она участвовала как зрительница и как исполнительница одновременно. Представление на огромной сцене началось с дуэта. Джил поёт с красавцем баритоном. Вдруг Джил опускается перед певцом на колени и сосёт ему хуй, пока он поёт, причём ария точно отражает стадии возбуждения и во время оргазма он берёт самую высокую ноту. Затем наступает очередь певицы - Джил исполняет свою партию, а баритон с бархатным голосом и языком опускается перед ней на колени и лижет ей клитор - её партия тоже отражает возбуждение с многократным оргазмом, изображаемым дискантом. Одной рукой она прижимает к себе его голову, а другой делает торжественные оперные движения. Публика бурно аплодирует на каждый оргазм. После такого сновидения Джил проснулась с улыбкой на лице и с предвосхищением грядущей жизни, полной и половой. Последующие встречи с Шоном и Сэмом происходили в доме Джил. Однажды она повела их в ванную и попросила, чтобы они помочились на неё - это была её заветная фантазия. Её возбуждало всё, что исходило из хуя. Семя истекало каплями, а Джил хотелось продолжительного истечения, которым могла быть только моча. Однажды Шон оказался занят, когда Джил жаждала встречи, и Сэм спросил, не будет ли Шон возражать, если он один встретится с Джил. Шон великодушно разрешил - у него хватало других женщин, и он был на них щедрым. С тех пор Сэм начал ухаживать за Джил так изысканно и романтично, как это делают мужчины, ещё не побывавшие в женщине, которую они стараются соблазнить. * * * Ким, что была о двадцати трёх лет, тоже поместила объявление и фотографию на том же честном сайте. Фотография была её пизды - своё лицо она показывать опасалась. Ким с великим облегчением рассталась с девственностью целых пять лет назад. Насколько Ким себя помнила, ей всегда хотелось ебли, но от мастурбации она кончать не научилась даже повзрослев. Доводила себя до каких-то высот, но преодолеть их почему-то не могла. Лишь изматывала себя бесконечными восхождениями. Потому с мыслью о ебле Ким засыпала, с мыслью о ней же она просыпалась, и ночью сны были тоже про неё же. Даже после нового выносливого любовника, Ким засыпала с мечтой о хотя бы ещё одном. В течение дня, само собой разумеется, роились те же мысли, но днём их надо было прерывать работой - Ким была операционной медсестрой. За пять лет половой жизни Ким с неизменной радостью приняла в себя 77 мужчин, счёт которым она дотошно вела в своём блоге, рассказывая в подробностях о специфике каждого любовника. Немногочисленные читатели сочувствовали и переживали, но так получалось, что все они жили в других городах. Правда все они приглашали её приехать, чтобы якобы дать Ким то, чего ей не хватало. В интернете Ким, подобно всякой женщине, чувствовала себя раскрепощённой, будто бы она сидела за рулём огромного грузовика, полная сил и возможностей, способная обогнать и подрезать любого мужчину, посмевшего ехать рядом на старом драндулете. На изображение её пизды набросилось (но совершенно безопасно) сотни мужчин, желающих в неё попасть, ею накрыться и упиться. Ким была толстоватой девушкой и потому пользовалась меньшим спросом, чем её щепковидные подружки, но сесть на диету она не желала, она предпочитала на хуй сесть и рыбки с мясом вдоволь съесть. Мужская тропа на пути в её квартиру не зарастала. Времени даже для уборки квартиры совершенно не оставалось. В день своего девственного совершеннолетия Ким работала на побегушках в небольшой торговой фирме. В конце рабочего дня начальник, которому было за 60, пригласил её в кабинет, где у него стоял диван. На столе возвышалась бутылка вина и тускнели два бокала. Он налил Ким и себе, и они выпили в честь её дня рождения. Алкоголь возымел сильное действие на Ким. А дальше начальник сделал с ней то, что Ким потом гордо называла изнасилованием. Оно состояло в том, что начальник лизал ей клитор. В чём же состояло насилие? Оказывается, начальник стал брать Ким за места, которые сразу отреагировали желанием. Потом он стянул с неё трусики, чему Ким вовсе не сопротивлялась. Ноги она развела сама, как только трусики перестали спутывать ей ноги и упали на пол. Изнасилованием Ким посчитала это приключение потому, что начальник был мужчиной, который ей не нравился, не тот, которого она представляла себе её первым мужчиной. Если имело место насилие, то только её мечты да и то, не начальником, а похотью самой Ким. Начальник бескорыстно пытался довести Ким до оргазма, "насилуя" её рот с помощью зажимания его рукой, так как из него лезли слишком громкие стоны. Матери Ким не рассказала о происшедшем, иначе мать бы "убила начальника". Шон, которому она поведала эту историю, спросил, за что убила бы? За наслаждение, которое Ким получила? Нет, ответила Ким, за то что старик посмел полезть к молодой девушке. Логика не столько женская, сколько материнская: туз нравственности бьёт королеву наслаждения. На следующий день начальник пригласил Ким на конференцию, проходившую в отеле неподалёку от работы. Оказалось, что в отеле была не конференция, а номер, где начальник продолжил её облизывать, а потом вставил свой отросток куда полагается, а затем - куда не полагается, чем доставил Ким в первом случае наслаждение, а во втором - боль. Ким решила перетерпеть и это, ибо это был её последний день работы - она записалась служить в армию. Ким не была обуяна патриотизмом, просто в армии имелось множество голодных молодых мужчин, которых ей хотелось не ловить по одному, а получить в изобилии. И Ким действительно перепало. Её хотело больше, чем она физически могла удовлетворить. Не обошлось без влюблённости, в процессе которой она познала свой первый оргазм, взяв инициативу по его достижению на себя. Она уселась на хуй любимого и стала буквально на ощупь выбирать движения, которые давали наибольшее наслаждение. Одно движение было настолько приятно, что она не прекращала его до тех пор, пока её не окатил оргазм - впервые собственный, а не мужчины. Этот прорыв в наслаждении ещё сильнее привязал к её возлюбленному, да так, что она захотела от него ребёнка. Но ребёнок не зачинался, так как матка, по объяснению гинеколога, у неё была развёрнута неким способом, негостеприимным по отношению к сперматозоидам, то есть не лицом, если можно так сказать о шейке, а задом. Всё, как обычно, оказалось к лучшему, ибо её возлюбленный, не только вдруг перестал говорить о свадьбе, чем он так ублажал самолюбие Ким, но просто-напросто исчез. А когда объявился, то уже в обнимку с её подругой. С горя Ким нашла утешение с товарищем своего бывшего жениха, и утешение это было фундаментальным, так как у товарища хуй оказался такой конфигурации, который чудесным способом тревожил её вывернутую матку да так прекрасно, что Ким в эти моменты думала, что ей и не нужен оргазм, а лишь этот постоянно ворошащий нутро хуй. Но когда оргазм всё-таки наступал, то лишь сильнее её потрясал, свершаясь на фоне такого проникновения, переворачивающего всю утробу "с ног на голову". С тех пор Ким искала подобный хуй, но он ей всё не попадался. После демобилизации компания, на которую Ким стала работать, посылала её на несколько месяцев в больницы разных городов, где не хватало медсестёр. Чтобы обеспечить себе непрерывную половую жизнь, Ким помещала объявление на "честный сайт" и только меняла город в соответствии с тем, где она в данное время жила. Таким образом создавался резерв жаждущих её любовников. Именно так Ким и познакомилась с Шоном. Он ей понравился по голосу, по словам и по фотографии. Но прежде всего он понравился ей головкой своего члена, которая делала ей внутри дело, подобное тому, которому она так искала повторения. Шон навещал её еженедельно на два часа и давал ей весьма ощутимую дозу наслаждений. Однако его раздражало, что Ким не научилась любить сперму и брала член в рот только в благодарность за оральные ласки, предоставленные ей. Несмотря на свою молодость, Ким была консервативна как правоверная старушка - всё что её интересовало - это большой загибистый и/или головастый хуй, на котором можно скакать часами. Или стоять на четвереньках и также часами вкушать долбёжку матки. В какой-то момент на отдыхе (потребовавшемся Шону, а не ей) Ким поведала: - Конечно, хорошо, когда тебя приходят ебать, но всё-таки хочется внимания к себе как к человеку. Хоть бы кто-то хотя бы цветы принёс... - мечтательно произнесла Ким. Шон намотал это себе на ус. В следующий раз по пути к Ким он заехал в магазин и купил букет цветов - ему нравилось доставлять любые наслаждение женщинам, если это не было связано с чрезмерным затратами денег и времени. Когда Шон переступил порог вечно захламленной квартиры Ким и как бы невзначай, но вместе с тем торжественно вручил ей букет, она без воодушевления поблагодарила, ткнула на мгновенье нос в лепестки и отнесла букет на кухню. Шон думал, что Ким вытащит вазу, нальёт туда воды и любовно поставит в неё цветы. Но как бы не так, Ким положила их на край кухонного прилавка, заставленного грязной посудой и поспешила забраться в постель. Шон не стал отказываться, но через некоторое время всё-таки поинтересовался, почему она не поставила цветы в воду? - У них такие длинные стебли, а у меня нет высокой вазы. - Но ты можешь их подрезать, - предложил Шон. - Ничего, пусть лежат, - отрезала Ким и встала на четвереньки, предлагая тем самым Шону заняться делом, а не разговорами. Шон в какой уж раз сказал себе, что нельзя женские жалобы воспринимать буквально - ведь говоря о цветах, Ким имела в виду вовсе не цветы, а постоянного любовника, который бы проводил с ней много времени, предлагал бы выйти замуж, да и мало ли ещё что. Но Шон был вполне удовлетворён тем, что уже имел. Он знал, что любое "развитие отношений" то есть увеличение совместно проводимого времени происходит за счет уменьшения похоти, а ею он никогда не хотел жертвовать в отношениях с женщинами. Ким жаловалась Шону, что мужчины кончают и сразу уходят. Он осторожно предложил ей убрать квартиру от мусора и тогда, быть может, мужчине будет приятно остаться с ней подольше. Но этот совет на Ким не произвёл впечатления. Видно, и здесь Ким имела в виду не долгое пребывание любовника в её квартире, а долгое пребывание хуя любовника в её пизде. Когда Ким смотрела порнофильмы, её всегда удивляло, что они заканчиваются на семяизвержении мужчин. Фильм длится только благодаря тому, что мужчины задерживают свой оргазм, но когда он наступает, всё прекращается, тогда как женщина в фильме да и в жизни всегда остаётся недоёбанная, как бы она ни стонала от наслаждения на экране или наяву. Множественность мужских оргазмов - вот что было нужно Ким. Вскоре Шон исполнил главную фантазию Ким - она получала от него череду любовников, о которых она мечтала. Четверо мужчин были пока максимумом. Ким же хотела круглую десятку, но в силу организационных трудностей, такая цифра была не под силу Шону. Ким вставала на четвереньки и сосала, подготавливая одного, пока другой её ебал сзади. Когда "задний" мужчина кончал, тот, кого она подготавливала, замещал излившегося и перед её ртом появлялся следующий. Последним был Шон, так как от его хуя с огромной головкой Ким заходилась больше всего. Как правило к концу четвёртого, первый оказывался снова готовым и все шли по второму кругу. Когда Ким уставала стоять на коленях, она ложилась животом на журнальный столик, на который клалась подушка, и ноги её отдыхали. Журналов она у себя всё равно не держала. Такие группы удавалось собрать далеко не каждый раз, но ради этих разов, Ким никогда не отказывала Шону во встрече - c его хуем ей тоже было хорошо, но она всегда ждала, что через него ей перепадёт несколько мужчин подряд. Не надеясь на заведение постоянного любовника в течение её кратковременных пребываний в каждом городе, Ким для компании возила с собой двух собак. К счастью, они не лаяли и были дружелюбны - радостно бежали к двери обнюхать очередного мужчину и выбегали из спальни, но не сразу, а когда Ким вопила на них. Если голоса не хватало, она бросала в собак что попадётся под руку. Шон был свидетелем, когда под руку попал мобильник и точно ударил собаку в лоб. Только тогда, буквально поджав хвосты, они выбежали из спальни. Но иногда какая-нибудь из них залезала под кровать и оставалась незамеченной. И когда на кровати начиналось действо, собака тихонько вылезала и смотрела на движущиеся тела и даже поскуливала в унисон с хозяйкой. * * * Во время одного из соитий Шона и Ким в дверь настойчиво постучали. Собаки бросились к двери с лаем, чего раньше не наблюдалось. Любовникам пришлось разомкнуться. Ким пошла к двери. - Кто здесь? - недовольным голосом произнесла Ким. - Это я, Диана, - услышал Шон женский голос, приглушённый закрытой дверью. - Я уже сказала тебе, что не хочу с тобой встречаться, если ты сейчас же не уйдёшь, я позову полицию. - Я знаю, у тебя мужчина. - Не твоё дело - убирайся! - выкрикнула Ким, так и не открыв дверь. Ким вернулась в спальню и с недовольным лицом взгромоздилась на Шона. - Кто это? - спросил он. - Лесбиянка одна влюбилась в меня, всё хочет со мной в постель, а мне женщины противны - я мужчин люблю, - сказала Ким, в качестве доказательства взяв в руку хуй Шона. - Я хочу ещё разок кончить, и мне будет пора собираться на работу - меня вызвали сегодня в ночную смену. Просьба Ким была добросовестно выполнена. Шон наблюдал, как Ким одевается: трусики, лифчик - первый слой. Потом колготки - второй слой. Юбка, блузка, кофточка - третий. Косметика - четвёртый. Так выстраивалась приступная крепость приличий. Они вышли вместе из квартиры и сели в лифт. - А как эта лесбиянка узнала где ты живёшь? - Она написала мне, будто она парень. Мы договорились встретиться в ресторане. Вдруг она подсаживается ко мне за столик и начинает плести, как я ей нравлюсь, извиняется, что мужиком представилась. А я разозлилась, встала и ушла. Так она, оказывается, за мной ехала, выследила, где я живу. Шлёт мне по два письма в день. Шон и Ким вышли из дома, и он хлопнул Ким по заду на прощанье. Её джип стоял у входа, а Шон пошёл к своей машине, которую он запарковал в дальнем углу стоянки - все близкие ко входу места были заняты машинами жильцов. Джил проехала мимо него, показав ему средний палец на прощанье. Он ответил ей тем же страстным жестом. Подходя к своей машине, Шон заметил плотную женщину, идущую ему навстречу. - Хэлло, - поприветствовал он её, поравнявшись. - Приветствую, мужчина, - сказала она с омерзением, делая акцент на слове "мужчина". Шон хотел спросить эту миловидную женщину лет тридцати с ультракороткой причёской, имеет ли она что-либо против мужчин, и в тот же момент получил однозначный ответ - сильнейший удар ногой по промежности. Боль была такой беспощадной, что он упал без сознания. Когда Шон очнулся, как ему показалось, от боли, его везли с большой скоростью на каталке по больничному коридору в операционную. * * * Джил вошла в операционную с маской на лице и вымытыми руками, держа их вверх перед собой, Ким подошла к Джил с резиновыми перчатками и натянула их ей на руки. Шон уже находился под наркозом, и всё его тело было накрыто простынёй, вырез в которой открывал для хирурга его окровавленные бёдра. Голова Шона была отделена вертикальной простынёй от поля битвы за жизнь тела и его сперматозоидов. Лицо Ким тоже было скрыто маской. В операционной находилась ещё две сестры, которые вместе с анестезиологом подготовили Шона к операции. Когда Джил увидела хуй с необыкновенно большой головкой, она вздрогнула. Ким при этом зрелище широко раскрыла глаза и посмотрела на Джил, увидев в её глазах сильное удивление. Джил и Ким были не знакомы друг с другом - это был первый раз, когда Ким ассистировала Джил. Хирург быстро пришла в себя и, оттянув вверх посиневший от удара член Шона, закрепила его держателем, чтобы он не мешал ей работать над разбитыми золотыми яичками. Всё это снаряжение могло ещё очень пригодиться обеим женщинам, и они работали дружно, с особым вдохновением. Операция успешно завершилась, Джил сняла окровавленные резиновые скальпы со своих рук и обошла белую завесу, чтобы посмотреть на лицо пациента. У его головы сидела сестра и следила за показаниями приборов. Глаза Шона были закрыты. Джил убедилась, что член соответствовал знакомому лицу и с облегчением вздохнула. Ким успела посмотреть за занавеску раньше и с трепетом, который её уже давно покинул после стольких операций, следила за работой Джил, восхищаясь её уверенными и точными движениями - по ним Ким могла сразу определить, насколько хорош хирург, которому она ассистирует. После операции пришёл негр-санитар убрать операционный стол. Ким часто поджидала его, оставаясь под каким-нибудь предлогом в операционной. Он оперативно убирал кровавые простыни и на чистом операционном столе быстро и толково ёб Ким. Её особо возбуждала его чёрная щедрая плоть на фоне белизны операционной. На следующий день Ким зашла в палату поприветствовать Шона. - Ким! Ты как сюда попала? - воскликнул Шон. - Я здесь работаю. Я ассистировала на твоей операции! - Ты?! Потрясающее совпадение! Ну и как прошла операция - буду жив? Будут живчики? - Всё будет. Тебе повезло на дежурного хирурга - она всё сделала замечательно. - Да, она уже приходила посмотреть, как я себя чувствую, - Шон решил не рассказывать Ким, что Джил тоже его любовница. - Кто тебя так обработал? - поинтересовалась Ким. - Какая-то коротковолосая баба. Появилась у тебя на парковке откуда ни возьмись, я сказал ей "привет", она как-то странно ответила и так меня ногой вдарила по яйцам, что я сразу отключился. - Коротковолосая? Крепкая такая? Лет под тридцать? - Да. Миловидная причём. - Это Диана... Это она стучала ко мне, когда ты у меня был. Она мне по телефону угрожала, что расправится с моими мужчинами... К тебе приходили из полиции? - Ещё нет, но они звонили сегодня, спросили, как я себя чувствую и смогу ли дать показания. Следователь должен придти завтра. Полиция нашла Диану в два счёта. Ей предъявили обвинения, она созналась, и её отпустили до суда под залог. К тому времени Шон совершенно выздоровел, что засвидетельствовал сначала с Джил, а потом с Ким. Женщины громогласно подтвердили его полное выздоровление. А Шон решил по-своему отомстить Диане, но для этого ему требовалась помощь Ким, которая скрепя сердце согласилась на это, так как чувствовала себя хоть и косвенно, но всё-таки ответственной за страдания Шона. План следовало выполнять срочно, так как срок работы в этой больнице у Ким заканчивался и ей надо было уезжать в больницу в другом штате. Ким послала элписьмо Диане, выражая сожаление, что она своим резким отказом послужила причиной свершённого преступления, и что Ким предлагает загладить свою вину, позволив Диане зализать ей клитор. Диана сразу ответила, и женщины договорились, что проведут вместе ближайшую ночь. Диана в нетерпении явилась чуть раньше назначенного часа, и на этот раз ей не пришлось стучать в дверь - Ким её уже распахнула. Ради такого дела Ким подобрала с пола валяющееся грязное бельё и одежду и свалила в кучу в комнате, которая считалась кабинетом, так как там стоял её компьютер. Туда же она загнала и собак. Там же прятался и Шон. Собаки наделали на ковёр, волнуясь и предчувствуя грядущие события. Шон временно накрыл кучки газетой, но от запаха всё-таки не избавился. Диана принесла бутылку вина и коробку шоколадных конфет, а Ким заказала пиццу с кока-колой. Предполагался пир. А затем объятия, поцелуи и всё то, чего Ким хотела во что бы то ни стало избежать. Так что и для этой цели таблетка, которую она принесла из больницы, была весьма действенна. План состоял в том, чтобы усыпить Диану, и тогда за дело возьмётся Шон. Таблетка, которая легко растворилась в бокале вина, быстро подействовала на Диану и после съеденного первого куска пиццы она уснула. Шон вышел из своего укрытия, и они с Ким перенесли Диану на кровать и раздели. Шон положил её на живот, а под живот подложил две подушки, чтобы её бёдра были наиболее расположенными к проникновениям в них. Диана безмятежно спала, слегка похрапывая. Шон вытащил из своей сумки видео камеру, установил на штатив и направил её так, чтобы бёдра Дианы красовались по центру кадра. Лица ни Шона, ни Ким не должны были быть видны. Шон включил запись и растянул в стороны ягодицы Дианы, восхищаясь укромными отверстиями своей обидчицы. Бёдра её были не виноваты - ведь всё зло шло только от головы. Если бы можно было вытащить из головы Дианы всё, что мыслит, и оставить только то, что ощущает, - подумал Шон, - то это была бы идеальная женщина. Он поставил свою соучастницу над Дианой так, чтобы Ким могла сесть ей на спину и прижать к кровати, если та задумает по-неугодному шевелиться. Сил на это у Дианы после таблетки могло остаться немного, так что воспрепятствовать повороту или другим излишним телодвижениям должно было быть легко. Шон не хотел, чтобы Диана чего доброго повернулась на спину и его увидела. Получилось бы "чего недоброго". Ким впервые наблюдала наяву, а не в порнофильме, как хуй медленно погружается в пизду, которая оказывается гостеприимна даже у злостной лесбиянки, ненавидящей мужчин. Голове теперь на удавалось коверкать исконную всеядность пизды. - Ты кончишь в неё? - не отводя глаз от возвратно-поступательного движения, спросила Ким. - Конечно, в этом же вся суть, - замедленно из-за поглощенности приятной работой произнёс Шон. Он смаковал каждое движение, а Диана сквозь забытьё стала легко поддавать. В какой-то момент она сонным голосом произнесла: Fuck me! Наверно ей представлялось, что Ким ебёт её искусственным членом. - А она ведь не девственница, - заметил Шон, заглубляясь и привычно тормоша во все стороны шейку матки своим головастым хуем. - Я хочу почувствовать, как ты кончаешь, - сказала разгорячившаяся Ким и нащупала рукой движущийся член Шона. Себе на удивление, ей был приятен запах Дианы и ощущение её нежной плоти, облизывающей хуй. Шон кончил от этих прикосновений, но продолжал держать хуй внутри, чтобы не дать вытечь сперме. Последующие разы он обслуживал Ким, стоящую на четвереньках над лежащей Дианой. Доведя Ким до оргазма, он вытаскивал из неё свою головку, которая производила звук пробки, вытаскиваемой из бутылки вина, и заправлял хуй в Диану, чтобы излить семя в неё. К полночи Шон покинул Ким, которая улеглась спать вместе с Дианой. Гостья проснулась раньше Ким и сразу устремилась языком к её клитору, так что Ким пробудилась от оргазма, который на тот момент умиротворил её негативную реакцию на женские прикосновения. Диана, сидя на унитазе, освобождаясь от скопившегося, обратила внимание, что у неё из влагалища идут какие-то белые выделения и она подумала, что это молочница, которая случалась у неё не раз. - Я совершенно не помню, что вчера произошло - извиняющимся тоном, призналась Диана. - Ты быстро опьянела, мы разделись и легли в кровать, - напомнила Ким. - Я люблю тебя, - сказала с чувством Диана. - Хорошо, хорошо, - смутилась Ким, - мне пора на работу, давай скорей одеваться. * * * Шон отредактировал на новеньком iMac видеозапись, убрал звук (голоса свой и Ким), но оставил звучать просьбу Дианы: "Fuck me!". Ни у кого, смотрящего на эти совокупления, не могло возникнуть сомнений, что они добровольны и приносят наслаждение всем участвующим половым органам. Шон считал, что его победа удвоилась, так как он овладел не только женщиной, но ещё и лесбиянкой, которая ненавидит мужчин. Теперь было необходимо сделать так, чтобы это событие стало ведомо для Дианы, в противном случае месть была бы неполной. Однако оповещение о случившемся произвело тело самой Дианы - предназначенные крови не возымели появиться. У неё и раньше бывали задержки, но дня на три, а не на три недели. Тем временем Шон воспользовался электронным адресом Дианы, полученным от Ким, и отправил ей письмо с предложением прислать ей видео файл, где она запечатлена совокупляющаяся с мужчиной. Диана, вся в тревоге от задержки кровей и предстоящего суда, сразу согласилась. Ей пришлось повозиться со своим PC прежде, чем он смог воспроизвести на мониторе её лесбиянский позор. Диану неприятно поразил хуй с огромной головкой, который так подозрительно легко пролезал в её узкое влагалище и настырно там шуровал. Первым порывом Дианы было позвонить в полицию и заявить, что её изнасиловали. Но в письме Шон обращал её внимание на те моменты в фильме, где она не только не оказывала никакого сопротивления, а активно поддавала, восклицала "Fuck me!" и тем самым демонстрировала своё желание. Диана поняла, что её усыпили, но остатки снотворного явно уже вымыты из организма. Доказать изнасилование становилось невозможно. В заключение Шон намекал, что мужчина, который изливается в Диану - это тот, кого она тщетно пыталась этой способности лишить. Диана бросилась звонить Ким, но телефон оказался отключён, а когда она приехала к ней на квартиру, ей сказали, что Ким съехала несколько дней назад. Диана позвонила своей замужней подруге и попросила дать ей адрес женщины гинеколога, которой та восхищалась при каждом разговоре. Диана не была у врача лет семь - нужды в этом не было, мужчин она не допускала к себе с 18 лет, когда её жестоко изнасиловали. И вот былые мутные картины боли и унижения от троих полупьяных и грязных самцов снова поплыли у неё перед глазами. Диана разрыдалась в машине по пути к врачу. После нападения мужчин она стала заниматься боксом и всяческими военными искусствами. И когда предоставлялась возможность избить мужчину, она всегда ею пользовалась. Но попалась она на этом впервые. Гинеколог оказалась милой женщиной, лет сорока, по имени Джил. Джил после возвращения из Африки вела успешную практику, а также работала в городской травматологической больнице хирургом. Джил подтвердила, что Диана беременна и стала отговаривать её делать аборт, который Диана сразу вознамерилась совершить. Адвокат тоже настойчиво советовал Диане оставить ребёнка, так как на суде её беременность могла сыграть ей на пользу. Диана сквозь злобное отчаянье припомнила также, что она мечтала завести ребёнка с помощью искусственного осеменения, но она хотела только девочку. Останавливало её лишь то, что не было гарантии, что родится девочка. Суд длился всего один день. Так как Диана признала себя виновной, то ей дали три года условно, учитывая её беременность. Кроме того, она должна была оплатить медицинские счета Шона и его судебные издержки. Таких денег у Дианы не имелось, и будущее теперь представлялось ей рабским трудом для выплаты долгов. Когда после вынесения приговора, все стали расходиться, Шон с торжеством свершившейся мести прошёл мимо Дианы и нагло ей подмигнул. Она злобно посмотрела на Шона, своего насильника, заснявшего её позор на видео, и раскрыла было рот для проклятия и напряглась для броска. Адвокат успел схватить её за руку и шепнуть: "Молчи! Хочешь за решётку сесть?" Диана убежала в туалет и дала волю слезам. Она решила подождать до времени, когда можно будет определить в утробе пол зародыша, и если это будет мальчик - сделать аборт, несмотря на поздний срок беременности. А пока Диана ходила к Джил на регулярные осмотры, заботясь о здоровье плода, на случай если это девочка. Когда наступило время теста, Джил водила по животу Дианы плоским щупом, смазанным лубрикатором. Диана возбудилась от этого прикосновения и захотела Джил. Интересно, что и Джил последнее время тоже подумывала об эксперименте с женщиной. Но всё желание Дианы как рукой сняло, когда Джил произнесла: - Это мальчик, - Джил указывала пальцем на маленький отросточек и мошонку, просматривавшиеся сквозь плоть матери. - Проклятье! - воскликнула Дианы. - В чём дело? - удивилась Джил. - Вы хотели девочку? - Да, только девочку! - вытирая катящиеся слёзы, сказала Диана. - Я хочу сделать аборт! Джил стала объяснять опасность этой операции на таком сроке, на что Диана выпалила, что ребёнок - это результат изнасилования, рассказала, что с ней произошло и как она ненавидит мужчин и пр. и пр. Джил из гинеколога-уролога на некоторое время превратилась в психотерапевта. И тут Джил пришло в голову решение. Она уже давно думала о том, чтобы завести ребёнка, но так как раньше её обременяла непреодолимая девственность, она хотела взять приёмного ребёнка. Теперь же, когда её половая жизнь зацвела пышным цветом, Джил обнаружила, что не может забеременеть из-за недоразвитости матки. А тут предоставлялась возможность получить здорового мальчика, за развитием которого она сама следила и мать которого здоровая женщина, отец - её любовник. Джил предложила Диане родить мальчика, а потом отказаться от него в пользу Джил. А за страдания, вынашивание и отказ от права материнства Джил заплатит Диане сумму, которая даже превысит ту, которую та должна по суду. Посла кратких раздумий Диана согласилась. Джил продолжала уже бесплатно следить за протеканием беременности Дианы и приняла её роды. Когда мальчик выдавился на свет из обрамлённого мокрыми волосами выхода-входа, Джил с удивлением, а Диана с отвращением рассмотрели у пищавшего мальчонки шишковатую головку маленького членика. Джил заметила это отвращение и через несколько дней спросила Диану, что вызвало в ней такую реакцию. - Мне он напомнил моего насильника, - нехотя пояснила Диана. - Но ведь ты говорила, что не видела его, - не поняла Джил. - Лица не видела, но хуй видела - такой же головастый, - пояснила Диана. - Не понимаю, ты же была усыплена и ничего не помнила? - Да, но потом я получила видео. Этот подлец заснял, как он меня насиловал. - Покажи мне этот фильм, - заинтересовалась Джил. Когда Джил просмотрела процесс зачатия её усыновлённого младенца, то Джил сразу узнала член Шона. Но она ничего не сказала Диане, а позвонила Шону и сообщила о своём открытии. Шон обрадовался звонку Джил после долгого перерыва - с тех пор как Джил стала встречаться с Алексом, она прекратила совокупляться с Шоном и Сэмом. Алекс был её коллега, давний приятель по Африке, который там пытался её склонить на любовь. Теперь Джил, наконец, допустила до себя его, уже было потерявшего надежду. Она подумывала, что он может оказаться хорошим мужем. Однако общение лишь с одним мужчиной после красочных соитий с Шоном и Сэмом представилось для Джил половинчатым решением настоятельного вопроса похоти. Во время совокуплений с Алексом Джил всё время ожидала, что каждую минуту появится какой-либо его друг и присоединится к ним. Особенно она предвосхищала явление второго мужчины, когда у Алекса не твердел член. Она лежала, положив голову на грудь усталого от безуспешных попыток любовника и ей так не хватало в этот момент Шона и Сэма. А ведь Сэм ей сразу понравился. Он был чуть старше её, обстоятельный и щедрый в ласках, да к тому же любил оперу, как и Джил. Она часто оставалась с ним надолго после того как Шон уходил. Они ходили вместе в театр или в кино. Сэм был владельцем дистрибютерной компании по продаже фармакологических товаров. Так что и это сближало Сэма и Джил. Но Джил смущала сексуальная раскрепощённость и чрезмерный по её понятиям опыт, который, как ей казалось, помешал бы в браке. Поэтому, когда появился Алекс, она ухватилась за него, простого и надёжного. Но не в сексе - Алекс почему-то, обретая эрекцию, не мог с ней достичь оргазма. С одной стороны, это радовало Джил - она могла скакать на нём сколько угодно и доскакать до множества оргазмов, но, с другой стороны, ей, так полюбившей сперму, а также свою власть давать мужчинам наслаждение - ей это свойство Алекса вскоре стало в тягость. Джил и Алекс, будучи врачами, установили, что никакой соматической патологии у него нет. Алекс обнаружил свою устойчивую неспособность достичь конца после того как он развёлся с женой. Кончить он мог, только мастурбируя и взирая на видео, где он с женой совокуплялся. Таких фильмов они наснимали предостаточно. Узнав об этом, Джил ещё и заревновала его к бывшей жене и поняла, что психика у Алекса повернулась в сторону, противоположную той, которая требовалась для семейного счастья. Сухостой на фоне периодической импотенции привёл Джил к разрыву с Алексом, и она снова сконцентрировалась на Сэме. * * * Джил с первых дней своей половой зрелости всегда мечтала заиметь ребёнка от своего первого мужчины. Это представлялось ей супер- романтичным. Так и получилось, но с поворотцем. Джил рассказала Сэму о ситуации с усыновлённым ребёнком и что Шон его отец. К чести Сэма, он отреагировал только сочувственно и с радостью за Джил. В память о недавнем прошлом они решили снова встретиться втроём, Джил хотела показать Шону его сына, а заодно и насладиться двумя мужчинами. Как в день уничтожения своей девственности, Джил раскачивалась на хуе Шона и вкушала N-ый оргазм, когда Сэм своевременно выплеснул своё содержимое ей в зад. Дав отгреметь залпам спазм своих и Джил, Cэм вытащил закоричневевший хуй и пошёл его отбеливать в туалет. Выйдя снова готовым к углублениям, Сэм наблюдал с восхищением за длящимся наслаждением парочки. Он коснулся плеча Джил, чтобы обратить на себя внимание. Ему не терпелось ей что-то сказать. - Подожди, я сейчас кончу - полушёпотом произнесла Джил и через несколько секунд разразилась стонами, елозя по бёдрам Шона, во всю используя его макро головку. Наконец Джил успокоилась, раскрыла глаза и вопросительно посмотрела на Сэма. Перед её лицом вздрагивал его напряжённый член, на котором нервно пульсировала жилка, а в руке у Сэма краснела обтянутая шёлком маленькая коробочка. Сэм опустился на колено перед сидящей Джил и раскрыл перед ней коробочку, в которой сияло полновесным бриллиантом обручальное кольцо. - Согласна ли ты стать моей женой? Джил широко и радостно улыбнулась и сделала движение, чтобы встать с Шона. - Нет-нет, не вставай, сиди - остановил её Сэм. Джил снова плотно уселась на хуй. - Я согласна, конечно, согласна, любимый, - сказала она и потянулась обнять своего жениха. Сэм одел ей кольцо на палец. Шон, лежащий под Джил, растрогался увиденным, задвигал бёдрами и кончил. Джил помогла ему, сжимая стенки. Она склонилась над размякшим Шоном и спросила: - Ты будешь свидетелем на нашей свадьбе? - Конечно, это будет для меня большой честью, - не колеблясь, согласился Шон. Джил поцеловала Шона, спешилась с него и крепко обняла своего жениха, у которого член стоял наизготовку. - Иди в меня, - сказала Джил, - я хочу кончить с тобой в честь нашей помолвки. Она легла на спину рядом с Шоном и Сэм лёг на Джил - пизда её переливалась через края семенем Шона и поэтому захват Сэминого хуя был не плотным. Кроме того, Сэм впервые почувствовал ревность и поэтому он решил уйти из места недавнего пребывания Шона и переместился к Джил в прямую кишку, а стекавшую из влагалища по промежности к анусу сперму Шона, Сэм использовал как смазку (одно логично вытекало из другого). Джил кончала быстро от любого проникновения члена и вскоре жених и невеста ознаменовали свою помолвку обоюдным оргазмом. Шон поднялся с кровати и тактично вышел в другую комнату, чтобы дать им время побыть наедине. Но самое главное, он хотел ещё раз посмотреть на своего спящего сына, в воспитании которого он решил тоже участвовать. Мальчонка в детской сосредоточенно сосал соску и внимательно смотрел на Шона. Отец наклонился и поцеловал сына в горячий лобик. Мальчонка улыбнулся, стал радостно махать кулачками и соска выпала у него изо рта. - Шон, иди к нам! - услышал он голос жениха, который мог вскоре стать приёмным отцом Шонового сына. Шон вложил соску обратно в рот своему отпрыску и пошёл на зов свежеиспечённого жениха, который явно озаботился желаниями своей невесты. Что-то зашевелилось в душе Шона после знакомства со своим сыном. Желание быть с ним, следить за его прорастанием в мир, наблюдать за своим семенем, принявшем человеческий облик. Желание это вдруг раскрылось в Шоне как парашют и остановило его стремительное падение в распахнутые объятья Джил. Шон стал собираться и оставил Сэма и Джил наслаждаться друг другом в новом статусе. * * * Диана явилась к Джил на приём совсем неожиданно. Джил рассчитывала, что согласно договору, видеться они будут только при чрезвычайных обстоятельствах, связанных со здоровьем Дика, этим именем она назвала мальчика в честь его члена, обещавшего стать таким же необычным, как у его отца. Диана жаловалась на боль в животе, хотя в действительности никакой боли она не ощущала, но ей очень хотелось увидеться с Джил. Джил внимательно её осмотрела и объявила уже известное Диане - что она здорова. А боль может быть связана с периодом, который у неё стал более кровавым после родов. Когда Джил осматривала Диану, между обеими женщинами проскочила искра желания, как несколько месяцев назад, когда Джил водила по животу Дианы жирным от смазки ультразвуковым щупом. В какой-то момент, их взгляды совокупились. Поэтому когда Джил получила по электронной почте письмо от Дианы с объяснением в похоти, которую она называла любовью, Джил серьёзно задумалась. Она чувствовала, что ей, славно зажившей во вселенной секса, просто необходимо попробовать хоть раз женское тело. Её смущало лишь то, как всё это может отразиться на мальчонке. Поэтому Джил решила встретиться с Дианой, но не у себя дома и не у неё, а в отеле. Джил рассказала о назначенном свиданье Сэму и тот лишь позавидовал, что не сможет пойти вместе с нею - он тоже считал, что Джил обязана попробовать женщин для полноты восприятия мира. В отеле после поцелуев, объятий и оральных восторгов, женщины стали разговаривать. Джил была приятно поражена иным исполнением того же лизанья клитора. Казалось бы мужчина и женщина имеют подобные языки, которые производят подобные движения, и тем не менее, сопутствующие прикосновения, оттенки наслаждения и смысл оргазма были совершенно иные. Диана лизала так самоотверженно, с таким душевным подъёмом, который совершался не на фоне требовательности хуя, как у мужчины, а был самоценным. Джил также увлёк запах Дианы, который возбуждал её не меньше мужского. Сок Дианы, который она как врач не раз у неё исследовала, теперь она как женщина слизывала и пьянела от него будто это было вино. И само желание лизать клитор и его влажно-нежное окружение было иным, чем желание заглотить хуй. Джил вслух дивилась этой восхитительной новизне, пока Диана её влюблённо ласкала. Джил повела разговор о том, что она теперь знает не только мир мужчин, но мир женщин и оба они прекрасны и надо их не противопоставлять друг другу, а черпать наслаждения из каждого из них, пытаясь где возможно объединять эти миры, в результате чего наслаждение резко увеличивается. На агрессивные реплики Дианы по отношению к мужчинам, Джил парировала, что Диане придётся смириться с тем, что Джил любит мужчин и что ей лучше бы не пытаться оторвать от них Джил, а самой посмотреть на них попристальней - среди них далеко не все такие монстры, которые изнасиловали Диану. Из разговора выяснилось, что Диана использует искусственный хуй, который пристёгивается к бёдрам, когда проводит время со своими любовницами, а потом она призналась, что использует этот хуй и для себя, когда мастурбирует. Получалось, что Диана питает отвращение вовсе не к хую, а к существам, к которым он приделан. И тут Джил решила убедить, уговорить Диану провести время с ней и с Сэмом. Диане пришлось согласиться, когда Джил поставила участие Сэма как условие их следующего свидания. Диана со своей стороны потребовала, чтобы Сэм не посягал на неё, а занимался только самой Джил и в то же время не мешал бы Диане ласкать Джил. Обе женщины с готовностью приняли условия друг друга. Диана волновалась и тревожилась - как-никак первое добровольное свидание с мужчиной. Проходило оно в доме Сэма. Он сервировал ужин и развлекал женщин весёлыми историями, уделяя больше внимания Диане, чем Джил. Так они с Джил договорились - Диана должна была чувствовать, что именно она окружена теплом и похотью, чтобы ещё к её напряжению не стала примешиваться ревность. Джил тоже всю свою нежность устремляла на Диану, и Сэм принял на себя роль гостеприимного слуги. Потому он и оставил Диану и Джил одних, чтобы они расслабились без него. Сэм давно стерилизовался - Джил успокоила Диану, которая не хотела повторной мужской мести беременностью. Когда женщины увлечённо изображали цифру 69, обнажённый Сэм появился в спальне. Диана увидела перед своими глазами и перед влагалищем Джил явление живого члена, весьма напоминавшего ей дилдо, которым она пользовалась, только теперь ей не пришлось держать его в руках, направлять, двигать, что неизбежно отвлекало. Её руки теперь были свободны и она могла полностью отдаться ублажению Джил, лишь наблюдая за правильными движениями хуя в её пизде. В какой-то момент хуй выскользнул из влагалища и упёрся в верхнюю губу Дианы. На удивление ей не стало противно - она аккуратно направила его на место двумя пальцами. А хуй, как младенец нашедший вывалившуюся соску и сразу засосавший её, тоже, найдя себе глубину, задвигался, как засосал. Когда хуй снова выскользнул, разумеется умышленно, и ткнулся в лицо Дианы, она облизала его, убеждая себя, что делает это ради соков, добытых хуем из глубин Джил, недоступных её языку. Но Диана словила себя на том, что ей приятно брать его в рот. Сэм принял это как знак, что можно действовать дальше, и Диана увидела, что хуй удалился из её поля зрения вместе с бёдрами Сэма. Через несколько секунд она почувствовала, как её влагалище медленно наполняется чем-то большим и по мере наполнения волна иного наслаждения накатывается на волны наслаждения, которые шли ритмичным прибоем от её клитора, находившегося во власти языка Джил. Хуй двигался в ней не резко и быстро, разрывая всё внутри, как это было в тот первый ужасный раз, а медленно, ласково и в то же время властно погружая её в мир мужской похоти, объединявшийся с её собственной. Ощущение от живого хуя было совершенно иным, чем от резинового - оно было одухотворённым. Это открытие подтвердилось разразившимся оргазмом из-за невыдержавшего возбуждения клитора на фоне упирающегося в нутро Дианы хуя, который ощутимо изливал в неё семя. Стенки влагалища пожимали его, помимо воли Дианы. Впрочем ныне, это вовсе не противоречило её воле. Потом троица отдыхала: Диана лежала с закрытыми глазами, по левую сторону лежала Джил и сосала ей грудь, а справа лежал Сэм и сосал ей другую грудь. У Дианы ещё оставалось много молозива. Она сравнивала ощущения от двух грудей и должна была признаться, что оба прекрасны, особенно от своей одновременности. Так втроём они встречались ещё несколько раз, и Диана научилась с радостью совокупляться с Сэмом даже без участия Джил, которая только наблюдала, лёжа с ними рядом. Позже, когда Диана вспоминала своё обучение мужчине, оно напомнило ей детство: отец учил её кататься на двухколёсном велосипеде, привыкшую к трёхколёсному. Отец посадил Диану на двухколёсный велосипед и наказал ей крутить изо всех сил педали, чтобы не упасть и бежал рядом, держа велосипед за седло. "Езжай быстрее, не бойся, я тебя держу" - кричал он ей. Диана стала крутить педали изо всех сил и быстро поехала по асфальтовой дорожке. Вдруг она заметила, что отец больше не бежит рядом с нею, а кричит ей издалека отстав: "Молодец! Ты научилась!" И тут Диана поняла, что она едет сама, и что ей больше нестрашно. Так было и сейчас. Диана вдруг почувствовала, что Джил нет рядом, что только хуй Сэма, накачивает её наслаждением, прекрасно распирая нутро, только его тело прижимается к ней и трёт волосатой грудью, только его рот прижат к её рту и только их языки лижут друг друга, что только его руки сжимают её груди. Диана раскрыла глаза и увидела Джил, которая сидела поодаль на кровати и с радостным вожделением наблюдала за нею. "Я люблю мужчину!" - пронеслось голове Дианы и набросившийся на неё оргазм подтвердил это, подмяв под себя её прошлые страдания. Выйдя из забытья удовлетворённости, тройка лежала, сладко мечтая о случившемся. "Спасибо Сэм, спасибо Джил", - с чувством произнесла Диана, нарушив тишину их дремоты. * * * Диана глубоко и с непреходящим трепетом переживала свой мирный и даже страстный нырок в мир мужчин. Сэм был с ней исключительно ласков и внимателен, чему всячески способствовала Джил. На следующий день после их грандиозного совокупления Сэм послал Диане огромный букет роз с запиской переполненной нежными словами. В конце была приписка рукой Джил, что она благословляет Диану на любовь к достойным мужчинам. Чем глубже в сознании укладывалось у Дианы её новое отношение к миру, тем больше её мучила совесть за увечье, которое она нанесла Шону и другим невинным мужчинам. Диана взялась заново просматривать фильм, где Шон оплодотворял её. От злобы и ненависти не осталось и следа, она возбуждалась каждым движением Шона и теперь она понимала, что она испытывала, когда поддавала бёдрами и произносила "Fuck me". Головастый хуй Шона представлялся теперь ей весьма соблазнительным, а ведь всего месяц назад она находила его отвратительным. Диана теперь не только позволяла себе мечтать, но даже не ощущала стыда от своих мечтаний вкусить отца своего ребёнка в полном сознании и бодрствовании. В то же время Диану тяготили мысли о сыне, которого даже назвали без её ведома, что, разумеется, было согласно договору, но что теперь царапало её. В Диане проснулась острая нужда в мальчике, которому она дала жизнь, пусть помимо и сверх своей воли, но теперь угрызения совести по отношению к отцу мальчика делали её роды чуть ли не намеренными, оправданными, предназначенными. Она поделилась этими чувствами с Джил, а та рассказала о переживаниях Дианы Сэму. Так что приёмные родители решили пригласить мать, познакомиться с сыном в обход условий договора. С тех пор как Диана родила ребёнка и увидела краем глаза его хуёк, мальчика забрали и контактов с ним не было. Молоко у Дианы перегорело быстро, и она продолжала свою работу в организации по защите женщин от насилия. Там она находила утешение, помогая женщинам и в то же время вылавливая среди них своих очередных любовниц. Многие женщины, устрашённые побоями, исходящими от мужчин, с радостью бросались в мягкие объятия Дианы. Диана в этом находила облегчение от буравящей её мысли о существе, которое выросло в ней и вышло из неё и как будто сразу умерло. Она тосковала именно так, будто её с сыном разлучила смерть и ничего уже поделать нельзя. Было горько, безысходно горько. Но теперь тупик превратился в путь, и Диана хотела по нему идти как бы далеко он её ни завёл. Когда Джил привела Диану в детскую, Дик ползал по загончику. Увидев Джил он улыбнулся и стал издавать звуки радости. Джил взяла его на руки, а рядом стояла Диана и всё внутри у неё стучало и тряслось. - Позови его к себе? - посоветовала Джил матери. - А что если он ко мне не пойдёт? - еле слышным голосом произнесла Диана, с нежностью и страхом смотря на сына. - А ты попробуй, он добрый мальчонка, пойдёт. И тут Дик как бы понял разговор женщин и сам потянул ручки к Диане. Диана подалась ему навстречу, улыбаясь и не вытирая потекших слёз. Она обняла горячий комочек жизни, прижала к себе, а мальчик слюнявил ей кофточку и что-то там урчал. С этого момента Джил поняла, что у мальчика будет две матери: родная и приёмная. Джил успокаивала свою тревогу мыслью, что чем больше любви достанется Дику, тем счастливее он будет. Возникшая связь с сыном сделала для Дианы непереносимой свою вину перед его отцом. Теперь она считала своё зачатие не изнасилованием, а незаслуженным великодушным даром, который сделал ей мужина, имевший полное право, по меньшей мере, избить её в отместку за её преступление. Он же не только не нанёс ей вреда, но дал ей ребёнка, о котором она мечтала, здоровенького красивенького мальчика. Кроме того, именно благодаря Шону, она в конечном итоге, перестала рассматривать мужчин как непримиримых врагов, и теперь для неё мужчины (если они похожи на Сэма) будут источником новых наслаждений и захватывающих дух приключений. Джил до сих пор не рассказала Диане, что она близко знакома с Шоном и что именно он познакомил её с Сэмом. Она также не сказала Диане, что Шон не только знает о рождении сына, но и приходит его навещать. Джил видела, что Диана и так переполнена новыми впечатлениями, чувствами, опытом и опасалась за её психику. Но Джил рассказала обо всём Шону и прежде всего о том, что Диана переживает об увечьи, которое она ему нанесла. Поэтому Шон не был удивлён, когда Диана послала ему записку по электронной почте, прося разрешения позвонить по важному мирному делу. Она также послала свою новую фотографию, чтобы напомнить о себе. Шон дал ей номер своего телефона, и она позвонила ему, несмотря на запрет всяких контактов с ним по решению суда. В искренности того, что стала говорить ему Диана, Шон не сомневался. В голосе её звучало паническое раскаянье и безумная благодарность: - Шон, я молю, выслушайте меня. Я хочу встать перед вами на колени и надеяться, что вы сможете хоть когда-нибудь просить меня за боль и страдания которые я вам незаслуженно причинила. Я также хочу поблагодарить вас за великое счастье сына, нашего сына. Вы моё благословение, как я могу искупить свою вину? Прикажите, я всё сделаю. Шон на эту тираду ответил так: - Я очень рад, что вы раскаялись и в таком случае я на вас зла не держу. Мне вы понравились с первого взгляда, а меня вы невзлюбили с первого взгляда. Кстати, длинные волосы красят вас значительно больше, чем короткие. Диана зарделась от комплимента, у неё пронеслось в голове: "Он заметил, значит я ему действительно понравилась!" И это добавило ещё больше чувств в то, что она сказала вслух: - О спасибо, спасибо, что вы не злы на меня. Ведь тогда... вы могли мне отомстить и сделать со мной что угодно. А вы... вы - подарили мне ребёнка! Диана не удержалась и всхлипнула. Шон сделал вид, что не заметил переполняющих её эмоций и спросил: - Ребёнок живёт с вами? - Нет, его усыновила моя подруга, но я его часто навещаю, она не возражает, мы будем с ней вместе его воспитывать. - Я бы хотел, чтобы вы мне показали моего сына. Как его зовут? - Дик. Я поговорю с Джил - так зовут мою подругу, его приёмную мать. Я уверена, что она не будет возражать. После разговора у Дианы будто камень упал с сердца, и она договорилась с Джил, что даст её адрес Шону (будто он уже его не имел), и они встретятся у неё. Джил, Сэм и Шон договорились между собой, как себя вести с Дианой, когда он придёт к Джил якобы впервые. Встреча Шона и Дианы произошла вечером у кроватки Дика. Все решили, что это будет гарантией умиротворённости встречи. Так и случилось. Мальчонка уже спал и решили его не будить. Сначала все четверо, Сэм с Джил и Шон с Дианой, стояли вместе и любовались спящим ребёнком. Диана и Шон шёпотом, чтобы его не разбудить, стали переговариваться, каждый про себя восторгаясь и недоумевая, что они, по сути чужие люди, оказались так близки с помощью этого человечка. Убедившись, что Шон и Диана сближаются с каждым словом, Джил и Сэм, вышли из комнаты. Когда Диана вновь стала виниться перед Шоном и встала перед ним на колени, он тоже опустился на колени перед ней и обнял. Пол был паркетный и их колени быстро заболели. Диана улыбнулась сквозь слёзы на предложение Шона пожалеть колени и они, не разнимая объятий, поднялись, опираясь друг на друга. Эта взаимная опора, предстала обоим символом их возможных будущих отношений. Шон вытер слёзы со щёк Дианы, не переставая повторять про себя одну фразу, которая казалась ему непостижимой: "Это мать моего ребёнка!". Диана счастливо улыбалась, смотря Шону в глаза и тоже повторяла про себя непостижимую для неё фразу: "Это отец моего ребёнка!" Губы родителей сблизились и сомкнулись в первом поцелуе за которым бушевала их история. Похоть нахлынула на отца и мать. Диана радостно отдавала себя рукам Шона, радуясь тому, что в ней не возникает былой рефлекторной реакции отстранения на любое прикосновение мужчины. - Давай не будем развращать нашего сына, - предложил Шон, - пойдём в другую комнату. - Хорошо, - улыбнувшись, подчинилась она Шону. Они вышли в гостиную, а там на большом диване полным ходом совокуплялись Джил и Сэм. Диану это не удивило, она забеспокоилась, как на это среагирует Шон. - Не обращайте на нас внимания, - сказала им Джил, - вы можете идти в спальню на втором этаже, а если хотите, можете остаться здесь, второй диван свободен. Шон и Диана вопросительно посмотрели друг на друга, мол, что теперь делать будем, но Шон не стал долго размышлять. - Этот диван ближе, чем спальня, а я не хочу откладывать нашу любовь ни на секунду. - Хорошо, - также послушно сказала Диана, удивляясь себе. Они быстро скинули с себя одежду, и Диана снова опустилась на колени и на этот раз взяла в рот уже любимый головастый хуй. Когда она привела его в жадно-готовое состояние, Шон вытащил презерватив и подал его Диане со словами: - Нам ещё рано заводить второго ребёнка. Диана улыбнулась: - У меня вчера кончился период - мы можем наслаждаться без препятствий. И они насладились. Под зорким наблюдением Сэма и Джил. А затем и при их участии. Во время передышки Диана, растроганная активным всепрощением Шона, продолжила своё покаяние: - Теперь, чтобы совершенно успокоить мою совесть, я должна связаться с Ким, и поблагодарить её - ведь если бы не она, я бы... мы бы... все бы... У тебя есть её адрес? Так возникала большая и дружная семья. Михаил Армалинский
| Subscribe.Ru
Поддержка подписчиков Другие рассылки этой тематики Другие рассылки этого автора |
Подписан адрес:
Код этой рассылки: lit.erotic.mipco Архив рассылки |
Отписаться
Вебом
Почтой
Вспомнить пароль |
| В избранное | ||
