Голос Ехо

Сентябрь 24

"Энциклопедия мифов" - это просто ёмкая метафора, которая позволяет, в частности, сказать вот что: Жизнь (любая человеческая жизнь) - это своего рода "Энциклопедия мифов".

[окончание]

Герберт Эш: Если некое сетевое издание соберется публиковать "Энциклопедию мифов", то в каком виде ты хотел бы видеть публикацию?

Макс Фрай: Честно? Ни в каком виде я пока это видеть не хочу. Если когда-нибудь захочу (что не факт), то, скорее всего, захочу видеть именно по одной главе, ровно в полночь, и т.п., но обязательно иногда должен быть приятный "технический сбой" - вдруг появляются три главы кряду. Без предупреждения, ни с того, ни с сего.

Но пока мне даже думать об этом не хочется.

Э: Думаю, некое сетевое издание сможет обеспечить неожиданные предупредительные выстрелы в голову, но для этого нужно твое согласие...

Ф: Я-то разрешу эту публикацию, когда время придет. Но это не значит, будто я этого хочу, будто мне это зачем-то надо, или полезно. Не хочу, и не надо. И не полезно. Просто не жалко.

Э: Как ты вообще относишься к такого рода сетевым публикациям а-ля "Ride On Bullet" или "The Plant" Стивена Кинга?

Ф: Да мне по фигу, честно говоря. Никак не отношусь. Если автор счастлив, то и хорошо, если автору от этого почему-то хреново, то проект надо прикрывать. Вот и все. С другой стороны, если бы я был юным и нетерпеливым фаном Стивена Кинга, наверное, я был бы в восторге. И еще мне бы, наверное, казалось, что в моей жизни произошло нечто значительное. А если бы я был американским критиком, я бы написал об эффекте десакрализации текста. Когда текст известного автора появляется не в привычном книжном формате, а на экране монитора, это сокращает дистанцию между автором и читателем, ты не находишь? И вот он уже не заоблачный "мастер ужаса", а простой парень Степа Король, выложивший свою писанину в сеть, хи-хи... Не всякий текст выдержит такое испытание. Ох, не всякий.

Э: На мой взгляд, сокращение дистанции естественно происходит, но исключительно в силу "сетевых особеностей" или, если угодно, особенностей восприятия сети, как места, в котором разрушается аура Автора. В силу знания, что ты можешь немедленно отреагировать на любое его действия мгновенно, напрямую. Автор может тебе ответить так же быстро. Эта скорость дают иллюзию того, что автор близко - за экраном монитора. С другой стороны, держа бумажную книгу в руках, подсознательно понимаешь, что это твоя собственность, которой, при желании, можно хоть задницу вытереть, хоть самолетик сделать; автор представляется как создатель этого вполне реального и утилитарного блага. Сетевой текст, не имея материального носителя, воспринимается как "ничей" и, зачастую, как "ничто", им даже задницу не вытрешь.

Эфемерность заставляет больше внимания уделять тексту, а не качеству бумаги или великолепию форзаца. Таким образом, признание в сети проходит по совсем другим принципам. Более честным, с точки зрения читателя. Автор конкурирует не среди редакторов, рецензентов и прочих участников "лит процесса", а напрямую среди читателей...

Ф: Да нет, тут не только это. Причин миллион, и те, которые ты перечислил, тоже имеют место. Но главная подлянка почти метафизического свойства: некоторые тексты просто гораздо хуже смотрятся на экране, чем на бумаге. И наоборот. Почему? - А вот непонятно.

Э: Тебе не кажется что, пройдя такое сетевое испытание, и приблизившись к читателю, такой текст будет иметь более разрушительные последствия в оффлайне?

Ф: С какой стати? Ведь это будет ровно тот же текст. По крайней мере, я бы не стал ничего менять в тексте, только потому, что несколько человек, по ряду причин имеющих доступ в интернет, вдруг соизволили сделать мне какие-то замечания. Да, и почему последствия должны быть именно "разрушительные"? Я, все же, не Че Гевара.

Э: Любой автор - Че Гевара. Любой автор разрушает ассоциативный ряд в мозгу читателя и на его место водружает свой. Испытав текст на полигоне более узкой и не всегда более дружелюбной аудитории, можно предсказать реакцию оффлайновой аудитории?

Ф: Я ее и так могу предсказать.

10 % аудитории: Фрай новый роман написал, охуительный!!!!!!!!!

20 % аудитории: Фрай новый роман написал, плохо, что не про Ехо, но все равно, новый Фрай, хоть что-то! Может еще одумается, продолжение про Ехо напишет потом.

50 % аудитории (нестройным хором): Фрай, мудак, написал какое-то говно, не про Эхо, с матом и убийствами, это аморально, скучно и пошло, совсем исписался, сволочь, ы-ы-ы-ы-ы!

5 % аудитории: слушай, тут Фрай, который журналист из старых "Вестей" какую-то странную телегу издал...

5 % аудитории: у Фрая мания величия, возомнил себя "серьезным писателем" и опозорился.

5 % аудитории: у Фрая мания величия, возомнил себя "серьезным писателем", но получилось, как ни странно, любопытно.

5 % аудитории: Фрай книжку написал? А чего у него такая фамилия? Он что, еврей?

Еще 20 человек, выпадающих из поля зрения статистики (друзья и знакомые кролика): а, так вот чем он все это время занимался...

И ты думаешь, я действительно могу узнать что-то новое о людях и о своем тексте? :)

Э: Сам говорил: "Люди цинично предсказуемы". Мы, конечно, проверим твой прогноз, но думаю, что ты ошибаешься в распределении голосов. 5% процентов твоей аудитории понятия не имеют, что ты писал в Вестях, их гораздо меньше; количество антисемитов ты преуменьшил, людей "Эхо", на самом деле еще больше.

Ф: Ну, видишь, я все же оптимист по природе.

Э: Если мы все же запустим этот проект, то он будет ИМХО первым в рунете среди известных оффлайновых писателей.

Ф: Меньше всего на свете меня заботит вопрос первенства.

Э: Вопрос не в первенстве, а в замечательном английском слове challenge.

Ф: Это очень хорошее слово. Но мой challenge состоит в чем-то ином. Выложить (или не выложить) текст в сеть - это для меня не вызов. Это даже не поступок. Так, суета, которая отвлекает.

Э: Для вкладывания горячих (и полных) текстов в сеть должно быть стремление автора к разрушению собственной сакральности...

Ф: Эш! Не сходи с ума! Для того, чтобы разрушить "собственную сакральность", мне, для начала, надо бы в нее поверить.

Э: А сакральности пофигу, веришь ты в нее, или нет, она просто у тебя есть, так же как и дезоксирибонуклеиновая кислота. Нельзя сбрасывать со счетов и возможную поддержку читателей, более мощную чем в оффлайне в силу все той же близости к читателю... et cetera...

Ф: А зачем мне поддержка читателей? Я же в депутаты избираться не собираюсь. И крестовых походов не затеваю. И потом, "поддержать" можно только того, кто слабее. А я, мягко говоря, не чувствую себя слабым.

Э: Поддержать можно и просто уставшего Сизифа.

Ф: Э, нет. Насколько я понимаю, воля богов состоит в том, что парень развлекается со своей каменюкой в полном одиночестве, без дружеского плеча. Но мы с тобой куда-то в мифологическое болото по кочкам ускакали. А началось все со смешного вопроса о "первенстве". Кто чего до меня в сеть выкладывал, а кто чего недовыложил, и почему-то у тебя так получалось, что я типа могу стать первым. В связи с этим надо вообще определиться: у нас тут, блин, литературный процесс, или чемпионат рунета среди оффлайновых писателей по скоростному выкладыванию текстов в сеть? Потому что "Чемпионат России по искусству" уже придумали, я даже писал о нем когда-то. http://www.gif.ru/azbuka/chemp_ross_isk.htm

Э: Естественно, не чемпионат. И, пожалуй, не "литпроцесс" в общепризнанном понимании.

Ф: Еще чего не хватало.

Э: Он, видишь ли, воняет всегда, мы же только иногда попахиваем... Я бы назвал это жизнью. А что наша жизнь? Игра...

Ф: Это просто цитата. В ЧГК она была к месту, здесь - не очень. Моя жизнь - не игра. Хотя среди многочисленных возможностей, которые она предоставляет, есть и возможность играть в разные игры.

Э: Еще рано об этом спрашивать... Но... Что дальше? Как-то спокойней спится если заешь, что еще не "finita la comedia".

Ф: В двести сорок третий раз повторяю: я не знаю, что со мною будет ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ МИНУТ!!!!!!! И, уж тем более, я не знаю, кто проснется в моей постели завтра утром. Это не демагогия, это ощущение, с которым я живу. При этом очень важно помнить, что я НЕ ОБЯЗАН писать книжки. И не нужно орать про тех, "кого приручили". Невелико "приручение". Я не наркодилер, я вам не героин продавал. Чем больше мне приходит писем читателей с требованием написать что-то новенькое (а в последнее время их просто лавина какая-то), тем сильнее у меня желание сказать: "а вот не будет вам барабана".

Э: Во-первых, не в двести сорок третий, а в двести сорок четвертый. Во-вторых, я спрошу этот же вопрос и в двести сорок пятый раз. Мне нравится наблюдать твое постоянство хоть в чем-то, и в тот раз, когда ты мне скажешь "Я знаю, что будет дальше", - я пойму, что Макс Фрай умер.

Ф: Сейчас я тебя напугаю. Кажется... я уже знаю, что будет дальше. Через полчаса я пойду спать. А завтра в девять тридцать зазвенит будильник. Правда, что будет потом - этого я уже опять не знаю. Можешь перевести дух. Очевидно, Макс Фрай воскрес.

Э: В пятых, то, что я имею честь наблюдать последние три с половиной года, говорит о наркотической зависимости и не важно, что наркотик - не героин.

Ф: Важно. От героиновой зависимости страдания настоящие. С отравленной кровью, вонючим потом, болью и прочими скверными подробностями.

Э: В восемнадцатых, не кажется тебе, что во много раз возросший поток читательских писем очень напоминают симптомы ломки? Они требуют свою привычную дозу!

Ф: Конечно. Но поскольку я - не наркодилер, я не потираю радостно потные ладошки, а испытываю гнев. Я писал книжки не для того, чтобы сделать людей слабее, глупее и беспомощнее. Если так случилось - увы мне. Значит, сам дурак.

Э: Крутнем рулетку немного в другую сторону. Я задаю этот вопрос по неоднократным просьбам читателей: "Ты не встретишься с нами еще раз в чате? А то уже два раза встречался два года назад, а мы пришли позже и самого главного вопроса не задали! Мы чувствуем себя обделенными!"

Ф: На самом деле это вполне возможно. Но на иных условиях, чем прежде. Время встречи будет строго ограничено. Я могу провести в чате, скажем, два часа. Ни минутой больше. Я ставлю будильник, и начинаю отвечать на вопросы. Два часа спустя я прерываю очередную фразу - если понадобится, на середине слова, - и закрываю окно. Мне этот процесс интересен как некая "контурная карта" человеческого поведения. И моего, и вашего. И как своего рода гадание. Мне очень интересно, к примеру, какой вопрос окажется последним. А в игру, которая мне интересна, я готов играть.

Э: Маэстро, Вы в очередной раз смогли меня удивить. Любые Ваши пожелания мы реализуем. Технический вопрос: Тебе интереснее снимать "контурную карту" в режиме бардака (как было в первый раз) или в режиме преремодерирования (как было во второй)? Первое, естественно, даст более полную карту, второе будет более информативным.

Ф: А вот это мне все равно. Пусть решат эти самые желающие. Мне ведь ничего от них не надо. Им что-то надо от меня. Поэтому расскажи им то, что рассказал мне, чтобы они представляли все плюсы и минусы каждого формата. И пусть выбирают.

Э: Макс, спасибо за интервью. Надеюсь, я тебя не слишком оторвал от дел.

Ф: Оторвал, как пуговицу. Теперь пришей на место.

Э: И не подумаю!

[полное интервью]

СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ

Глас народа

Свершилось! Начиная с этого момента все ресурсы "Голоса" принадлежат только нам. Их работоспособность зависит только от редакции. Последним "не нашим", в прямом и переносном смысле, ресурсом был "Глас Народа" и крепился он до последнего. Бремя сбора ваших жизненно важных голосов переходит к творению Алексея Бобышева (aka Мультик) за что ему официально выношу благодарность. Даже то, что скрипт был готов почти полгода назад и все тормозилось не только отсутствием насущных вопросов, но и леностью настраивать все это, не может затмить радости от проделанной работы. Оно, таки, заработало. Теперь можно думать над расширением возможностей, дизигном и прочими мелочами…

Налаживать скрипт до рабочего состояние в режиме экспресса, как вы понимаете, меня заставила вторая часть интервью с Максом.

Понятно, что Макс готов дать разрешение на сетевую публикацию "Энциклопедии мифов". Но как лучше это сделать с точки зрения читателя?

Понятен скептицизм Фрая относительно распределения читательской аудитории. Но насколько это соответствует действительности?

Главный вопрос: понятно, что МФ готов провести два часа с читателями в онлайне. Но когда? И следует ли ограничивать доступ к телу (виртуальному) "модерацией" вопросов? Кстати если, упаси Аллах, этот ответ будет выбран подумайте над тем, что умодерируемым можете оказаться и вы.

И, вообще говоря, как следует писать название столицы Соединенного Королевства? Давайте уж определимся раз и навсегда.

Таким образом, объявляется голосование, по этим насущным вопросам. Голосуйте, ибо результаты этого голосования отразятся в первую очередь на вас.

Легенды смутных времен

Миг свободы

Ини

В Эпоху Кодекса жил в предместьях Ехо один купец. Он вместе со своей семьей разжился домиком на берегу Хурона, в верховьях реки. Речка там была бурная, так что ни белье постирать, ни самому искупаться - слишком холодно. Жену его звали Миамот Фикст, у нее был небольшой трактирчик "Источник камры", и там действительно было много камры, и довольно вкусной, потому что заведение находилось довольно близко от Сердца Мира. Миамот проповедовала здоровый образ жизни, так что ни курить трубки, ни пить брагу в ее трактире не разрешалось. Правда, она оставила мусорник и камеру хранения возле входа, так что можно было спрятать запрещенное там.

Купца звали Рибат Кииалот, и он очень любил Джубатыкскую Пьянь. Когда он заезжал в Ехо, то перед закупкой товара заходил в "Джубатыкский Фонтан", так что работал он под мухой. Вечером он выпивал два кувшина камры у своей жены и таким образом избавлялся от похмелья, но всю ночь не мог заснуть. Поэтому Миамот пришло в голову подмешивать в камру мужа снотворное, чтобы тот не мучался бессонницей.

Каринная Галерея

С Арвароха? - тупо повторил я. А потом чуть снова не грохнулся в обморок, потому что понял, кто сидит рядом со мной. - Меламори, - тихо сказал я. - Ты превратилась в буривуха и прилетела ко мне, а это значит, что я окончательно сошел с ума...
М.Фрай. "Гугландские топи".

Меламори
New

Автор: Ини

С днем рождения, Полина!

Совсем недавно описывая портрет читателей Фрая, я утверждал, что 60 процентов из них - люди бездетные и что "для молодых людей дети наживное и нехитрое". И ведь, что характерно, сволочь, был чертовски прав!

Сегодня просто не могу не поздравить Торчера и Кроху (хороших друзей наших, давних авторов "Голоса") с рождением совместного произведения высокого искусства. По сообщению счастливого отца произведение весит три с половиной килограмма при росте в 52 см и носит гордое имя Полина.

От имени редакции "Голоса" и по поручению прогрессивной общественности желаю Полине здоровья и благополучия. С такими родителями счастливой она будет априори.

Главный редактор "Королевского голоса Ехо"
Сэр Рогро Жииль