Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Письма в облака незнакомому любимому человеку




     
 
Письмо 833
8 августа 2017 г

И, обвинив меня, ты будешь прав...
Здравствуй!

Ты — мой любимый человек — мой самый редкий читатель. Все любят говорить о политике, о страшных происшествиях, о том, когда после прочтения, не хочется жить... Или просто — страшно жить. Или просто — видишь страшные сны. Не о себе, о самых родных и близких своих. Страшные сны. Янтарный мальчик , затвердивший в себе мой мозг и мозг Константы, не отпускал.

— Как ты несла к нему свой сон? — уже спрашиваю Константу из прокрученного в душе инобытия.

Ведь наши сны были общими. А цель была одна — разбудить воплощение камня. И она стала говорить мне моими словами:

...Сну было трудно дышать. Он вдруг вспомнил, что не смеет летать сам по себе... Он вдруг вспомнил, что он — МОЙ СОН. А раз МОЙ — значит, иногда хотя бы должен разделять со мной поклажу моих переживаний.

И он не стал долго тянуться. Лишь посмотрел в мою душу, схватился за голову и попробовал перекричать ледяной ветер...

*******

Душами
сцепившись на ветру,
На весеннем,
Проклято-промозглом,
Демоны
Везут свою повозку,
Запряженную
В смертельную игру!

*******

— Сон, почему ты становишься тяжелым? Я знаю, что все сны должны быть
легче желаемого... А у меня вокруг каменные люди с каменными складками
скул... Зачем ты меня ими окружаешь?

— Ты должна видеть и то, чего тебе совсем не хочется видеть. Просто сейчас
с тобой происходит воспитание сном... Ведь ты всегда отворачиваешься от
каменных лиц. Ты не любишь их унылость и жесткость. А ты когда-нибудь
задумывалась о том, что скрывают каменные створы лиц? Какие переживания
и какой смысл таится порой под очертаниями безразличия? Всмотрись и вдумайся...

*******

Константа вдруг сказала:

— Я не хочу всматриваться и вдумываться. Всё моё — всегда со мной. Поперёк течения всегда может возникнуть запруда. Но я здесь — не-при-чём! Бездари, рвущиеся к славе и могуществу, всегда находят свой крен.

— А как тебе мой человек, вмещавший в себя суть Янтарного мальчика? — спросила я.

— Это просто невозможность крена в идеале, — ответила она. — Это просто "Душами сцепившись на ветру". Ты написала где-нибудь об этом, твоём человеке, застопорившим в твоём сознании ток янтарной смолы?

— Нет, — ответила я грустно. — Много лет собираюсь с мыслями о нём. Просто собираюсь. И уже не верю, что смогу глубоко и красиво рассказать. Рассказать на том уровне, которого он достоин.

— А были другие люди, которые мучили тебя желанием рассказать? — уже как-то пронзительно, в упор спросила меня Константа.

— Может, и были, — сказала я, не отвечая за свои воспоминанья. — Я так много всего не помню. Просто ощущения от прожитой жизни... А сосна, со стекающими по стволу каплями янтаря — особое ощущение... И человек, стоящий в этот момент ряжом...

— А разве ты не помнила в этот момент надвижение его мистического океана?.. И маленьких озёр? Озёр, завораживающих?..

— Помню, — ответила я Константе. — И в каждом завораживающем озере — всё помню. Помню рождение своего человека — там. Но сегодня, просто гуляя по площадке между домов, слышала дикие крики матери и дикие крики ребёнка. Моя внучка, с которой я гуляла во дворе, слыша эти крики, сказала:

— Бабушка, пойдём возьмём барабан! Может быть, тётя, которая бьёт своих детей, услышит наш барабан?

Есть вещи из пространства гипертрофированной реальности, где ни барабан, желающий прекратить вакханалию бытия, ни сказочные озёра Ворожеи не изменят реальности.

Где-то за деревьями, скрывающими точку этажа, дикая мать дико бьёт ребёнка... Крохотное, беззащитное существо... А ты не знаешь, кому позвонить, и как объяснить... Только твоя трёхлетняя внучка предлагает бить в барабан. А для меня это, как символ — бить в колокола. В колокола, которые пока ещё не принятые законом.

Осознавая своё бессилие перед моментом чьей-то чужой реальности, мне трудно уходить в своё путешествие по озёрам Ворожеи. Но я понимаю, как много не той реальности, от которой надо не просто уходить... Которую надо не просто — побеждать!

— Может быть, — призналась я Константе, — я должна была просто закричать на весь двор? Но я не закричала... Я смалодушничала, когда какая-то мать, в неизвестном окне била своего маленького ребёнка... А я промолчала и не стала бить в барабан, как предложила моя маленькая внучка. Я промолчала, потому что крики из окон — это как нечто, само собой разумеющееся. Разумеющееся, с которым я не согласна, но должна принимать, как норму нашего социума. Ты обвинишь меня, и будешь прав.

До свиданья!

Вера Линькова




* * * * * * * * * * * * * * * * * * *

Подпишитесь на рассылку "Письма в облака":   
 
     
"Письма в облака" (c) Автор - Вера Линькова. Оформление - Юлия Скульская.


   

В избранное