Добрый день, уважаемые читатели!

Выпуск 9 

Ваши замечания и мои ремарки

Детектив

Стилистика русского языка

Письмо мне

Спасибо за письма. Радует, что вы стали много внимания уделять стилистическим огрехам в нашем детективе. Не забываете вы указывать и на грамматические ошибки, и справедливо. Но разве соавторство в том, чтобы указывать на ошибки? Может быть, лучше их избегать? У кого есть желание попробовать себя в роли корректора, напишите.

***  

Ваши письма.

Пишет Мария: " По поводу последнего выпуска.
Хлопнула дверь, и я осталась в одиночной камере.
Сидела в кресле не двигаясь, словно парализованная. Должно быть, другая стала бы бить посуду и барабанить в дверь, но я сидела, не шевелясь.
Впрочем, посуды в каюте не было.
Постепенно голова моя стала оживать, и в ней стали появляться мысли.
Барабанить в дверь? Глупо. Вряд ли на мой стук сбежится
экипаж и станет взламывать дверь. Если мой стук услышат, скажут Вадиму,
решив, что я случайно захлопнула дверь, или заел замок, или произошло что-то
еще, в чем мне должен помочь мой спутник.
По этому отрывку ряд замечаний.
1) "Барабанить в дверь" повторяется дважды, по-видимому, зря.
Коробит, если это сделано специально, то нецелесообразно. Возможно, первое
следует заменить чем-то вроде "пытаться выйти", "кричать" и т.п.
2) "Дверь" повторяется во втором абзаце 3 раза, с этим надо что-то делать.
3) В последнем предложении "что" повторяется дважды. Может,
"решив, будто я случайно..."?
Мне не приходило в голову копаться в его сумке. Теперь такая
мысль мелькнула, но ушла, невостребованной. Мне претило ковыряться ...
...тогда на милость его мне рассчитывать не придется. Мне надо сделать его
своим союзником
"мне" повторяется слишком часто.
И не собирается он меня убивать. Стал бы он столько возиться, чтобы... Нет.
Убить меня он мог в квартире Аси
Дважды повторяется "меня". Рекомендации:
1) Убить он мог и в квартире Аси
2) Сделать это он мог и в квартире Аси
Поиграл кнопками пульта, поглазел в телевизор. Пару раз спросил меня, не
мешает ли мне телевизор, интересна ли мне эта программа.
"телевизор" и "мне" повторяется дважды. Любое "мне", ИМХО, можно
безболезненно убрать, так же, как и второй "телевизор"
(Например, "Поиграл кнопками пульта, поглазел в телевизор. Пару раз спросил меня, не мешает ли, интересна ли мне эта программа.")
Я увлеклась игрой, действительно, погрузилась в мир поэтической
меланхолии 

Правильно: Я увлеклась игрой, действительно погрузилась в мир
поэтической меланхолии
И я не видела, как Вадим выпрыгнул из кресла, я услышала, как щелкнул замок.
Возможно, было бы лучше убрать второе "я":
1) И я не видела, как Вадим выпрыгнул из кресла, услышала лишь, как щелкнул
замок.
2) И я не видела, как Вадим выпрыгнул из кресла, а услышала, как щелкнул
замок.
чтобы успокоиться, мне надо побегать по улицам, не трусцой, конечно, но
быстрым шагом. И вынужденное пребывание на одном месте не добавляло мне
аппетита.
Дважды "мне". Вариант:
чтобы успокоиться, мне надо побегать по улицам, не трусцой, конечно, но
быстрым шагом. И вынужденное пребывание на одном месте аппетита
не добавляло.
К утру я решила, что голодание пойдет мне на пользу: за зиму я
набрала лишние килограммы, а сидя в каюте рискую и вовсе растолстеть
Правильно: "сидя в каюте, рискую"
Не знаю почему, но покачивая головой я обернулась к Вадиму
Правильно: "Не знаю почему, но, покачивая головой, я обернулась
к Вадиму"
должен был привезти меня живой. Наверное, он мог бы попытаться кормить меня
силой, но в глазах его мелькнула - или мне показалось? - жалость, и, прочитав моралите, чтобы я не смела ни с кем разговаривать ни о чем, кроме погоды и теплоходного сервиса, он повел меня в ресторан.
Трижды "меня". Возможно, Вы, как и одна моя подруга, считаете, что
местоимения могут повторяться, не создавая тавтологии, но выглядит это
диковато. ИМХО.
я не дожидаясь когда за мной поухаживают потянулась к минералке
Правильно: "я, не дожидаясь, когда за мной поухаживают, потянулась к
минералке"
Когда подали завтрак, что показался мне удивительно красивым и аппетитным
Лучше "показавшийся мне..."
И вместо того чтобы вернуться в каюту
Правильно: "И вместо того, чтобы вернуться в каюту

Мария"

***

Мнение Сергея Пирогова: "Продолжение детектива, предложенное Ильей интересно, но Ася не может быть наркокурьером. Нет логики. Во-первых зачем ей прятаться? Проще лично попросить Анну передать чемоданчик. Во-вторых куда девался Асин сын? Он тоже скрывающийся наркокурьер? Но вообще-то идея о том, что Анну везут для хитрой "подставы" неплоха.
Продолжение Дарины наводит на мысль о ее озабоченности. Или в "дамских
романах" так и пишут? Я-то не читал ни одного, но если Ваш роман (а в начале
речь шла о рассказе ;) пойдет по этому пути, читать станет совсем уж тошно.
Хотя, на вкус и цвет...
Теперь по поводу свежевыложенного куска:
Стало лучше, чем пару рассылок назад, поэтому и я буду придирчивее.
"во рту все трескалось от сухости, как земля в засуху"
Однокоренные слова режут слух. Можно было написать так: "трескалось от
сухости, как земля давно не видевшая дождя" или "во рту все словно
растрескалось, как земля в засуху".
"Стараясь не делать резких движений и не усиливать боль"
Союз "и" предполагает равноправие, то есть "делать резкие движения" и
"усиливать боль" не зависят друг от друга, а на самом деле боль усиливалась
именно от резких движений (если я все правильно понял). Лучше было бы так:
"Стараясь не делать резких движений, чтобы не усиливать боль". Впрочем,
это - мелочь.
"и... все вспомнилось. Но... не все." Вот так: все, но не все. Он был сухой,
но вымокший. Как-то это противоречие надо было смягчить. Например, "и... все
вспомнилось. Почти все."
"Я спала обнаженной, но дома в теплую погоду я всегда спала обнаженной"
Остается добавить: "потому, что мне нравится спать обнаженной" и получим
целую вереницу повторов. Дважды повторяется сочетание "спала обнаженной"! А
ведь можно было проще: "Я спала обнаженной, но дома в теплую погоду я всегда
так сплю"
"ведь я совершенно равнодушна к алкоголю"
Вы в самом деле выражаетесь такими казенными фразами?
Размышления героини о том, почему Вадим не воспользовался ее состоянием
совсем никуда не годятся. Может ему не нравятся брюнетки, а может он
интересуется не женщинами... И не приходит в голову, что заниматься любовью
с пьяной вдрызг дамой сможет даже не всякий головорез. Противно.
"и ни я выйти, ни ко мне войти нельзя"
Эта фраза смогла меня развеселить. Как понять "и ни я выйти нельзя"? Во
всяком случае воспринимается именно так. Лучше так: "Я выйти не могу и ко
мне войти невозможно" или что-то вроде этого.
"И с улыбкой стояла посреди каюты, наблюдая, как я поспешно втискиваю в
халат обнаженное тело."
Мысль первая: ишь ты, и голова от резких движений уже не болит. Мысль
вторая: то ли халатик тесный, то ли героиня непозволительно толстая, то ли
халат одевается как платье - через голову. Мысль третья: почему Анна ничем
не запустила в нагло ухмыляющуюся рожу официантки? На стриптиз что-ли
пришла?
И вообще, что за безвольная особа: не может официантку поставить на место.
Та ей, видите ли, подливала, когда Вадим мешкал. А сказать им всем: "Мне
хватит" слабо что ли?

Впрочем, безязыкость (наверное, безъязыкость?)- отличительная черта персонажей романа. Вместо того,
чтоб поговорить с Вадимом и расставить точки над и, Анна сидит и
рефлексирует: "А если Вадим принимает меня за кого-то иного? Да... но...".
Да, но. Ну да. А может... Ну не дура ли? Так и хочется дать подзатыльника и
сказать: "Поди и спроси!".
Удивительно выглядит оправдание Анной злодеев на том основании, что "волк не
может жить по законам овец". Такая точка зрения возможна лишь, если Анна
ищет оправдание себе, то есть эта бедняжка - преступница, этакая матерая
волчица.
Молчащий Вадим - тоже загадка. Если он - преступник, то должен был бы
предоставить какую-нибудь версию происходящего, чтобы усыпить бдительность
Анны. Мент? Тогда зачем вообще таиться? Герой-одиночка? Ну, этот тип должен
был бы что-нибудь наплести в первую очередь. Он же одиночка. Кругом -
потенциальные враги, поэтому хотя бы Анну надо завербовать в союзники (чтобы
не мешала, как минимум). Мой вывод - Вадим желает спасти Асю от чего-то, но
боится. Анна нужна ему для того, чтобы сделать что-то вместо него, а у
самого поджилки трясутся. Потому и молчит.
Нет, ну просто манекены, а не люди. Дернули нитку - поднялась рука. Зачем,
почему - не важно. Поднялась и ладно..."

***

Еще письмо:  "Я подписалась на Вашу рассылку только с 7 выпуска. И нисколько не жалею, потому что существует множество товарищей, пытающихся завлечь новых читателей, а затем все оказывается полной ерундой и занудством. А вставки о стилистике просто превосходны. Побольше бы разнообразной информации о русском языке. Рассказывайте все, что знаете. Я - большая губка для знаний.
Начну с последнего выпуска. И дальше постараюсь активно участвовать в 
процессе.
Первое, что бросилось в глаза - это глаголы "увидать" и "глянуть". Слишком 
режет слух. Эти глаголы не должны употребляться в литературном 
произведении. Или я не права? Они слишком "деревенские".
Некоторые предложения излишне длинные и несут в себе много информации. Я 
бы разбила их на несколько. К тому времени, когда дочитываешь такое 
предложение до конца, забываешь, о чем шла речь в начале.
"Надо встать, пройти к крану". Если речь идет о трудности дороги к крану или 
дорога к крану загромождена чем-то, то "пройти" (или скорее "дойти до крана"), 
наверное, подходит, иначе - "подойти" и т.д.
Героиня своеобразная особа. Ей в голову лезут жуткие мысли о рабстве, и в то 
же время она рассуждает о способе доставки ее в это рабство. Вы спрашивали, 
как поступили бы мы в подобной ситуации. Я бы точно так же мыслила. 
Надеюсь, она не потеряет этой своей способности.
"В дверь коротко стукнули". Или лучше "постучали", или все-таки "стукнули"? 
Стукнули - значит лёгонько постучали? Затем "влетела" то ли горничная, то ли 
официантка. Странная она. Сначала царапается в дверь, затем влетает.
Я заметила, Вы стали намного меньше использовать "я". Но в некоторых местах 
без этого местоимения предложения становятся какими-то сухими, 
констатирующими факт.
"Или официантка, потому что в руках у нее был поднос, и дымилась чашка 
горячего чаю". Мне кажется, в подобной ситуации практически невозможно 
разглядеть что в чашке, лишь, что в ней что-то горячее. Хотя героиня могла 
понять, что это чай, интуитивно. Рассуждать на эту тему можно довольно долго.
В какой-то момент у меня мелькнула мысль - а может Вадим пока исчезнет с 
теплохода на какое-то время или просто пока спрячется? Анна будет в 
замешательстве и полном "одиночестве". Не знает, куда направляется 
теплоход. А что она будет делать после прибытия на место? Интересно, как она 
будет действовать, пока, наконец, не появится Вадим.
Жаль, что у Анна возникла мысль только о существование какой-то банды. 
Может немного поразмыслить над другими вариантами? Может 
добавить немного фантастической мистики или мистической фантастики? 
Совсем чуть-чуть для изюминки.
Уж очень откровенно Вадим показывает героине свое недвусмысленное 
отношение к ней. Пытается сбить ее с толку, запудрить мозги, воспользоваться 
ситуацией, действительно испытывает симпатию к ней? Почему Анна реагирует 
на его комплименты так вяло? Впрочем, все разъяснится далее.
"- Ты разговаривала с ней? - не дослушав, спросил Вадим, и от приятности в его 
лице вмиг не осталось ничего (может лучше ни следа), на меня смотрели 
холодные зеленоватые стекляшки".
"Довольно грубо Вадим взял меня под руку...". Где-то я читала, что следует 
избегать большого количества наречий.
"Ехидно" встречается дважды через несколько строк друг за другом.
"- Не погибнешь, - усмехнулся Вадим. - Обедать можно и здесь, я договорюсь. И 
проветривание каюты я тебе устрою". Думаю, вместо "усмехнулся" подошло бы 
что-нибудь более холодное.
Хочу остаться инкогнито". Мне очень жаль, что автор этого письма пожелал остаться в тени. Хотелось бы дать ссылку на его сайт в интернете. Большая всем была бы польза.

***

Жаль, что вы не были столь же активны в написании продолжения детектива.

***
 

День тянулся долго, как и обычно на отдыхе. Мы заглянули в музыкальный салон, где дама в нарядном платье вдохновенно играла на рояле, мы поменяли журналы в библиотеке, поговорив с милой девушкой-библиотекарем о книжных новинках, и Вадим поразил меня, назвав несколько имен малоизвестных сегодня авторов. Он равнодушно проходил мимо игроков в карты и мимо игральных аппаратов. Он не курил. Не употреблял наркотики. Он практически не пил. Или "он не пьет на работе"? Мы гуляли по палубе, и профиль Вадима, что задумчиво смотрел в морскую даль, был так интересен... Вадим был бы самым обаятельным мужчиной, встреченным мною в жизни, если бы... если бы не был тем, кем он был. Он немногословен, с ним приятно помолчать, мне всегда нравилось это в мужчинах, а сейчас и нравилось, и пугало: что скрывается за раздумьями Вадима?

Поверил Вадим в мою покорность или решил испытать меня, или, быть может, не подгадал время, но обедали мы не в одиночестве: за столом сидела пожилая пара. Дама восседала, поджав губы, но, мельком глянув на меня, глянула снова, и в глазах ее появилось нечто вроде сочувствия, должно быть, я все еще была бледна. Спутник ее казался более симпатичным и заслуживающим доверия, но я не видела возможности оказаться с ним хоть на пару минут наедине.

Пара была немногословна, и за весь обед мы обменялись лишь несколькими улыбками да замечаниями об обеде и о том, что погода стоит на редкость теплая и спокойная.

Мы хоть и пришли позже, но пообедали раньше, и Вадим, отодвигая мой стул, спросил:

- Не устала ли ты, дорогая? Погуляем по палубе, или ты хочешь отдохнуть в каюте?

И хотя "дорогая" предназначалось не мне, а ушам соседей, я с удивлением заметила, что и тон, и обращение Вадима мне приятны. Я глянула на него вопросительно, сама не зная, что пытаюсь понять, а Вадим сказал поспешно, словно не давая мне задать ненужный вопрос:

- Если ты хочешь, мы можем отдохнуть и на палубе, в шезлонге. Но не холодно ли тебе?

На палубе, действительно, стало прохладно, хотя солнце и стояло высоко над головой, и небо было чистое, только вдали белели крохотные облачка, но неприятный ветерок продувал меня насквозь, к тому же я ослабла, но не от недолгого голодания, а от всех перипетий последних дней. Я посмотрела в лицо Вадима, что было сейчас таким добрым, и хотела спросить, как долго еще нам плыть, как долго еще мне находиться в неизвестности? Но не спросила, опасаясь обычной его реакции. Он молниеносно менялся и из тонкого душевного мужчины превращался в угрюмого и злого. Я вздохнула и опустила глаза. Вадим мой вздох понял по-своему:

- Если ты хочешь, мы можем сейчас отдохнуть, а после ужина остаться на танцы. Это тебя развлечет. Но... танцевать ты будешь только со мной, - добавил таким тоном и с такой улыбкой, словно говорил не о моем незримом пленении, а о ревности влюбленного мужчины. 

- Пожалуй... - сказала я, словно раздумывая. Но прельщали меня не танцы, а возможность установить более теплые отношения с Вадимом, что, казалось мне, гораздо легче сделать во время танцев, чем в совместном принудительном пребывании в одной комнате.

Я прилегла, и Вадим прикрыл мои ноги пледом. Теплоход слегка покачивало, но то была приятная качка, должно быть, так когда-то качалась колыбель, впрочем, не знаю, была ли у меня колыбель. Но так качали меня руки родителей... Впервые я подумала, что хорошо, что их уже нет. Каково им было бы узнать, что...

Не позволяя себе расстраиваться, я стала думать, как мне принарядиться для вечера. Одежды в сумке у меня немного, да у меня ее вообще немного.

Я надену то же лиловое платье, но вместо бархотки украшу его серебристым шарфиком, а мои волосы - они вьются сами, что часто меня раздражало, иногда мне хотелось пройтись с длинными прямыми волосами. Сейчас я подумала, что могу без хлопот сделать высокую прическу и сразу преобразиться. Такой Вадим меня еще не видел. Высокая прическа мне идет, меняет мой облик до неузнаваемости, во мне появляется что-то...

Я приняла душ и уснула, и спала без сна и движений часа полтора. И проснулась отдохнувшая и посвежевшая.

Вадима в каюте не было, и я была этому рада, мне хотелось спокойно привести себя в порядок.

Когда Вадим вернулся, я подкрашивала глаза. И глаза Вадима чуть заметно, но округлились, и брови удивленно поползли вверх; не знаю, что его так изумило, то, что я, пленница, занялась макияжем, или мой новый облик, но я невольно улыбнулась ему в зеркало, и он смотрел на меня... Как он смотрел... Если бы мы познакомились не так...

Вадим подал мне руку, и мы пошли в зал, и, потому как Вадим вышагивал по палубе среди нарядной публики, я видела, что он гордится мной, хотя на мне и нет драгоценностей.

На палубе было зябко, я вздрогнула, и Вадим крепко обнял меня за плечи. Я хотела было воспротивиться, но не стала: и представление на палубе устраивать не хотела, да и приятно мне было то прикосновение. Быть может, потому что стало теплее? И я была благодарна Вадиму, что в такой пасмурный вечер он не оставил меня сидеть в одиночестве перед иллюминатором, за которым безрадостная серость.

Мы вошли в зал под звуки вальса:

- Наш вальс, - улыбнулся Вадим и так глянул на меня, словно мы были пылкими любовниками. Неужели все это лишь игра на публику? Но зачем?! Все заняты собой, никому ни до кого нет дела.

Мы кружились в вальсе, я чувствовала на талии крепкую и бережную руку, и из последних сил старалась не разрыдаться. Мне было так горько...

Я поймала встревоженный и даже растерянный взгляд Вадима: такой несчастной я не выглядела даже в те минуты, когда он был груб и зол и не позволял мне выйти из каюты. Я горько усмехнулась: тогда рядом был враждебный мне человек, а сейчас был такой милый, такой приятный мужчина, и мне в те редкие минуты, когда я забывалась, где я и что со мной, рядом с ним было так покойно, как не было никогда и ни с кем. И он - мой враг? Мой палач?

Пол подо мной качнулся, и от неожиданности я ойкнула.

- Кажется, начинается шторм, - сказал Вадим, и мне казалось, что он и тоном, и взглядом хочет успокоить меня. Должна сказать, я не слишком встревожилась. Во-первых, я не попадала в шторм и не испытывала к нему ужаса, во-вторых, романтическая гибель в бушующей пучине рядом с Вадимом казалась мне менее ужасной, чем экзекуция, которой меня, быть может, подвергнут на далеком берегу, приняв за кого-то другого. И я улыбнулась. Вадим приподнял бровь и тоже улыбнулся: ему понравилось мое мужество, хотя никакого мужества и не было.

Вальс растаял, и в зал ворвался шум дождя: по палубе хлестал дождь, и иллюминированный зал показался мне особенно уютным и теплым.

- Может быть, выпьем? - предложил Вадим, он явно хотел добавить мне бодрости.

- Пожалуй, - неуверенно сказала я: было прохладно, и я не прочь была бы согреться, но и повторять давешнюю головную боль мне не хотелось.

- Шампанское? - спросил Вадим.

- Не знаю... Может быть, рюмку коньяку?

Вадим улыбнулся и усадил меня в кресло.

- Не вставай, - сказал и тут же добавил, - может закружиться голова.

Должно быть, он не хотел портить вечер и напоминать мне, что я не могу без него передвигаться по теплоходу даже в зале.

Теплоход вновь качнуло, но на этот раз сильнее, и звякнула посуда, да так явственно, что звяканье было слышно сквозь звуки музыки. Тут кто-то вышел из зала, и порыв холодного ветра хлестнул по ногам. Я взглянула в открытую дверь и ужаснулась: за дверью был потоп, и дождь стоял стеной, и пенистые волны накрывали палубу. И ничего больше: ни моря, ни берега, ни огонька, словно мир исчез, и были лишь взбесившаяся вода и жалкое суденышко, что еще трепещет в агонии, но приговор ему уже подписан.

- Что с тобой? - спросил Вадим, и я вздрогнула, я не видела и не слышала, как он подошел.

- Выпей, - сказал Вадим, - тебе станет легче.

В голосе его было неподдельное участие и, как мне показалась, не было страха. Это меня немного приободрило. Вадим, должно быть, не первый раз отправляется в подобное путешествие и знает, что шторм на море дело привычное.

- Не стоит прислушиваться к стихии, - сказал Вадим: - Лучше слушать музыку. И танцевать, - и протянул мне руку.

Играли медленное танго. Был ли выбор оркестра случаен или им тоже не хотелось добавлять тряски в этот вечер, но спокойная музыка казалась мне более уместной, хотя бы потому что мы не танцевали на расстоянии каждый сам по себе, а двигались парой, и рука Вадима на моей талии, его запах придавали мне уверенности.

Пол качался все сильнее, и все сильнее рука Вадима прижимала меня к себе, и все явственнее был его запах, и мгновениями я даже забывала, где я и что я.

***

Наш язык - не мертвый язык (как латынь, например), он живой, а потому постоянно развивается, видоизменяется. Изменяется и словарный запас языка. Исчезают из обихода одни слова, входят в обиход новые...

И сегодня мы поговорим об устаревшей лексике.

Устаревшие слова. Условно все устаревшие слова делятся на две категории: историзмы и архаизмы.

Уходит из жизни какой-то предмет, исчезает какое-то явление, и слово, что обозначало этот предмет или явление, становится ИСТОРИЗМОМ.

Помните у Пушкина: Ярём он барщины старинной

                                     Оброком легким заменил...

Но необязательно тот предмет или то явление должно было существовать много-много лет назад. На "наших глазах" становятся историзмами слова политинформация, политзанятия, ленинский урок и многие другие.

АРХАИЗМЫ служат названиями не устаревших, а современных вещей, явлений, признаков и т.п, но называют их по-старому.

У Пушкина:          

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился,

И шестикрылый серафим

На перепутье мне явился; 

Перстами легкими как сон

Моих зениц коснулся он:

Отверзлись вещие зеницы,

Как у испуганной орлицы.

Моих ушей коснулся он,

И их наполнил шум и звон:

И внял я неба содроганье, 

И горний ангелов полет,

И гад морских поземный ход,

И дольней лозы прозябанье.

И он к устам моим приник,

И вырвал грешный мой язык,

И празднословный и лукавый,

И жало мудрыя змеи

В уста замершие мои

Вложил десницею кровавой.

И он мне грудь рассек мечом,

И сердце трепетное вынул,

И угль, пылающий огнем,

Во грудь отверстую водвинул.

Как труп в пустыне я лежал,

И бога глас ко мне воззвал:

"Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей".

Архаизмы всегда имеют синонимы: око - глаз, лик - лицо...

мертвый язык - язык, вышедший из живого употребления и сохраняющийся в письменных памятниках, в виде исключения также в регламентированном употреблении. Санскрит, древнеперсидский, скифский, старославянский, древнегреческий и др.  ^

устаревший - вышедший из живого употребления и воспринимаемый как пережиток более раннего периода в развитии языка ^

ныне греческий город Салоники ^

у восточных славян (у русских) и до Кирилла и Мефодия были письменные знаки ^