Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Пограничная авиация Дальнего Востока, второе рождение летчиков и пассажиров, как это было. Поэма "Ты, Россия моя" глава первая.


       Омский писатель Северюхин Олег Васильевич (Северцев). Вятский уроженец. Офицер запаса. Пограничник. Служил на иранской, турецкой, монгольской, китайской границах. Военный дипломат. Живу в Омске.
        Писать начал после ухода с государственной службы. Публикуюсь в Интернете (Сайт Олега Северюхина). Пишу стихи, мемуары, детективные и фантастические повести и рассказы. Произведения почему-то не соотвествуют политике известных мне издательств. Те, кто даже на свои деньги издал хотя бы одну книгу, называют сетевых писателей графоманами. Пусть это будет так, но за графоманами будущее, потому что все произведения писателей, художников, композиторов будут переведены в цифровой формат и станут доступными для каждого человека, который будет окончательным судьей в вопросе: кто графоман, а кто - нет.

               Здравствуйте, уважаемые читатели!

          Сегодня я предлагаю вашему вниманию рассказ "Летчики" о повседневной жизни пограничников Дальнего Востока в девяностые годы прошлого века. Звучит как "доисторические времена", но эти люди еще служат в войсках или только-только уволились в запас. В начале позапрошлого века России в результате поражения в русско-японской войне пришлось отдать половину Сахалина и Курилы, за что подписантов договора с Японией стали называть Полусахалинскими. В начале этого века Россия по непонятным причинам отдала остров Тарабаров и половину острова Большой Уссурийский Китаю. Вроде бы Россия и не терпела поражений и не вела войн, но руководителей вполне можно назвать Полууссурийскими. Мирных китайцев заманивают требовать оставшуююся половину острова, чтобы устроить смотровую площадку над набережной города Хабаровска, который по-китайски называется Боли.

                                     Летчики

            С самого детства я мечтал стать летчиком. Мне даже сны на эту тему снились. Я буквально чувствовал точку отрыва и плавно поднимал аэроплан в воздух, идя в набор высоты по рекомендованной траектории ..., но в том же детстве я сломал ногу и закрыл себе дорогу в воздух в качестве пилота. Но затем эта дорога открылась в качестве пассажира, руководившего поисковыми мероприятиями с помощью приданных летательных аппаратов. Хотя я и боюсь высоты, но почему-то совершенно не ощущал страха, сидя у открытой боковой дверцы МИ-8 или уткнувшись носом в лобовой фонарь, сидя на привинченной к полу трехногой металлической табуретке. Азарт погони захватывает всех: командир на подсознательном уровне выполняет команды "влево", "еще левее", "осматриваем рощицу по краям". Штурман ведет наблюдение вправо, бортмеханик на своей сидушке выглядывает из-за моего плеча, спрашивая: "а что это там такое?" "Ничего, лучше прикури папиросу". Затянувшись папироской, вижу налетающую на нас линию ЛЭП-500. Слов нет. Тычу кулаком в бок командира и мотаю головой вперед. Резкий набор высоты по-самолетному, переваливание через ЛЭП, окурок командиру в рот, "садимся там", "штурман, дай координаты места стоянки для осмотра местности", резкий набор высоты до двух тысяч, связь с базой и резкое снижение на выбранную площадку. Поисковая группа на коленках выползает из вертолета: сначала все кубарем укатились в хвост машины, затем так же кубарем прикатились к дверце кабины экипажа, затем резкий набор высоты и такой же резкий спуск. Не у каждого такой подготовленный вестибулярный аппарат. Во всем виноват бортмеханик: "Васька, твою мать, ты куда смотрел. На землю три человека пялились, а ты должен был вперед смотреть!" "Виноват, товарищ капитан" "Виноват-виноват, где папиросы?" "Да вот же они у вас в кармане". "Спички давай! И всех угости папиросами". "Ну что, капитан, с днем рождения. Как ты голову умудрился поднять?" "Дым в глаза попал, да и сомнения у меня были, что мы под ЛЭП сумеем пролететь". Вечером отмечали "день рождения" в домике на вертолетной площадке. Надо сказать, что никто из поисковой группы не понял, что за эволюции вытворялись во время полета, поэтому и информация об этом никуда не просочилась. На следующий день плановых полетов не было.


          Как и обещал, публикую первую часть поэмы "Ты - Россия моя"

         По утрам в России тихо,
         Вниз глядит смурной народ,
         Это значит, дремлет лихо,
         Или в поле где бредет.

         Вот несется это лихо,
         На всю улицу гармонь,
         Отойди-ка, сторожиха,
         Выходи, мой конь-огонь.

         Разукрашена повозка,
         Залихватский громкий свист,
         Ты не бойся, черноока,
         Тресни в душу, гармонист.

         Расступайтесь шире люди,
         Воли требует душа,
         Боже мой, какие груди,
         До чего ж ты хороша!

         И пошло у нас веселье,
         И стоит стена к стене,
         Красной льется акварелью
         Кровь по ранней седине.

         Отливай плохую юшку,
         Дури хватит без вина,
         Пропадем и за понюшку,
         Жизнь сегодня нам дана.

         Обнимаю девку красную,
         Так целует горячо,
         Под главу ее прекрасную
         Подставляю я плечо.

         Утром встанем где-то в сене,
         Что же чувствует душа?
         В этой жизни многоженец,
         До чего ж ты хороша!


       

        
        До свидания

Следующая рассылка выйдет через десять дней.


В избранное