Все персонажи этого
рассказа выдуманы
от начала и до кончика брюк..
Любое совпадение с реально
существующими
лицами - случайно и не может
рассматриваться
как совпадение с реально существующими
лицами..
-
В том смысле, - поправляюсь я, - что не
обязательно же пить именно виски. Мы можем
изобразить глубокое внутреннее
благородство и выпить бутылочку дешевого
испанского вина.
- Стоп, - отвечает Лесной. - Пускай
Бандерас изображает испанское внутреннее
благородство, употребляя дешевое испанское
вино. Мы лучше изобразим франузское
благородство, употребляя дорогое
французское вино с превосходными сырами.
- Лесной, - говорю я. - Ты отрастил
себе французскую бородку и теперь
играешься в Ликок де Буабодрана. Настоящий
цимус - именно в дешевом испанском вине. Это
тебе любой великий русский писатель скажет.
Есть особый кайф в бутылочке дешевого
испанского вина! При чем тут Бандерас?
Удушить его маской Зорро, и все дела!
Дорогое французское вино любой дурак может
выпить. Любой идиот зальет себе в горло 150
грамм этой кислятины и начнет нудеть: "Ах,
дескать, какой, блин, аромат, какой, ептыть,
букет, какой пассаж"... Мы же не такие,
правильно?
- Экслер, - отвечает Лесной. -
Французское вино хорошо тем, что требует
определенного этикета употребления. Это
тебе любой великий французский писатель
скажет.
- Кстати, - замечаю я, - они все
плохо кончили.
- Пофиг, - говорит Лесной. - Не
перебивай.
Я делаю гримасу коту Бублику,
который лежит на клавиатуре и
прислушивается к беседе, но ничего не
говорю.
- Так вот, - продолжает Лесной. -
Хорошее французское вино надо пить с сыром.
Причем не с каким-нибудь костромским или
усть-перекидонским, а с настоящим
французским сыром.
- Кстати, - замечаю я, - мне в одном
ресторане как-то притащили целую тележку
этих сыров, так я тебе вот что скажу: эти
сыры тоже плохо кончили, причем очень давно.
- Потому что ты не въезжаешь, -
объясняет Лесной. - У тебя плебейский вкус.
Любишь картошку с сосисками?
- А кто ж не любит! - восклицаю я. -
Любимая еда всех великих русских писателей.
- Вот я и говорю, - восклицает
Лесной, - классический плебейский вкус. Ты
настоящий сыр, небось, и не нюхал.
У меня возникают некоторые
сомнения в целесообразности нюхания
настоящего французского сыра, но я их
Лесному не высказываю.
- Короче, - говорю я, - чего ты
предлагаешь? Берем ящик портвейна и едем в
Монино на шашлыки?
- Практически да, - отвечает
Лесной. - Но с некоторыми вариациями. Ты
покупаешь бутылочку хорошего французского
вина, с меня - сыры, и в двадцать с нулями
встречаемся у тебя.
- Значит, виски не покупать? - на
всякий случай, уточняю я.
- Мы же договорились! - негодует
Лесной. - Только вино и сыр.
- Ну, хоть пожрать можно чего-нибудь
приготовить? - начинаю канючить я.
- Можно, - великодушно разрешает
Лесной. - Но что-нибудь французское.
- Где же я тебе поздней осенью
лягушку возьму? - возмущаюсь я.
- Отправь Бублика на охоту, -
советует Лесной. - Что он у тебя без толку
дома валяется?
- Ты, Лесной, садист, - объясняю я. -
Вот не дает тебе покоя мой Бубель.
Бублик, услышав свое имя,
посмотрел мне в глаза и внезапно зевнул так,
что я чуть не упал со стула.
- Кому покоя не дает? - возмутился
Лесной. - Это ты из него в прошлый раз шапку
собирался делать.
- Серьезно? - растерялся я.
- Чтоб ты сдох, - поклялся Лесной.
- Уговорил, - соглашаюсь я. -
Сегодня пьем только вино с сыром. А на
горячее я придумаю что-нибудь французское.
- Крепко жму, - говорит Лесной и
кладет трубку.
Оставшиеся до рандеву три часа
прошли незаметно. Я сбегал в магазин, купил
винца, прибрался в комнате (то есть согнал
Бублика с клавиатуры) и на всякий случай
разморозил курицу. Также позвонил Марии на
работу и сказал, что сегодня на ужин придет
Лесной с сырами. Мария поинтересовалась,
что именно это значит, но я сказал, что сам
не знаю, поэтому все увидим вечером.
Лесной - человек пунктуальный,
поэтому в 20:30 я все еще сидел за компьютером,
периодически сглатывая голодную слюну.
Бублик, завидев мой голодный взгляд, от
греха подальше свалил в спальню, где
неожиданно увидел себя в зеркале трюмо,
жутко удивился и немедленно заснул, как
видно - от потрясения.
Но ровно в 20:31 зазвенел домофон.
- Это ты, милый, - спросил я
фальцетом в трубку.
Типа, пошутил.
- Я, родной. Открывай, - таким же
фальцетом сказал Лесной.
Я нажал на кнопку и стал ждать,
когда Лесной поднимется на лифте. Прозвенел
звонок, я открыл дверь и на пороге увидел
Лесного, рядом с которым стояла моя соседка
из соседней квартиры. Соседка на меня и
Лесного почему-то смотрела очень
подозрительно.
- Здравствуйте, Елена Андреевна, -
поздоровался я с ней.
- Здравствуйте, Алексей, - очень
холодно ответила она. Затем помолчала и как-то
очень нерешительно спросила: - А... Маша - что,
уехала?
- Да нет, - ответил я. - Здесь. Скоро
придет.
Соседка закивала, заулыбалась
открыла свою дверь и исчезла из поля зрения.
- Чего это она? - спросил я у
Лесного.
- Ничего удивительного, - холодно
ответил Лесной. - Она как раз рядом с
домофоном стояла, когда ты прикалывался. Мы
потом с ней в лифте ехали. Она меня все
разглядывала - глаз оторвать не могла.
- Понятно, - сказал я. - Теперь по
дому пойдут жуткие слухи.
- Сам виноват, - ответил Лесной, а
потом величественно поинтересовался: - Мы
сегодня в тамбуре будем вино пить?
- Пардон, пардон, - засуетился я. -
Проходи. Это меня соседка с панталыку сбила.
Лесной вошел, традиционно отказался от
тапок и направился на кухню. И тут только я
заметил, что в руках он держит довольно
большой пакет.