На фото: Героини нашей статьи пикетируют здание Мирабадского суда по уголовным делам, Ташкент, декабрь 2013 г.

Скандал вокруг дела, сфабрикованного администрацией Мирабадского (Госпитального) рынка против законопослушных ташкентских предпринимателей-налогоплательщиков Елены Агибаловой и Динары Латыповой, продолжает набирать обороты. Женщин, не пожелавших подчиняться незаконным требованиям милиции и руководства базара, 19 декабря признали виновными по шести статьям Административного кодекса, принудив их к выплате штрафа в размере 10 минимальных окладов (на сегодня это 915 тысяч 300 сумов). Первоначальная сумма штрафа равнялась 25 «минималкам» - в последний момент судья «смилостивился».

Заметьте: административное наказание «обвиняемым» выносит… Мирабадский суд по уголовным делам!

За несколько дней до судебных разборок Агибаловой и Латыповой через доверенных лиц снова стали поступать «добрые советы» и «предложения» с целью уговорить их прекратить хождения с жалобами по инстанциям. Дескать, администрация «готова взять на себя оплату ваших штрафных санкций», которые вынесет суд, поскольку «правонарушения» предприниматели «совершили» на территории подопечного ей хозяйства.

Любопытно, не правда ли. Логичен вопрос: откуда же вся эта шайка-лейка могла заранее знать, каков будет вердикт предстоящего в Мирабадском уголовном суде пародийного фарса? Неужто среди «режиссеров» заказного дела не нашлось ни одного здравомыслящего, кто бы остановился и подумал, что априори соглашаясь на «погашение» якобы «чужих счетов» за счет собственных средств (с чего бы это), он, тем самым, подписывается в фабрикации фактов против неугодных, что и требовалось доказать?

Даже привыкшие к произволу в органах судебно-правовой власти правозащитники Елена Урлаева и Шухрат Рустамов, принимавшие участие в спектакле под названием суд, пребывают в легком шоке: затеявшие этот унизительный маскарад должностные лица выдали себя с головой в заказном деле, изрядно «наследив».

«Укрощение» строптивых

Заключительное заседание Мирабадского райсуда по уголовным делам под председательством судьи Матчанова по обвинению предпринимателей Елены Агибаловой и Динары Латыповой состоялось 19 декабря и длилось считанные минуты.

«О том, что наши обращения о произволе в органах милиции мастерски повернули против нас же и дело довели-таки до суда, я узнала случайно, когда 11 декабря, подойдя к входной двери своей квартиры, подняла с пола скомканный конверт, в котором оказалась повестка в суд, датированная… 7 декабря, - рассказывает Елена. – У Динары была аналогичная ситуация, и мы на следующий день специально отправились в Мирабадский суд, чтобы выяснить все вопросы на месте».

Судья Махамаджон Матчанов, узнав цель визита, жестко выговорил женщинам, что он их «накажет» за то, что те «не явились на судебное слушание 7 декабря». Посетительницы показали судье запоздавшие конверты, но все было тщетно.

Как говорит Агибалова, по раздраженному лицу судьи было видно, что он не ожидал увидеть добровольно явившихся к нему в кабинет (хотели организовать принудительный «привод») и, пользуясь ситуацией, попытался даже провести спонтанное заседание суда. Но когда Елена осторожно возразила, что они с Динарой даже не ознакомлены с материалами дела, к тому же ей сейчас срочно нужно ехать в банк (закрыть кредит), тот на повышенных тонах вспылил: «Что – неподчинение?! Сейчас же составим соответствующий акт!»

Судебное заседание назначалось на 13 декабря (по словам соседей, в этот день к Елене домой явились два майора милиции, чтобы доставить ее в суд под конвоем, но она уже была в дороге), 16 и 19 декабря, но его то и дело откладывали по разным причинам. Продолжались и всевозможные провокации со стороны как группы торгашей-нелегалок, так и должностных сотрудников.

Стоит заметить, что ближайшие соседи Елены в эти дни тоже оказались под давлением милиции: с грозными словами: «Вы что – против Узбекистана?!» - им насильно всучивали адресованные Агибаловой бумаги, угрожая за отказ… арестом.

Так, 16 декабря Агибалову и Латыпову, имеющих на руках официальные повестки, долго не хотели пропускать через КПП в здание суда, ссылаясь на личное распоряжение судьи Матчанова «запустить строго после 14.30», хотя заседание было назначено на 14.00. Лишь после звонка на 102 (в милицию) своевременный допуск в суд был обеспечен. Очередная операция под названием «Опоздание и наказание» провалилась?

Судебные слушания проходили без предоставления обвиняемым адвокатов и переводчиков и в абсолютно свободной «интерпретации» юридического процесса. Анекдот, да и только: 16 декабря роль переводчика при синхронном переводе с узбекского на русский выполнял... тот самый участковый Умарходжаев, который и инициировал весь произвол в отношении двух женщин-предпринимателей! Надо ли говорить о качестве его «избирательного» перевода, если фраза «Надо гнать с базара этих двух русских!», прозвучавшая на узбекском из уст нелегально работающих на «Госпиталке» торговок, была попросту «не услышана» им…

Предпринимательницы-«хулиганки»

«Еще совсем недавно мы даже предположить не могли, что в демократической стране представители власти могут так запросто организовать открытую и наглую травлю честных предпринимателей (ежемесячно пополняющих бюджет на миллионы сумов), поставив при этом с ног на голову все имеющиеся факты! – возмущаются Елена с Динарой. – И это в отместку за то, что мы не согласились на уговоры налоговиков и руководства базара работать в пользу их карманов!».

Судья Матчанов, не делая никаких попыток вникнуть в суть дела и не считая нужным прислушиваться к доводам пострадавших предпринимателей, находит их виновными по ст. 33 КоАО РУз («применение более мягкого административного взыскания»); ст. 34 («применение административного взыскания за совершение нескольких правонарушений»); ст. 40 («клевета»); ст. 41 («оскорбление»); ст. 194 («неподчинение законным требованиям милиции») и ст. 195 («противодействие выполнению служебного долга работниками милиции») - и выносит решение о назначении штрафа в размере десяти «минималок» с человека. Мол, радуйтесь – не 25 же…

«Мирабадский суд по уголовным делам принял к рассмотрению клеветническое заявление 17 якобы частных предпринимателей и сфальсифицированные материалы (с явным уклоном к разжиганию межнациональной розни) административного дела инспектора профилактики ОАО «Миробод дехкон бозори» Ильеса Умарходжаева в отношении нас, легальных предпринимателей-налогоплательщиков, при этом полностью проигнорировав наши законные требования и заявления», - четко формулируют Агибалова и Латыпова.

По мнению собеседниц «Ферганы», судья Матчанов, в первую очередь, обязан был вспомнить про Указ президента от 24 августа 2011 года «О дополнительных мерах по формированию максимально благоприятной деловой среды для дальнейшего развития малого бизнеса и частного предпринимательства». В нем говорится о «принципе приоритета прав предпринимателей, предусматривающем толкование неустранимых противоречий и неясностей нормативно-правовых актов во взаимоотношениях субъектов предпринимательской деятельности с государственными органами всех уровней, правоохранительными и контролирующими органами, коммерческими банками в пользу предпринимателей». Выходит, президентские указы ему и иже не указ?

А судьи кто?

«Наши труды, которым позавидовал бы не один адвокат Узбекистана, и надежды на беспристрастность суда были напрасны - 19 декабря судья Матчанов отклонил наши ходатайства об отсрочке рассмотрения дела (в частности, нам необходимо было время для поиска адвоката), более того – он от них просто отмахнулся, пробурчав что-то вроде «оставьте в канцелярии», и тут же удалился из зала, как позже выяснится, в совещательную комнату, - продолжают собеседницы. – Когда мы направились к выходу, чтобы найти канцелярию, стоявший у входной двери уже известный нам участковый инспектор Умарходжаев (теперь в роли стража!) запретил нам выходить из помещения. Его поддерживали человек пять наемных заявителей со своей «группой поддержки». Они попытались осуществить очередную провокацию, поднимая шум и громко обвиняя нас в вынужденном участии их в судебных разборках».

Даже когда минут через 15-20 появился судья Матчанов, как говорят Елена с Динарой, они не сразу поняли, что у того уже на руках готовое решение, извещающее об их «хулиганско-оскорбительных» действиях.

Некая Дильфуза Назарова (одна из тех, кто 27 ноября участвовал в организованных нападках на Агибалову и Латыпову) получила тоже штраф в две «минималки» (ст. 183, «мелкое хулиганство»).

Победоносно взглянув на поверженных легальных предпринимателей, нелегальные торговцы покинули зал суда в сопровождении своего «куратора» Умарходжаева.

Богатырский посвист Елены Урлаевой

«Мы с Динарой были готовы разрыдаться от обиды, - вспоминает Елена. - Поднялись на второй этаж, чтобы узнать, когда можно получить решение суда, ознакомиться с материалами дела и подать ходатайства, но в канцелярии нашему визиту были явно не рады: секретарь судьи тут же удалился, заведующего вообще не было на месте, и никто не мог дать вразумительный ответ, где же он может быть в рабочее время».

По словам Агибаловой, очень кстати в этот момент в канцелярии появилась узбекская правозащитница Елена Урлаева, которая узнав о позорном судебном решении, тут же стала задавать «неудобные» вопросы сотрудникам канцелярии и фотографировать их.

Говорят, было весело наблюдать, как еще недавно полусонные работники вмиг оживились, а некоторые даже чуть было не попадали на пол от неожиданности, отворачивались от камеры и бежали, прикрывая лица руками. А от неожиданно прозвучавшего громкого свистка Урлаевой (и это в мертвой тишине суда!) высыпали из кабинетов практически все, только не было среди них судьи Матчанова – то ли испарился под шумок, то ли спрятался у себя...

«Это был эффект разорвавшейся бомбы! Сотрудники суда, ошеломленные невиданной наглостью, как тараканы выползли из своих кабинетов, чтобы увидеть того смельчака, кто позволил себе свистнуть, - рассказывают предпринимательницы. - Елена вслух озвучила свою фамилию и стала бесстрашно расспрашивать: «Где все? Где судья Матчанов?! Почему некому подписать простое заявление?!» Потом дала еще несколько оглушительных свистков, и нас впустили в канцелярию, где, как ни странно, на стене не было портрета президента. Тут же «нашелся» и завканцелярией, который нервно подписал все, что нужно…»

По словам пострадавших женщин, поскольку Матчанова нигде не было, а Урлаевой очень хотелось, чтобы бесчестный судья ознакомился с текстом на плакате, который она принесла с собой, она водрузила его, словно Знамя победы, на шпиль решетки суда. Там все дружно и сфотографировались, устроив кратковременный пикет.

Когда власть бессильна

«У нас есть 10 дней, чтобы опротестовать незаконное решение суда, хотя в happy end мы уже не верим, - сетуют предприниматели. - Практически мы не можем работать и жить нормальной жизнью с октября месяца, когда нас принципиально вынудили заниматься подготовкой юридических документов и обращений во все инстанции (около 60 обращений и заявок на прием к высоким госчиновникам!). Можем уверенно сказать, что нас уже наверняка знают в лицо должностные чины практически из всех структур власти. Только в Аппарат президента мы обращались четырежды, бесконечное множество раз – к силовым, надзорным и фискальным органам, депутатам и прочим «большим» начальникам, которым предоставляли всю доказательную базу, вплоть до аудио- и видеозаписи. Всюду качали головами и бодро успокаивали: разберемся! И никто из них за все время наших хождений по мукам (с 8 октября) не ударил даже палец о палец, чтобы разрешить ситуацию и наказать истинных виновных.

Более того, таинственным образом из дела стали исчезать некоторые документы, к примеру, наша жалоба от 27 ноября в правоохранительные органы (после нашего звонка на 102, который принял оператор № 47), на неадекватные действия против нас группы женщин-нелегалок, незаконно торгующих на Госпитальном. Посудите сами: вместо утерянного нашего обращения в милицию с просьбой о помощи в деле вдруг появляется заявление клеветнического характера от тех, кто на нас и нападал. И верят не нам, а им, судят не их, а нас! Когда мы 23 декабря хотели попасть на прием к руководству ГУВД по поводу бесследно исчезнувшего от 27 ноября, нас просто грубо прогнали, даже не дослушав».

Предприниматели уверены: большинство чиновников, на которых возложена обязанность защищать узбекских граждан, не отвечают профессиональным требованиям. В своем обращении к депутату Законодательной палаты Олий Мажлиса от Сергелийского округа Зиедулле Убайдуллаеву доведенная до отчаяния Агибалова написала о немых и бездействующих фигурах во власти, которые сознательно не пожелали вмешиваться в судебно-милицейский произвол.

«Высшие органы власти Узбекистана, не защитив нас от незаконного судебного разбирательства, всему миру продемонстрировали свое бессилие перед «теневой» экономикой, тем самым подтвердив, что по масштабам коррупции Узбекистан, действительно, занимает одно из лидирующих мест в мире! Заказное постановление судьи Матчанова М.С. из Мирабадского райсуда по уголовным делам – еще одно доказательство того, что Узбекистан – опасная страна для инвестиций.

В любой истинно демократической стране, где борьба с коррупцией ведется не на бумаге, соответствующие органы, получив сигнал об уклонении от уплаты налогов, тут же бы отреагировали должным образом, создав следственную группу по выявлению схем уклонения от выплаты обязательных платежей. Но, как показывает практика, увы, где угодно, только не в Узбекистане…», - говорится в обращении.

«Это заказное дело мы лично расцениваем как еще один плевок в сторону закона, - заключают Агибалова и Латыпова. – Позор, да и только: никто из важных государственных мужей не пошевелился, чтобы хотя бы попытаться вникнуть в суть этой истории, «слепленной» местными «авторитетами» мелкого пошиба с одной-единственной целью – сохранить свои позиции и коррупционную «кормушку».

Соб.инф.

Международное информационное агентство «Фергана»

Картина «Гранат»

Резников подал жалобу 26 декабря, прокуратура подтвердила ее получение 7 января. В своем заявлении сын художника пишет, что картина «Гранат» должна храниться в фондах Государственного Музея искусств Узбекистана, а покидать пределы страны может только при наличии разрешения Кабинета Министров республики. Автор жалобы обеспокоен тем, что картина находится в заброшенной и неохраняемой вилле.

Игорь Резников также собирается подать в суд на Музей искусств за то, что не смог сохранить произведение его отца.

«Мой отец гордился тем, что музей купил «Гранат», это было в 1991 году. Я, как наследник авторских прав моего отца, хочу привлечь к ответственности тех, кто выкрал его картину и оставил в таком состоянии», - заявил Игорь Резников после беседы с захватившим в декабре 2013 года женевский особняк Гульнары Каримовой узбекским активистом Сафаром Бекжаном, который и обнаружил картину.

По словам сотрудника Музея искусств Мирфайза Усмонова, картина «Гранат» была создана в 1990 году и приобретена музеем. С какой формулировкой она была зарегистрирована в книге поступлений музея, «Озодлик» не смог выяснить.

Игорь Резников сообщил, что картина «Гранат» была создана в двух экземплярах, одна хранится у него, в Израиле, а другая должна была находиться в музее.

Художник Лев Резников родился в Минске в 1929 году, переселился с семей в Ташкент в 1938 году. Начиная с 1948 года, живописец Резников - активный участник выставок, проводимых в Узбекистане. В 1960 году окончил Ташкентский Государственный Театральный институт им. Н.Островского, отделение живописи. Картины художника, похороненного в Ташкенте в 2003 году, хранятся в Государственной Третьяковской галерее и Государственном музее искусства народов Востока.

Международное информационное агентство «Фергана»

Одна из основных социальных проблем Бишкека, да и всего Кыргызстана, – нехватка детских садов. По данным, которые общественному объединению «Многоквартирный дом» предоставила мэрия Бишкека, в столице живут 108 тысяч детей дошкольного возраста, а детсады посещают всего лишь 27 тысяч. При этом имеющееся количество дошкольных учреждений рассчитано всего на 12 тысяч детей, то есть, налицо перегруженность детсадов более чем в два раза. Оставшиеся 80 тысяч детей, - это восемь дивизий или восемь средних микрорайонов, - лишены законной возможности посещать детсады и получить должное дошкольное образование.

«Согласно Конституции, граждане имеют право на доступ к образованию, в том числе и к дошкольному. Вся ответственность за сложившуюся ситуацию лежит на госорганах, именно они являются причиной ухудшения положения с детсадами», - считает глава «Многоквартирного дома» Калича Умуралиева.

По ее словам, власти используют детсады не по назначению. Например, в зданиях дошкольных учреждений расположены налоговые инспекции Октябрьского и Ленинского районов киргизской столицы. Налоговая Первомайского района тоже находилась в здании детсада, но оно сгорело. И хотя по назначению земельного целевого участка на том месте должен был быть построен детсад, этот участок уже дважды выставляли на торги под строительство многоквартирного дома.

Прибыль важнее образования?

«Понимаете, чтобы построить детсад, надо вложить в это деньги, а чтобы построить коммерческое жилье на условиях долевого участия - ничего вкладывать не надо, зато можно получить хорошую прибыль», - объяснила ситуацию Умуралиева.

Однако, продолжает собеседница «Ферганы», в законе о приватизации говорится, что все социальные объекты должны использоваться по целевому назначению. «А этого нет. Вот в таких случаях, я считаю, и должна применяться такая мера, как национализация».

Умуралиева признала, что сейчас, фактически, в городе не осталось земли для строительства инфраструктурных объектов – все они отданы под строительство коммерческого жилья. Остается вернуть приватизированные здания детсадов - любыми путями.

«Согласно советскому проекту детальной планировки Бишкека, в 10-м микрорайоне должно было быть несколько детсадов в соответствии с количеством проживающих. Количество проживающих увеличилось, а число садов не выросло. На том месте, где должен стоять детсад, строится коммерческое жилье. То же в разных районах Бишкека. И мы не можем добиться ответа, по какому плану меняется целевое назначение объектов. Мы бы даже не возражали, если бы на месте детсадов строили социальное жилье для врачей и учителей. А мы проверили: там строят элитное жилье, один квадратный метр которого стоит минимум $850. Кто может купить хотя бы 50 метров этого жилья? Явно не учителя и врачи», - посетовала Умуралиева.

Ранее «Фергана» уже рассказывала о проблеме застройки Бишкека. А «Многоквартирный дом» выявил, что под незаконную продажу земли было изменено законодательство страны.

На празднике в детсаду села Джал Сокулукского района. Фото Kg.undp.org

«Нормы, которые предполагали ответственность чиновников за должностные преступления, убраны. То есть можно дать разрешение на незаконную, по сути, постройку (как это делается с землями под детсады) и тебе ничего за это не будет. Раньше была статья, где было сказано, что срок исковой давности не распространяется на защиту своей собственности. Даже ее убрали. Теперь срок исковой давности на должностные преступления и защиту своей собственности составляет три года. Например, мы узнали, что наш придомовой участок был продан еще восемь лет назад, без нашего ведома, но иск подать мы уже не можем. Или прокуратура подает исковое заявление о возврате детсадов, которые были незаконно приватизированы, но сроки исковой давности тоже истекли», - поясняет Умуралиева.

Немаловажно, что у застройщиков есть все разрешительные документы на строительство элитного жилья. Вопрос в том, законна ли была выдача этих разрешительных документов? «Вот здесь и зарыта собака: все документы выданы в нарушение законодательства. Например, мы начинаем выяснять, насколько законно предоставление того или иного земельного участка в аренду, и выявляем, что оно противоречит земельному кодексу и ряду других законов».

«Да даже без законов - рассмотрим ситуацию логически: в каждом микрорайоне должны быть школа, детсад, детская площадка. Есть ли это в достаточной мере? А чтобы люди не поняли, что им принадлежит, Бишкекглавархитектура и Госстрой уничтожают, фальсифицируют документы советской эпохи. У нас есть акт о предоставлении придомового земельного участка в бессрочное пользование. Там в русском варианте документа слово «бессрочное» замазано, а в киргизском варианте его не замазали, видимо, человек, который это делал, языком не владел. О чем это говорит? Даже сфальсифицировать нормально не могут».

Об этих проблемах Калича Умуралиева говорила 9 декабря 2013 года на парламентских слушаниях на тему земельных и жилищных вопросов. «Что нам ответили? Депутаты сказали, что будут работать, а прокуратура - что будет «копать». Не знаю, как будет «копать» прокуратура, но застройщики копают лучше, весь город уже раскопали», - говорит собеседница «Ферганы».

Вдвое меньше, чем в советское время

То, что детсадов катастрофически не хватает, не подлежит сомнению. С вопросом о том, как решают эту проблему власти, «Фергана» обратилась в министерство образования Киргизии. Главный специалист управления школьного и дошкольного образования министерства образования Александра Исаева сообщила, что общее количество детей от 0 до 6 лет составляет 880.500, от шести до семи лет - 102 тысячи. То есть общее количество детей дошкольного возраста в стране – 982.500. Из них детсады посещает лишь 15,3 процента.

Исаева заверила, что ежегодно охват детей дошкольным образованием увеличивается на 0,8 процента за счет открытия общинных детсадов или расположенных в приспособленных помещениях.

«Охват детей дошкольным образованием в 2003 году составлял 6,2 процента, в 2013 - уже 15,3 процента, в 2014 мы прогнозируем рост до 15,7-15,9 процента, - приводит цифры специалист. - Проблем, из-за которых дети не охвачены дошкольным образованием, много. Это и нагрузка на бюджет, нехватка помещений, педагогов. Задача министерства - хоть как-то подготовить детей к школе, чтобы дать всем единые стартовые возможности, чтобы каждый ребенок был социально адаптирован».

Для решения проблемы министерство разработало программу по подготовке к школе. Но она рассчитана лишь на детей в возрасте от 5,5 до 7 лет. В 2013 году эту программу прошла 101 тысяча дошкольников.

«Ежегодно мы расширяем программу, в 2006 году она составляла 100 часов и внедрялась только в пилотных школах. В 2013 году продолжительность программы была увеличена до 240 часов, она охватывала всех детей от 5,5 до 7 лет. Программа предполагала занятия с учителями в специально оборудованных классах по три часа в день в течение трех месяцев. В 2014 году будет введена пилотная годовая программа», - рассказала Исаева.

Для большинства дошколят Кыргызстана детсады недоступны. Фото Unhcr.org

Начальник управления дошкольного и школьного образования министерства образования Марат Усеналиев сообщил «Фергане», что сейчас в стране зарегистрировано лишь 819 дошкольных учреждений.

«В эту цифру входят государственные (финансируются через республиканский бюджет), муниципальные (находятся в крупных городах на местном бюджете) и общинные (софинансирование со стороны и родителей и государства: зарплату выделяет муниципалитет, питание оплачивают из родительских средств) детские сады. Еще около 15 процентов детей ходят в частные сады, после чего, чаще всего, идут в частные школы, поэтому в нашу статистику они не входят», - рассказал Усеналиев.

На вопрос, в чем основные причины ограниченного доступа детей к дошкольному образованию, Усеналиев ответил, что главная - это, конечно, нехватка детсадов.

«До распада СССР у нас насчитывалось более 1700 детсадов, после - их осталось всего 400, вот такой был спад. Да, сады приватизировали. Потом была организована комиссия по возврату дошкольных учреждений - во главе с Генпрокуратурой и Фондом госимущества. Сегодня дошкольные учреждения, которые не перешли в частную собственность, согласно закону, постепенно возвращают городу. Количество садов увеличено до 819. Но этого мало, поэтому министерство и вводит дошкольную подготовку, в которой было задействовано 1250 школ по всей стране», - пояснил Усеналиев.

Он подтвердил, что существующие дошкольные учреждения переполнены. «Но эта проблема касается только больших городов - Оша и Бишкека, и ее причина – внутренняя миграция. В остальных городах у нас все по стандартам, и родители с удовольствием отдают ребят в детсады», - заверил Усеналиев.

С вопросом, как государство решает проблему приватизации детсадов и постройки новых, «Фергана» обратилась к пресс-секретарю Государственного агентства архитектуры, строительства и жилищно-коммунального хозяйства при правительстве Кыргызстана Азизе Масимовой. Она ответила, что в 2013 году за счет бюджета в стране был построен один детсад, а в 2014 планируется сдать еще шесть.

Екатерина Иващенко

Международное информационное агентство «Фергана»

Известный врач-нарколог Женишбек Назаралиев на своей странице в Facebook предложил властям Кыргызстана легализовать марихуану (каннабис) и рассмотреть экспериментальную программу по законному выращиванию конопли в Иссык-Кульской области.

В своем интервью «Фергане» доктор Назаралиев пояснил, что «марихуана во всех своих проявлениях остается самым распространенным наркотиком в Кыргызстане, не считая алкоголя и табака… В молодежной среде каждый второй курил или курит марихуану, почти все один раз да пробовали». По словам нарколога, «марихуана по степени вреда для организма ниже легализованных табака и алкоголя».

«Медицинская» марихуана разрешена во многих странах мира

Между тем, запрет марихуаны способствует процветанию коррупции, считает врач. «Всем понятно, что правоохранительные органы в условиях низких зарплат должны иметь неформальные источники дохода, полагающиеся им по статусу, что характерно для низкого развития общественных и государственных институтов. Одной из таких статей дохода является привлечение к ответственности за ношение, употребление и распространение марихуаны. Граждане откупаются, будучи пойманными, и укрепляют коррупцию в правоохранительных органах. Скажем так, вносят свою лепту в разложение морального облика милиции.

Но это все теневые вещи, о них знают абсолютно все, но все предпочитают молчать. Журналисты, к сожалению, не исследуют тему, мы даже не знаем порядок цифр этой коррупции. От попавшихся в руки закона с марихуаной можно узнать, что выйти сухим из воды стоит в разных областях нашей страны от 100 до 500 долларов, в зависимости от аппетитов правоохранителей. При этом государство никак не контролирует потребление», - поясняет Назаралиев.

По его мнению, в случае легализации марихуаны «правительство будет получать отчисления в бюджет с акцизных сборов, эти средства могут пойти на здравоохранение, повышение зарплат правоохранительным органам и улучшение условий жизни «черных» фермеров на Иссык-Куле, которые не имеют другой возможности выжить, кроме как выращивать марихуану. Так живет каждая третья семья и это национальная трагедия. Также и ГСКН будет проще бороться с экспортом марихуаны в страны СНГ. Легализация выведет потребителей и производителей из тени, где они сейчас находятся. Государство получит возможность вести учет, держать руку на пульсе. Сейчас же оно бессильно на что-либо повлиять, так как ситуация затуманена коррупцией и низкой эффективностью борьбы с проблемой наркомании. Если ничего не менять, на Иссык-Куле у нас расцветет свой маленький Афганистан, а правоохранители никогда не смогут очистить свои ряды от коррупции и укрепить дисциплину для поддержания правопорядка».

По словам Назаралиева, «марихуану, откровенно слабый наркотик для любителей вялости и заторможенного мышления, превратили в жупел и исказили реальное положение вещей. Мы забываем, что марихуана используется в лечебных целях и помогает в лечении, как минимум, 17 заболеваний. Из 17 тысяч пролеченных мной пациентов только 22 человека за 25 лет обратились ко мне с зависимостью от марихуаны... Тяга к марихуане, если она и возникает, настолько слаба, что человеку не нужно проходить через процедуру реабилитации, которую проходят зависимые от героина или инъекционных наркотиков».

Нарколог предлагает властям страны рассмотреть экспериментальную программу, которая заключается в подготовке и принятии законодательной базы, постановке на учет фермеров, выращивающих марихуану, регистрации магазинов, желающих продавать этот специфический товар, определении регулятивных функций правоохранительных органов, создании соответствующего комитета от местных властей, милиции, Государственной службы по контролю за наркотиками (ГСКН) и представителей правительства. Сначала программу нужно испробовать на Иссык-Куле, затем, в случае признания ее успешной, распространить на другие области. «Но будет важен контроль со стороны общественности, который в нашей стране нередко обеспечивается работой журналистов», - подчеркнул Назаралиев.

Впрочем, другие специалисты не разделяют позиции Назаралиева. Так, против легализации марихуаны выступает исполнительный директор Центральноазиатского учебно-информационного центра снижения вреда от наркотиков «CATIC» Бонивур Ишемкулов. В комментарии «Фергане» он заявил, что «эксперты на уровне медиков резко против такого шага. Марихуана в любом случае вызывает негативные последствия для организма человека, а для молодого – неотвратимые».

«Сегодня, согласно кыргызстанским законам, наказание за потребление марихуаны не предусмотрено. У нас это касается и более тяжелых наркотиков, то есть такой человек чаще считается больным, а не преступником. Всего несколько человек были осуждены за крупные партии [наркотических средств]», - рассказал Ишемкулов.

Эксперт предполагает, что в случае легализации марихуаны и существующем в стране уровне коррупции Кыргызстан станет «закупочной зоной», рассадником наркотиков в Азии. По его мнению, предложение Назаралиева – просто пиар-ход.

«Легализация марихуаны - тема не новая, но всегда скандально обсуждаемая. Это тот ход, который всегда будет поддержан молодежью, возможно экономистами, но экспертная часть сообщества на уровне врачей и ученых будет против. Если говорить серьезно, а не о пиаре, то надо узнавать мнения настоящих экспертов. В Португалии находится единственный Лиссабонский мониторинговый центр влияния наркотиков на людей. Там научно доказали негативное влияние наркотиков, в том числе и марихуаны», - заключил Бонивур Ишемкулов.

Тем временем, накануне стало известно о том, что открытую продажу этого «легкого наркотика» разрешили власти сразу нескольких латиноамериканских государств, практически легализовали марихуану в американском штате Колорадо, одобрил продажу лекарств на основе конопли минздрав Франции.

Пожалуйста, выскажите свое мнение в комментариях к этой статье здесь.

Международное информационное агентство «Фергана»

Десятого января в областном суде Чуйской области Кыргызстана все-таки начался судебный процесс по делу Махамата Бизурукова, которое в прошлом году Верховный суд постановил отправить на новое рассмотрение.

Напомним, 35-летний М.Бизуруков был арестован в июне 2011 года по обвинению в «незаконном лишении свободы» в связи с убийством в июне 2010 года этнического киргиза Алмаза Аскарова. 27 февраля 2013 года Верховный суд Киргизии отменил решение суда второй инстанции о пожизненном лишении Бизурукова свободы и направил дело на новое рассмотрение в Ошский областной суд. Сразу после этого адвокат Бизурукова Динара Медетова подала ходатайство о рассмотрении дела в Чуйской области (на севере страны), в связи с тем, что во время рассмотрения дела на юге страны подсудимые и их адвокаты подвергались нападениям.

Процесс должен был начаться 9 января, однако был отложен из-за неявки подсудимого, но сторона потерпевших успела напасть на защитников Бизурукова. Пострадавшие адвокаты написали заявление в ГУВД Бишкека, в связи с чем сегодня на суде присутствовали милиционеры.

Милиционеры у здания суда

Заседание прошло под председательством судьи Кызыка Жунушбаева, ему помогали Азамат Жумагулов и Нурбек Исаев. На суде также присутствовали представители международных правозащитных организаций - HRW, Freedom House, а также общественного фонда «Голос свободы». СМИ были представлены корреспондентами радио «Азаттык», газеты «Вечерний Бишкек», интернет-сайтов «Голос свободы» и «Фергана».

Когда Махамата Бизурукова ввели в зал суда, мать убитого Дилбар Кычканова начала его оскорблять, называя ишаком и сартом, и бросилась к клетке, где сидел подсудимый. Ее остановили милиционеры.

Судьи

Заседание началось с ходатайства адвоката потерпевшей стороны Буркана Нышанова, который попросил перенаправить дело вновь на юг страны – в Джалал-Абад, обосновав тем, что свидетели не могут приезжать в Бишкек. Адвокат Бизурукова Динара Медетова просила не удовлетворять это ходатайство, напомнив суду, что на юге страны адвокаты подвергаются нападениям со стороны «потерпевших».

Кычканова пытается достать Бизурукова через клетку

Для принятия решения судьи удалились на совещание. В их отсутствие Кычканова продолжила всячески оскорблять Бизурукова, иногда переключаясь на Медетову, возмущаясь тем, что киргизка защищает узбека.

Вернувшись, судьи постановили не удовлетворять ходатайство Нышанова и дали десять дней на обжалование этого решения. На этом заседание было закончено. Когда будет следующее - неизвестно.

Фото © Екатерина Иващенко/Фергана.Ру

Международное информационное агентство «Фергана»

На снимке: солдаты Туркестанского легиона. Фото © Wikipedia

Со щитом или на щите. Открыто или тайно.

(латинская пословица о возвращении воинов домой)

У моего знакомого умер дед. Уход близкого человека - печальное событие, и я выразил приятелю свои соболезнования. Но оказалось, не только желание поделиться болью побудило его найти меня. Он хотел передать мне фронтовые письма деда. Начав читать их, - а это была солидная стопка из ста четырнадцати пожелтевших листов бумаги, - я не мог остановиться, пока не дочитал все до конца.

Речь в письмах шла о Туркестанском легионе, в котором служил этот человек. Известно, личные письма несут в себе больше эмоций, чем фактов, точной информации в них бывает мало. Но эти послания оказались чрезвычайно интересны. И я подумал, что рассказ об авторе писем стоит публикации, несмотря на то, что это — лишь частная история, и ее издатель не претендует ни на какие обобщения.

Кайрат Жарасов (имя я решил изменить, не надо тревожить память умершего) ушел на фронт в 1942 году, в день своего совершеннолетия. По дороге на фронт (а от казахстанского Чимкента до Сталинграда путь не близкий) он несколько раз сходился в стычках с другими новобранцами. То один неграмотно рассуждает о величии Пушкина, то другой почему-то должен уступить ему лучшее место в теплушке. И все на том простом основании, что у него - законченная с отличием школа и более высокий социальный статус.

Замашки Кайрата бойцы вначале терпели, но потом не выдержали и просто-напросто устроили ему «тёмную». Кайрат замкнулся в себе и до самого фронта не проронил ни слова, вынашивая план мести. А на войне месть обидчику жестокая – автоматная очередь в спину во время боя. Или можно донос написать в особый отдел и чужими руками разделаться с обидчиком. К счастью (а к счастью ли для него?), он не успел сделать ни того, ни другого. В первом же бою с фашистами он был контужен и захвачен в плен.

От жуткой смерти, - а под Сталинградом немцы лютовали вовсю, стремясь в жестокости забыть унижение от поражения под Москвой, и танками давили связанных пленных, - Кайрата спас его отличный немецкий язык. Он стал переводчиком в одном из добротно построенных концентрационных лагерей под Рославлем. Он боялся войны, боялся советского трибунала и, чтобы остаться в живых, выслуживался перед лагерным начальством. Даже согласился агитировать за немецкую идею и вербовать пленных служить Германии. У него это хорошо получалось. Рвение Кайрата отметили и вскоре отправили служить в Туркестанский легион.

Нацистская пропаганда сделала свое дело и дремавший в Кайрате национализм проснулся. Он тоже поверил в правильность существования расы господ и расы рабов. Его изворотливый ум подсказал, что, если он не относится к первой категории, то и рабом он не может быть никак. Должна же быть прослойка грамотных простолюдинов, которые будут доносить до рабов волю господ и требовать их исполнения! Вот на такой ступеньке он готов был стоять. А то, что нацисты не считали полноценными людьми и азиатов, как-то проходило мимо его сознания. Огорчало его лишь то, что руководил Туркестанским легионом узбек Вели Каюм-хан, а не более достойный этой должности казах. Но своими мыслями он, конечно же, ни с кем не делился.

Во время учебы в школе агитаторов он много общался с выпускниками группы «Мулла-шуле» - проповедниками идей сотрудничества ислама и фашизма. Он не вникал в суть документов «Генеральный план Ост», «Зеленая папка Геринга», «Инструкции об особых областях», которые ему пришлось прочитать. Он неукоснительно исполнял написанное в них. Он не хотел понимать планы гитлеровцев по превращению народов СССР в рабов. Он был согласен стать онемеченным получеловеком, надеясь тем самым сохранить свою жизнь и немного разума. Для получения боевого опыта он был направлен в карательные экспедиции против партизан в составе частей вермахта. По его словам, в людей не стрелял, но что тогда он там делал? Ведь проведение карательных операций в белорусских деревнях не требует присутствия азиатского переводчика...

Известно, что немецкая армия освобождалась от ответственности за все преступления на советской земле. Кайрат тоже надеялся на это, стремясь избежать ответственности за предательство. Наверное, он был трусом, потому что после участия в акциях карателей он постоянно просился в головной штаб Туркестанского легиона в Вайгельсдорф, что в немецкой Силезии. Видно, в логове фашистского зверя он чувствовал себя в безопасности, чем в лагерях и на передовой. Но такие, как он, нужны в самой грязи, они должны проводить всю черновую работу и отвечать за все, случись что. Не ему работать в теплых условиях, достаточно с него и того, что ему позволили жить. Он не относится к расе господ, он исполнитель. И ему было отказано в переводе. Не послушавшись, он пробовал сблизиться с членом Туркестанского национального комитета Алимом Гулямом и написал ему письмо, но его за эту инициативу высекли. Ему не позволили встать с колен. Выше ему путь был заказан.

В 1945 году враг был разбит, но Кайрат избежал наказания, после долгих трусливых перебежек спрятавшись в Иране. На родину он вернуться не мог, а на чужбине у него не нашлось покровителей, как у лидеров Туркестанского легиона, и никто ему не помог. Да и не собирался никто помогать предателю, ведь он - всего лишь орудие исполнения чужой воли. Таких, как он, множество, выкинем этого, легко заменим другим. Он только пушечное мясо. И о нем не вспоминали вовсе. Нищета и мытарства стали его попутчиками на долгие годы.

И тогда пришло прозрение. Кайрат предал родину, нацизм воспользовался и бросил его. Его письма послевоенного периода заполнены громадным сожалением от содеянного и желанием все вернуть вспять. Отчаяние переполнило его, и он некоторое время был на грани помешательства. Не это ли божье наказание за грехи?

В письмах подробно описано презрение солдат вермахта к азиатским перебежчикам. «Вы должны работать на нас. Когда вы не будете нам нужны, вы должны умереть. Радуйтесь, что сейчас вы живы». Вот краткое резюме отношения нацистов к перебежчикам и ему подобным. Он никак не мог понять, что сам стимулировал такое отношение. А как еще относиться к предателю и трусу?

Он написал про жизнь в вынужденной эмиграции. Он скрывался от правосудия и не мог открыто заявить о себе. Перебивался редкими случайными заработками, но несколько раз ему повезло и он смог поработать полгода каменщиком у богатого перса, чуть позже ассенизатором на водоочистительном заводе. Нормальным явлением в его жизни были избиения, ночевки в грязных подворотнях, инфекционные заболевания, укусы бродячих собак. Семьей он не обзавелся, ведь на востоке женщина – ценный товар, и никто не отдаст свою дочь за нищего иммигранта.

На старости лет бог все же дал ему немного порадоваться жизни. Кайрат наладил более или менее постоянную связь с родственниками в Казахстане. Его мало кто помнил, но все-таки родня отвечала на его письма. Два года он жил этой связью, сохраняя надежду на возвращение и встречу с близкими. Но сбыться этому было не суждено. Божье наказание все еще имело силу, и он трудно умер в хосписе совершенно чужого города Исфахан.

Хаёт Хан Насреддинов

Международное информационное агентство «Фергана»

Знакомая каждому из нас «народная мудрость», стоящая за поговоркой «бьет – значит, любит», в Узбекистане актуальна вдвойне и скрывает в себе суровую реальность, заключающуюся, прежде всего, в привычности домашнего насилия. В условиях непрозрачного информационно-статистического пространства республики власти предпочитают замалчивать проблему, сервируя ее соусом традиционных ценностей. Женщина Востока, с молоком матери впитавшая стереотип о превосходстве мужчины над слабым полом, уже с ранних лет готовится служить своему «хозяину», почитать и уважать его, беспрекословно исполняя все его команды и прихоти.

Об этой проблеме в стране принято говорить лишь на кухонном уровне или на махаллинских (общинных) сходах, где имеются специальные примирительные комиссии, задача которых – путем уговоров и наставлений не допустить постыдного для узбекского общества скандала-развода. На «усмирение» строптивых направлены и действия государственных мужей, которые при бракоразводном процессе принимают явно карательные меры, вынуждающие инициаторов развода платить неподъемные суммы штрафов или (до достижения детей возраста трех лет) насильственно удерживать под одной крышей супругов, люто ненавидящих друг друга.

В Узбекистане практически не ведется мониторинг проблемы домашнего насилия, отсутствуют действенные механизмы и инструменты ее регулирования. Однако это не останавливает ответственных за гендерное равенство правительственных чиновников от подачи международному сообществу благостных отчетов и заявлений о «генетически сложившихся принципах уважения к женщине, сестре, матери». Любит повторять избитые фразы на почетных «женских мероприятиях» и президент страны Ислам Каримов: «Отношение к женщине должно служить мерилом духовной, нравственной зрелости нашего общества».

Между тем, проблема насилия в узбекской семье не только существует – она прогрессирует, становясь нормой жизни для абсолютного большинства населения, как мужчин, так и самих женщин. Но на эту проблему общество обращает внимание лишь тогда, когда она выходит за привычные рамки.

Изверг ХХI века

В конце октября 2013 года семья скромных сельчан Маджида и Гульпаршин Шертаевых из поселка Арген Кибрайского района Ташкентской области неожиданно узнала о том, что их старшая дочь Дильноза уже более трех лет живет в прямом смысле под пытками, терпя страшные формы домашнего насилия со стороны своего мужа - Эрлана Уразбаева. Причем все ужасы средневековой «инквизиции» Эрлана над Дильнозой происходили на глазах крошечных малышей – годовалого сынишки Зиедбека и дочки Азизы двух с половиной лет. Множественные телесные повреждения, страх и постоянные издевательства привели молодую женщину на больничную койку, едва не лишив ее рассудка.

Пересилив страх перед угрозами зятя-изверга, родители девушки все же решились вынести сор из избы, обратившись с заявлениями в местные органы правопорядка. Но тщетно – ни правоохранительные органы, ни прокуратура, ни махаллинский актив не сочли нужным вмешаться в нестандартную семейную ситуацию, отмахнувшись утверждениями типа «бьет – значит, любит». Местные власти не насторожило даже то, что Уразбаев регулярно угрожал убийством жене и ее родным, если кто-нибудь из них посмеет заявить на него в милицию.

Восток, конечно, дело тонкое, но эта драма, начавшаяся как романтическая история двух влюбленных, воссоединившихся вопреки воле родных, сегодня грозит вылиться в очередную судебную тяжбу. Хорошо еще, если при этом не прольется чья-то кровь. На кону - не только сломанная судьба молодой женщины, нуждающейся теперь в дорогостоящем лечении и долгой психологической реабилитации, но и двух ее малолетних детей.

Правозащитники против бездействия органов

«К нам домой приходили сотрудники милиции, они повздыхали: мол, это ваши личные семейные дела, - и ушли, ничего не предприняв в отношении нашего зятя-насильника, - рассказывает, едва сдерживая слезы, отец пострадавшей Маджид Шертаев. - Устав от хождений по инстанциям и ежедневного страха за жизнь дочери, мы с женой были вынуждены обратиться за помощью к узбекской правозащитнице Елене Урлаевой. Выслушав нас, она тут же подготовила необходимые письма-жалобы в соответствующие органы правопорядка и контроля, подала заявку в ГУВД о намерении пикетировать 3 января резиденцию «Кук сарай» президента Ислама Каримова с требованием пресечь преступные действия Эрлана Уразбаева и привлечь к ответственности бездействующих милиционеров Кибрайского РУВД, которых зовут Абдулазиз и Учкун».

Правозащитники оперативно подготовили и жалобы для отправки в национальные инстанции и Специальному докладчику ООН по вопросу о насилии в отношении женщин, его причинах и последствиях.

Однако, как сообщает сама Урлаева, довести акцию протеста до финала 4 января правозащитникам и супругам Шертаевым не позволили сотрудники милиции Мирзо-Улугбекского РУВД, озабоченные тем, что «в этот день президент Узбекистана в своей резиденции принимал гостей, резиденция была оцеплена милицией, вдоль ведущей к ней дороги стояли автомашины с сотрудниками СНБ и снайперами».

По словам Урлаевой и родственников Дильнозы, как только они, невзирая на слежку, прошли несколько метров в сторону резиденции, к ним сразу же подъехала милицейская автомашина, и они были задержаны.

Далее как обычно: многочасовые допросы (до 20.00 в опорном пункте милиции №4547) участников пикета о целях их акции, изъятие плакатов с требованиями, составление бессмысленных протоколов, объяснений...

Хотя акцию протеста и не удалось завершить, как задумывалось, тем не менее, она дала свои результаты: столичные милиционеры, разозлившиеся на своих кибрайских коллег, спровоцировавших этот пикет недовольства у президентской резиденции, уполномочили последних принять надлежащие меры в отношении насильника-истязателя Уразбаева.

«Боимся спать по ночам – а вдруг придет убивать?»

По словам Маджида Шертаева, за минувшие после акции протеста дни никаких изменений в действиях кибрайской милиции не произошло – Эрлан Уразбаев до сих пор на свободе, а Дильноза продолжает вздрагивать и биться в истерике от любого стука в дверь и постороннего шума.

«У нашей всегда здоровой и жизнерадостной Дильнозы теперь часто наблюдаются обмороки, она вскакивает среди ночи и начинает, рыдая, звать на помощь, умоляет не покидать ее даже днем, - рассказывает Маджид-ака. – Видит Бог, мы никуда не собирались обращаться, а теперь, - после того, как милиция проигнорировала наши заявления, - у нас нет другого пути, кроме как призывать на помощь здравомыслящих людей: мы боимся спать по ночам, устраиваем дежурства возле кровати дочери. У нас нет никакой гарантии, что ее муж однажды не вернется и не осуществит обещанное злодеяние».

Шертаев рассказал, что 24 октября прошлого года его дочери с трудом удалось сбежать с двумя крохотными детьми от озверевшего мужа. На нее страшно было смотреть: все тело в кроваво-черных синяках, волдырях и ссадинах, она еле стояла на распухших от тяжелых ударов ногах – муж бил скалкой так, что полопались кровеносные сосуды, местами кожа вскрылась.

Если б не оглушительные крики маленьких детей, застывших от ужаса, Эрлан осуществил бы еще один изощренный способ пытки: он хотел проколоть пальцы Дильнозы предварительно приготовленными иголками.

При этом родной брат Эрлана Хуршид, ставший невольным свидетелем пыток и попытавшийся разрядить ситуацию, получил ножевые ранения.

Кто поможет беззащитным?

28 октября Дильнозу экстренно госпитализировали, она пролежала в больнице восемь дней. Правую ногу пришлось срочно прооперировать, чтобы избежать ампутации, а левую врачи решили пока не трогать – сказали, что сердце женщины может не выдержать еще одной операции.

Для отца четверых детей, инвалида второй группы, чье пособие составляет всего-навсего 500 тысяч сумов (менее $200), а жена тоже не блещет здоровьем и в настоящий момент занимается сбором документов для получения пенсии, - это очень серьезное испытание. Попробуйте на эти деньги и семью из шести человек прокормить (кроме Дильнозы с ее малышами, в семье есть еще ребенок школьного возраста), и лекарства покупать.

Но Шертаев твердо решил: как бы туго не приходилось, Дильнозу он не вернет мужу-извергу! И продолжит добиваться для него справедливого наказания – как за нравственные и физические страдания дочери и внуков, так и за распространение зятем клеветнических слухов: мол, ему пришлось проучить жену за то, что она «гуляет».

«Где ж это видано, чтобы дети даже не вспоминали своего отца! За свою коротенькую жизнь они натерпелись такого, что теперь будто боятся воспоминаний о нем. Даже врачи Кибрайской центральной больницы, увидев нанесенные Эрланом моей дочери телесные повреждения, были в шоке – такое мог сотворить только маньяк», - говорит Маджид-ака.

Он с содроганием вспоминает о том, как над ее любимой дочерью издевался человек, еще недавно клятвенно обещавший беречь и холить свою молодую жену: «Надевал ей на голову противогаз, связывал и бил, пока она не упадет в полуобморочном состоянии, на протяжении четырех дней вливал ей, кормящей маме, в рот водку, а когда ее рвало – снимал этот мучительный процесс на видео, приговаривая, что она скоро умрет! Даже находясь в больнице, в окружении медперсонала, дочь жила в постоянном страхе: вот-вот откроется дверь и появится ее мучитель. Сейчас она продолжает лечение дома, гематома кожных покровов почти сошла, но остается крайне тяжелым ее психическое состояние – она то начинает сильно плакать, то беспричинно смеется. Невропатолог настаивает на лечении, да разве нам это сейчас под силу», - сетует несчастный отец.

Гендер «по-узбекски»: де-юре и де-факто

По мнению независимых исследователей, узбекские власти ориентированы на ценности традиционного общества и полностью игнорируют проблему гендерного насилия, хотя формально в стране предпринимаются шаги для установления равенства полов.

О плачевных результатах исследования положения узбекских женщин, негласно находящихся в статусе рабынь, особенно в сельской местности, в свое время неоднократно сигнализировала международная организация Human Rights Watch, представляя властям Узбекистана неопровержимые доказательства, за что и поплатилась выдворением из страны. Выводы, основанные на результатах опросов широкого круга ученых-социологов, должностных лиц, пострадавших женщин, сотрудников милиции, активистов женских ННО и прочих дают основание полагать, что домашнее насилие и дискриминация женщин являются обычной – нормальной! - практикой.

По данным исследований одного из государственных институтов, проведенных в конце 1990-х годов, более чем 60 процентами женского населения Узбекистана насилие на бытовой почве воспринимается как «нормальная ситуация». В семейных конфликтах обвиняется, в первую очередь, сама женщина, «не сумевшая найти подход» к мужу и «позабывшая» об извечных «женских ценностях» - покорности и подчинении.

Освещение жизни узбекской семьи ведется в русле утвержденной государством политики, подконтрольная узбекская пресса и телевидение освещают «деликатные» вопросы настороженно, делая упор на пропаганду положительных примеров и моделей поведения.

Несмотря на отсутствие официальной системы постоянного отслеживания динамики проявления насилия в отношении узбекских женщин, как сообщают независимые исследователи проблемы, все же имеются выборочные статистические и другие свидетельства, подтверждающие обоснованность тревоги Комитета ООН по ликвидации всех форм дискриминации и насилия в отношении женщин.

«Женщина должна бояться возможного физического насилия со стороны мужа, иначе не будет порядка в семье», - таково мнение почти 50 процентов участников опроса. Примечательно, что в «поучительных» избиениях жен мужьями и дочерей - отцами респонденты (мужчины и даже женщины) не видят ничего предосудительного. Вполне приемлем для них и тезис о том, что «жена является собственностью мужа». В то же время 85 процентов опрошенных разделяют мнение, что любой человек, совершивший насилие (психическое или физическое) над личностью женщины, должен быть наказан согласно действующим законам страны. Вот такая логика.

По утверждению Human Rights Watch, властные структуры Узбекистана подозреваются в недобросовестном выполнении обязательств, принятых в рамках ОБСЕ, о чем свидетельствует «бумажный» характер деклараций, отражающих демократические подходы к правам и основным свободам человека, включая обеспечение гендерного равенства.

Между тем, декларируемая узбекским правительством приверженность идее женского равноправия еще не нашла своего адекватного отражения в национальном законодательстве: в нем нет ни определения термина «дискриминация женщин», ни специального закона о равном партнерстве полов. К тому же, структура узбекской семьи выстроена таким образом, что только усугубляет второстепенную роль женщины, отдавая приоритет главе семьи – мужчине.

…На одной из посвященных гендерной тематике журналистских встреч, организованных несколько лет назад Общественным фондом поддержки независимых СМИ и Центром переподготовки журналистов, бывший глава фонда Джамалитдин Хакимов, крайне эмоционально возражая сторонникам гендерного равенства, высказал свою точку зрения на этот вопрос примерно так: «Вы что, хотите, чтобы, благодаря вашему гендеру, моя жена или дочь явились домой пьяные из ресторана или другой гулянки в три часа ночи, а я бы встречал их с милой улыбкой?! Ишь, чего захотели!»

Комментарии, что называется, излишни.

Международное информационное агентство «Фергана»