Череповец OnLine

наш субботний собеседник

"Я не могу противоречить себе"

  Олег Хакман -личность, можно сказать, легендарная для нашего города. Поколение, чья юность проходила в 70-80 годы на местных танцплощадках, не представляет себе Череповец без его имени. «Рок-Сентябрь», руководителем которого был Олег, нес ветер перемен в умы молодых. И даже маститые комсомольские вожаки и чиновники от культуры не могли этого не заметить -обязаны были отреагировать. Реакция была следующей: «Рока в Череповце нет и не будет!»
Неправда, был рок в Череповце, очень даже был. Гремел на всю страну наш «Рок-Сентябрь», и не только... Прозвучав из Лондона на весь мир в передаче Севы Новгородцева, «Рок-Сентябрь» совершил что-то вроде революции в нашем, тогда провинциальном, городке. За это кровушки из мятежных музыкантов выпили порядком.

  Когда мы договаривались о встрече, тему для разговора Олег предложил сам: «Давайте поговорим о состоянии музыки в городе на сегодня».
-Очень волнует?
-Да, беспокоит, знаете ли.
-Согласна. Но, несмотря на предложенную тему, я просто обязана задать несколько вопросов, не касающихся ее. Сейчас очень модно ностальгировать по ушедшему. Вам хотелось бы вернуться в то время, когда «Сентябрь» был в зените?
-Нет. Эпоха романтизма прошла. И это, наверное, правильно. Тогда была великая идея, которая объединяла, теперь пришел «закон джунглей».
-Мы не живем, а выживаем?
-Может быть... Во всяком случае теперь ясно, кто чем жил и кто чем стал.

  Почему я сейчас ни в каких Домах культуры не работаю? Я один. И так проще выживать. Нет разногласий, которые неизбежны в коллективе. Я знаю, куда иду. Нет диктата сверху. Хочу -подписываю договор, не хочу -
не соглашаюсь. Я не стал от этого богаче, но стал свободнее. Для музыканта это важно.
-Но ведь во времена «Сентября» вы все не были свободны и работали при ДК.
-Это другое. «Сентябрь» был для нас хобби. Хобби -это честнее по отношению к музыке. Мы могли в любую
минуту разбежаться, но нас объединяла музыка и потому мы были вместе. Мы не втискивали себя в какие-то жанровые рамки и тем не менее имели свой узнаваемый почерк. А значит, думали и творили одинаково. Сейчас это трудно представить, но наш миньон в 1988 году вышел бесплатно. Это было сложно, и поэтому мне эта пластинка очень дорога.
-А как вы попали на «Золотой Камертон»?
-Ни о чем таком мы и не думали. Саня Башлачев как-то случайно прочитал в «Комсомолке», что объявлен
конкурс. Первый тур, кстати, уже закончился. Мы, честно говоря, без особой надежды на что-либо отправили
туда свою кассету. И вдруг приходит телеграмма: «Поздравляем с победой. Вы вышли в финал. Приглашаем
для участия в III туре в Москву, в гостиницу «Орленок».
  В третьем туре было 12 победителей (там и наши, и иностранцы участвовали). Мы тоже вошли в их число.
Но, как и полагается в лучших советских традициях, при монтаже на ТV нас и еще Шевчука вырезали. В эфир нас не выпустили, потому что мы выглядели не по-советски: в джинсовых комбинезонах и футболках, а остальные все были в концертных костюмчиках.
  Тухманов тогда так прямо и сказал:
«Если выбросить Шевчука и «Сентябрь», то нормальный совдеповский концерт получится».
-А как к Севе ваша запись попала?
-Тоже тогда. В «Орленке» рядом с нами жили ребята из австрийского детского джазового оркестра. Благодаря опять же Саниным познаниям в немецком договорились. Они вставили нашу запись в свою кассету, чтобы
легче провезти было, а мы написали сопроводительное письмо Севе Новгородцеву в Лондон. Без адреса, почти что «на деревню дедушке». Мы даже не надеялись, что прозвучим.
-Олег, почти все разъехались, а вы остались. Почему?
-У меня было три похода в Москву. В последний раз в 1989 году работал с Михаилом Рябининым. Мы три песни с ним написали. Рябинин звал в Москву, но... Не приживаюсь, не мое это.
-«Маленькая зима» не однажды по центральным каналам звучала в исполнении...
-Акима Салбиева.

-Это специально для него написана песня?
-Нет. Он просто взял ее и все. Вообще это неприятная для меня тема.
-Олег, последнее время вы очень мало рассказываете о себе, а ведь в Череповце по-прежнему много почитателей, которые хотят знать, чем вы сейчас живете, что творите? Что вообще для вас важнее всего?
-Важно, чтобы руки не опускались. Я не материалист. Главное -чтобы была возможность делать то, что ты
любишь. Летом вот работаю в лагере «Парус», что на Мологе. Почему лагерь? Да потому, что дети чище, они
еще не научились все и вся мерить на деньги. И потом я согласен с идеей, которую в лагере пытаются воплотить.
-Что за идея?
-Они хотят собрать талантливых детей (многие из которых о своих способностях не знают), помочь им раскрыться. Детей отбирают и прослушивают музыкальные руководители, занимаются с ними, выбирают песню, разучивают, а я делаю музыкальное оформление. В конце смены мы делаем сборники и дарим детям на память.
Ребенок должен знать, что он может, должен верить в себя. Для меня это важно, потому что все время жду: вот-вот за нами придет новое поколение, уже сформировавшееся музыкально. А оно все не приходит. И не придет...
-Почему?
-Потому что наши дети никому не нужны по большому счету. Много ли мы вкладываем в их развитие? Родители? Не у всех есть финансы. А бесплатно никто с ними заниматься не будет. Чуть что, мы своих знаменитых земляков вспоминаем: Башлачева, Верещагина... А завтра вспомнить будет некого. Нет никого... Меня очень возмущает этот сиюминутный подход к культуре, музыке и другим направлениям развития в городе. Стало модным не воспитывать своих (это долго и хлопотно), а приглашать или «покупать» чужих. Но ведь у них другие корни, и если завтра их позовут в другое место и предложат больше, они уйдут...

У нас полно талантливых детей. Нужно просто сделать их продвижение и развитие доступными. Надо закрывать пустоту... Это городу надо.
-А кого из нынешних сформировавшихся музыкантов Череповца вы считаете достойными внимания?
-Безусловно Ирину Федотову из вокалистов и еще группу «Принцип Естественности».
-Как вы относитесь к подрастающему поколению? Оно вас раздражает?
-Скорее пугает своей бездуховностью и черствостью. С четырнадцати лет дети уже думают только о деньгах.
От безысходности и ненужности -наркомания. А когда они повзрослеют, тогда мы заплачем. Вот до этого-то
времени мне дожить не хочется.
-Олег, я знаю, что у вас есть своя студия. Там записывались Володя Воронов, Виталий Леонов, Николай Говоров и другие. Вы работаете с совершенно разными по жанру исполнителями. Почему?
-Мне это интересно. Почему бы не попробовать себя в разных стилях...
-Ваши гимны звучат по всей Вологодчине. Это что, новое увлечение?
-Нет, просто однажды получилось удачно. Кому-то понравилось, и стали заказывать. Сочиняю я их не один, а
вместе с поэтом Игорем Псаревым. Мы отлично понимаем друг друга.
-Как получается песня? Для этого нужен какой-то допинг: например, кофе, водка?! Или просто так?
-Я уже выпил свою чашу водки и кофе тоже. Их совсем не потребляю. Все это теперь уже не бодрит. Пиво и
то редко, под настроение. А песня получается по-разному: иногда в один удар, а иногда мучительно.

-Ваше жизненное кредо?
-Я не могу противоречить самому себе, если что-то не в моих принципах. Через них я не перешагиваю...
Записала Арина МАСЛОВА.
Пригалашаем на нашу страницу http://kyrier.km.ru