В сегодняшнем выпуске рассылки мы продолждаем публиковать работу Президента Ассоциации Трансперсональной Психологии и Психотерапии Владимира Майкова «ТИБЕТСКИЙ БУДДИЗМ В США: ДИАЛОГ С ЗАПАДНОЙ НАУКОЙ И КУЛЬТУРОЙ». Полностью эту статью можно прочитать здесь.

   Кроме того, хотим проинформировать наших читателей, что здесь мы разместили рассказ Владимира Майкова о семинаре по интегральным трансформационным практикам в Интегральном Институте Кена Уилбера. Рассказ литературно необработанный, но очень интересный.

---

Владимир Майков

«ТИБЕТСКИЙ БУДДИЗМ В США: ДИАЛОГ С ЗАПАДНОЙ НАУКОЙ И КУЛЬТУРОЙ»

(продолжение)

ЗАПАДНАЯ ПСИХОЛОГИЯ И БУДДИСТСКАЯ ПСИХОТЕХНИКА:
ВОЗМОЖЕН ЛИ СИНТЕЗ?

Это та психология (буддистская) которую через 25 лет будут изучать все. У. Джеймс, 1903г. Даже самый прекрасный монастырь, даже самое прекрасное человеческое тело все еще принадлежат сансаре, и сансара разрушит их. Тартанг Тулку Ринпоче

   Пожалуй, главный вызов Тибетского буддизма Западу состоит во впечатляющей полноте и целостности буддистского подхода к жизни, к пути человека. Этот вызов был услышан и принят не только потому что западная культура развиваясь, сама осознала исключительную важность этих вещей для спасения западной цивилизации, содрогающейся от глухих ударов антропологической катастрофы, раскалывающем культуру и сознание, но и потому, что она начала искать в своих истоках и находить в своей науке спасительные аналогичные средства. Суть развивающегося диалога в области психологии, можно наиболее компактно проиллюстрировать на следующем сюжете.

   Известно, как психология мало может помочь в ряде наисущественнейших областей человеческой духовной жизни, сколь велика нужда в элементарной психологической помощи, консультации психологической культуре отношений. А эта культура закладывается с раннего детства и развивается таинственными путями, которые очень сложно воспроизвести намеренное очень трудно, получить знание об этих путях, на основе которого можно было бы излечить болезни человеческих отношений, восполнить, скажем, отсутствие любви.

   Мы также знаем, что многие вещи в человеческом мире не возникают от желания этих вещей; требуются какие-то другие фундаментальные условия для их осуществления. На пересечении этих тем в их сгущении и вырисовывается область психотехники. Ее можно проявить и отвечая на вопрос: как и почему человек может действительно изменить самого себя? Психотехнику можно и определить как искусство такого радикального поворота судьбы, обращения к тому и руководства тем, что мы называем человеческой духовностью.

   Вспомним ситуацию, которая уже много столетий очерчивает проблему взаимосвязи научной психологии и практических психологических знаний в европейской культуре (эту ситуацию часто приводит в пример М. К. Мамардашвили). Известно, что Декарт - великий философ и один из основателей европейской науки, европейского рационализма - считал, что такой науки как психология нет, и быть не может. Наше знание о душе имеет принципиально вненаучную природу и не может стать предметом теоретического научного мышления. Источником этого знания, по Декарту, является практический опыт; мы набираем его, «вращаясь в свете» путешествуя и т.д. Другой великий мыслитель - Кант, считал, что научная психология либо невозможна, либо неинтересна, бессодержательна. Такая психология способна выражать столь ничтожную часть человеческого опыта, что не имеет никакой практической пользы. Опуская множество менее известных имен, напомним позицию З. Фрейда, который утверждал, что психоанализу невозможно научиться: настоящий психоаналитик столь же редок, как настоящий художник, ученый и т.д. Чтобы поставить на этом точку, приведем свидетельство Э. Берне, известного современного психолога, основателя трансакционного анализа. Он писал, что практические психологические знания пятилетнего ребенка намного превышают теоретические познания профессора психологии. Область научной психологии мало еще, что может дать в плане принципиальных ключевых проблем, стоящих перед человеком: проблемы пути совершенствования, само изменения, осмысления мира и своего места в нем. Эта диспропорция принципиальна, и связана с основополагающими установлениями европейской науки, в том виде как мы ее знаем и развиваем сегодня. Дело в том, что эти установления были проведены так, что все наше знание о мире природы с этих пор имеет цену: незнание о мире души, сознания. В основополагающие понятия, в аксиоматику классической науки уже введено сознание в виде представления об абсолютных - наблюдателе, пространстве, времени, непрерывности и т. д.

   Поясняя ситуацию, М. К. Мамардашвили приводит следующий пример. Декарт, осмысляя фундаментальное отличие наук о природе от знания души, проводил это различение в контексте разграничения двух субстанций: протяженной и мыслящей. Он говорил, что языки описания этих субстанций принципиально взаимно непереводимы, и не допускают взаимно однозначного соответствия. Как следствие, в рамках классической науки мы можем иметь научные знания о мире природы ценой научного незнания о мире психической жизни: нельзя сперва ввести сознание в основания научного метода, а затем с помощью этого метода изучать само сознание. Разделение «протяженного» и «мыслящего» ставит запрет на переводимость языков их описания. Теперь мы должны описывать целостные феномены человеческой жизни как два ряда параллельных процессов, не имея возможности и формального права говорить об их связи: с одной стороны физико-химических процессов на языке классической науки, с другой - процессов внутренних переживаний на языке символическом. Разумеется, глубинной основой этой ситуации является традиционный для европейской культуры дуализм тела (плоти) и сознания (духа), который, в свою очередь, имеет еще более глубокие корни. Однако особый, принципиально ненаучный статус психотехника получает, начиная с Декарта. Классический рационализм отсекает то, что мы можем знать только практически, оттого, что мы можем знать и научно. С этого времени психотехника получила принципиально ненаучный статус. Огромная область человеческой жизни по неумолимым онтологическим законам выпала из сферы научного охвата, не пересеклась, не сошлась с ней. Область психотехники - традиционных методов управления психосоматическими процессами и состояниями.

   История буддизма в Америке наполнена множеством негативных примеров, связанных с тонкими искажениями, которым подвергаются традиционные психотехники на чужой культурной почве: нередко они становятся обезьянничеством, теряют свой смысл, ибо утрачивают в этих условиях способность ко второму рождению ученика, порождению ситуации реального обучения и включения в целостный процесс изменения жизни. В традиционных контекстах буддизм, как и многие другие восточные учения, являлся техникой второго рождения. Главная роль традиции состояла в создании условий возможности такого рождения, ибо родиться по желанию невозможно, нельзя непрерывно заполнить желанием все неуловимые изгибы таинственного лона, в котором происходит рождение, так как этот процесс не контролируется волей, желанием, намерением, сознанием и т.д. Для того, чтобы он свершился требуется всегда наличие чего-то еще: учителя, учения, сотоварищей по пути, животворных катализаторов всего процесса, а также непостижимого сочетания счастливых условий, которые никогда заранее не заданы и не предопределены. Эти неконтролируемые аспекты хранит и транслирует «тело» традиции; при механическом заимствовании «рациональной компоненты» учения они утрачиваются.

   Важный аспект проблемы состоит в том, что психотехника всегда имеет дело не с элементарными фактами, а с особого рода целостными ситуациями наших жизней. Но для описания этих ситуаций мы почти не имеем адекватного языка. Мы можем выражать различные их аспекты, либо на языке символическом, либо на языке естественно научном. И эти языки не пересекаются, или пересекаются лишь в поэзии и кое-где в философии.

   А вот на Востоке образовалась радикально иная ситуация. Там был создан язык для описания целостных психотехнических ситуаций. Например, ключевое понятие буддистской традиции «дхарма» означает целостные ситуации опыта. Причем существует нормативная, поддающаяся транслированию система приблизительно из 100 дхарм (от 51 до 121, согласно разным школам), в которой зафиксированы канонические состояния, модальности опыта. А значит, существует своеобразный базисный «алфавит» сознательно-телесных состояний, из которых могут быть составлены любые «слова» и «предложения» в языке состояний сознания. Это принципиально отлично от ситуации в европейской культуре, где сложилось одно, не всеобъемлющее базисное «слово»: «мыслю - следовательно, существую». Восток не создал науки о природе, подобной западной, но развил высокодифференцированную культуру психотехники. По-видимому, новая парадигма науки может возникнуть только с учетов этого колоссального опыта.

   Упомянутые выше особого типа сложно выразимые целостности являются своеобразными «атомами» - неделимыми более элементами психотехники. Поэтому, для того чтобы измениться, недостаточно фокусироваться на чем-то одном. Требуется задействовать все главные аспекты целостной, неделимой психотехнической ситуации. Даже просто изменить отдельные черты характера или привычный рисунок жизни очень сложно. Каждый, кто ставил такую задачу, знает это на собственном опыте. Еще сложнее измениться фундаментально: т. е. обрести целостность, совершенство, возродиться. По сути, большую часть своих жизней люди живут по Чужому сценарию, завязнув в колее повторяющихся чувств переживаний, из которой, как кажется, невозможно выбраться. Чтобы разорвать эту круговерть, требуются мощные «мускулы», нарастить которые помогает психотехника. Доведется услышать те многомерные камертоны, звучащие во всем регистре духовного диапазона, которые помогают нам сонастраиваться с целостными «полевыми» состояниями сознания, впасть в них, тогда возможно какое-то успешное движение. Если же нет - мы обречены на обезьянничанье, имитацию чужих не нами прожитых жизней».

   Вспомним еще раз ситуацию с обычной судьбой традиционных восточных учений на Западе. Ведь не пройдя традиционную целостную практику эмоционально-духовного психотренинга, освобождения от словесных и эмоциональных штампов, бесполезно, например, подражать пластике Тай-цзи-гжуань, и на этом пути невозможно достичь его цели.

   Скажем, нынешнее советское воспитание таково, что мы с детства разучаемся дифференцировать эмоциональные состояния: у нас отсутствует культура восприятий и чувств, предполагающая развитый диапазон человеческих переживаний. Так и живем в довольно узком спектре черно-белых мыслей и неожиданных ураганов противоположных страстей, а то и просто в спячке или в ступоре. И вот, представьте, такой человек принимается за Тай-цзи-гжуань. Естественно то, что получается - всего лишь подделка, хитроумная имитация. Ибо ничего существенного не изменяется. По-прежнему продолжается жизнь в эмоциональных тисках, в которые попали с рождения, и все дальнейшие возможности тонкой дифференцировки чувств оборваны. И не пройдя путь обретения высокоразвитой культуры мышления и чувствования, мы не сможем обрести аналогичную культуру в других сферах, в том числе и в движении, и в сценическом мастерстве, и в любви, и в общении… Ибо основы подорваны и все надо строить начиная с фундамента.

   Итак, трудность выражения, экспликации психотехнических тем вплотную связана с целостным, невербальным, гештальтным характером нашего опыта. Чтобы постичь их, нужно самому перейти в другое, целостное состояние, иную модальность восприятия мира и себя в мире. Если взять в качестве нормативного эго-состояние, характерное для обыденной европейской культуры, то находясь в таком состоянии, очень трудно ухватить, что имеется ввиду под особыми психотехническими целостностями. В этом случае мы не можем владеть собой, и тогда наши бессознательные программы владеют нами.

   Ясно, что утрата психотехнической составляющей имеет крайне негативные последствия для всей культуры, которая в этом случае рискует остаться стерильной, утратить способность к порождению живых людей, мыслящего сознания. Миры психотехники и европейской науки пока радикально отличны. В будущем, возможно, произойдет их объединение, но то будет уже новая психологическая наука, основывающаяся на матрице /системе/ психотехнических состояний нормативном спектре таких целостных психотелесных состояний. Тогда мы сможем находить и использовать законы связи этих состояний.    Почему же вообще возможна психотехника? - В силу того, что человек - существо воплощенное и конечное. Сознанию, не ограниченному телом, психотехника не потребовалась бы. Можно ответить на этот вопрос и несколько иначе: в силу того, что человек, стремясь к совершенству, руководствуется идеалами совершенства, которые организованы как смыслонасыщенные гештальты, одновременно несущие психобиофизические программы и находящиеся в резонансе с тем, что мы называем духовностью. Третий ответ следующий: мы владеем /управляем/ лишь тем, что сделали сами /в том числе и в себе/; органы управления производятся в этом же процессе.

   Диалог с тибетским буддизмом показал, что психотехника как наука возможна в двух вариантах:

1. в близком будущем как феноменологическая дисциплина, чей предмет строится на основе феноменологической реакции целостных психосоматических состояний /для этого необходимо ввести понятия телесной и эмоциональной рефлексии и установить систему нормативных психосоматических состояний;
   
   
2. в отдаленном будущем как неклассическая дисциплина, новая наука, включающая в себя естественное, гуманитарное и практическое знание.

   XX век завершается под знаком возрастающего понимания и значения психотохнической составляющей в жизни людей. По некоторым прогнозам считается, что XX в. будет веком психотехнологии, a не компьютеров и биотехнологии, как часто говорят. К этому времени психотехника, возможно, вырастет до одной из ведущих антропологических дисциплин и получит научный статус. Но сейчас до этого еще далеко в силу тех причин, о которых говорилось выше, и мы можем лишь вглядываться в специфику психотехники очами paзумa.

   Можно было бы еще не мало сказать о тех пограничных вопросах, которые возникли в области пересечения и интенсивного взаимодействия психотехники тибетского буддизма и западной психологии. Но дальнейшее углубление темы вызвало бы привлечение сложного философско-психологического материала из обеих культур и потребовало бы введения тибетской технической терминологии, что далеко выходит за рамки задач данной публикации. За ее пределами оказалось также влияние буддизма на обсуждение темы единства сознания в современной трансперсональной и гуманистической психологии /и конечно, современной философии/ и многие другие связанные с этим темы. И все же трудно удержаться от этого, чтобы в завершение этого сюжета не провести одно сопоставление, ибо оно - тоже об его основах.

   В тибетском буддизме символическим /и, добавим, в высшей степени практическим/ выражением цели, Пути и его Завершения /т.е. просветления/ является мандала, которая в двумерном изображении обычно выглядит как сложная многоцветная симметричным образом организованная вокруг центра структура, заполненная символическими образами. В буквальном переводе с санскрита это слово означает круг, которые, как известно, является символом полноты, законченности, совершенства сознания. Сознание просветленного, подобное когерентному лазерному всенаправленному лучу, видит в любой частичке мира - гигантской динамической голограмме - все взаимосвязанное существование. Структура такого сознания и есть структура мандалы. Вставший на путь, способен различать многочисленные аспекты целостного существования, но без возбуждения всенаправленного «лазерного видения», без восприятия полноты.

   Одним из ключевых существ, населяющих мандалу, является пять так называемых дхьяни - будд /один в центре и четыре по сторонам света/, персонифицирующих пять мудростей /изначальных познаваний/. Для трех из них можно найти какие-то аналоги в западной культуре. Так, некоторые аспекты зерцалоподобной мудрости могут быть отчасти выражены понятиями рефлексии и отражения (хотя в этих понятиях отсутствует главный аспект этой мудрости - полнота): аспекты мудрости равномерности - понятиями бесстрастия и трансцендирования всех различий; аспекты познающей по отдельности мудрости - понятиями различения и автономности. Всеисполняющая мудрость не имеет однозначных западных философско-психологических соответствий, но ее отдельные аспекты имеют аналоги в христианском учении о непогрешимом деянии. Наконец, всепроникающая мудрость /или, иначе мудрость дхармовного пространства/ также не имеет аналогов в философско-психологической сфере.

   Таким образом, европейская наука и с точки зрения данного сопоставления обнаруживает дефицит реального знания о пути человека, его деятельности /за что отвечает в буддизме всеисполняющая мудрость/ и о целостности всечеловеческой ситуации /за что отвечает в буддизме всепроникающая мудрость/.

Продолжение следует...

---

    9-12 февраля 2006 года состоится четырехдневный тренинг Президента Трансперсональной Ассоциации (АТПП) Владимира Майкова «Введение в теорию и практику интегрального развития (уровень I, семинар 3):»

Практическая работа тренинга включает:

• Что такое интегральная преобразующая практика: работа в четырех секторах одновременно;
• Интегральная телесная практика. ;
• Интегральная работа с умом;
• Интегральная работа с психодинамикой (исцеление травм и ошибок развития);
• Интегральная духовная практика;
• Интегральный психограф;
• Конструирование индивидуальных программ интегрального развития.
• Исследование интегрального развития.

а также четыре сессии холотропного дыхания (по одной в день).

---

    23 февраля 2005 года состоится арт акция Германа Карельского «Холотропное дыхание под живую музыку». Будут играть: Дед Василий. (группы «Аквариум», «Наутилус Помпилиус», «Ю-Питер»), Анатолий Погодаев (лидер группы «Зерна») и группа «Дно». Подробности - здесь.

---

    А всем тех, кто интересуется трансперсональной психологией, мы приглашаем обучаться в Международном Институте Интегративной Психологии. Обучение дистанционное. Информация об условиях обучения размещена здесь.

---