В Московском патриархате озабочены конфессиональной анонимностью деструктивных сект

Представители деструктивных религиозных течений и культов все чаще действуют в России на принципах конфессиональной анонимности, заявил представитель миссионерского отдела Московского патриархата священник Димитрий Карпенко.

"Конфессиональная анонимность сегодня становится одним из принципов деятельности религиозных сект и течений в России, многие из которых стремятся принять облик Русской православной церкви. Наиболее ярким примером тому является Богородичный центр", - заявил отец Димитрий во вторник в Томске, рассказывая о Концепции миссионерской деятельности Русской церкви.

Священник отметил, что в противодействии деструктивным культам Церковь стремится быть максимально корректной, чтобы не создавать поводы "для ищущих повода".

"Наиболее верный путь в борьбе с сектами заключается в том, чтобы сообщать о вещах, противоречащих человеческим ценностям и законам, а общество само даст этому определение. При этом в собственной миссионерской деятельности нам также следует не допускать анонимности, четко и ясно называть себя, чтобы нас не упрекнули, что мы что-то скрываем", - сказал отец Димитрий.

По его словам, современное миссионерское поле Церкви "вобрало в себя миллионы людей, освободившихся из-под ига безбожной идеологии, проживающих на громадных территориях, со своей культурно-исторической спецификой".

В связи с этим, отметил священник, возникла необходимость по сути "второй христианизации народов, живущих на территории пастырской ответственности Русской православной церкви".

Концепция миссионерской деятельности Русской церкви была утверждена на заседании Синода 27 марта 2007 года .

к оглавлению

Россияне стали чаще причащаться, читать Евангелие и домашние молитвы — социологи

Православные россияне за последние годы стали более активно жить церковной жизнью, утверждают научные сотрудники Института социально-политических исследований РАН Вячеслав Локосов и Юлия Синелина.

В статье "Религиозное состояние современного российского общества (социологические аспекты)", которая будет опубликована на сайте "Интерфакс-Религия", ученые анализируют различные группы по степени воцерковленности на основании ряда критериев (посещение храма, чтение Евангелия, причащение, домашняя молитва).

По данным исследователей, в группе россиян, которых можно назвать воцерковленными, за последние несколько лет выросла доля респондентов, посещающих храм несколько раз в год (с 7% в 2000 году до 18%-16% в 2004-2006 гг.), а также регулярно причащающихся (с 33% до 39%). При этом постепенно снижается доля респондентов, которые никогда не причащались, - до 21%.

Доля опрошенных в данной группе, читающих утренние и вечерние молитвы, выросла с 8% ( 2000 г .) до 27% ( 2006 г .). В этой группе практически отсутствуют респонденты, которые не молятся. Воцерковленные россияне стали чаще читать Евангелие (с 17% до 26,5%). Доля респондентов, никогда не читавших Евангелие, снизилась.

В группе полувоцерковленных россиян наблюдается значительный рост доли респондентов, посещающих храм несколько раз в год (до 89%) и читающих Евангелие регулярно (10%) или читавших недавно (18%), и одновременно сокращается (в сравнении с 2000 годом) число тех, кто никогда не был в храме, не причащался, не молился и не читал Евангелие.

Среди тех, кого можно отнести к начинающим свой путь в Церковь, все выше доля респондентов, молящихся церковной молитвой, все ниже - тех, кто никогда не был в храме и никогда не молился.

Стала снижаться группа невоцерковленных россиян - с 33% в 2004 году до 24% в 2006-м - по мнению ученых, вследствие оттока респондентов в группы полувоцерковленных и начинающих. В целом же невоцерковленные стали чаще молиться и читать Евангелие, чего, однако, пока еще нельзя сказать о посещении ими храма.

Выводы экспертов сделаны на основании данных всероссийских исследований фонда "Общественное мнение" за 1992, 2000, 2002 годы и всероссийских исследований ИСПИ РАН за 2004 и 2006 годы.

к оглавлению

Доля так или иначе воцерковленных россиян составляет не 4%, а 34%, утверждают ученые

Доля "церковного народа" (людей, в той или иной мере живущих церковной жизнью) составляет, вопреки расхожему мнению, не 4-6%, а около 30%, утверждают научные сотрудники Института социально-политических исследований РАН Вячеслав Локосов и Юлия Синелина.

В статье "Религиозное состояние современного российского общества (социологические аспекты)", которая будет опубликована на сайте "Интерфакс-Религия", ученые используют методику определения воцерковленности, разработанную социологом Валентиной Чесноковой. Методика предлагает пять признаков образа жизни воцерковленного человека: посещение храма, исповедь и причащение, чтение Евангелия, молитва, соблюдение постов.

Согласно этой методике и данным исследований за 2006 год, воцерковленных в России насчитывается около 10%, полувоцерковленных - 24%. Людей, которых можно было бы отнести к числу начинающих свой путь в Церковь, - 14%.

Ученые утверждают, что за последние десять лет православные в России стали чаще посещать храмы, читать церковные молитвы и более регулярно читать Евангелие, при этом доля причащающихся изменилась незначительно.

Выводы экспертов сделаны на основании данных всероссийских исследований фонда "Общественное мнение" за 1992, 2000, 2002 годы и всероссийских исследований ИСПИ РАН за 2004 и 2006 годы.

к оглавлению

Российские религиоведы подышали воздухом свободы. Институт философии НАН Украины собрал на международной конференции «Религия в постмодерном обществе» в Киеве ученых, которые в своих странах опасаются высказываться «слишком вольно»

Международная конференция "Религия в постмодерном обществе – концептуальные, социально-политические и правовые аспекты", в которой приняли участие представители научного религиоведения из Украины, России, Казахстана, Узбекистана, Армении, Великобритании, США, Франции, Бельгии и других стран, состоялась в Киеве 20-21 мая. Организаторами форума выступили Украинская ассоциация религиоведов и отделение религиоведения Института философии Национальной академии наук Украины имени Г.С. Сковороды.

Символичным выглядит уже сам факт проведения такого форума в Украине. Ведь именно в этой стране сегодня более всего сохраняется романтическая атмосфера первых постсоветских лет, ощущается тот самый "свежий воздух", который невольно замечают все, приезжающие сюда из России.

Актуальность религиозного фактора во всех сферах общественной жизни за несколько последних лет заметно возросла, и внимание к подобным встречам, соответственно, тоже. Разумеется, речь идет не столько о внимании широких масс населения, которые религиозной проблематикой интересуются скорее в ее прикладных аспектах. Но то, что к мнению ученых-религиоведов и других специалистов, имеющих прямое отношение к религии, все внимательнее прислушиваются в разных эшелонах государственной власти и в руководстве самих религиозных организаций – бесспорно. И это очень добрый знак.

Конференция, о которой идет речь, и стала, как раз, местом встречи ученых и представителей администраций разных стран и разных уровней. На такой площадке можно свободно делиться обретенным позитивным и негативным опытом, делать из него выводы, помогающие решать проблемы. Тем более, что проблемы эти постоянно видоизменяются, усложняются, переходят на иные качественные уровни.

Специфика религиозной ситуации в Украине заключается в том, что, несмотря на ярко выраженную поликонфессиональность и разного рода трения между рядом православных Церквей разных юрисдикций, она остается стабильной, обнаруживая тенденции к улучшению. Наиболее заметно это в сравнении с положением религиозных организаций в некоторых других странах бывшего СССР, еще не определившихся со своим "европейским выбором". В отличие, например, от России, религиозная ситуация в Украине, которая сама по себе не менее сложна, не вызывает ощущения безысходности…

В первый же день работы конференции обозначилось ясное понимание важности религиозно-общественного климата для общественно-политического развития постсоветских социумов в целом. Задал соответствующий тон своим первым выступлением авторитетный представитель научно-религиоведческого сообщества Украины, глава отделения религиоведения Института философии НАН Украины профессор Анатолий Колодный. Выступление ученого касалось "объективных признаков религиозного постмодерна", которые он рассмотрел на примере Украины. Обозначив период перехода к постмодернистскому периоду в восприятии религии серединой 50-х годов ХХ века, Колодный не только перечислил его основные симптомы, но и сопоставил их с аналогичными изменениями мироощущения человека в других сферах общественного сознания, общественной жизни. Религиовед отметил, что "верующими людьми" теперь совершенно серьезно признаются все те, кто посещает церковь дважды (причем, один раз при жизни) – при крещении и отпевании. Такие широко известные изменения в институциональных проявлениях религиозности, как возникновение "религиозного рынка", восприятие Божества не в образе Спасителя, а в качестве "идеальной личности" и подобное говорит о серьезных качественных изменениях в самой природе религиозности. А уклон в сторону осознанного доминирования среди "религиозных ценностей" не небесных, а вполне земных целей и идеалов, лишь доказывает, что "религиозная материя" в восприятии ее общественным сознанием – явление живое, способное видоизменяться буквально на глазах.

Серьезные упущения в законодательстве о религии и не менее грубые недостатки в сфере законоприменения отражаются в Украине не только на проблемах идеологического порядка, но и в материальных сферах – имущественной, финансовой, административной. Смещение религиозной доминанты, о котором упоминал профессор Колодный, нередко приводит к тому, что практические цели отдельных религиозных организаций переходят в сферу обретения прав собственности на недвижимость, получения государственных субсидий на их содержание, развитие и прочих сугубо материальных благ.

Независимо от того, какие – сугубо теоретические или однозначно практические проблемы религиоведения – затрагивались в выступлениях участников конференции, в них напрочь отсутствовали умолчания или боязливые иносказания, свойственные до сих пор большинству специалистов, воспитанных в советскую эпоху. Представители украинского религиоведения, разумеется, чувствовали себя в этом отношении гораздо привычнее, чем гости из Казахстана, Узбекистана или России. Впрочем, для того, чтобы заранее догадаться, насколько привычней, достаточно было ознакомиться накануне со списком тем докладов ученых из Украины: "Гарантирование свободы совести как составляющая евроинтеграционного курса Украины" (В. Марущенко) или "Государство и религиозные организации: "границы" и "безграничность" взаимодействия (в украинском контексте)" (А. Юраш). Но столь же острые вопросы поднимались и представителями тех стран, где не то, что об "интеграции в цивилизацию", но и о том, чтобы иным верующим просто позволяли спокойно молиться, речи пока не идет.

Современный российский опыт – конечно, очень далек и от радикально тоталитарных государств, и от опыта Украины, балансирующей на грани между христианской цивилизацией и возвратом к командно-административной системе, – был представлен на конференции вполне объемно. Среди наиболее ярких эпизодов конференции - выступления директора Центра религиозных и социальных исследований Института Европы РАН Анатолия Красикова, секретаря Комиссии по вопросам общественных организаций и религиозных объединений при правительстве РФ Андрея Себенцова, историка и религиоведа Николая Митрохина, профессора МГУ Игоря Кантерова.

Проблемы, связанные с избирательным применением российского законодательства о свободе совести и вероисповедания, проблема коррупции, поразившей сверху до низу всю систему администрирования в России и практически парализовавшей ее, проблемы клерикализации светских общественных институций и общества, проблемы межрелигиозных и межэтнических отношений, религиозной и этнической обособленности… Проблемы, проблемы, проблемы… И все они, будучи нерешенными, представляют собой богатейший "питательный бульон" для зарождения новых проблем. А заодно и для использования в России всех их вместе в целях манипулирования обществом то одними, то другими недобросовестными политиками.

Один из российских участников конференции (А. Себенцов) убежден, что явный уклон в общественном восприятии религии в этническую обособленность сегодня стал одной из причин, по которым некоторые религиозные организации становятся все более требовательными по отношению к государству, от которого они отделены. Причем, эти требования касаются не только преследования такими организациями собственных административных или материальных интересов. Зачастую они устремлены на нанесение ущерба другим религиозным организациям. Конечно же, у этого печального явления есть свои объяснения - в частности, обязательное вероисповедание было официально отменено в России не так уж давно, заметил выступающий. Но, как известно, и само официальное православие в советский период не менее откровенно провоцировало восприятие религии, как некоей идеологии. Полное непонимание того, насколько далека религия от любой идеологии, – то есть религиозная неграмотность – распространено не только в обывательской среде. Такое непонимание царит и в среде государственно-административной номенклатуры, где частые перемещения чиновников в органах, имеющих отношение к религии, достаточно серьезно осложняют государственно-религиозные отношения. Едва очередной чиновник начинает ориентироваться в специфике религиозного института, как его переводят на другую работу, а его наследник начинает вхождение "в курс дела с самого начала".

В том же выступлении был приведен любопытный пример использования косных представлений разного рода администраторов в идеологических целях. Чтобы аргументировать необходимость введения религиозных дисциплин в систему светского государственного образования, сторонники клерикализации, например, сетуют, что большинство мусульман приобретает религиозные знания на основании зарубежных материалов и в зарубежных образовательных учреждениях. Как правило, они говорят, что дело здесь, мол, "не в религии, а в том, что первый религиозный опыт представители молодого поколения получают "там", то есть из "чужих рук". Ну, а "там, сами знаете, чего можно набраться". Такого "аргумента" оказывается вполне достаточно для некоторых депутатов Госдумы или высоких должностных лиц, чтобы они могли обосновать для себя необходимость обучения религии в светских школах. Однако, того, что в этом же аргументе заключено явное намерение использования религию в виде идеологического инструмента для манипулирования обществом, ни сами законотворцы, ни тем более исполнители, уже не замечают.

Другой российский участник Конференции (А. Красиков)говорил об опасности популяризации этноконфессиональных доктрин в нашей стране, способных не только привести к оправданию экстремизма в религиозных слоях общества, но и нанести непоправимый ущерб уникальному религиозно-историческому явлению, носящему название "российское православие", противопоставив его христианству вообще.

Еще один выступающий (Н. Митрохин), обращая внимание на современное состояние одного из крупнейших религиозных институтов Российской Федерации, указывал на искусственную сакрализацию общественных аспектов ее деятельности. Одно дело – литургическая, внутрицерковная жизнь религиозного объединения или основы религиозной доктрины, и совсем другое – экономическая, идеологическая или откровенно политическая активность этого же социального института.

Один из представителей российского религиоведческого сообщества (И. Канторов) выступил с достаточно жесткими заявлениями в адрес антикультистских спекуляций в России, которыми в настоящее время активно занимаются и сами клерикалы. По форме и содержанию аргументации эти спекуляции очень напоминают нехитрые приемы "научного атеизма" недавнего прошлого. Канторов обратил внимание не некоторые "странности" поведения знаковых российских религиозных лидеров, меняющих свои позиции в отношении свободы вероисповедания в зависимости от популистской, либо откровенно материальной выгоды. Сравнительно недавно, например, названные им высокопоставленные иерархи РПЦ МП всячески способствовали продвижению в России отдельных новых религиозных движений, в том числе и таких откровенно псевдорелигиозных, как движение осужденного за уголовные преступления Секо Асахары. Однако, после наступления в России иной ситуации – в том числе, усиления системы контроля за религиозными организациями на предмет нарушения ими административного и уголовного законодательства, когда де-юре все религиозные организации оказались в равном положении, те же религиозные лидеры или группы обнаружили тенденцию к борьбе с иноверием.

Смелость некоторых российских участников конференции, разумеется, во многом объяснялась тем, что форум проходил в Украине, а не в России, куда им предстояло вернуться только через несколько дней. За объективную откровенность в своих выступлениях за границей граждане России пока еще не подвергаются жестким репрессиям на родине (хотя на родине столь откровенно выступать уже запрещается). Ученые из других стран СНГ находятся в еще более тяжелом положении. Как признался в кулуарах форума ученый из Казахстана, "россияне говорят о том, о чем мы пока еще мечтаем. Если бы те проблемы, о которых говорят наши российские или эстонские коллеги были у нас, то мы просто не имели бы никаких проблем".

На фоне множества других подобных форумов киевская конференция, посвященная проблемам религии в постмодерном обществе, оказалась весьма емкой. Кроме того, собравшись в "неподконтрольной" руководству своих стран столице Украины, ученые и общественные деятели из ряда стран Европы, Азии и Нового Света воспользовались возможностью провести ряд встреч и консультаций, посвященных религиозно-общественной тематике и координации своей деятельности.

к оглавлению