Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Вайшнавские новости...

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 208 RSS
←   Февраль 2007   →
 1
01.02.2007
10:07:31
10:08:05
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
16.02.2007
02:31:04
02:35:01
17
18
19
19.02.2007
02:39:42
02:39:42
20
21
22
23
23.02.2007
15:44:04
15:44:30
24
25
26
27
27.02.2007
07:08:16
07:08:16
28


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 26-08-2004

Автор
dharmananda das

Статистика

208 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Вайшнавские новости и не только... МУХА: сайт с юмором Девананда Пандита



МУХА

Часть 1.

Как-то вечером залетела муха. Вот такая здоровущая! Как воробей. Мы уже спать было легли, а она жужжит как АН-24, аж ухи закладывает. Мне-то что! Мне хоть сто та-ких мух, я уж было, почти заснул. А жене не спится, вот давай пихать в бок.
- Прабху! Сделайте что-нибудь!
- Ты это по поводу мухи, дорогая?
- По поводу этого бомбардировщика. Пожалуйста, избавьте меня от беспокойств. Ты – мой муж, ты должен, нет, ты обязан меня защищать.
- А от кого защищать-то? Это ж не птеродактиль какой, а маленькая крохотная комнатная муха дрозофила. Хорошенькими матаджами она не питается, спи.
- Меня не интересует, чем она питается, а чем – нет. Мне она спать не дает. Что ты все отговорки ищешь? Ты прабху или не прабху?
- Дорогая, ну не переживай так! Вообще-то мухи в темноте не должны летать. Мо-жет быть, это даже и не муха вовсе. В темноте летают разве что комары, да лету-чие мыши. А вдруг это муха-мутант, или, скажем, слепая муха? Представляешь, как ей бедной плохо?
Жена затряслась мелкой дрожью и прижалась ко мне.
- Что ты меня пугаешь? Тебе просто неохота вставать. Ты меня не любишь!
- Это, смотря что, ты называешь любовью. Любовь может быть только духовной, а направлена она может быть только на Кришну.
- Я знаю, ты всегда найдёшь отговорки, да не простые, а всё из шастр. Я же знаю, какой ты у меня продвинутый. Дорогой, тогда не меня, а Кришну избавь, пожалуй-ста, от беспокойств.
- А у Кришны на Его Голоке и вовсе нет никаких беспокойств.
- Но ведь Кришна присутствует на нашем алтаре в форме арча-виграхи.
- Да что ты говоришь! Начиталась! Виграха она тогда становится виграхой, когда в наличии бывает арчана. А у нас с тобой арчаны в наличии нет, стало быть, и ви-грахи тоже.
- Всё равно, всё равно Кришна находится на алтаре в форме Шри Шри Панча-Таттвы, и Он не зависит от нашей с тобой тамогуны. Поэтому ты просто обязан избавить Кришну от беспокойств.
- Где ты у нас алтарь-то видела? Какой же это алтарь? Это, скорее, тюрьма, неже-ли алтарь, потому как открывалась она последний раз (дай Бог памяти) в про-шлой кальпе.
- А вот и не в прошлой! Почти каждую неделю Божествам что-нибудь поесть даём.
- Поесть она даёт! Ты готовить-то сначала научись.
- А зачем мне учиться готовить, если это противоречит моей природе? «Беговая» вон рядом, с голоду не помрём. А поесть я Кришне давала недавно, на прошлой неделе, я каждую неделю Ему йогурт немецкий покупаю.
- А на этой неделе? Что на этой неделе разве уже не надо Кришну кормить? И по-чему, собственно, немецкий? Он что у нас - немец?
Тут муха неожиданно замолчала.
- А!!! – завопила жена и впилась в меня своими когтищами, - Она села на меня … верхом. Я чувствую через одеяло, как она меня своими ногами топчет.
Я включил ночник, но мухи нигде не оказалось. Может быть, муха всё-таки оду-малась и решила лечь спать? Я выключил свет. Мухе это не понравилось.
- Откуда взялась эта чертова бестия? На форточке сеточка. Как она проникла в квартиру?
Я снова включил свет. О! Это была необыкновенная муха! Я бы даже сказал, что это была "маха-муха". Она словно сумасшедшая носилась по комнате из угла в угол, как будто прилетела к нам из палаты номер шесть. По всей видимости, муха не была слепа, потому как через некоторое время угомонилась, пристроилась на полке с видео-кассетами и стала оттуда изучающе на нас посматривать.
- Ну вот, - возмутилась жена, - теперь, значит, будем осквернять наши видеокассе-ты!
- Чего уж там осквернять? Это же полка с Сильвестром Сталоне.
- Дорогой, ну, сделай же что-нибудь! Я не в состоянии в её присутствии заснуть. А завтра вставать чуть свет.
- Это тебе-то вставать чуть свет? Где только этот «чуть свет»? Разве что в конце тоннеля.
- Ну, дорогой! Ну, прошу тебя! Ну, пожалуйста! Ну, милый! Ну, ради нашей любви! Ну, убей её!
- Господь с тобой! Креста на тебе нет! Что я слышу! Как это можно убивать ради любви? И вообще, разве я способен убить живое существо? Что ты такое мне предлагаешь? И тебе нисколько не жалко её? А вдруг у неё есть дети?
Тут жена не на шутку задумалась.
- А ты знаешь, дорогая, кто у мухи дети?
- Кто? Мушинята!
- А какие они, эти мушинята?
- Ну, не знаю, такие, наверно, маленькие и пушистые. Ну, я не знаю, какие у мухи мушинята. Расскажи, ты ведь у меня такой продвинутый.
- Мухины дети – это апарыши.
- Фу! Какой вы пошляк, прабху! Сколько раз я просила вас не употреблять в моем присутствии столь пошлые выражения.
- Нет! Ты постой! Не затыкай ухи-то! Разве можно так ненавидеть то, что сотворено Верховным господом? И эти апарыши, и слизняки, и солитеры, и глисты – все они…
- Перестань! – закричала жена, плотно затыкая уши.
А я говорил громче, чтобы мы все могли осознать, что все эти мерзопакостные формы жизни – это целиком и полностью проявления низменных желаний обусловлен-ных живых существ. Но так как Бог совершенен, то и обустройство в этом мире тоже совершенно, и все служат единой общей цели, и все приносят неоспоримую пользу друг дружке.
- Нет, дорогая, ты напрасно так плохо думаешь об этих живых существах. С духов-ной точки зрения какие-нибудь там глисты могут выглядеть довольно-таки мило. Нет, ты погоди отворачиваться! Ты даже не знаешь, что они, например, очень ус-пешно помогают твоему любимому Мурзику переваривать пищу. Что? Не знала? А как бы, по-твоему, он мог так спокойно питаться на помойке? Чувствуешь, какая в мире гармония? Всё взаимовыгодно! А мухи! А какую они пользу приносят! На-до, к примеру, какого-нибудь гадского человека убить,
муха – всегда пожалуйста. Натрухает ему полну тарелку пагубных микробов, и прощай. Всё в творении Бога абсолютно устроено. А ты глупа у меня, от того и не можешь увидеть ни в чем аб-солютной справедливости, потому как неучем я тебя взял. Ты ж до меня двух слов связать не могла. Слышь? Ты! Чего молчишь-то?
Тут гляжу, она прикорнула. Отвернулась к стене и сопит в две дырочки прямо при включенном свете, в присутствии мухи. Мне от чего-то жалко стало жену. Необразован-ная она у меня. А может это даже и к лучшему? А то была бы умнее меня. Как бы я с ней тогда справлялся? Да у нее родители, как только привлеклись, так и забрали её из пятого класса. Откуда ж ей, горемычной, про глистов-то знать?
- Эх, неуч ты мой!
Тут во мне любовные чувства к ней заговорили. Спит тут, понимаешь, такая хо-рошенькая и в таких аскетичных условиях. Тут и свет всё горит, и я всё бубню, да буб-ню, И муха, негодная, всё пикирует, да пикирует. Ну, думаю, надо её, паразитку, в ко-мандировку на тот свет отправить. Уж больно жену жалко, родная всё-таки. Как только я так подумал, муха тут же перепугалась. Села на сервант и вот давай передними ла-пами всякие мудры выкаблучивать. Взмолилась: «Не убивай меня, добрый человек, пожалей моих бедных детушек!»
А я так думаю, что жена мне моя куда дороже, нежели это тамагунное насекомое. Ну, я ей тапком и дал по голове. С первого раза попал, жал-ко только, в серванте пару фужеров для шампанского разбил. Жена от грохота просну-лась.
- Не могу, - говорит, в одной комнате с покойником спать, вынеси тело немедленно из дома.
Я мушиное тело в бумажку завернул. Тяжелая какая маха-муха. Вышел на лест-ницу к мусоропроводу, крышку-то на себя потянул, а она выскочила, да прямо по ноге. Да больно-то как! Надо мне было тогда Харе Кришна закричать, а я совсем другое за-кричал. Да всё эта муха. Я и крикнул тогда: « … - муха». Нет, ну больно-то как! Прабхи-то, небось, знают, кто в армии служил, что я там заорал. Ну, на солдатском ремне такая штука имеется. Ну, вот кричу я, значит, это слово, скачу на одной ноге, да как с лест-ничной площадки
вниз шарахнусь прямо на буйную свою головушку. Тут-то я тело и по-кинул человечье. А жалко. Там, в квартире в двухкомнатной жена осталась, ещё моло-дая совсем. Крикнул бы я тогда чего другое, глядишь, и не так обидно было.

Часть 2.

Детство своё припоминаю с трудом. Помню только, что мать нас, всех своих де-тей, бросила. Только родила и улетела. Всех бросила, все 10 миллионов. Какая бесче-ловечность! Улетела как последняя собака. Из десяти миллионов, хорошо, если тысяч сто выжило, а до совершеннолетия дотянуло не более сотни. Вот они – суровые законы материального мира. Помню, жили сначала мы все вместе … в отхожем месте. Света Божьего не видно. Небо величиной с овчинку, ограничено убогой фантазией, должно быть пьяного, плотника. Братья
и сестры – все конченые дегенераты, поговорить не с кем. Тоска невыносимая. Так, заглянет кто-нибудь из людей, крикнешь ему: «Эй! Това-рищ!» А он не слышит. Разрешит какую-нибудь физиологическую потребность и уйдет, громко хлопнув дверью. «Куда же ты, товарищ? А я, может быть, тоже человек!»
Но вот когда я окрылился и покинул родительские чертоги, началась настоящая жизнь. Я сразу начал искать храм. По милости Кришны искать пришлось не долго. На-шел! И поселился тут же, рядышком. В алтарную пока не залетаю, страшно. Наши бхакты – это вам не буддистские монахи. Зато сколько недоеденного прасада выкиды-вают на помойку! Мама Мия! Там и от брахманов, и от кого хочешь. Я братве своей проповедую. Целым роем теперь летаем прасадом насладиться. Сначала они острые чатни не переносили, двое даже после чатней
тело покинули. Неофиты! Материалисты! Надо чтоб карма от острого перца сгорала. Да что они понимают?
Ладно, полетел я, а то какой-нибудь бхакточка с тапком подкрадётся незаметно, и опять не успею о Господе вспомнить. Пока! Что-то я тут засиделся, отходы скоро долж-ны выкидывать. Ж-ж-ж!
В избранное