Почитание Богородицы и Иоанна Крестителя(часть II)

Продолжением книги "Неопалимая Купина" служит сочинение того же автора "Друг Жениха". Подобно тому как в первой книг прот. С. Булгаков хотел дать учение о Богоматери, так во второй он хочет точно определить, кто такой Иоанн Предтеча, и какое его место в небесном царстве. Внимание его привлекла икона Деисус (т.е. деисис - молитва), где Богородица и Иоанн Креститель изображаются в молитвенном предстоянии Христу, и он проводит параллель между ними. Нужно отметить хорошую сторону этой книги. Приведено множество отрывков из священных песнопений, посвященных Предтече, видимо, тщательно просмотренных. Внимательно изучена жизнь Иоанна Крестителя по Евангелию, и некоторые события превосходно объяснены. Однако, несмотря на эти достоинства, сочинение имеет столь существенные недостатки, что они и его лишают всякой цены. Какая-то предвзятая мысль руководила автором, так что конечные выводы его совершенно произвольны и необоснованы, и, к сожалению, действительно вторая книга является достойным продолжением первой.

Прот. Булгаков, начиная излагать учение о Предтече, говорит, что Предтеча был также необходим для искупления людей, как и Богоматерь, почему и почитание их имеет много общего. Так, они часто изображаются вместе по правую и левую сторону возле Христа; только они, якобы, да архангел Гавриил имеют свои "соборы", и т.д. Но доказательства, приводимые автором, более чем слабы. Церковное учение о том, что без Предтечи не мог прийти Христос, он усматривает в том, что Предтеча называется денницей солнца, звездой, возвестившей солнце (стр. 12). Однако, если перед солнцем появляется утренняя звезда, то это еще не означает, что солнце не могло существовать и восходить в свое время, если бы этой, да и вообще звезд, не было. Доказывать на основании этих слов церковных песнопений, что Христос настолько нуждался в Предтече, что не мог без него придти на землю для спасения людей, нельзя кроме того еще и потому, что в них далеко не один Иоаннъ Креститель называется звездою. "Звезда светлая явилася еси непрелестная мирови, солнца Христа возвещающи зарями своими, страстотерпче" - - поется каждому мученику (тропарь общий мученику). Если просмотреть богослужебные книги, то в них бесчисленное множество раз можно встретить, что тот или иной угодник Божий уподобляется звезде. Такое сравнение можно найти даже в службе, совершаемой на другой день после собора Иоанна Предтечи, где называется звездою преподобная Домника, именуемая также "девой непорочною". "Яко величайшия две звезды изнесоста всесветлую зарю, яже возсияет великое солнце миру" говорится об Иоакимъ и Анне в службе Зачатия Анною Богородицы. Но в той же службе называется звездою и Сам Христос: "Радуйся, звезды незаходимыя Мати, радуйся заре, таинственнаго дне", - говорится в последовании акафиста Пресвятыя Богородицы; а в том же акафисте немного раньше звездою назван не Христос, а сама Богородица: "радуйся звездо являющая солнце" (послед, акафиста, икосы 1 и 5). Из приведенного видно, что в церковных песнях безразлично звездами называются и воссиявшая от Иакова звезда - Христос и Его Пречистая Матерь и многие угодники Божии. Именованием звездою не определяется, какое отношение к делу спасения людей имеет названное так лицо, и какое оно место занимает в небесном царстве, а лишь указывается, что оно является духовным светилом, светящимся в греховном мраке и просветляющим людские души. То, что именно Предтеча именуется звездою - Денницей, вполне понятно, так как он был звездою, воссиявшей непосредственно перед восходом Солнца Правды Христа, и возвестил людям о Его приходе. Но ни в прямом, ни, как здесь, в переносном смысле, неправильно считать, что без существования денницы не могло взойти солнце.

Другое основание утверждать, что Предтеча безусловно необходим был для прихода на землю Сына Божьяго, прот. Булгаков видит в том, что о Предтече предсказано пророками, и что на это пророчество ссылаются все евангелисты, показывая этим его важность. Но важность того или другого события в жизни Христа нельзя определить тем, сколько евангелистов про него говорят. Так, о рождении от Девы Марш говорят только два евангелиста, а о входе в Иерусалим - все четыре; о том, как Иисус Христос пятью хлебами насытил пять тысяч, говорят все четыре, а о том, как причастивши учеников на Тайной Вечере, Он установил на все времена таинство Евхаристии, говорят только три, а четвертый, излагая гораздо подробнее, чем остальные, что Христос говорил и делал на Тайной Вечери, опускает именно это, о причащении же говорит лишь в связи с насыщением пятью хлебами, хотя это было лишь прообразом, а не установлением Евхаристии. Также нельзя о необходимости существования Предтечи для возможности спасения человеческого рода говорить на основании того, что о нем предсказано пророками. Многие признаки пришествия Христа и события из Его жизни предсказаны для того, чтобы люди узнали пришедшего Мессию и уверились в том, что это Тот, Кого ожидают. Предсказано о рождении Христа в Вифлееме и о избиении там младенцев, о путешествии в Египет и возвращении оттуда, о пребывании в Галилее, о входе Господа в Иерусалим на осляти, о разделении риз, причем бросался жребий (о чем также упоминают все четыре евангелиста) и многое другое, так что в евангелиях постоянно делаются ссылки на пророчества. Однако, неужели все эти признаки настолько необходимы, что иначе Сын Божий не мог спасти людей? Исполнение этих пророчеств важно, как доказательство истинности речи Божией, и того, что Иисус есть обещанный Христос. Но нельзя считать, что дело искупления настолько связано с Вифлеемом, что не могли пророки предсказать, а Христос родиться не в Вифлееме, а напр. в Вифании, или каком другом месте; или, что Господь не мог спасти людей, не сев на осленка. Конечно, не все пророчества и события жизни одинаково важны. Пророчество о Предтече принадлежит к числу важнейших. Но все же ни откуда не видно, что без появления Предтечи невозможно было спасение рода человеческого, т.е. Христос не мог придти на землю. По учению прот. Булгакова, Предтеча был не столько необходим для людей, для их приготовления к проповеди Христа, сколько для Него Самого, чтобы Он не был одиноким в мире, будучи встречен Предтечей. "В его лиц Спаситель был принять на земле", он и Богоматерь представляли собою всю Церковь, проявив образ любви мужской и образ любви женской. Поэтому "полнота любви церковной, общение со Христом дается в соединении любви ко Христу Богоматери и Предтечи" - говорить автор ("Друг Жениха", стр. 21 и 27).

В Евангелии "приготовление пути Господня" изображается как приготовление людских сердец к приятию проповеди Спасителя. "Уготовайте путь Господень, правы творите стези Его" - взывал Предтеча, и указывал, что приготовление это заключается в смирении и покаянии. Эта проповедь Иоанна еще сильнее возбудила и без того напряженное ожидание Мессии, а послушавшие Предтечу - первые сделались последователями Христа (Иоан. I, 37 и дальше). Лишь тесное общество особо преданных личности Иоанна его учеников не оставляло его и даже негодовало на растущее влияние Иисуса; однако, и не последовавшие сразу за Христом, впоследствии охотно принимали проповедь о Нем (Деян. XVIII, 24 и XIX, 7). В этом отношении, действительно Иоанн уготовил путь Господу. Рассуждение же прот. Булгакова, что Предтеча был нужен, чтобы, как представитель человечества, встретить Христа и этим как бы оказать Ему моральную поддержку, не вытекают из Евангельского повествования, да, кроме того, и трудно согласиться с тем что короткая встреча между Христом и Предтечей была смиренным приходом Христа к Иоанну.

По прот. Булгакову, Предтеча был необходим еще, как Креститель. Он говорит, что Господь нуждался в крещении, а следовательно, и в Крестителе; что в крещении Господь стал совершенным Богочеловеком, получив усыновление Бога Отца и помазание Святого Духа. "Крещенское Богоявление и есть новое и окончательное усыновление: Дух Святой, сходя на землю, на крещаемого Сына Божия, свидетельствует перед Отцом это сыновство и совершает усыновление> ("Друг Жениха", стр. 82).

Эта мысль совершенно неправославная и есть уклонение к старым гностическим учениям, что Иисус именно в крещении стал Христом. Разница между гностическими учениями, обычно утверждавшими, что при крещении человек Иисус соединился со Словом, и учением прот. Булгакова, не так уж велика, раз, все равно, и тут лишь с Крещением связывается полнота Боговоплощения. Борясь с такими учениями свв. отцы указывали, что Иисус с самого Своего рождения и даже зачатия был истинный Бог, и. следовательно, ничего не мог получить сверх того, что уже имел, будучи единосущен и неразделен Отцу и Духу. С первых строчек Евангелия мы читаем, что праведный Симеон молит Бога отпустить его из этого мира, ибо он видел Христа Господня (Лк. II, 26-32). Благодать Божия уже тогда была на Нем. Церковные песни, как и слова св. Отец, прославляющие Богоявление и Крещение Господне, говорят лишь о явлении Святой Троицы, явлении Христа, Его смерти, победы над древним врагом и освящении Им мира, но отнюдь не об освящении, усыновлении или помазании Самого Христа. Сходство в церковных службах Рождества и Крещения, что прот. Булгаков склонен толковать, как взгляд Церкви на Крещение как на второе Рождество, объясняется просто тем, что до конца IX века Рождество и Богоявление праздновались в один день, так как у Евангелиста Луки есть указание, что Иисус, начиная служение, был лет около тридцати (Лк. III, 23), т.е. годовщина рождения Господня и время Его крещения приблизительно совпадали. Позднее, чтобы больше отметить значение и того, и другого события, Рождество и Богоявление стали праздновать раздельно, сначала на запад, а потом и на восток, кроме Армении, где и доныне Рождество и Крещение празднуется вместе. Это, конечно, известно прот. Булгакову, но он не хочет сделать соответствующих выводов, а, между тем, это прежнее совместное празднование и имеет следствием, что службы этих праздников, даже составленные позднее, с внешней стороны весьма схожи (кроме того на Крещение прибавляется водоосвящение), а на западе даже принято называть Богоявление праздником "трех королей", т.е. трех царственных волхвов, пришедших на поклонение новорожденному Христу, чем еще яснее напоминается, что некогда все эти события вспоминались вместе. Но внутреннее значение и смысл каждого из них был особый, почему так быстро и привился новый порядок празднования Церковью, в бесчисленных песнопениях дающей ясное учение о том и о другом событии, не называя нигде Крещения Господня, ни духовным Рождеством, ни Помазанием.

Объясняя Крещение Христово как помазание Духом Святым, прот. Булгаков говорит, что Боговоплощение совершилось не только через Богоматерь, давшую Христу Свою плоть, но и через Предтечу, который крестил Христа, и через то явился совершителем помазания Его, через схождение Св. Духа на Его человеческое естество. Учение это, как мы видели, совершенно чуждо церковному, ибо Спаситель уже был Христом с рождения, и никакого помазания при крещении не принимал.

Святые отцы давали ясный ответ на вопрос - с какого времени Господь стал Христом, хотя им были известны два уклонения от истины - и что это совершилось еще до зачатия, и что лишь по достижении Христом зрелого возраста. Прот. Булгаков допускает второе, создавая своеобразную теорию, из которой делает ряд дальнейших выводов. "Пречистая и Предтеча в своем соединении олицетворяют собою всю церковь небесную и земную, ангелов и человеков". Указывая на совместное изображение Богоматери и Иоанна Крестителя в молитвенном предстоянии Христу, и другие молитвенные воспоминания, где имя Предтечи следует непосредственно после Богоматери, прот. Булгаков ищет основу этой близости. Указав на присущее им обоим служение и другие сходственные черты их духовных подвигов, но находя это еще недостаточным, он, наконец, находит желанный ему ответ: их духовная близость заключается в отсутствии вольного личного греха, в личной безгрешности. Когда прот. Булгаков в 1926 году писал 69 страницу книги "Неопалимая Купина", тогда Предтеча только приближался к личной безгрешности; а весной 1927 г., когда писалась 28 страница книги "Друг Жениха", Предтеча личною безгрешностью уже обладает. Автору следовало бы отметить - сделал ли он новое открытие или изменил свое мнение, а не помещать без оговорок в книгах, составляющих продолжение одна другой, два различных ответа по коренному вопросу, затронутому в этих книгах. Но проф. Булгаков, по-видимому, давший первый ответ, недостаточно изучив и уже забыв о нем, теперь старается доказать правильность второго ответа. Доказательств, строго говоря, нет. Прот. Булгаков делает обзор жизни Иоанна Крестителя и указывает, что святость Предтечи на всем протяжении его жизни, хотя прямо не засвидетельствована в Евангелии, но косвенно подтверждается. Приведя несколько указаний на святость Иоанна, автор вдруг начинает говорить не только о святости, но и о безгрешности, которая якобы была засвидетельствована Господом в Его беседе с учениками и народом (Mф. XI, 2-19 и Лк. VII, 18-35). Однако, никаких указаний на безгрешность Предтечи там нет. Прот. Булгаков совершенно как бы забывает, что святость и безгрешность не одно и то же, и что, если в полном смысл слова "един свят" один лишь безгрешный Господь Иисус Христос, то по милости Божией к святости приближаются бесчисленные сонмы угодников Божиих, называемых святыми, хотя многие из них прежде были тяжкими грешниками. В Священном Писании безгрешным называется один Господь, и безполезно искать в нем указания на безгрешность кого-либо, кроме Него. Никто, кроме Бога и Ангелов, не называется безгрешным и в церковных песнопениях и творениях святых отцов, в совокупности выражающих священное предание и церковное учение.

Выражением церковного учения о безгрешности Иоанна Предтечи, прот. Булгаков считает празднование зачатия и рождества Иоанна Крестителя, и говорит, что празднуя зачатие и рождение только Богоматери и Предтечи, Церковь этим сближает их и свидетельствует о святости уже с самого зачатия, о свободе от греха. Смешивая здесь понятия святости и безгрешности, автор, однако, тут же помещает часть стихиры, в которой дается определенный ответ - почему празднуется зачатие. "Веселится тварь в зачатии твоем, пророче и Предтече, Крестителю Иоанне: божественное бо твое рождение предзнаменует нам Владычно Рождество".

Чтобы объяснить, каким образом Дева Мария и Креститель Иоанн могли дойти до такой степени святости, что не имели личных грехов, хотя тогда Христос еще не искупил нас от первородного греха - прот. Булгаков указывает на их святых предков и говорит, что святость эта "накопляется и приобретается наследственной святостью поколений Ветхозаветной Церкви". Но он совершенно забывает, что среди предков Христовых были и отличавшиеся не благочестием, а страшным нечестием, а из четырех женских лиц, упомянутых Еванг. Матфеем в родословной Христа, одна лишь моавитянка Руфь, прославилась своей добродетельной жизнью, а нравственность остальных трех не была особенно высока. Это, впрочем, не препятствовало тому, что дети нечестивых родителей отличались высоким благочестием, что особенно ярко видно на пример Ахаза и Езекии. Какие бы, однако, рассуждения ни приводились, личная безгрешность Предтечи является учением необоснованным с церковной точки зрения, так же, как и таковое же учение о Богоматери, для обоснования которого автор употребил гораздо больше доказательств, но одинаково неудачных. Подтверждением того, что Церковь ставит Иоанна Предтечу в особо исключительное положение наравне с Богоматерью, прот. Булгаков считает то, что, якобы, только он и Богоматерь, да еще Архангел Гавриил имеют свои "соборы". Этот взгляд автора свидетельствует лишь о его полном незнании церковных книг и устава. Не говоря уже о том, что во всех богослужебных книгах и даже календарях, кроме двукратного собора архангела Гавриила (26 марта и 13 ноля) упоминается еще собор архистратига Михаила и прочих бесплотных сил (8 ноября), "соборы" имеют весьма многие святые. Если только раскрыть Пролог -книгу, в которой помещены краткия жития святых и поучения на каждый день, или же греческую минею, где сведения о празднуемом святом (синаксарь) помещаются после 6-ой песни/канона, когда полагается, по уставу, их прочитывать, то в том же январе, когда собор Предтечи, можно найти целый ряд соборов. Восьмого января, "совершается же сих (Иулиана и Василисы) собор во святом их мучении, сущем при Форос". Девятого января, "совершается же собор мучения его (муч. Полиевкта) во святых апостол великих". За первую половину января не меньше пяти раз повторяется слово собор, причем в день Иоанна Предтечи, седьмого января, сказано: "совершается же собор его в Форакии" Подобное и в других месяцах. Иногда в подобных выражениях говорится: "совершается собор, совершается праздник его". Что же обозначает здесь слово "собор", и к чему здесь прибавлено географическое название? Именем собора (по-гречески -isynaxys), называется собрание верующих для прославления святого. Когда совершалась память какого-нибудь угодника Божия, то собирались по преимуществу в церковь, построенную на месте его мучения (если это мученик), где есть мощи, или каким либо другим образом связанную с именем празднуемого святого. Там совершалось торжественное всенощное бдение, а затем, утром, литургия. Народ со всей окрестности во множестве собирался к месту празднования, почему и сам праздник назывался собором, собранием. Такой порядок отчасти до сих пор существует в Царьграде. Там память многим святым совершается в каком-нибудь определенном храме. Так, например, память исповедника Иоанна Русского, про которого как раз русские почти не знают (это малоросс, захваченный турками во время Петра I), совершается 27 мая в храме "Панагия кафатиани" в Галате; муч. Маркеллы, 22 июля, в храме Иоанна Предтечи, там же, и так далее. В эти дни собирается множество народа, как и в день храмового праздника совершается торжественное богослужение, проходящее при большом подъеме духа. Подобное мы видим в России, где всегда бывает большое стечение народа в дни храмовых праздников или же в дни празднования чудотворной иконы или святого, которого имеются мощи - у этих мощей и иконы. Вот это стечение народа и дало название всему празднику. В книге Типикон - устав богослужения - многократно встречаются выражения: <совершается же собор его, идеже мощи его, и идеже храм его". Такие указания встречаются особенно часто в дни памяти русских, и определяют, где должна этому святому совершаться торжественная праздничная служба со всенощным бдением. Таким образом, свой собор имеют не только Богородица и Иоанн Креститель, а почти каждый святой. Если же о "соборах" Богородицы, Иоанна Крестителя (даже без указания мест) и архангелов Гавриила и Михаила говорится во многих богослужебных книгах, а об остальных только в некоторых, то это оттого, что стечение народа в церквах в дни, следующие за такими великими праздниками, как Рождество и Богоявление, бывает повсеместное, а кроме того, говоря о соборах святых архангелов, Церковь указывает, что наши молитвенные собрания являются подражанием ликостояниям ангельским, непрестанно прославляющим Бога.

Весьма также неудачным надо признать и ссылку прот. Булгакова на порядок вынимания частиц на проскомидии, где он усматривает сближение между Богородицею и Иоанном Крестителем: во-первых, в честь Богородицы частица вынимается из особой просфоры (или особой печати на ней, если просфора одна), а в честь Предтечи из той же, из которой вынимаются 9 частиц в честь всех святых, а во-вторых, даже вынутие особой частицы в честь Предтечи непосредственно после Богородицы не есть повсеместный обычай, так как в греческих церквах из девятичинной просфоры (или печати) первая частица вынимается в честь бесплотных сил, а лишь вторая в честь Иоанна Крестителя, Моисея. Аарона и всех остальных пророков.

Быть может покажется, что все это столь незначительные ошибки прот. Булгакова, что их бы не стоило касаться, но они показывают, на каких призрачных и богословски необоснованных доказательствах строит он свои теории. Однако, он не только не останавливается на здесь изложенных своих взглядах, но идет гораздо дальше. Продолжая разбирать вопрос о прославлении Предтечи, он доходить до того, что приписывает Православной Церкви учение, будто Иоанн Креститель был не только человек, но и ангел, соединил в себе естество ангельское и человеческое, был "ангелочеловек". Прот. Булгаков даже точно определяет, какое место занимает Иоанн среди ангелов: он будто бы занял место отпавшаго Денницы. Но когда и где Церковь допускала смешение ангельского и человеческого естества, или соединение их в одном лице? Автор приводит ряд церковных песнопений, где Предтеча называется ангелом, согласно с главами пророчества Малахии "се Аз посылаю ангела Моего пред лицем Твоим", а также указывает, что иногда Предтеча изображается с крыльями.

Но что, в действительности, означает название Предтечи ангелом? Слово "ангел" означает "вестник". Пророк Малахия и предсказывал, что Бог пошлет Своего вестника для возвещения людям о приходе Христа и приготовления их к Его приятию. Сам Господь тоже называется "Ангелом Великаго Совета" (Исаия, IX, 6; 5 ирмос Рождества), как посланный в мир Богом Отцом (Иоан. V, 23 и много других); но все же Он не восприял ангельского естества (Евр. П, 16). Почему в то же время говорится, что пришел "не ходатай, не Ангел, но Сам Господь воплощься" (Ирмос 4 песни. 2 гл.). Иоанн Предтеча называется ангелом еще и потому, что жизнью своею подражал ангелам, совершенно не заботясь о своих потребностях, и будучи всецело предан порученному ему Богом служению. Святые в этом смысле именуются подражателями бесплотных сил. "Что Вас наречем, святые - воспевает Церковь, - херувимы ли, яко на Вас почил есть Христос: серафимы ли, яко непрестанно прославляете Его; ангелы ли - тела отвратистеся; силы ли - действуете чудесы; многа ваша имена и большая дарования, - молите спастися душам нашим" (Стихира 7 гласа). "Терпения столп был еси, ревновавый праотцем, преподобие; Иову в страстех, Иосифу во искушениях и безплотных жительству, сый в телеси", поется преподобным Самсону, Алипию и другим столпникам (Тропарь столпникам).

Не отрицая того, что преподобные именуются пожившими равноангельное житие, прот. Булгаков утверждает, однако, что лишь пророк Илия и Иоанн Предтеча прямо воспеваются, как "во плоти ангелы". Но этим он лишний раз ярко подчеркивает свое незнание церковных служб. Всего через несколько дней после Собора Иоанна Предтечи, в службе 17 января, преп. Антоши Великий несколько раз называется "небесный человек, земной ангел" (Стихиры на вечере), а препод. Макарию Великому поется 19 января: "Пустынный житель и во плоти ангел" (Тропарь). Подобные выражения встречаются во весь круг годового богослужения. Тропарь "пустынный житель и в телеси ангел" поется еще преп. Иоанну Лествичнику, Моисею Мурину, Кириаку (4 нед. Велик. Поста, 28 авг., 29 сент.) и другим. Ангелом называется и сам назвавший этим именем Предтечу - пророк Малахия, при этом, не только в службе ему 3 января, но и в неканонической III книге Ездры(1,40), да и само имя Малахии значит "ангел". Приятием Великого Ангельского образа называется пострижение в монашество. Всеми этими выражениями Церковь вовсе не имеет в виду указать, что лицо, так именуемое, стало ангелом по естеству, но лишь свидетельствует о его высокой духовной жизни. Что в таком же смысле надо понимать название ангелом Иоанна Предтечи, прямо говорится в приведенной самим прот. Булгаковым стихире, поемой на день Рождества Предтечи, творении знаменитой монахини Кассии: "человек убо естеством, ангел же житием сый"- Да и сам проф. Булгаков на стр. 118 говорить не о том, что Иоанн совместил два естества - ангельское и человеческое, - а о том, что он "как равноангельный человек. соединяющий в себе полноту естества человеческого и высоту и близость к Богу естества ангельского, стоить выше и самих ангелов". Таким образом, по этому вопросу о безгрешности Предтечи, проф. Булгаков дает два ответа, на этот раз уже в одной книге.

Что Церковь не приписывает Иоанну Предтече ангельского естества ясно видно из многочисленных молитв (напр. "Спаси Боже люди Твоя" и "Владыко Многомилостиво" на литии; молитва ко Господу Иисусу Христу, после акафиста Сладчайшему и 8-я вечерняя), где Креститель упоминается отдельно от ангелов, притом, после них; также из того, что в посвящаемые им дни, она не вспоминает с ними и Предтечи, а среди недельных воспоминаний ему посвящен вторник, в то время, как ангелы славятся в понедельник, а апостолы и святители со св. Николаем - в четверг. Изображение Иоанна Предтечи с Ангельскими крыльями вовсе не есть указание на его ангельское естество, а лишь напоминание слов Священного Писания: "се Аз посылаю Ангела Моего". При этом нужно заметить, что прот. Булгаков, говоря о различных иконах Предтечи, совершенно не обращает внимания, является ли то или иное изображение его принятым во всей Церкви, или представляет местное и случайное явление, нигде больше не встречающееся. Между тем, лишь общепринятые изображения могут выражать предание Вселенской Церкви.

Становясь на путь буквального понимания выражений, употребляющихся в переносном смысле, и символических изображений, автор открывает путь к целому ряду неожиданных выводов. Господь Иисус Христос называется Агнцем гораздо чаще, чем Иоанн ангелом. В древней Церкви, во время гонений, Его даже изображали в образе Агнца. Неужели поэтому надо считать, что Господь восприял естество агнчее? А, между тем, следуя методу проф. Булгакова, нужно учить, что Иисус Христос есть не только Богочеловек, а что Он Богоангелочеловекоагнец или, по крайней мер, Богочеловекоагнец. Как ни абсурдна и кощунственна подобная мысль, но она вполне последовательна.

Идя тем путем, которым пошел в своих изысканиях прот. Булгаков, - отвлекшись от прямого учения Церкви, искать подтверждение своим взглядам в отрывочно взятых выражениях из Священного Писания или молитвословов, не обращая внимания на остальные места, этих взглядов не подтверждающие, - можно дойти до еще более крайних выводов. Но это не будет ни православным учением, ни восхвалением святого. Истины, содержимые Церковью, должны раскрываться во всей полноте ее учения, исповедуемого Вселенскою Церковью.

"Болий в рожденных женами пророка Иоанна Крестителя никтоже есть", сказал Господь. Лишь рожденный не от жены, а от Девы, Богочеловек да эта "Честнейшая Херувим и Славнейшая Серафим" Дева больше, чем он среди людей. Он олицетворение полной преданности Богу. С детства живет в пустыне, отвергшись всяких удобств и неги, удовлетворяя только самые необходимые потребности своего тела. Он весь живет духовной жизнью. Грех первородный не был еще снят Христом с людей и проявлялся в человеческой природе. Церковь не указывает, какие были грехи у Предтечи; но, исповедуя единым безгрешным Господа, она этим признает существование грехов и у Предтечи. Да и как бы человек мог сохраниться от проявлений живущего в человечестве греха, находясь под властью греха и в рабств (Евр. II, 15). в отчуждении от Бога. Правда, называл Бог некоторых праведников Своими друзьями (1ак. П, 23), освящал еще в утробе матери (иер. I, 5). даже исполнял Духа Божия (Исх. XXXI, 3), но все же они лишь верою взирали на исполнение обетований, умерли, не получив их, и сошли во ад (Быт. XXXVII, 35).

Иоанн был последний и величайший праведник Старого Завета, уже стоявший на пороге Нового, но все же, живя до совершения Христом нашего искупления, и он был под грехом, который жестоко терзал человечество. Если и в Новом Завете нет никого, который бы совершенно грехов не имел, еще невозможнее было достигнуть такой безгрешности до него. Но все же степень греховности и грехи бывают разные. У Иоанна не было привязанности к греху или греховным привычкам. Наоборот, будучи исполнен Духа Святого еще от чрева матери своея, он ясно видел мерзость его и ненавидел как грех вообще, так и свой собственный.

Ненависть к этим грехам, желание от них очиститься, и упорная борьба с ними, работа над собою, в сознании в то же время своего недостоинства и составляют настоящее покаяние, проповедником которого сделался Иоанн. Естественно слышать призыв "покайтеся" из уст безгрешного Господа, непричастного ни к первородному, ни к личным грехам. Но, если покаяние проповедует кто-нибудь не свободный от них, он должен сам первый исполнить то, что проповедует. И, видно, глубоко было покаянное настроение у Иоанна, упорно искоренял он в себе всякое поползновение ко греху и видел даже свои малейшие недостатки, что когда он сделался готовым восприять глагол Божий, из глубины его переполненной покаянным чувством души вырвалось - "покайтеся".

Известно, что не так действует слово, как личный пример. "Иже сотворить и научить сей велий наречется в царствии небесном". Иоанн всею своею жизнью олицетворял настоящее покаяние. Вот почему и раздался так громко его голос и "исхождаше к нему Иерусалим и вся Иудея и вся страна Иорданская". Люди шли, открывали ему свои грехи и, как у искусного врача, спрашивали, как лечить свои душевные болезни. А Иоанн оставался смиренным, и, в сознании своего недостоинства, указывая, как бороться с грехом, во всеуслышание проповедывал, что действительное очищение от грехов принесет Грядущий за ним, у Которого он недостоин развязать ремень обуви Его.

Пришел Чаемый; повинуясь Ему, Иоанн крестил Его с трепетом, и увидел, как разверзлось небо и явилась Тайна Святой Троицы, когда Христос смиренным преклонением главы под руку Своего раба заглаживал грех гордо поднявшейся за запрещенным плодом руки прародителей.

Объявив ученикам и народу о пришествии Избавителя от греха и указав на Него, Иоанн продолжал звать к покаянию. Он видит, что слава его померкла с приходом Большого Светила, но не скорбит, а радуется этому. Он радуется, что подготовленный им народ устремился к проповеданному им, ибо не словами только, а всем существом склонялся он пред Ним и был предан Ему. Он продолжает проповедывать правду Божию, дерзновенно возвещает ее царю земному и попадает в темницу. Но и оттуда слышится его голос, хотя теперь только для немногих, пока меч не прекращает земной жизни.

Душа по смерти его, как и все души до него, идет во ад, но идет с проповедью о пришествии на землю Христа и приближении избавления. После сошествия Христа во ад, он с Ним идет в рай и, как преданнейший из людей, предстоит Престолу Его вместе с Богородицею. Величайший из рожденных женами веселится с ангелами и молится за своих собратьев. Он оставил урок для всякого. Мученики, преподобные, священники, монахи, девственники имеют в нем своего вождя. Каждый христианин имеет в нем пример смирения и преданности Богу, Призывая его на помощь нужно подражать ему и по силе прославлять; достойно же восхвалить его не в наших силах. "Память праведного с похвалами тебе же довлеет свидетельство Господне, Предтече".

Блаженный Иоанн Чудотворец

"Блаженный Иоанн во Франции. Воспоминания духовной дочери Зинаиды В. Юлем"; По публикации Братства преп. Германа Аляскинского

(продолжение, начало в №1)

17.

Когда еще только открылся наш храм в Париже и блаженный Иоанн был пока с нами, к нам приехал из Швейцарии пожилой человек по имени Григорий (не помню ни отчества, ни фамилии). Он хотел, чтобы блаженный Иоанн рукоположил его во пресвитеры, но Владыка не захотел и сказал, что тот должен еще много учиться. Почему он не захотел этого сделать, выяснилось позже.

Этот Григорий часто читал на клиросе (особенно он любил читать акафисты Пресвятой Богородице). Однажды он читал часы. Блаженный Иоанн совершал в алтаре проскомидию, и боковая дверь была открыта. Меня тогда в храме не было, был один Григорий. Потом он рассказал мне, что тогда произошло. Закончив читать часы, он захотел что-то спросить у блаженного Иоанна и пошел к алтарю. Подойдя же к открытой боковой двери, остолбенел. Он увидел блаженного Иоанна в нетварном лучезарном свете и стоящим не на земле, но на фут над нею. Григорий быстро отошел и не мог спрашивать его уже ни о чем, а Владыка продолжал службу, как будто ничего не произошло. Григорий не говорил об этом долгое время. Рассказав же мне, он заставил меня поклясться над Евангелием, что я никому об этом не расскажу до кончины Блаженного. Этот добрый пожилой человек не стал священником, потому что вскоре умер.

Совершенно о таком же случае рассказала мне старая монахиня из Леснинской обители. Когда она и другие сестры жили там, блаженный Иоанн часто подходил к Богоматери Иверской, которую, видимо, очень любил и пред которой часто молился. Однажды, когда он так молился пред иконой, эта монахиня вошла и увидела то самое, о чем говорил Григорий, Блаженный Иоанн был окружен лучезарным светом и стоял не на земле, но над ней!