Древний Мистический Орден Розы и Креста

Розенкрейцеры: философия, история, символы

Содержание выпуска

1. Тексты. "Химическая свадьба Христиана Розенкрейца ". День Шестой.

Мы продолжаем публикацию третьего "первоисточника" розенкрейцерства. Текст "Химической свадьбы" дан в некотором сокращении и носит ознакомительный характер.

День шестой

На следующее утро Страж Башни вошел в подземную лабораторию в сопровождении юношей, несущих лестницы, веревки и большие крылья. "Мои дорогие дети, - сказал он, - каждый из вас в течение всего сегодняшнего дня должен постоянно носить с собой одну из этих вещей. Выбор сделайте по жребию".

Мой жребий пал на лестницу 12 футов длиной и довольно увесистую. Я вынужден был носить ее, тогда как другие имели возможность красиво обвязаться веревками, а третьим Старец так искусно прикрепил крылья, будто они у них сами выросли.

Затем Старец ушел, забрав с собой плоды нашего вчерашнего труда, и запер за собой дверь. Мы уже стали подумывать, не сделали ли нас в этой Башне узниками, когда, примерно четверть часа спустя, в потолке открылось круглое отверстие и мы увидели в нем Деву. Она пожелала нам бодрого хорошего утра и пригласила подняться наверх. Те, кому по жребию выпало носить крылья, последовали ее предложению тотчас же. Те, кто носил лестницы, полезли по ним, вытягивая их потом за собой. Те же, кто был с веревками, вынуждены были ожидать, пока вылезшие по лестницам не прикрепили для них железные крюки, но и тогда их подъем не обошелся без водяных мозолей на ладонях. Затем отверстие было снова закрыто, и мы оказались в лаборатории, окруженной шестью ризницами, куда нас направили помолиться за жизнь Короля и Королевы. Двенадцать музыкантов, плывших на корабле с Пирамидой, внесли в лабораторию фонтан, а с ним большую овальную шкатулку, которая, как я подозревал, содержала в себе тела обезглавленных Королей и Королев. Затем, пока они исполняли особенно приятную музыку, вошла Дева, неся раку, содержащую голову Мавра. Ее сопровождали закрытые вуалью девы с лавровыми ветками и факелами в руках.

Все встали вокруг фонтана. Дева вынула из раки голову Мавра, завернутую в тафту, и положила ее в сосуд, куда были налиты эссенция и настойки, приготовленные вчера. Этот раствор, оттого, что в него положили голову Мавра, стал бысто нагреваться, кроме того, девы положили на решетку под сосудом свои факелы, так что даже в фонтане забурлила и заиграла вода. Ветки лавра девы воткнули в отверстия вокруг фонтана, и брызги, летевшие на них, стекали затем в сосуд, окрашенные в густой желтый цвет.

Два часа играл фонтан и дистиллят капал в овальную шкатулку, пока тела, находившиеся в ней, не растворились окончательно. Затем Дева принесла золотой глобус. Его поднесли к овальной шкатулке и из нее побежала в него красная жидкость. После этого глобус снова унесли.

Мы, лаборанты, остались на четверть часа или около того, сидеть одни, пока я не почувствовал шаги над головой и не взглянул на свою лестницу. В потолке открылось отверстие, и мы снова полезли наверх с помощью крыльев, лестниц и веревок. Я нисколько не обижался на то, что Дева могла переходить другим путем, и, насколько я мог судить, кое-какую работу мы оставляли на долю Стража.

И на самом деле, когда мы попали на третий конклав, мы нашли золотой глобус уже висящим на толстой цепи в середине потолка. Стен у этой третьей лаборатории не было совсем, но между окнами висели зеркала таким образом, что всюду было видно только отраженное солнце: казалось, что в комнате нет ни одной свободной пяди, а только солнце.* 25

Тепло от всех этих искусственных ослепляющих отражателей падало на золотой глобус до тех пор, пока Дева не нашла, что требуемая температура достигнута. Тогда она приказала закрыть зеркала, а когда глобус остыл, велела нам опустить его вниз и разрезать на части. После длительной дискуссии это было, наконец, сделано с помощью алмаза. Когда глобус распался на две части, то внутри его оказалось огромное снежно-белое яйцо. Оно было такое красивое, что мы стояли вокруг него радостные, как будто сами снесли его.

Как только наша Дева удостоверилась, что скорлупа у яйца достаточно затвердела, она тут же унесла его из комнаты, заперев за собой дверь. Что она делала с яйцом вне комнаты, я не знаю. Мы снова с четверть часа находились одни, а потом открылось третье отверстие в потолке и мы с помощью наших средств стали подниматься на четвертый этаж.

Там мы нашли огромный квадратный медный сосуд, наполненный серебряным песком, в который положили яйцо и стали подогревать на медленном огне. Когда оно было готово, его вынули из песка, но раскалывать его не потребовалось, потому что Птенец скоро освободился сам и выглядел при этом очень довольным.

Дева велела нам связать его, прежде чем его будут кормить. Когда мы это сделали и посадили Птенца на темный песок, ему принесли пить кровь обезглавленных Королей и Королев. Напившись, он стал расти у нас на глазах, покрылся черными перьями и стал чертовски энергично клевать и почесываться, что вздумайся ему кинуться на нас, он любого тут же бы отправил на тот свет.

Когда ему принесли еды еще, он сделался более покладистым и сговорчивым. Его черные перья полиняли и на их месте выросли снежно-белые. При третьем кормлении его перья стали так чудесно окрашиваться, что я никогда не видел подобной красоты. Теперь он вел себя по отношению к нам так дружелюбно, что Дева разрешила освободить его от пут.

За обедом мы большую часть времени развлекались нашей Птицей, а после обеда Дева и Птица покинули нас и была открыта пятая комната, куда мы попали прежним способом.

Теперь мы нашли нашу Птицу поджидавшей нас в прохладной молочной ванне, в которой она с удовольствием развлекалась. Под ванной находились горячие лампы. Когда они нагрели молоко настолько, что оно стало горячим, нам пришлось немало потрудиться, чтобы удержать в нем Птицу. Мы покрыли ее покрывалом, в котором сделали дыру, куда она высунула голову.

В нагретой ванне у Птицы вылезли все перья и жидкость растворила их, став от этого голубой, а Птица вышла голой, как новорожденный младенец. Затем мы продолжали нагревать ванну, пока вся жидкость из нее не испарилась, а на дне не остался голубой камень. Этот камень мы растерли в пудру и ею окрасили всю Птицу за исключением головы, которая осталась белой.

Дева снова ушла от нас вместе с Птицей, а мы сквозь потолок попали на шестой конклав, где нашли небольшой алтарь, установленный посредине комнаты. На алтаре лежали книга, зажженная тонкая свеча, небесный глобус, часы со звоном, хрустальный фонтан и череп с белой змеей, в том же порядке, как это было в Королевском Зале.

Птица стояла на алтаре и пила из кроваво-красного фонтана, потом она принялась клевать змею, пока та не стала истекать кровью. Небесный глобус вращался, пока не было достигнуто некоторое соединение, затем второе и третье. После каждого соединения звонили часы.

Затем бедная Птица покорно положила свою голову на книгу и охотно позволила отрезать ее одному из нас, выбранному по жребию* 26. Пока не отрезали голову совсем, не пролилось ни единой капли крови, а потом она хлынула сразу свежим и чистым рубиновым фонтаном.

Мы помогли Деве сжечь дотла тело (вместе с подвешенной на нем маленькой табличкой) на огне, зажженном от пламени тонкой свечи, а прах положили в коробку из кипарисового дерева.

Тут я и еще трое со мной возмутились против этого обмана, в который мы были вовлечены.

"Господа, - сказала Дева, - мы уже в шестой комнате, и перед нами осталась только одна. Я вижу среди вас этих четверых (она указала на меня и остальных трех) - ленивых и вялых спутников и я намерена исключить их из седьмого и самого чудесного действа".

Дева умела так хорошо владеть собой, что наша печаль прорвалась потоками слез. Были приглашены музыканты, они кларнетами выдули нас с позором из комнаты, сами при этом будучи почти не в состоянии от смеха дуть в свои инструменты. Но как только мы оказались за дверью, они тут же привели нас в хорошее настроение и повели по вьющейся лестнице на восьмой этаж под самой крышей, где мы увидели стоящего Старца.

Он дружелюбно встретил нас и поздравил с тем, что мы были избраны Девой. Когда он узнал, как нас напугали, то у него чуть живот не лопнул от смеха. Ведь нас постигла такая удача и таким ужасным образом!

"Поэтому, - сказал он, - мои дорогие дети, запомните, что человек никогда не знает, какое добро Бог намеревается принести ему".

Пришла Дева с коробкой из кипариса, в которой был пепел Птицы, и тоже стала смеяться вместе с нами. Затем под руководством старого Стража мы приступили к работе: налили в пепел приготовленной воды и получившуюся пасту нагрели и разложили в две маленькие формочки.

Пока она остывала, мы наблюдали сквозь щель в полу наших остальных собратьев, занятых этажом ниже. Они усердно раздували горн, приготовляя золото и думая при этом, что их предпочли нам.

Когда мы открыли формочки, то там оказались два ярких, почти прозрачных маленьких слепка ангельски прекрасных младенцев мужского и женского пола, каждый не более 4-х дюймов ростом. Мы положили их на атласные подушечки и смотрели на них до тех пор, пока не одурели от их прелестного вида.

Под руководством Стража мы взяли золотые чашечки с кровью из груди Птицы и стали по капле вливать ее в ротики младенцев, пока они не достигли своего полного настоящего роста и у них не выросли кудрявые золотые волосы. После этого Старец велел нам положить их на длинный стол, накрытый белой тафтой, чтобы нам не стало плохо от непередаваемой красоты.

Наша Дева пришла с чудесными одеждами, которые выглядели, как хрусталь, но были мягкие и непрозрачные. Она положила их на стол, и пока музыканты играли, вместе со Старцем исполнила много церемониальных жестов, направленных к потолку. Потолок был в виде семи полусфер и в середине самой высокой я заметил небольшое отверстие.

Теперь вошли шесть дев с большими трубами, обернутыми яркой, почти пылающей, зеленой материей. Старец взял эти трубы одну за другой и приложил к губам спящих так, что расширяющиеся концы труб были направлены в потолок. Затем в каждый раструб из отверстия в потолке устремился яркий поток пламени и вошел в спящие изображения младенцев, которые тут же заморгали глазами, хотя сами еще едва шевелились.

Затем спящих младенцев аккуратно уложили в переносную кровать, которую задернули занавесками, и там они продолжали спать.

Мы, между тем, сидели очень тихо, ожидая, когда проснется повенчанная пара. Так прошло около получаса.

Потом влетел Купидон и принялся досаждать им, пока они не проснулись, а проснувшись, были крайне изумлены, так как думали, что они спали с того часа, когда были обезглавлены.

Дева обрядила их в новые одежды, и мы все поцеловали им руки. Потом мы проводили их вниз на королевский корабль, на котором они отплыли домой вместе с Купидоном и свитой дев.

За ужином Дева снова свела нас с нашими прежними товарищами, но мы вели себя так, как будто оставались пребывать в своем плачевном состоянии. За этим ужином с нами был Старец. Я очень многому научился от него, и если бы люди присматривались к его образу действий, их дело не оборачивалось бы так часто неудачей.

После ужина Старец повел нас в свой кабинет редкостей, где мы увидели такие изумительные произведения Природы и другие вещи, которые человеческий разум изобрел в подражание ей, что нам и года не хватило бы, чтобы как следует осмотреть их. Так провели мы добрую часть ночи при свете свечей.

Затем мы разошлись по красивым спальням и, будучи утомлены продолжительным трудом, проспали беспробудно с 11 часов вечера до 8 часов утра следующего дня.

25. Материальная сфера - зеркальная сфера: две половины существования диалектического природного порядка. Материальная сфера - это сфера, в которой мы живем в нашем материальном проявлении. Зеркальная сфера - это сфера, в которой, среди прочего, проходят различные процессы между смертью и новым воплощением. Помимо сфер ада и чистилища, она состоит и из области, называемой в природной религии и в оккультизме "небом" и "вечной жизнью". Однако эти небесные сферы и жизнь там подвержены, как и жизнь в материальной сфере, закону времени и распада. Итак, зеркальная сфера - это временное место пребывания мертвых, что не значит, что умершая личность получает там новую жизнь, так как существование четверичной личности не продолжается. Только самое глубинное зерно сознания, духовная молния, или диалектическая искра, временно возвращается в существо ауры и создает базу сознания для новой личности, которая строится существом ауры вместе с силами, действующими в матери. Духовное Солнце - изначальное поле Духа, называемое также Vulcanus, которое окружает и пронизывает со всех сторон всю нашу планетную сферу. Видимое нами Солнце является точкой концентрации (фокусом) жизненного поля диалектики. Не имеется веских оснований считать, что данный комментарий относится именно к этому отрывку - ред.

26. В определенный момент в микрокосмосе живут два существа: совершающий эндуру старый человек, человек-Иоанн, и манисолирующий новый Человек, человек-Иисус. И там, где они встречаются, человек-Иоанн говорит, указывая на человека-Иисуса. "Ему должно расти, а мне умаляться." Об этом же говорится в "Алхимической Свадьбе Христиана Розенкрейца". Там птица готовится к самопожертвованию, и из этого алхимческого процесса рождаются новый король и новая королева, новый Adamas и новая Hevah, то есть новая Душа.

2. Тексты. Рудольф Штейнер. Розенкрейцерское христианство. Лекция 2.

Мы хотим предложить вашему вниманию вторую лекцию о миссии Христиана Розенкрейца, которая была прочитана Рудольфом Штейнер 28 сентября 1911 года в Невшателе (Нойенбург).

Уточняем, что творчество отдельных мистиков, работающих в русле розенкрейцерства, не всегда выражает официальную позицию ДМОРК, которая закреплена в монографиях Ордена. Тем не менее, знакомство с некоторыми произведениями может подготовить Искателя к получению в будущем аутентичной информации.

Сегодня моей задачей будет рассказать вам немного о деле Христиана Розенкрейца. Этот труд начался в тринадцатом столетии, продолжается доныне и будет продолжаться вовеки. Первым актом этого труда является, конечно, то, что мы сказали вчера об инициации Христиана Розенкрейца и что мы услышали о происходившем между коллегией двенадцати и Тринадцатым. Когда затем Христиан Розенкрейц вновь родился в четырнадцатом столетии, а его инкарнация продолжалась больше ста лет, его дело состояло главным образом в поучении учеников двенадцати. В течение этого времени другие люди помимо его двенадцати едва ли знали его. Это следует понимать не так, что Христиан Розенкрейц, к примеру, не бывал среди других людей, а только так, что другие люди не распознавали его. В сущности так это осталось и до наших дней. Но эфирное тело Христиана Розенкрейца постоянно действовало в кругу учеников, и его силы действовали во всё более широких кругах. И в наши дни уже многие люди могут быть охвачены силами этого эфирного тела.

Те, которых Христиан Розенкрейц хочет сделать своими учениками, избираются им для этого своеобразным способом. Дело при этом в том, чтобы избранный обратил внимание на одно или несколько событий этого рода в своей жизни. Это избрание Христианом Розенкрейцем происходит так, что какой-либо человек приходит к решающему, поворотному пункту, кармическому кризису в своей жизни. Допустим, к примеру, человек собирается предпринять что-то такое, что привело бы его к смерти. Вещи эти могут быть самые разные. Человек идёт дорогой, которая может стать для него очень опасной. Может быть, не замечая того, приближаясь к пропасти. И тогда, может быть за несколько шагов перед пропастью, он слышит голос: "остановись!", так что сам не зная почему, он вынужден остановиться. Возможны тысячи подобных случаев. Надо заметить, конечно, что это является лишь внешним знаком, но - важнейшим знаком внешнего спиритуального зова. К внутреннему зову относится то, что избранный занимается чем-либо спиритуальным, теософией или иной духовной наукой. Названное внешнее событие является фактом физического мира, но исходит не от человеческого голоса. Событие всегда принимает такую форму, что человек совершенно точно знает, что голос шёл из духовного мира. Сначала может показаться, что где-нибудь спрятался какой-нибудь человек, от которого и шёл голос, но если ученик зрел, он догадывается, что не физическое лицо вмешалось в его жизнь. Короче, факт будет тот, что благодаря этому событию ученик знает совершенно точно, что существует сообщение из духовного мира. Такие события в человеческой жизни могут происходить один раз, но могут и часто. Теперь мы должны понять действие этого на душу ученика. Ученик говорит себе: мне милостиво подарена дальнейшая жизнь; предшествующая была изжита. Эта новая, милостиво предоставленная жизнь изливает ученику свет на всю его последующую жизнь. У него появляется определённое чувство, которое можно выразить следующими словами: "Без этого моего розенкрейцерского переживания я бы умер. Последующая жизнь не имела бы той же ценности без этого события".

Может, конечно, случиться, что пережив подобное один или несколько раз, человек всё же не приходит сразу к теософии или духовной науке. Но тогда позже может наступить воспоминание о таком переживании. Многие из присутствующих здесь могут проверить их прежнюю жизнь и найти, что подобные события происходили в их жизни. Только сегодня на такие вещи обращают слишком мало внимания. Мы вообще должны отдавать себе отчёт в том, что мы проходим мимо столь многих важных событий, которых мы не наблюдаем. Пусть это будет указанием на способ призвания высших учеников розенкрейцерства.

Такое событие либо бесследно пройдёт мимо соответствующего человека, тогда впечатление сгладится, и он вообще не сочтёт это переживание важным. Или же, допустим, человек внимателен, он не считает это переживание незначительным, тогда, может быть, он придёт к мысли: "В сущности, ты стоял здесь перед кризисом, кармическим кризисом; в сущности, твоя жизнь должна была закончиться в это мгновение, ты изжил свою жизнь, ты был спасён только чем-то, похожим на случай. С этого момента словно вторая жизнь привита этой первой. Эту вторую жизнь ты должен рассматривать как дарованную тебе и соответственно поступать".

Если подобное переживание вызовет в человеке такое внутреннее настроение, что с этого часа он станет рассматривать свою жизнь как дарованную ему, то это сделает человека сегодня последователем Христиана Розенкрейца. Ибо таков его способ призывать к себе души. И Тот, кто может припомнить такое переживание, может сказать себе: "Христиан Розенкрейц подал мне знак из спиритуального мира, что я принадлежу его течению. Христиан Розенкрейц добавил к моей карме возможность такого переживания". Таков способ, которым Христиан Розенкрейц избирает своих учеников. Так избирает он свою общину. Тот, кто сознательно переживает это, говорит себе: "здесь мне указан путь, я должен последовать ему и посмотреть, в какой мере я могу поставить свои силы на службу розенкрейцерству". Те же, кто не понял знака, ещё придут к этому позже, ибо тому, кому раз был подан этот знак, уже не отказаться от него.

То, что человек может иметь переживание описанного рода, происходит от того, что между своей последней смертью и своим последним рождением этот человек встречался в духовном мире с Христианом Розенкрейцем. Тогда Христиан Розенкрейц избрал нас. Он вложил в нас волевой импульс, ведущий нас теперь к подобным переживаниям. Таков способ выявления духовных взаимоотношений.

Чтобы дальше проникнуть в суть дела, рассмотрим различие между обучением Христиана Розенкрейца в прежние времена и в более поздние времена. Прежде это обучение было естественнонаучного, ныне же больше духовнонаучного характера. Так, например, раньше говорилось больше о природных процессах, и именовали эту науку алхимией, а поскольку эти процессы происходили вне Земли, эту науку именовали астрологией. Теперь мы исходим больше из спиритуального рассмотрения. Если мы рассматриваем, например, следующие одна за другой послеатлантические культурные эпохи, древне-индийскую культуру, древне-персидскую, египетско-халдейско-ассирийско-вавилонскую культуру, греко-латинскую культуру, то из этого рассмотрения мы узнаем природу человеческого душевного развития. Средневековый розенкрейцер изучал процессы природы, которые он рассматривал как земные процессы природы. Так, например, он различал три различных природных процесса, которые он считал тремя великими процессами природы.

Как первый важный процесс надо привести солеобразование. Всё в природе, что может осаждаться, отстаиваться, выпадать в осадок как плотное вещество в каком-нибудь растворе, средневековый розенкрейцер называл солью. Но когда такой средневековый розенкрейцер видел это солеобразование, его представление об этом полностью отличалось от представления современного человека. Ибо зрелище такового процесса должно было действовать в душе человека, который его наблюдал, как молитва, если он хотел почувствовать его понятным. Поэтому средневековый розенкрейцер старался уяснить себе, что должно было бы происходить в его собственной душе, если бы это солеобразование происходило также и в ней? Он размышлял: "Человеческая природа непрерывно уничтожает самое себя влечениями и страстями. Наша жизнь была бы непрерывным процессом распада, разложения, если бы мы отдавались только вожделениям и страстям. И если человек действительно хочет оградить себя от этого процесса разложения, то он должен непрерывно отдаваться чистым, направленным на духовное мыслям". Дело было в более духовном развитии своих мыслей. Средневековый розенкрейцер знал, что если бы в одной инкарнации он не переборол своих страстей, то в следующей инкарнации он родился бы с предрасположением к болезням, но что очищая свои страсти, он вступит в следующую инкарнацию со здоровыми задатками. Процесс преодоления ведущих к разложению сил путём спиритуальности это есть микрокосмическое солеобразование. Так можем мы понять, как такой природный процесс мог стать для средневекового розенкрейцера молитвой. Наблюдая солеобразование, средневековый розенкрейцер говорил себе с чувством чистейшего благоговения: "Тысячелетиями божественно-духовные силы действовали здесь так же, как во мне действуют чистые мысли. И за Майей природы я чту мысли богов, божественно-духовных существ". Средневековый розенкрейцер знал это, и он говорил себе: "Давая природе побуждать меня питать такие чувства, я сам уподобляюсь Макрокосмосу. Когда же я наблюдаю этот процесс только внешне, я отлучаю себя от Бога, отпадаю от Макрокосмоса". Так чувствовал себя средневековый теософ или розенкрейцер.

Другим переживанием был процесс растворения, - другой природный процесс, который также мог вести средневекового розенкрейцера к молитве. Всё то, что может растворить что-то другое, средневековый розенкрейцер называл ртутью или Меркурием. Здесь опять для средневекового розенкрейцера возникал вопрос: "Какое качество соответствует этому в человеческой душе? Какое душевное качество действует так, как в природе ртуть или Меркурий?" Средневековый розенкрейцер знал, что то, что соответствует в душе этому Меркурию, означает в душе все формы любви. Он различал низшие и высшие процессы растворения, как существуют низшие и высшие формы любви. И таким образом зрелище процесса растворения снова становилось смиренной молитвой, и средневековый теософ говорил себе: "Любовь Бога тысячелетиями действовала снаружи так, как любовь действует в моём внутреннем существе".

Третьим важным процессом природы для средневекового теософа было сгорание, - то, что наступает, когда внешнее вещество поглощается пламенем. И опять-таки средневековый розенкрейцер искал внутреннего процесса, соответствующего этому сгоранию. Этот душевный процесс он видел в ревностной самоотдаче Божеству. И всё, что может сгорать в пламени, он называл серой или сульфуром. В стадиях развития Земли он видел процесс постепенного очищения, сходный с процессом сгорания или серным процессом. Как он знал, что Земля очищается огнём, так в ревностной самоотдаче Божеству он также видел процесс сгорания. В земных процессах он видел работу Богов, взирающих к ещё более высоким Богам. И проникнутый великим смирением и глубоко религиозными чувствами он говорил себе при виде процесса сгорания: "Ныне Боги приносят жертву высшим Богам". И когда затем средневековый теософ сам призводил в своей лаборатории процесс сгорания, он чувствовал: "Я делаю то, что делают Боги, когда они жертвуют собой высшим Богам". Достойным приступить в своей лаборатории к такому процессу сгорания он считал себя только тогда, когда чувствовал себя проникнутым такой жертвенной настроенностью, когда он сам чувствовал в себе желание, жертвуя собой, отдать себя Богам. Власть пламени исполняла средневекового теософа великими, глубоко религиозными чувствами, и он говорил себе: "Когда я вижу в Макрокосмосе пламя, я вижу мысли, любовь, жертвенность Богов".

Средневековый розенкрейцер сам производил в своей лаборатории эти процессы, и тогда экспериментирующий предавался наблюдению этих образований соли, растворений и сгораний, при которых он постоянно отдавался глубоко религиозным ощущениям, и он чувствовал связь со всеми силами в Макрокосмосе. Эти душевные процессы вызывали в нём, во-первых, мысли Богов, во-вторых, любовь Богов, в-третьих, жертвенное служение Богов. И тогда этот средневековый розенкрейцер открывал, что, когда он производил процесс солеобразования, в нём самом поднимались такие же чистые, очистительные мысли. При процессе растворения он чувствовал себя побуждаемым к любви, бывал проникнут божественной любовью. В процессе сгорания он чувствовал себя воспламенённым к жертвенному служению, влекомым к жертве собой на алтаре мира.

Таковы были переживания экспериментирующего. И если бы кто-нибудь сам как ясновидящий присутствовал при таком эксперименте, он воспринял бы у соответствующего человека, осуществляющего эксперимент, изменение его ауры. Аура, которая перед экспериментом была весьма смешана, которая, может быть, была исполнена вожделений и влечений, которым он отдавался, становилась благодаря эксперименту более одноцветной. Сначала, при эксперименте солеобразования, - медного оттенка (чистые мысли Богов), затем - при эксперименте растворения - серебристого (любовь Богов) и, наконец, блистающей золотом при сгорании (жертвенная любовь Богов или жертвенное служение Богов). И алхимики говорили тогда, что они создали из ауры субъективную медь, субъективное серебро и субъективное золото. И следствием этого было то, что тот, кто прошёл через подобное, кто действительно внутренне пережил такой эксперимент, бывал полностью проникнут божественной любовью. Так что при этом получался человек, проникнутый чистотой, любовью и волей к жертве, и посредством этого жертвенного служения средневековые теософы подготавливали определённое ясновидение. Таким образом средневековый теософ мог заглядывать в тот способ, каким позади Майи духовные существа дают вещам возможность возникновения и прехождения. И тогда благодаря этому он понимал также, какие стремящиеся силы в душе способствуют нашему продвижению и какие нет. Он узнавал наши собственные силы возникновения и разложения. В момент просветления средневековый теософ Генрих Кунрат назвал этот процесс законом возникновения и прехождения.

Созерцая природу, средневековый теософ начинал понимать закон восходящего развития и нисхождения. Науку, которую он усваивал благодаря этому, он выражал в определённых знаках, в имагинативных образах и фигурах. Это было своего рода имагинативное познание. Охарактеризованное вчера как "Тайные фигуры розенкрейцеров" является результатом только что сказанного.

Так работали лучшие алхимики от четырнадцатого вплоть до восемнадцатого и ещё до начала девятнадцатого столетия. Об этой действительно моральной, этической, интеллектуальной работе ничего не напечатано. Напечатанное же об алхимии, касается лишь чисто внешних экспериментов и написано лишь теми, кто занимался алхимией как самоцелью. Ложный алхимик стремился к формированию веществ. В экспериментах при сгорании веществ он видел лишь приобретение материальных результатов. Истинный же алхимик не придавал никакого значения веществу, получаемому им в итоге. Ему важны были лишь внутренние душевные переживания во время формирования веществ, мысли, которые у него были, переживания, которые он имел в себе. Отсюда строгий закон, по которому средневековый теософ, который при экспериментах производил золото и серебро, никогда не должен был извлекать из этого собственной выгоды. Он мог только подарить созданные металлы. Современный человек уже не имеет правильного представления об этих экспериментах. Он не имеет понятия о том, что мог переживать тот экспериментатор. Целые душевные драмы мог переживать средневековый теософ в своей лаборатории. Например, при получении антимония экспериментирующие видели весьма значительное моральное начало в этих процессах.

Если бы тогда не происходило этих вещей, мы бы сегодня не могли заниматься розенкрейцерством в духовнонаучном смысле. То, что средневековый розенкрейцер переживал при виде природных процессов, является святым естествознанием. То, что переживал он от духовной жертвенной настроенности, великих радостей, великих процессов природы, а также страданий и печали, от возвышенных и радующих переживаний во время производимых им экспериментов, - всё это избавляюще и освобождающее действовало на него. Но всё это покоится теперь в наивнутреннейших подосновах человека, всё то, что было тогда вложено в него.

Как найти нам опять эти скрытые силы, которые тогда вели к ясновидению? Мы их находим изучая духовную науку и посредством строгой медитации и концентрации полностью отдаваясь внутренней жизни души. Благодаря такому внутреннему развитию занятие природой постепенно снова станет жертвенным служением. Для этого люди должны пройти через то, что мы называем сегодня духовной наукой. Тысячи людей должны отдаться духовной науке, вести внутреннюю жизнь, чтобы духовная истина могла в будущем снова восприниматься позади природы, чтобы люди научились снова понимать духовное позади Майи. Тогда в будущем сначала хоть и небольшая ещё группа людей сможет пережить событие Павла под Дамаском и воспринять эфирного Христа, который сверхчувственно грядет среди людей. Но сперва человек должен вновь прийти к духовному воззрению на природу. Тот, кто не знает всего внутреннего смысла розенкрейцерской работы, может думать, что человечество всё ещё пребывает на той же ступени, что и две тысячи лет тому назад. Пока не будет пройден этот процесс, который возможен только благодаря духовной науке, человек не придёт к духовному видению. Существует много скромных и хороших людей, которые ещё не считают себя сторонниками духовной науки, но которые в глубине своей тем не менее - теософы.

Благодаря событию при Крещении на Иордане, когда Христос низошёл в тело Иисуса из Назарета и благодаря Мистерии Голгофы человечество стало способным видеть и переживать Христа позже - ещё в этом тысячелетии, начиная приблизительно с 1930 года - в эфирном теле. Христос лишь один раз странствовал по Земле в физическом теле, и это надо уметь понимать. Возвращение Христа означает видеть Христа сверхчувственно в эфирном теле. Поэтому каждый, кто хочет идти правильным путём развития должен добиться способности видеть духовным оком. Для человечества не было бы движением вперёд, если бы Христу пришлось ещё раз явиться в физическом теле. В следующий раз он явит себя в эфирном теле.

То, что могли дать различные религиозные исповедания, собрано было Христианом Розенкрейцем и коллегией двенадцати. Следствием этого будет: то, что дали отдельные религии, к чему стремились и чего чаяли их последователи, можно будет найти в Христовом импульсе. Развитие ближайших трёх тысячелетий составит созидание и способствование пониманию этого Христова импульса. Начиная с двадцатого столетия, все религии начнут соединяться в розенкрейцерской мистерии. Это станет возможным в течение ближайших трёх тысячелетий, потому что больше не нужно будет поучать людей тем, что содержит документы, но благодаря видению Христа они сами начнут понимать событие, пережитое Павлом под Дамаском. Человечество само пройдёт через Павлово событие.

Все эти вещи говорятся в розенкрейцерстве так, что они могут быть проверены разумом. Все эти вещи могут быть проверены посредством здорового человеческого рассудка. Не верьте мне ни в чём как авторитету, но отнеситесь ко всему сказанному мной как к побуждению, а затем проверяйте сами. Я совсем спокоен. Чем больше вы будете проверять, тем больше вы будете находить разумной теософию или духовную науку. Чем меньше веры в авторитет, тем больше понимания Христиана Розенкрейца. Мы лучше всего узнаем Христиана Розенкрейца, когда мы действительно углубляемся в его индивидуальность и когда сознаём, что дух этого Христиана Розенкрейца действует непрерывно. И чем больше мы приближаемся к этому великому духу, тем больше сил будет приходить к нам. Много сил и помощи можем мы ожидать от эфирного тела этого великого Водителя, который всегда будет здесь, если мы попросим этого великого Водителя о его помощи.

Также и странное событие увядания Христиана Розенкрейца мы сможем понять, правильно углубляясь в духовнонаучную работу. То было в тринадцатом столетии, когда эта индивидуальность жила в физическом теле, которое было истощено до состояния прозрачности, так что в течение нескольких дней он лежал как мёртвый и в это время воспринял от двенадцати мудрость этих двенадцати и пережил также событие Дамаска.

Пусть царит и, инспирируя, действует дух истинного розенкрейцерства именно в этой ветви. Тогда великое эфирное тело Христиана Розенкрейца станет тем более действенно здесь. Пусть этим будет положено начало работы здешней ветви, и те, что собрались здесь, пусть помогают посильно их собратьям в Нойенбурге и часто посылают им добрые мысли, чтобы непрерывно действовал дух основанной здесь ветви. Чем более мы приближаемся к высокому делу и продолжаем работу в этом духе, тем скорее мы достигнем цели. Я сам хотел бы всё снова напоминать о нашей великой, исполненной обетования работе и прошу великого Водителя Запада о его помощи. Пусть эта ветвь станет одним из строительных камней Храма, который мы хотим возвести. В духе Христиана Розенкрейца открыли мы эту ветвь и в духе Христиана Розенкрейца будем мы стараться дальше вести эту работу.

3. Жемчужины мудрости. Фраза.

"Нет действия в природе без причины; постигни причину, и тебе не нужен опыт"