Сенситивность

Сад был прекрасный, с низкими газонами и старыми тенистыми деревьями. Большой дом с
просторными комнатами имел безукоризненные пропорции и казался воздушным. Деревья давали приют
многим птицам и белкам, а к фонтану слетались разнообразные пернатые, иногда орлы, но чаще
вороны, воробьи и крикливые попугаи.

Дом и сад были отгорожены высокими белыми стенами и стояли обособленно. Находиться в саду
доставляло радость. Снаружи доносился шум дороги и деревни. Дорога проходила около ворот;
недалеко от дома вдоль дороги растянулась деревня, и начинался пригород большого города.
Деревня была грязная, с канавами вдоль главной узкой улицы. Дома были покрыты тростником,
наружные ступеньки разукрашены; на улице играли дети… Жители деревни только что совершили
омовение, и на них было очень мало одежд, так как стояла теплая погода. К вечеру некоторые из
них напились, стали шуметь и говорить грубости.

Одна лишь тонкая стена отделяла чудесный сад от пульсирующей жизни деревни. Отвергать
уродливое и цепляться за красоту означает быть нечувствительным. Взращивание одной из
противоположностей всегда суживает ум и ограничивает сердце. Добродетель не является одним из
полюсов противоположности; а если у нее есть другой полюс, то она перестает быть добродетелью.

Осознавать красоту означает быть восприимчивым к Целому. Но мы хотим воспринимать только
красоту, поэтому отгораживаемся от того, что некрасиво. Такое подавление лишь питает
нечувствительность, оно не ведет к пониманию красоты.

Добро – не в саду, взятом отдельно от деревни, но в той сенситивности, восприимчивости,
которая существует за пределами того и другого. Отрицание или отождествление ведет к
ограниченности, что означает быть невосприимчивым. Сенситивность не может питать ум, способный
лишь разделять и властвовать. Существует добро и зло; но устремление к одному и избегание
другого не ведет к восприимчивости, которая есть основа бытия реальности.

Реальность – не противоположность иллюзии, ложному; и если вы пытаетесь приблизиться к ней как
к противоположному, она никогда не проявится.

Реальность может быть только когда отсутствуют противоположности.

Осуждение или одобрение питает конфликт противоположностей, а конфликт порождает дальнейшие
конфликты. Если подойти к факту без эмоций, без отрицания или одобрения, то это не породит
конфликта.

Факт в самом себе не содержит противоположного; противоречивым он становится, если в нем видят
нечто, доставляющее удовольствие, или нечто такое, чего нужно опасаться. Такое отношение
создает стены нечувствительности и губит действие.

Если мы предпочитаем оставаться в саду, то появляется сопротивление в отношении деревни; а
там, где имеется сопротивление, не может быть никакого действия – ни в саду, ни в отношении
деревни. Может быть только деятельность, но не действие.

Деятельность основана на идее, а действие – нет. Идеи обладают противоположностью, и движение
в сфере противоположностей – это просто деятельность, как бы долго она ни длилась и какие бы ни
претерпевала изменения. Деятельность никогда не может принести освобождение.
Деятельность имеет прошлое и будущее, а действие всегда в настоящем и, следовательно,
непосредственно.

Реформа – это деятельность, а не действие, и то, что реформировано, нуждается в дальнейшей
реформе. Преобразование не является действием; это деятельность, рожденная из противоречия.

Действие совершается в каждый данный момент и, как ни странно, в нем нет внутренней
противоречивости; но деятельность, хотя она и может казаться безошибочной, все же полна
противоречий.

Деятельность, связанная с революцией, изобилует противоречиями и поэтому никогда не ведет к
свободе. Конфликт, выбор никогда не могут быть факторами свободы. Если имеется выбор, то это
деятельность, а не действие, так как выбор основан на идее.

Ум может получать удовольствие от деятельности, но не может действовать. Действие исходит
совсем из другого источника.

Луна взошла над деревней, и через сад протянулись тени.
Из дневников Джидду Кришнамурти.