Хронический диссидент коммунистического строя, Растолмудыч, был известным общесоюзным легитимным “инакомыслящим” и жил безбедно при поддержке мирового капитализма. Но с развалом Союза “како инако?” писать он не знал, и не подсказал никто.

“Победным маршем боль не втопчешь. Отмерянная жизнь полна страстей. Брюзжишь, по-стариковски ропщешь под скрип изношенных костей. Да и гонорары. Крохоборы поганые…” - усыплял сам себя Растолмудыч.

Пробудившись от предутренней свежести вишнёвого сада, Растолмудыч прополоскал ссохшееся за ночь горло остатками из мутной бутылки, протёр глаза божьей росой, быстренько накропал очередной шедевр мировой литературы и, переодевшись, поспешил на утреннюю электричку…

Редактор коммерческого издательства Индейкин приветливо взглянул на свежеприбывшего Растолмудыча, взял из рук в руки рукописный шедевр и… небрежно бросил его в ящик канцелярского стола, некультурно подумав: “Опять припёрся, сволочь”, - а вслух вежливо сказал: “Ждите ответа”, - и взглядом указал на дверь. Растолмудыч подумал: “Абонент опять не доступен, сволочь”, - а вслух вежливо сказал: “До свидания”. “Прощайте”, - хотел огрызнуться редактор, но дверь за Растолмудычем скоропостижно захлопнулась.

Выйдя на улицу ещё сонного города, Растолмудыч поспешил на электричку. Погруженный в собственные мысли он не заметил как рядом с ним припарковался навороченный джип, обдав грязью не успевшей высохнуть лужи. В открывшийся проём бокового стекла высунулась говорящая голова и спросила: “Как проехать, папаша?” Растолмудыч растолковал. Из-под головы появилась щедрая рука и сунула в Растолмудыча “one dollar”: “Держи, папаша. Гонорар за информацию”… Приняв очередную порцию брызг из той же самой лужи, Растолмудыч засчастливился. Гонорар…

Пьющий издревле народ необорим, неодолим и да непобедим будет. Его лучшие сыны, из низших слоёв населения, дерябнув водочки палённой, философски ищут выход из кризиса создавшегося положения в стране и за рубежом. И находят… на больничной койке вместе с полученным отравлением средней степени безакцизным суррогатом. И тяжёлой находят (тяжелобольные). И с летальным исходом не дефицит.

А лёгкие идут на площади и под проливным дождём пытаются высокорейтинговому президенту из телевизора задать свой единственно наболевший вопрос: "Ты меня уважаешь?" Но там уже другой народ. Тоже пьющий. Но трезвый, хорошо подобранный и досконально отрепетированный. Есть ещё просто обыватели, для которых эту трансляцию готовили. И элита есть… и нефть есть… и газ.

А ещё есть нацмены, нацболы, партия народного единства и в альтернативу созданная партия народной справедливости, чтобы на предстоящих выборах этих непотопляемых коммуняк вовсе убрать с политической арены и засунуть подальше, в нети…

Но это всё политика. Народ, который миролюбиво не борется за свои права: "А чья сегодня власть буит? Да ну и хрен с ней… наливай!" - ничем не сломить. Ни дачной амнистией, ни гражданской ответственностью, ни либерализацией, ни деноминацией…

Все авторские права защищены… вашей порядочностью.