днажды Люцифер вышел из ада и отправился заключать сделки с работниками.
Сначала он пришел к мельнику по прозванию Пьер Пройдоха, у которого была ветряная мельница. Черт условился с мельником, что тот будет каждый день поставлять ему тысячу мер муки, а если выдастся день, когда он не справится с работой, черт вправе в конце года забрать его в ад. Черт в свою очередь обязался заботиться, чтобы мельница не ломалась. И он обязался поставлять ветер, который вертел бы ее крылья.
Когда сделка была заключена, черт решил, что ему не хватит тысячи мер в день, и обратился к Пьеру Простофиле, у которого была водяная мельница.
Мельники принялись молоть, и несколько дней дело спорилось. Но вскоре черт стал упрекать Пьера Пройдоху, что у него мука получается хуже, чем у соседа на водяной мельнице.
– Это не моя вина, – ответил мельник. – У Пьера Простофили больше порядка на мельнице, чем у меня.
После этого Люцифер заключил сделку с пекарем, который должен был получать муку с обеих мельниц и выпекать хлеб. Печь у булочника была большая-пребольшая, футов сто в обхвате. Ему самому приходилось только сажать хлебы, потому что в помощники Люцифер послал туда своих чертенят.
После этого черт зашел к сапожнику и сказал ему, чтоб тот поставлял ему ежедневно сто пар сапог.
– Как же, по-вашему, я могу это сделать? – спросил сапожник.
– Я помогу тебе и хорошо заплачу. Какая твоя цена?
– Десять тысяч франков.
– Ладно, – сказал черт. – Но если ты не будешь работать как следует, я через год заберу тебя в ад.
Сапожник взялся за работу и в первый же день смастерил сто пар сапог. Но на следующий день он запьянствовал, и черт отколотил его, выругав за дурное поведение.
– Вы лучше помогите мне немного, – сказал сапожник, – и мы скоро наверстаем упущенное время.
– Я занят, – огрызнулся черт, – мне еще нужно найти себе портного.
Портной должен был каждый день поставлять двадцать пять курток и двадцать пять пар штанов.
– Но то, что вы требуете, мне не под силу! – воскликнул портной.
– Будет под силу, если я захочу, и в помощниках у тебя тоже недостатка не будет. Но если работа будет плохо сделана, придется тебе через год отправляться в ад. Какую плату ты хочешь?
– Двадцать тысяч франков.
– Согласен, – ответил черт.
Портной старался изо всех сил, но работа не спорилась так, как ему хотелось, и он вспомнил обещание черта дать ему помощников.
По его требованию Люцифер послал ему сотню чертенят, и стоило им только взглянуть на сукно, как штаны уже были готовы.
– Теперь, – сказал черт после сделки с портным, – я должен обратиться к кузнецу. Мне требуются подковы для моих лошадей и замки для моих комнат.
Он отправился к кузнецу. Кузнец пользовался незавидной славой и сидел без работы; звали его Пьер Сквернослов.
– Пьер Сквернослов, – сказал черт, – если хочешь взять у меня заказ, я достану тебе железа, угля и все, что тебе потребуется.
– Это будет кстати, – ответил кузнец, – потому что в кузнице у меня совсем пусто.
– Ты в накладе не останешься, – сказал черт, – но за это ты обязан смастерить в день сто подков и сто замков. Уж я дам тебе такую сноровку!
– Хорошо, только вы должны мне прислать подмастерьев раздувать горн.
– Согласен. Какую же ты просишь плату?
– Пятьдесят тысяч франков.
– Пятьдесят тысяч франков! Да ты, видно, смеешься надо мной!
– Ну что ж, если вы считаете, что это много, столкуемся на двадцати пяти тысячах.
Пьер Сквернослов взялся за работу и каждый день выполнял заказ.
Заключив со всеми сделки, черт отправился поглядеть, как справляются его работники.
Он встретил Пьера Пройдоху у дверей ветряной мельницы.
– Ну что, как дела?
– Не совсем так, как мне бы хотелось. Пока вы где-то расхаживаете, у меня то ветер не дует, то жернова отказывают. Мне одному не под силу ни поднять их, ни насечь.
– Я помогу тебе, – сказал черт.
– Полезайте под жернов и насекайте, а я буду держать, чтобы он не упал.
Черт взял молоток и залез под жернов. Увидев, что черт весь ушел в работу, Пьер Пройдоха выпустил из рук жернов и закричал:
– Мне не удержать его, не удержать!
Он быстро пустил мельницу в ход, а черт, чувствуя, что его вот-вот раздавит, стал отчаянно кричать. Он умолял Пьера Пройдоху освободить его и обещал скрепить кровью обязательство не забирать мельника через год в ад.
Затем Люцифер отправился на водяную мельницу к Пьеру Простофиле, который был человек бесхитростный. Все у него шло хорошо, и черт похвалил его, пообещав отвести ему у себя в аду самую лучшую водяную мельницу.
– Да вы мне ее сейчас дайте, – сказал Пьер Простофиля.
– Значит, ты хочешь, чтоб я тебя сейчас забрал в ад?
– Ну да, – ответил тот, – я охотно соглашусь. Черт унес бедного мельника в ад и отправился к булочнику.
– Там, наверху, хлеба недостает, и частенько он бывает плохо выпечен.
– Уж я старался как мог, но мне не хватает помощников.
– Может быть, твоя печь не в порядке?
– А кто его знает? Теперь идет выпечка хлеба – приходите завтра, посмотрите, не нужно ли там что-нибудь исправить.
«Я постараюсь перехитрить его, – подумал булочник, – но как это сделать? На огне его не сожжешь. Раздобуду-ка я себе чан святой воды и поставлю его около печки, как будто там обыкновенная ключевая вода, потом достану себе старую епитрахиль».
На другой день черт пришел страшно злой и стад кричать, что хлеб выпечен еще хуже, чем раньше. Булочник, открыв заслонку, предложил черту влезть самому в печь и осмотреть ее.
Люцифер влез туда, и булочник окропил святой водой печь и закрыл камнем заслонку, чтобы черт не вышел. Бедный Люцифер кричал так, как будто с него кожу сдирают:
– Вынь меня из печи, я сгорю!
– Распишись, что отказываешься от всех прав на меня.
– Не могу расписаться, я ничего не вижу. Булочник открыл заслонку, и когда черт высунулся,обмотал его епитрахилью и не снимал ее до тех пор, пока черт по всем правилам не подписал бумагу. Тогда Люцифер отправился к сапожнику.
– Ты плохой мастер, – сказал он ему. – У меня наверху не хватает сапог, да и те, что ты сшил, никуда не годятся.
– Уж лучше сделать невозможно! Станьте-ка между этими двумя кожами и посмотрите, как я их прочно сшиваю.
Люцифер, ничего не подозревая, стал между двумя кожами, а сапожник сшил их вместе, да так крепко, что черт даже руками не мог шевельнуть.
– Отпусти меня, друг мой! – взмолился черт. – Никогда ни одному сапожнику не бывать в аду! Это так же верно, как то, что меня зовут Люцифер.
– Ты до тех пор останешься между этими кожами, пока не откажешься от всяких прав на меня.
Черт не согласился и бегал в таком виде в течение двух дней, напрасно пытаясь сбросить с себя кожи. Пришлось ему волей-неволей обратиться опять к сапожнику:
– Спори с меня эти кожи, любезный друг, прошу тебя. – Откажись от меня или останешься в таком виде навсегда.
Люцифер подписал бумагу и отправился к портному.
– Как идет работа?
– Старался изо всех сил.
– Это верно, – сказал черт, – не могу на тебя пожаловаться. А не починишь ли ты мне штаны, они совсем порвались?
Портной очень хорошо починил штаны, и черт ему оказал:
– Теперь сшей мне костюм, только без швов.
– Без швов? Такой костюм я не могу тебе сшить, но если желаешь, я выкрою его на тебе из этой штуки сукна.
Он накинул на черта сукно.
– Только стой прямо.
– А ты не режь так близко от тела, – заметил черт.
Портной взял большие ножницы и сверху донизу разрезал сукно, прихватывая кожу с мясом. Люцифер испускал душераздирающие вопли, особенно когда жена и дети портного стали кропить его святой водой.
– Ах, – воскликнул черт, – я нашел на земле только одного честного человека – Пьера Простофилю!
– Подпиши бумагу, что обещаешь от меня отказаться.
– Ни за что!
– А ну-ка, полейте его как следует.
– Подпишу, подпишу! – заорал черт. Затем он пошел к кузнецу, – Работаешь?
– Да, сколько могу.
– Это верно, у меня наверху уже почти у всех есть подковы и замки. Ты хороший кузнец, и напрасно тебя люди оговаривали.
– Ваши сапоги, – сказал кузнец, – уже поизносились; если желаете, могу вам выковать каблуки, и сапожки станут как новые.
– Ты хорошо придумал, только мне хотелось бы иметь каблуки стальные.
– Это можно сделать.
– Подкуй меня, я щедро тебя вознагражу. Кузнец выковал гвозди, острые как шило и длиной по крайней мере в полметра, потом сказал черту:
– Теперь придется мне привязать вас. Вы ведь знаете, что нельзя подковать не привязанную лошадь.
Кузнец прикрутил черта к двери двумя железными цепями, и пока он держал черта за ногу, один из подмастерьев накалил подковы. Когда они были готовы, кузнец взял одну из них, опустил в святую воду и приложил черту к ноге. Тот закричал благим матом.
– Подожди, – крикнул ему кузнец, – уж я тебя подкую!
И, ударяя изо всех сил молотком, он вогнал ему гвозди в ногу по самое колено.
– Пусти, пусти! – кричал черт. – Все люди плуты, и самый худший из них – это ты!
– Нет, нужно подковать тебя на обе ноги, я ничего не люблю делать наполовину.
Он подковал черту другую ногу. Люцифер кричал что было мочи, а кузнец кропил его святой водой, приговаривая:
– Когда подковывают лошадь, нужно поливать железо!
Черт снова расписался, что отказывается от всех прав на кузнеца, а потом, рассерженный и обиженный, ушел, хромая, из кузницы.
Вот булочник умер и, подойдя к воротам рая, постучался. Святой Петр открыл ему и сказал:
– Ступай своей дорогой, тут тебе делать нечего.
"Вот оно что! – подумал булочник. – Поджарил я когда-то черта, теперь он меня взгреет!"Подойдя к дверям ада, булочник сказал привратнику:
– Мне как будто сюда полагается, войти?
– А как вас зовут?
– Пьер Дюфур.
– Я уже слышал о вас от моего хозяина, – сказал привратник. – Люцифер, – крикнул он черту, – тут Пьер Дюфур просит ему дать у нас местечко.
– Гони его в шею. Он небось думает, что я не помню, как он меня в своей печи поджаривал.
«Наконец-то я с ним развязался, – подумал булочник. – Но нужно мне все-таки найти какое-нибудь пристанище».
Он отправился в чистилище и встретил святого Ива, который сказал ему:
– Что вам надо, друг мой?
– Не найдется ли у вашей милости для меня местечка?
– А что у вас за ремесло?
– Я булочник.
– Странно, что вы не можете найти себе места.
– Не могу, – святой Петр захлопнул ворота перед самым моим носом, а черт выставил меня из ада за то, что я малость поджарил его когда-то в печи.
– Входите, мой друг, постараемся найти вам какой-нибудь уголок. Булочники обычно не пользуются плохой славой!
Спустя некоторое время умер Пьер Пройдоха. Он подошел к воротам рая, и святой Петр сказал ему: – Что тебе здесь нужно?
– Чтоб вы открыли мне ворота рая.
– А чем ты занимался?
– Был мельником.
– Друг ты мой, никогда еще ни один мельник не переступал порога рая, – все они воры и плуты.
«Вот я и влопался, – подумал Пьер Пройдоха, – придется мне пойти к тому, кого я чуть не раздавил между жерновами».
Проходя мимо чистилища, он на всякий случай постучался туда.
– Нельзя ли мне сюда войти? – спросил он.
– А не были ли вы, случайно, мельником?
– Был.
– Мельники в чистилище не допускаются, ступайте в ад,
– В ад! Не хотелось бы мне идти в это место. Ведь я чуть было не смолол черта. Пристройте меня у вас в каком ни на есть уголке!
– Никак не могу, – ответил святой Ив.
Когда мельник подошел к дверям ада, привратник спросил его:
– Что тебе здесь нужно?
– Хочу войти.
– А как тебя звать?
– Пьер Пройдоха.
– Вот оно что! Так это ты Пьер Пройдоха? Не ты ли так хорошо обработал нашего хозяина?
– Да, я.
– Ступай тогда за мной.
Пьер Пройдоха уныло поплелся вслед за привратником. Увидев его, черт закричал:
– Ты, видимо, не прочь меня и сегодня молоть? Мельник ничего не ответил.
– Выбрось его сию минуту отсюда, – сказал Люцифер привратнику. – У меня таких молодцов, как он, достаточно.
Пьер Пройдоха, не говоря ни слова, убрался восвояси. Он и сейчас муку мелет.
Сапожник после смерти тоже направился к воротам рая, но святой Петр сказал ему, что имени его нет в описках, а когда он подошел к чистилищу, святой Ив тоже предложил ему убраться подальше. Тогда сапожник подошел к двери ада и попросил там местечка.
– А как тебя звать?
– Вы все равно моего имени не знаете. Я был сапожником у вашего хозяина.
– Так это ты его так хорошо зашил? Ну, не поздоровится же тебе за это!
– Я так и думал, – ответил сапожник.
– Ступай за мной.
Сапожник с понурым видом потащился вслед за привратником; он считал, что теперь-то он попался. Увидав его, черт закричал:
– Выбрось его поскорее отсюда! Не будь я Люцифер, если пущу в ад хоть одного сапожника!
Сапожник поспешно ушел, не ожидая, чтобы привратник проводил его до ворот,
Умер, в свою очередь, и кузнец. Он сразу направился К воротам рая.
– Что тебе нужно? – спросил святой Петр.
– Хочу в рай.
– А ты его заслужил, что туда просишься:
– Кто его знает!
– Проваливай, здесь нет для тебя места.
У ворот чистилища святой Ив отказался впустить его, так как святой Петр не выдал ему нужных бумаг.
«На этот раз я здорово влопался, – подумал кузнец. – Я подковал черта, он, в свою очередь, подкует меня».
Кузнец поплелся прочь такими мелкими шажками, что добирался больше недели, а подойдя к аду, стал бродить вокруг да около, не решаясь войти.
– Что тебе надо? – спросил привратник.
– Я пришел узнать, не нужен ли вашему хозяину кузнец.
– А как тебя звать?
– Пьер Сквернослов.
– А, ему давно охота повидать тебя. Привратник привел кузнеца к чёрту.
– Вот, – сказал он, – Пьер Сквернослов спрашивает, не требуется ли вам кузнец.
– Ага! – воскликнул Люцифер. – Не бойся, теперь я позабочусь о тебе. У меня до сих пор на ногах подковы, которые ты мне прибил, никто не может снять их.
– Если вы меня отпустите, я сниму их.
– А ты можешь это сделать?
– Да, так же легко, как приделал.
Кузнец приказал раздуть огонь и расковал черта, и тот помиловал его.
Из всех работников Люцифер забрал себе только Пьера Простофилю, который попался из-за своей простоты.