Приветствую всех, кто был терпелив и дождался очередного выпуска. Здравствуйте, дамы, господа, судари, сударыни и все, кого можно к этому присоединить.

Увы, длительное мое молчание на этот раз было вызвано проблемами чрезмерного груза взятых на себя обязательств, из-под которых я выкарабкиваюсь, хотя и с трудом. Однако последующие три выпуска можно ждать с более-менее приемлемым постоянством. Почему - поймете из нижеследующего.

Ввиду большого наплыва офлайновой работы, мне пришлось отступить от обычной практики написания рассказов и повестей по частям. И обещанный вам рассказ про дракона мне пришлось прежде закончить (пусть даже только в черновом варианте), а уж потом делить на части и заправлять в рассылку. Зато теперь я могу быть спокойна, что внезапно навалившиеся дела не прервут меня на полуфразе, а вам не придется ожидать продолжения, даже не зная, когда оно выйдет.

Те, кто еще не читал первого рассказа из драконьей серии (кажется, что она будет не маленькой), могут заглянуть вот сюда.

Сердце на миг остановилось, забыв свое предназначение, но, пропустив два удара, спохватилось и застучало с удвоенной частотой. Это он! Великий ТриОзириус, как он прекрасен! Разве может что-либо во всех мирах сравниться с ним? Эрлидаа мечтательно прикрыла глаза. Потом, вновь широко распахнув их, полюбовалась на предмет обожания еще немного, пока это было возможно.

Как всегда, он прибыл во дворец, сопровождая одну из придворных дам (счастливая женщина, она может разговаривать с ним, когда пожелает, может гладить его прекрасную кожу, любоваться его неповторимой красотой, может в любую секунду услышать его умопомрачительный голос и наслаждаться общением с ним). Эрлидаа завидовала ей больше, чем любому другому существу в мирадуге.

Резко задернув шторы, дабы несовершенный пейзаж (ну, какое тут совершенство, если ЕГО уже не видно?) не утомлял глаза, девушка погрузилась в нежные объятия пуховых перин и мягчайших подушек с кружевами и тонким шитьем. Сегодня она удержалась от слез - да и толку от них никакого - все равно изменить ситуацию никто не в силах. Она - принцесса Эрлидаа, будущая жена владыки, а он - всего-навсего слуга. Да, он - не простой лакей или телохранитель-мордоворот, но это ничего не меняет. Им никогда не быть вместе...



Юная принцесса с детства знала, что она предназначена в жены будущему правителю - не важно, кто из претендентов сядет на трон. Ее всегда готовили к этому, внушая мысли о смирении (надо сказать, многочисленные учителя в этом мало преуспели). Фрейлины, приставленные к девушке, посвящали ее во всевозможные премудрости дворцового этикета. С малых лет Эрлидаа не имела права показаться за пределами собственных покоев без макияжа, соответствующего дню недели, месяцу, времени года, а на праздники имелись добавления в виде золотых узоров на лбу, кои в течение трех часов наносил специальный мастер. Процедуру превращения собственного лица в непроницаемую маску девушка ненавидела больше всего на свете. А потому старалась поменьше выходить из отведенного ей дворцового крыла. В ее распоряжении были три большие спальни (зачем столько - она не знала, так как сама пользовалась только одной), ванная, бассейн, гостиная, комната для гостей (всегда пустовавшая), театральное помещение, зал для ! просмотра стереофильмов, небольшой сад с искусственным прудом и птичьим домиком, столовая, высокая обзорная башенка, при необходимости служившая обсерваторией, и несколько комнат для прислуги. Словом, все, что нужно принцессе для изоляции от мира. И Эрлидаа предпочитала не видеть мир, который принимал ее появление только в качестве будущей жены владыки, не замечая, что под слоем макияжа, надлежащего случаю, скрывается милое девичье лицо (прекрасное и без дополнительных украшений и красок) с живыми глазами, полными восторга и фантазий, а под тяжелыми нарядами, расшитыми изумрудами, янтарем, сиолефаном и золотыми нитями, таятся доброе сердце и нежная душа.

Девушка покидала свои покои только когда ее присутствие на очередном балу или торжестве было необходимым, а случалось это не чаще одного раза в сезон. И все, что требовалось от принцессы в таких случаях - это станцевать четыре танца: один с нынешним владыкой (внешне вполне крепким мужчиной, но на самом деле молодящимся старцем, постепенно выживающим из ума) и еще три с претендентами на трон. Наследники, как правило, не тратили свое обаяние, красноречие и остроумие на Эрлидаа, полагая, что не стоит расточать любезности и пытаться покорить сердце холодной красавицы, которая все равно достанется одному из них. Причем, без всяких усилий. А потому, откружив девушку в традиционном танце, и статный синеокий Йокил, и сладкоголосый Ташанд, и низенький расфуфыренный Гордже забывали о ней до следующего бала.

После этого принцесса всегда находила предлог, чтобы покинуть празднество и вернуться в свою комнату, но ее исчезновение редко бывало замеченным.

Ну, почему ей выпала такая доля - носить гены монаршеской пробы?! Хотя... разве одна она такая? Все девочки, рожденные в семьях правителей, рано или поздно покидают свой дом с единственной целью - выйти замуж за какого-нибудь высокородного жениха, после чего увядать и стариться им предстоит уже на чужбине. Эрлидаа была увезена из родной страны, когда ей было всего семь лет. С тех пор она безотлучно находилась во дворце, воспитываемая в необходимых будущим родственникам традициях.

И из трех зол предстоящей супружеской жизни ей даже выбирать не нужно было - за нее это сделает турнир претендентов. Его уже дважды откладывали. Сначала по причине болезни одного из главных участников, потом помехой стала угроза вооруженного вторжения со стороны соседнего государства. Правда, после дипломатических вензелей войну отложили до времен более подходящих, и теперь уже ничто не могло помешать предстоящему турниру - он обязательно состоится. А произойдет это всего через несколько дней.

Сидя темными долгими и пустыми вечерами в своей огромной обители, она часто думала: кого бы ей хотелось видеть своим мужем, чьей победы на турнире желать? И каждый раз с ужасом понимала, что ни один из трех не находит милости в ее глазах. Никто из претендентов на трон ни красотой, ни остроумием, ни мудростью, ни добротой не был похож на того, кого избрало сердце. Но Эрлидаа слишком хорошо понимала, что никогда не сможет поведать о своих чувствах ни одному, даже самому близкому человеку. НИКОГДА!

Да и где это видано, чтобы девушка королевской крови влюбилась в тридцатиметрового двуглавого дракона?



Эрлидаа перевернулась на спину и стала изучать потолок, который художник искусно расписал под звездное небо. Она сразу же унеслась мыслями в вымышленный мир, где все было привычно и знакомо, где друзья настоящие, где жизнь полна приключений, где небо - бескрайняя ослепительная синь или густая непроглядная чернота, усеянная серебряным бисером далеких светил, а не крашенная штукатурка над ее кроватью...

В фантазиях Эрлидаа не было места для тех, кто обитал с нею рядом, во дворце. И только Цинтари - двуглавый дракон прекрасно жил в придуманном мире, украшая его своим присутствием.

Казалось, на всю жизнь принцессы, на все ее ощущения, радости и надежды несмываемой краской нанесли дивный узор, точно такой же, какой покрывал тело дракона. Синий, будто атлас морских волн, черный, словно капли горной смолы, серебряный, как блеск росы на лепестках весенних цветов.

Цинтари! Разве можно было представить себе более безупречное существо? Разве могла принцесса полюбить кого-то менее достойного?

Правда, очень часто во снах и мечтах необычный предмет безответного обожания превращался в удивительного парня, говорящего двумя голосами, имевшего добрые глаза, сине-черную густую шевелюру и серебряную прядь, спадавшую на лоб.

Да и сама Эрлидаа в своих фантазиях не была принцессой, чей удел повелевать, или простой девушкой, которой уготовано превратиться в покорную супругу и домохозяйку. В мире вымышленном она была космогонщицей. Самой лучшей, самой смелой, самой отважной и самой удачливой космогонщицей в Мирадуге. Жаль только, что этой мечте, как и всему остальному, не суждено сбыться. Ведь, несмотря на свою кажущуюся реалистичность, она столь же абсурдна, как и любовь девушки к дракону.

Но для той, которая через несколько дней станет женой владыки, этот ненастоящий, порожденный грезами мир, был намного роднее, ближе и ярче буднично-равнодушной реальности.



*******



Оставив Шелабели во дворце, Цинтари, гордо раскинув крылья, отправился в сторону ближайших сизых холмов, цветущих в это время года невообразимыми красками. Он служил придворной ведьме всего несколько месяцев, но уже успел стать предметом многочисленных споров и конфликтов. Основной проблемой оказалось желание наследников всенепременно заполучить дракона к себе на службу, пусть даже и в качестве приложения к ведьме. И первоначальные намерения нанять для тех же целей мага (прослужившего нынешнему владыке не один десяток лет) перестали приниматься в расчет, как только Шелабели впервые появилась во дворце верхом на крылатом гиганте. Это, разумеется, не могло особенно понравиться придворному магу, срок службы которого истекал в ближайшие дни.

Приземлившись на роскошном лугу, Цинтари с наслаждением вдохнул сладкий воздух и лег на траву. Пряный аромат, поднимавшийся от земли, был способен вскружить голову не только забредавшим сюда двуногим путникам, но даже сине-черному исполину. Аппетитный сочный кустик королатиса душистого, растущий тут же, на холме, напомнил дракону, что с утра ему так и не довелось позавтракать. Впрочем, пища не была большой проблемой, в полдень во дворце его будет ожидать приличное угощение. Цин повернулся, ухватил мясистую веточку и пожевал ее, блаженно прикрыв один глаз.

- Подумать только, и эта напыщенная коронованная черепная коробка решила, что пребывание здесь будет для меня наказанием, - задумчиво произнесла правая голова. - Странные понятия о страданиях и наслаждениях присущи двуногим...

- А о чем они вообще рассуждают здраво? Где логика? Наказать подданного только за то, что он оказался умнее? Эка дурость! Ну и не нужно было ему играть со мной в свои игры, которые по недоразумению называются интеллектуальными.

- Сомневаюсь, Тари, что немного потешить самолюбие стареющего монарха было для тебя непосильной задачей. Для тебя проигрыш партии-другой непринципиален, а ему было бы что вспомнить на склоне жизни - много ли у мелкотелых радостей в отпущенный им срок существования? Того и глядишь, он бы не так осерчал, ведь нервы престарелых требуют щадящего режима, - правая голова с легким укором смотрела на левую. - Эка невидаль - обыграть двуногого!

- Прости меня Цин, но я старался изо всех сил. Разве я виноват, что он не может просчитывать больше чем на 3 хода вперед? И это в шуикские литы!

- Тари, у двуногих эта игра считается одной из самых сложных. Чтение о психологии мелкотелых бывает полезным, во всяком случае, их реакция не будет для тебя отождествляться с непредсказуемостью. И кабы ты так не упорствовал, а пару раз заглянул в книгу Ро-Диозоре...

- ... я бы свихнулся! Проще тебя научить огнедыханию, чем заставить меня читать эти глупости. Ты бы еще предложил мне с ним сыграть в "дочки-матери"... Тогда бы его самолюбие уж точно натешилось, особенно, если бы мамашей был он.

Огнедышащая голова фыркнула и, закрыв глаза, стала тихо мурлыкать песенку. От звуков этой "негромкой" мелодии на соседнем холме треснуло дерево.

- Ну, ты же рвался жить в таком месте, где есть море. А воплощение любой мечты требует жертв, пусть и минимальных. С другой стороны, приобретенные блага могли окупиться даже при отсутствии моря - вспомни, как ты страдал от стихов, которые приходилось читать...

- Стихи... Иногда мне кажется, что я скучаю по этим нелепым влюбленным, которые сочиняют свои поздравления, - мечтательно произнесла огнедышащая голова, вспоминая свою работу посыльным в компании "Необычные перевозки".

- О, да! - кивнул Цин и с чувством продекламировал:



...И у том же ж ты году

Поступила в эМПэПу...



- Нет! Только не это! - взвыл Тари и, слегка успокоившись, добавил. - Услышал бы Зарогги, как называют его патруль, сразу бы забыл о почковании на ближайшие триста соннардов...

- Если ты соскучился, - не унимался Цин, - если тоска твоя увеличивается и прогрессирует, можно позвонить Фюнзельте. Она непременно восстановит тебя в должности, и ты, как прежде, сможешь предаться любимому занятию - разносить цветочки, подарки и исполнять поздравительные песенки...

- Ладно-ладно, потешайся сколько влезет... Я знаю, что ТЕБЯ держит тут, - Тари дохнул огнем вверх и ехидно посмотрел на правую голову. - Я же видел, как ты летишь, когда ОНА на тебя смотрит. И не надо мне ничего возражать, телом-то управляешь ты. Крылышки к солнышку поворачиваешь, хвостиком цветочки срываешь, узорчиком на спине поигрываешь... Прямо бойцовый пантуан во время брачной игры. Разве что без ядовитой слизи на ягодицах.

- Молча завидуй, - парировала правая голова и насупилась.

- Цин, в таких случаях молчать просто невозможно! Это же анекдот на всю Мирадугу!

- Не юродствуй. Просто, всякий раз, когда я вижу ее, мне кажется: она хочет что-то сказать. Поведать о том, чего не отыскать на всей этой планете, разделить с окружающим миром нечто неизмеримо большее, чем доступно воображению или чувствам...

- Эк тебя на романтику пробило... Может, ты тоже начнешь стишки писать?

- Пожалуй, начну. Возможно, ты в пылу неприемлемости рифмованных фраз отсохнешь и прекратишь мне надоедать...

Обе головы обиженно отвернулись друг от друга.

Ярко светило солнце, легкий ветерок бродил среди сочной травы, а в воздухе кружилось благоухание медоносных цветов. Ровно в полдень, когда местное светило соизволит укоротить тени, и магические часы на башне замка пробьют семь и споют девять, можно будет отправляться домой, прихватив по пути хозяйку - водноногую триаду Шелабели. Но времени достаточно - можно не торопиться. Цин сорвал еще три кустика королатиса, перевернулся на спину и, закрыв глаза, задремал.

- Цинтари, Цинтари!!! - звонкие голоса почти сразу разбудили двуглавого гиганта. Он приоткрыл один глаз и посмотрел кто решился его потревожить.

Пятеро детишек взобрались на его гладкое светлое брюхо, а шестой - умудрился пробежать по шее и подобраться к уху Тари, которое теперь отчаянно дергал, стараясь разбудить дракона. Осторожно приподнявшись, правая голова повернулась к малышам и строго произнесла:

- Ну-ка, слезайте немедленно! Сколько раз я вас просил не подходить ко мне, когда я сплю. Я ведь могу ненароком раздавить вас, дернувшись во сне!

- А мы осторожно! Мы потихоньку! - вразнобой закричали детишки.

Цин поджал губы и мысленно вздохнул - бесстрашные маленькие двуногие создания! Они еще слишком плохо понимают, что такое опасность, жизнь для них полна счастья, игр и приключений.

- Покатай нас, пожалуйста! - попросила самая маленькая девчушка.

Остальные присоединились к ее просьбе.

- Не могу, - возразила правая голова. - Вы же помните, что нам всем строго-настрого запрещены полеты без седла.

Дети погрустнели. Цин нагнулся к малышам, позволяя себя погладить в качестве компенсации, а Тари боялся даже улыбнуться - на его шее все еще сидел мальчишка, и любое движение было опасным для юного смельчака.

Раньше Цинтари с удовольствием катал ребятишек, но для удобства и безопасности придворный мастер сделал чудесное подобие седла, крытое и многоместное, с крепкими ремнями и обзорными окошками - и только в нем было разрешено катать детей. Да и то не позволялось залетать высоко. Надо сказать, что Цинтари полностью одобрял наличие такой "повозки" - он никогда не отказывался потешить двуногих малышей, но относился к этому с большим трепетом - все-таки, он тридцатиметровый дракон, а его седоки - маленькие и хрупкие создания...

- Так не честно! - возмутился мальчишка, сидящий на шее Тари. - Ты нарочно говоришь о седле, чтобы не катать нас - знаешь ведь, что тебе не разрешают больше залетать во двор.

Цинтари действительно больше не дозволялось опускаться на дворцовой площади - с тех самых пор, как владыка изгнал его из замка. Двуглавый гигант мог приземлиться перед главными воротами, чтобы высадить свою хозяйку или сесть на заднем дворе, чтобы получить ежедневную порцию пищи, но не задерживаться дольше, чем требуется для ее поглощения. И седло, с такой любовью сооруженное мастером, осталось пылиться на складе без дела, а маленькие любители верховой драконьей езды больше не могли, как раньше, с веселым визгом забираться на широкую сине-черную спину и летать над лесами, лугами, холмами и морем...

Детишки ссыпались на землю и обиженно побрели назад к замку, а Цинтари вздохнул, сорвал еще несколько кустиков зелени и углубился в размышления: почему малолетние отпрыски владыки разгуливают так далеко от дома без всякого сопровождения взрослых. Светило двигалось по небу медленно, неторопливо, словно не желая исполнять свою повседневную работу. Дракон был не против слетать к морю, но, будучи натурой ответственной, не позволил себе этого. Достаточно, что он один раз увлекся и, погрузившись в теплую морскую воду, забыл о времени и хозяйке... Море подождет до вечера.



**********



- Ты уверен, что это сработает?

- Просто обязано. Я сам несколько раз наблюдал: он всегда обгладывает кусты дзыньки. Правда, никогда не ест много - понимает, сволочь, что его отравить могут...

- Или просто растягивает удовольствие... Он ведь не глупый - знает, что если все в одночасье слопать, то потом, пока вырастут новые заросли, придется очень долго ждать.

- В любом случае, я опрыскал все заросли дзыньки. Сколько бы он ее не съел, кое-что до него достанет.

- Лишь бы для наших замыслов хватило.

- Не бойся этого, если аудин сказал, что концентрация нужная - значит, так оно и есть. Вопрос только, сколько времени должно пройти, пока зелье подействует. На драконах его еще ни разу не испытывали.

- А если одна башка не станет есть, оно сработает?

- Конечно - дурман разнесется с кровью по всему организму. Просто вторую голову прихватит чуть позже, всех делов-то!

- Эй, послушай, а зелье-то хоть безвкусное? А то он заподозрит что-то, если...

- Думаешь, ты один такой умный? Средство в ходу уже считай, пару сотен лет и до сих пор ни одной осечки не было.



********



Эрлидаа услышала, как часы на башне оповестили народ о наступлении полудня, и вышла на веранду - сейчас Цинтари прилетит за своей хозяйкой. Но едва девушка увидела приближающегося дракона, как сразу поняла: с ним что-то стряслось. Двуглавый, словно пьяный, то шатался из стороны в сторону, то взмывал в небо, то падал к земле, в самый последний миг умудряясь удержаться в воздухе. Правая голова дракона беспомощно болталась, а левая пыталась ее укусить и всякий раз, когда ей это удавалось, полет черно-синего гиганта немного выравнивался. Во дворе тоже заметили Цинтари и безошибочно определили, что он не в порядке, послышались дикие крики, вопли и топот - народ заметался в поисках укрытия. Из дворцового парка выбежали садовники и с воплями "дракон сошел с ума!" бросились на скотный двор, где тоже поднялся невообразимый переполох. На дворе осталась только ватага ребятишек, высыпавших посмотреть, отчего взрослые подняли крик.

Дракон приближался. Эрлидаа остолбенела: он падал - падал на дворец, на золоченые башенки, на мощеную каменную площадь, на вычурный фонтан и на детишек, стоявших в самом центре опустевшего пространства.

"О, нет! Только не это, любимый!" - едва не крикнула принцесса, глядя, как Цинтари теряет высоту...

Заметив детвору, в самое последнее мгновение Тари, сумел, дохнув огнем на Цина, вернуть его к жизни, и дракон, взмахнув крыльями над самой землей и сломав при этом несколько деревьев и амбар, миновал открытую площадь. Детишки, сбитые с ног поднявшимся ветром, восторженно закричали, полагая, что это новая игра, а черно-синий гигант рухнул на дворцовый парк, круша под собой деревья. Жалобно вскрикнув, левая голова мотнулась, влекомая всем туловищем, и упала на землю, сломав ограду сада принцессы и разбив в щепки птичий домик.

Наступившая вслед за этим тишина заставила Эрлидаа содрогнуться, сердце девушки, отчаянно заскулив, истерично забилось, выстукивая в груди гимн ужаса. Будущая жена владыки выбежала в сад и приблизилась к неподвижному дракону. Тари приоткрыл один глаз и, посмотрев на принцессу, едва слышно прошептал:

- Шелабели, беги... Меня отравили, это было в королатисе...

Эрлидаа не успела произнести даже слова, как в сад сквозь пролом ворвались люди. Принцесса была вынуждена скрыться в своем жилище, чтобы посторонние не увидели ее без положенного по этикету грима. Но, похоже, что все были слишком заняты драконом, чтобы обратить внимание на девушку, скользнувшую в покои будущей жены владыки.

Принцесса наблюдала из окна спальни за происходящим в саду, едва сдерживая слезы. Даже, если не принимать во внимание последние слова дракона (а их слышала только она одна), все выглядело очень подозрительно. И было неясно: как столь кричащие факты никому не бросились в глаза. Во-первых, аудин Гийом - придворный маг, прибыл к месту происшествия очень быстро. Тогда как обычно, в неприемные дни проходило не менее двух стандартных часов, прежде чем чародей появлялся во дворце, если его вызывали без предварительной договоренности. Более того, помощники аудина почти сразу приволокли технику, с помощью которой неподвижного дракона перевезли на подступавший к лесу пустырь за пределами замка и окружили (опять-таки подозрительно быстро) забором.

Поднявшись в свою башенку, Эрлидаа могла видеть, как придворный маг опутывал дракона заклинаниями, что уже бесспорно указывало: аудин Гийом имеет самое прямое отношение к тому, что произошло с Цинтари - он использовал ЗАКАЗНЫЕ чары, возможно даже купленные на другой планете. Ей ли не знать, как выглядит магия собственная и магия заказная.

В детстве, еще живя в родительском доме, она часто наблюдала за действиями отцовского волшебника - человека уважаемого, добросовестного и удивительно прозорливого. Он, как и Гийом, не был сильным магом, но никогда не переоценивал собственных сил, а потому, если было нужно, покупал заклинания или их части у других, по-настоящему могущественных чародеев.

Предусмотреть, что сковывающее волшебство (надо заметить, довольно дорогое, чтобы его просто так держать про запас в кладовке) понадобится именно в этот день, аудин Гийом не мог, если только сам не планировал падение дракона.

Но своими подозрениями Эрлидаа не стала делиться, зная, что ей никто не поверит. Нужно быть осторожной. Стоит выяснить, какие действия намерены предпринять владыка и его подчиненные по отношению к Цинтари, но для этого придется выйти за пределы своих комнат.

Приблизившись к косметическому столику, словно к эшафоту, будущая жена владыки с омерзением посмотрела на аккуратные ряды баночек с гримом и скривилась.

"Держись! - приказала она сама себе. - Настоящие космогонщицы плюют на такие трудности. С другой стороны, настоящим космогонщицам уж точно нет необходимости ТАК краситься при выходе из собственного дома".

Через три часа девушка покинула свои покои и направилась в большой приемный зал, уже зная, что Гийом приглашен на открытую аудиенцию у владыки. Двенадцать придворных дам сопровождали ту, что совсем скоро станет супругой государя, и когда она вошла в зал, все удивленно заговорили, а владыка поднял ладонь в традиционном приветствии и спросил:

- Что привело Вас в этот день сюда, принцесса Эрлидаа?

- Произошедшие события, - коротко ответила она.

Но, видимо, правителя не особенно интересовали мотивы, побудившие девушку выйти из своей комнаты, и он, получив бесхитростное пояснение, вернулся к прерванному занятию, а она, оставшись без внимания, пристроилась в углу приемного зала. Придворный маг сидел на скамье, где ожидали своей очереди все приглашенные на общую аудиенцию. Ему предстояло выступать последним, но он не был смущен этим обстоятельством, напротив, был горд, что сможет своими словами оставить самое яркое впечатление среди ощущений владыки в этот день.

Понимая, что информация придворного мага сегодня наиболее интересна для венценосца, все посетители и докладчики старались завершить свое выступление или прошение как можно быстрее. Наконец, подошла очередь придворного мага беседовать с владыкой. Преклонив колено перед троном, аудин Гийом начал свое проникновенно-пафосное выступление, слушая которое Эрлидаа почувствовала поднимающуюся тошноту. Планы придворного мага были предельно ясны и кровожадны. Красноречиво описывая возможные ужасы, грозящие государству от разбушевавшейся безмозглой двуглавой скотины, чародей требовал немедленного суда и казни виновника недавних бед, особенно сильно акцентируя, что только благодаря его - придворного мага - стараниям, не произошло большой трагедии и удалось избежать большого числа жертв. Детских жертв!

Проникновенная речь чародея была встречена овациями. Конечно, все следили за проявлением чувств владыки, а ему-то больше всего понравилось, как аудин Гийом обозвал дракона "безмозглой скотиной". Принцесса дрожала, обуреваемая жуткими видениями. Придворный маг был готов забыть о том, что драконы - равноправные граждане мирадуги, и было ясно - никакого справедливого суда, конечно же, ожидать не стоит, а казнь, скорее всего, будет походить на забой скота...

Толпа, выкрикивающая какие-то лозунги, подалась к выходу - все рвались посмотреть на Цинтари с близкого расстояния. Важно вышагивал сам венценосец, испуганной стайкой за ним шли ребятишки - разнообразные отпрыски монаршеской крови, коих у владыки всегда было немеряно. Дети перешептывались, им был неясен энтузиазм взрослых, они-то знали Цинтари, как исключительно доброе существо, считали его своим другом и не понимали что происходит. Принцесса решила последовать вслед за процессией, надеясь, что ей удастся узнать что-нибудь полезное.

Эрлидаа шествовала в сопровождении своих фрейлин, замыкая длинную процессию, а потому подошла к месту общего сбора одной из последних. Толпа окружила связанного и обездвиженного дракона, все тихо переговаривались, и только звучный голос аудина перекрывал монотонный гул собравшихся. Принцесса, пользуясь собственным высокородным правом, прошла, не глядя на расступающихся перед ней людей, к самому центру собрания и очутилась недалеко от правителя и ораторствующего перед ним мага.

Но слова, произносимые Гийомом, пролетали мимо девушки, предназначенной в жены будущему владыке, она смотрела только на печальный, помутненный зельем взор любимого. По-прежнему яркий фрактальный узор, растекался по коже и крыльям Цинтари. Даже сейчас, обездвиженный людской завистью и подлостью, дракон был прекрасен.

Синий, как утренние небеса над морем, черный, будто шелк беззвездной ночи, серебряный, словно отражение луны в тихой заводи...

"Что теперь будет с тобой, ненаглядный мой Цинтари?"

- ... магия крепкая, и он не сможет даже шевельнуться, - рассказывал тем временем придворный чародей. - Обратите внимание, мой Владыка, на эти волшебные трижелии. Они являются границей сковывающего заклинания. Стоит их отключить, и дракон освободится. Но не переживайте, мой Государь, - Гийом сделал картинную паузу и поднял ладони вверх в успокоительном жесте. - Снять заклинание не так-то просто.



Продолжение следует

Продолжение выйдет довольно скоро, во всяком случае, если со мной ничего не произойдет.

Кроме того, сообщение для постоянных посетителей сайта Мирадуга - наш форум переведен на новый движок, однако все сообщения сохранены, остались те же, уже знакомые всем комнаты и темы для дискуссий.

Хочется здесь же выразить благодарность Илье "Вояджеру" Щурову, который написал скрипт для форума, занимается его поддержкой, администрированием и вообще взвалил на себя все хлопоты, которые могут появиться в этой связи.

Ну, а теперь поделюсь с вами хорошей ссылочкой.

Художник Michael Yazijian представляет нам свою страницу с полновесным и обширным содержанием, тут и коллажи, и компьютерная графика, и обычные рисунки, и все выполнено на высшем уровне, правда тематика несколько мрачновата. Но это отнюдь не портит удовольствие от просмотра, потому что там, где музы роятся, как мухи, и от их присутствия становится светло в глазах, тематика уже не имеет слишком большого значения.

Всего доброго, господа!

Элиша.