Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Приколы из жизни от NikSite

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 1.030 RSS
←   Февраль 2007   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://humor.niksite.ru/stories/prikol/
Открыта: 06-12-2004

Автор
Николай А. Панов

Статистика

1.030 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Приколы из жизни от NikSite


Приколы от NikSite.

мой адрес не дом и не улица - мой адрес all.humor.ru

Приветствую...

Тематические истории от NikSite


Вот прочитал историю ну очень смешной показалась...

Есть в Германии такая передача Хэппэнинг и её суть такова:
человека ставят в идиотское положение и потом вся Германия смотрит как он из этого положения выходить будет...
Стоматологическая поликлиника. Очередь к врачу.
Всё подлинное - и больница и люди. Вдруг камера показывает человека и сразу становится понятно- это выбранный объект. Он входит в кабинет к врачу, тот после осмотра предлагает ему удаление зуба под общим наркозом. Тот соглашается. Дают наркоз, он засыпает, ему удаляют зуб...(Всё это происходило в городе Дюссельдорфе...) И вот вбегают люди с носилками, бегом его в карету скорой помощи, та мчится в аэропорт, его впихивают в самолёт, за ним залазит вся врачебная команда, они куда-то летят... И вот мы видим такой же кабинет, того же врача, больной приходит в сознание в таком же кресле... Врач говорит: Всё нормально, ваш зуб удалён .
Больной отвечает Спасибо, ! ауфвидерзейн , выходит из поликлиники и видит перед собой...
КЁЛЬНСКИЙ СОБОР!!!
Камера показывает, как он с перекошенным лицом и ужасным криком бежит обратно в больницу. Потом снова выходит на улицу, со страхом вглядываясь в окружающее...
Заглядывает каждому прохожему в лицо... и тд и тп...
Вот так измываются над людьми в Германии...

Неудачная шутка.
"Бытие определяет сознание" - сказал очень умный классик. При этом, я бы добавил - деградация бытия ведет к деградации сознания. Отнюдь не наоборот.
Вряд ли можно представить уголовника, попавшего в интеллигентскую среду и пишущего диссертацию "О правовом беспределе в России". Скорее наоборот, профессор-лингвист, попав на зону, "заботает по фене".
В восемьдесят каком-то затертом году мы заканчивали институт.
Наступало лето, а вместе с ним долгожданные военные сборы. Долгожданные для офицеров кафедры, которые получали возможность "отвязаться" за несколько лет студенческого пофигизма. В те долгие 90 дней втиснулись 4 года военной кафедры.
Для тех, кто не понимает, поясняю - после сборов сдавали экзамены с присвоением звания "лейтенант". Те, кто по той или иной причине не сдавал, автоматом гремели на 2 года службы рядовым СА. Поэтому любые отклонения от устава расценивались как добровольная явка в военкомат с "сидором" за плечами.
Непр! ивыкшие ходить строем студенты, попав в новую среду, стремительно тупели.
Быстрее всех с катушек слетали отличники. Привычка осмысливать свои действия разбивалась о гранитную фразу: "Хотите еще два года послужить?"
А еще на сборах хотелось... нет, не есть... а жрать. Безумно и непрерывно.
Больше всех от неудовлетворенного чувства голода страдали худые. Они вообще, как я заметил, очень прожорливые. У меня был однокашник, с которым мы ладили все 5 лет обучения. На расстоянии ладили. Были у него некие черты характера, которые не позволяли мне зачислить его хотя бы в разряд приятелей. Он... как бы это помягче... несколько невоздержан на язык. Говорил не там где надо... и не тому, кому можно это слышать. Он потом извинялся, но было неприятно. Звали его Юра Захаров (изменено). Он был худой и невысокий, как велосипед "Орленок".
Произошла эта история именно с ним. Столь долгое вступление, лишь для того, чтобы показать, что речь идет не о законченном кретине, а об отличн! ике и вообще неглупом человеке, попавшем в чуждую среду.
В солдатск ой столовой были в ходу алюминиевые ложки. Самые примитивные ложки, распространенные по всему гражданскому общепиту. Они практически не мылись и подавались дежурными с засохшими остатками пищи еще основателей этой воинской части. По примеру служивших в армии студентов, я забрал из столовой ложку и хорошенечко отдраив, пользовался только ей. Забирал после еды и соответственно приносил, аккуратно доставая из внутреннего кармана. Однажды после обеда Юрчик прижал меня в углу и, строго глядя в глаза, спросил:
- Я давно за тобой наблюдаю. Зачем ты воруешь ложки в столовой?
Я опешил. Очевидно, он видел, как я прячу ложку после еды, но никогда не видел, как я ее достаю. Ничего умного мне в голову не пришло на тот момент, поэтому я промямлил что-то вроде: - Да это так... игра у нас.
Юрчик начал меня преследовать. Под его пытливым взглядом я прятал ложку в карман, а после он подходил ко мне и, настойчиво сверля взглядом, бубнил:
- Скажи, для чего тебе ложки. Я ведь не отст! ану. Иначе заложу.
Последняя фраза решила судьбу этой, в общем-то недоброй шутки. Я отвел Юру за угол и, демонстративно оглядываясь, зашептал на ухо:
- Ты знаешь, что у Васьки сестра работает в городской столовке?
Я не знал, есть ли у нашего Васьки сестра, но все, включая Юрчика, знали, что он местный и родни у него здесь навалом. Я изложил версию, согласно которой работавшая в курортном городке, где мы служили, Васькина сестра предложила обмен. Поскольку отдыхающие разворовывают ложки в ее столовой..., а она материально ответственная..., в общем, меняет она нам уворованные из части ложки на сметану и колбасу. Вступительный взнос в преступное сообщество - пятьдесят ложек. Если Юрчик не против, то по мере внесения вступительного взноса он становится полноправным пайщиком. Этот бред подтверждался в Юрчиковых глазах тем, что иногда с группой единомышленников после отбоя мы устраивали в казарме обжираловку, скидывая в общий котел купленное днем в солдатской чайной и пр! исланное из дома.
Юрчик "загорелся". Сглатывая слюну, он складывал и умножал. Он делил ложки на колбасу и переводил в сметану, попутно уточняя у меня тарифы.
После ужина Юрчик приволок штук десять ложек. В отместку я заставил их вымыть, заявив, что посуда принимается только в чистом виде. А рабочую часть нужно оттереть наждаком. Чтобы не было видно следов от солдатских укусов.
На приемку ложек я привлек еще человек пять, потому что одному было скучно.
Мы принимали их у Юрчика и возвращали в столовую отдраенными и блестящими.
А по вечерам, в свободное время, в кустах у забора можно было видеть Юрчика, склонившегося над очередной партией товара, старательно наяривавшего наждаком.
Когда в столовой, рассчитанной на 200 человек, была надраена четверть от общего количества ложек, Юрчик пришел за расчетом. Каждая шутка чего-то стоит. Кому-то нервов, кому-то денег. Наша шутка обошлась граммов в 400 колбасы из чайной, которую Юрчик заточил в одиночестве на своем рабочем месте у забора. Для нас это была большая потеря, потому что с ден! ьгами дела обстояли неважно. Шутку решили прекращать. На однообразную позу драившего ложки Юрчика за неделю насмотрелись кто хотел. Умственные способности оценили.
А за свой счет приводить в порядок имущество ненавистной столовой не очень-то и хотелось. Мне как инициатору акции было поручено доложить о ее прекращении.
Юрчик долго не понимал, что происходит и никак не мог поверить, что потребности провинциальной столовой удовлетворены. Он получил первую оплату и хотел еще.
Бедняга смотрел на меня голодными печальными глазами и умолял принять хотя бы вечернюю партию ложек. Моя слабость обошлась акционерам в банку сметаны.
Мы начали скрываться от Юрчика. Но увидев любого из нас, он бежал через плац, хватая за рукава, требовал забрать очередную партию. Мы говорили, что это была шутка, но он не верил. Становилось тревожно. Нормальным такое поведение можно было назвать с большой натяжкой. Даже с поправкой на армию.
Мы собрали Большой совет. Пригласили нашего корефа! на Бориса из отслуживших студентов, который выполнял функции зам. комв звода. До того, как его стали величать "товарищ сержант", пять лет мы его звали просто Боб. Он был старше нас, и хотя бы в силу этого чуток умнее. Боб сказал: "Решим". И мы успокоились.
После обеда Боб устроил построение. Вялые курсанты, с трудом исполняя команду "становись", засыпали в строю. - Курсант Захаров, выйти из строя!
Юрчик сделал несколько шагов и развернулся к взводу. - Сапоги к осмотру!
Команда повергла Юрчика в траур.
- Боря, а может не надо? - развернулся Юрчик к сержанту.
Боб взревел. Юрчик засуетился и начал стаскивать сапог. - Переверни!
Юрчик еще раз тоскливо взглянул на Боба и перевернул сапог. Посыпались ложки.
В строю оживились. Ложки в сапоге вызывали недоумение и народ, толкая локтями друг друга, просыпался. - Второй сапог, - скомандовал неумолимый Боб.
Опять зазвенели ложки. В строю откровенно веселились. - Пилотку к осмотру!
Выпало еще пара ложек. - Надеть сапоги. Ложки в столовую. Бе-е-егом!
Юрчик под недоуменные смешк! и собрал ложки и убежал в столовую.
- Еще раз увижу, - продолжал Боб, когда он вернулся, - зубами плющить заставлю.
Все ясно?
Юрчик закивал. Мы успокоились. Неудачная шутка закончилась. Никто не пострадал.
А вечером следующего дня, возле умывальника ко мне подошел Юрчик. Глаза его светились тайной, лицо было загадочно. Руки он держал за спиной.
- Я все понял, - прошептал он, оглядываясь по сторонам: - Нас предали.
Но я буду молчать. Похоже, в первый раз в жизни он говорил искренне.
- За мной следят, и я не смог взять ни одной ложки. Я облегченно вздохнул.
- Но теперь я богат, - голос стал торжественным, - Это меньше чем за килограмм колбасы не отдавай.
Глаза Юрчика озарились светом, и счастливая улыбка разодрала губы. Он еще раз оглянулся и вынул руки из-за спины. Я ахнул. Юрчик протягивал мне начищенный до блеска здоровенный полковой половник.
Михаил.

Следующий выпуск через неделю...

Все подборки, что здесь находятся, собраны Николаем А. Пановым. То есть мной. Вы можете копировать любые материалы для личного некоммерческого использования, они даже могут распространяться в интернете (и других сетях) при обязательном условии указания работающей ссылки на сайт all.humor.ru, либо humor.niksite.ru.

Copyright © 1998-2006 г. Nikolay A. Panov, humor.niksite.ru, all.humor.ru, author@niksite.ru
В избранное