Автор: Alexandr V. Rudenko (24.07.01)

Статья: Жизнь как роман

Сайт: Lib.Ru: Библиотека Максима Мошкова

Фото: SKY-радио

К Жану Жене, как и к большинству европейских писателей нашего века, в

России отнесутся, скорее всего, банально: "Долгое время оставался

неизвестен... Классик...Лауреат..." Но даже в ряду неизвестных у нас

знаменитостей Жене стоит особняком.

Хотя он печатался в "Юманите" и был почитаем столь разными писателями

как Сартр, Ко кто и Мориак, а в арабо-израильских конфликтах всегда стоял на

стороне первых, в России его опасались. Быть может, благодаря французскому

литературоведению, довольно быстро объявившему Жене, с одной стороны,

классиком XX века, с другой - новым маркизом де Садом. Хотя с какой стати

-непонятно. Скорее его литературная родословная восходит к Достоевскому и

всей литературе "маленького человека"...

Жене родился 19 декабря 1910 года в Париже. Мать его, Камилла Жене,

назвалась "гувернанткой", отец остался неизвестен. Меньше чем через год мать

оставляет мальчика государству и исчезает без следа. В 1919-м она, успев

родить еще одного ребенка, скончалась от "испанки". О судьбе брата ни сам

Жене, ни исследователи его творчества что-либо узнать так и не смогли.

30 июля 1911-го, два дня спустя после того, как Камилла бросила

ребенка, мальчика передали на воспитанию в семью ремесленника Ренье, жившую

в маленьком городке Аллиньи-он-Морван. Позднее Жене вспомнит этот городок в

"Богоматери цветов".

Строгое католическое воспитание не помешало ему с десяти лет начать

воровать деньги у приемных родителей, которых, признавался Жене уже в зрелом

возрасте, он любил и чья бедность не была для него секретом. Деньги Жене

тратил на сладости, кои раздавал товарищам.

Из типографской школы, куда его записали в октябре 24-го, он, в надежде

отправиться в Египет или Америку, сбежал через 15 дней. Директор отметил в

своем отчете "женственность облика" и "сомнительный склад ума этого ребенка,

введенного в заблуждение чтением приключенческих романов".

В тот раз Жене до Америки так и не добрался. Assistance publique ,

занимавшаяся судьбой подростка, еще два года мытарила его по разным семьям и

благотворительным обществам. Результат был всегда одинаков: воровство или

побег. Каждый раз полиция задерживала его на вокзалах, в поездах или уже на

подступах к портовым городам, что дало повод одному из биографов заметить с

поистине поэтической страстностью: "Он мечтал покинуть Францию; его

возвращали в Париж".

В апреле 25-го новым пристанищем для Жана Жене становится дом слепого

композитора Рене де Бюксейля. Именно здесь он получил первые уроки

стихосложения. Но уже в октябре его отсылают обратно за растрату чужих

денег. Диагноз детского психиатра гласил: "известная степень дебильности и

умственной нестабильности", но лечение прерывается новым побегом.

В марте 26-го года он впервые попадает в тюрьму. Три месяца одиночки.

Освобожден в июне. В июле - новый арест. Безбилетный проезд в поезде. 45

суток.

2 сентября решением суда Жене отправляют в исправительную колонию в

Метрэй. Два с половиной года, проведенные " в этом аду", где он "был

парадоксальным образом счастлив", стали решающим событием его молодости,

если не всей жизни. Здесь он обрел и первый гомосексуальный опыт.

В 18 лет Жене добровольцем поступает в армию и попадает в Бейрут. Через

одиннадцать месяцев наступает пора Марокко. Арабский мир очаровывает его

навсегда. С небольшими перерывами служба занимает шесть лет его жизни, пока

(наконец-то!) он не дезертирует. 18 июня 1936 Жене начинает грандиозное

путешествие по Европе. Пешком дезертир прошел за год восемь с половиной

тысяч километров. Сидел в Белграде и Палермо, Вене и Брно - за

бродяжничество и нарушение визового режима. В Чехословакии он в течение пяти

месяцев дает уроки французского дочери одного врача-еврея, Анне Блох -

единственной женщине, которую любил за всю свою жизнь. Затем, пересекши

пешком гитлеровскую Германию, возвращается в Париж.

6 сентября 1937 года открывается следующая страница его биографии -

новая полоса арестов за воровство, растянувшаяся на несколько лет. Жене

попадается на кражах и дюжины платков, и четырех бутылок аперитива, и

многого другого, вплоть до букинистических раритетов и автографов Франсуа I

и Шарля IX. Отсиживая каждый раз от нескольких дней до многих-многих

месяцев, именно в заключении Жене начинает заниматься литературой. В тюрьме

Fresnes он начинает писать "Богоматерь цветов" и поэму "Приговоренный к

смерти", которую вскоре и печатает за свой счет тиражом в сто экземпляров.

Во время нечастых отлучек из тюрьмы Жене знакомят с Ко кто, первым, пожалуй,

оценившим все значение новой литературной звезды. С секретарем Кокто, Полем

Морийеном, уже работая над следующим романом, "Чудо розы", писатель 1 мая

1943 года заключает свой первый издательский контракт. Впрочем, в мае же

происходит и очередной арест: Жене попадается с украденным томиком

"Галантных празднеств" Поля Верлена. Кокто не только привлекает к защите

одного из лучших адвокатов, но и сам выступает с речью в суде, в которой

называет обвиняемого "наиболее значительным писателем современной эпохи". В

результате "значительный" получает три месяца тюрьмы. Осенью, в тюрьме же,

но уже после следующего ареста (опять - книги), Жене получает известие о

подпольном, без указания издателя, выходе "Богоматери цветов" (Париж, 350

экз.). Первая "официальная" публикация появилась лишь в следующем году,

когда Марк Барбеза напечатал фрагмент романа в издаваемом им престижном

журнале "Арбалет" (позднее одноименное издательство опубликовало практически

всего Жене).

19 августа 1944, в боях за освобождение Парижа, гибнет Жан Декарнен,

молодой коммунист и любовник Жене. Месяц спустя писатель начинает работу над

пьесой "Похоронные торжества", посвященной памяти возлюбленного. Пьеса

публикуется в марте 45-го, но автор уже в работе над "Квереллем из Бреста",

романом, подпольно опубликованном в ноябре 47-го с 29 литографиями Кокто(524

экз.). Позже, в 1981-м, его экранизирует Фассбиндер. Фильм окажется

последней работой немецкого режиссера, выйдет на экраны уже после его

смерти, а в одной из главных ролей снимется Жанна Моро, за много лет до

этого сыгравшая в англо-французской "Мадмуазель," поставленной Тони

Ричардсоном (в английском прокате "Summer fires", 1966), сценарий которой

написал Жене .

Полгода спустя после выхода "Кверелля" балетная труппа Ролана Пети

ставит в Театре Елисейских полей Adame Miroire на либретто, в декорациях

Поля Дельво на музыку Дариуса Мийо. Первый же драматический спектакль по

пьесе Жене появился за год до этого на подмостках парижского театра Атенеум:

Луи Жуве ставит там "Служанок". Автор входит в моду; Мориак посвящает ему

статью, "Галлимар" приступает к публикации Полного собрания сочинения,

вступительную статью к которому заказывают Сартру. Тот начинает писать -и

останавливается лишь на 690-й странице. Статья превращается в отдельный том,

который и выпускается в виде первого в ПСС, под названием:

"Святой Жене, комедиант и мученик".

Жене уже начинает бояться своих поклонников. "Ты и Сартр, - сказал он

однажды Кокто, - вы превратили меня в статую. Но я иной". Должно быть, в

поисках самоидентификации он замолкает на шесть лет. Новый друг (по имени

Ява), путешествия (Италия, Германия, Алжир, Марокко) и кино (две

короткометражки, снятые в 50-м) скрашивают его новую жизнь. К литературе,

точнее, театру, он возвращается лишь в 55-м, но как пышно! Три пьесы,

написанные практически на одном дыхании -"Балкон", "Негры" и "Ширмы" -

окончательно закрепили за ним место среди классиков театра абсурда, рядом с

Ионеско и Беккетом. В последующие годы он неоднократно возвращался к этим

текстам, по нескольку раз их переписывая и оснащая сопроводительными

пояснениями: как ставить, зачем etc. Так, в "Неграх", по настоянию Жене,

должны были играть лишь настоящие чернокожие актеры. Маски исключены. По

этой причине пьеса так редко ставится на европейской сцене, хотя ее премьера

в Париже и прошла с огромным успехом (октябрь 1959, театр Лютеции, режиссер

Роже Блэн).

Много времени Жене проводит в эти годы в мастерской Альберто Джакометти

- единственного человека, которым он "действительно восхищался". Позднее

Жене напишет два эссе -- "Канатоходец" и "Мастерская Альберта Джакометти".

Иначе как о "блестящих" критики о них не отзываются. Джакометти же в 55-м

напишет портрет Жене. Сегодня он хранится в Центре Помпиду в Париже.

В 55-м же начинается и самый трагичный роман его жизни - с цирковым

акробатом Абдаллой. Жене помогает ему в работе, создает номер, рисует

костюм, занимается освещением. Четыре года спустя Абдалла падает с

проволоки. В марте 60-го - новая травма, после которой тот уже не может

выступать.

В это время Жене находился в зените славы. Через два месяца Питер Брук

ставит в Театре Гимназии "Балкон". За год до этого "Экспресс" печатает

фрагменты его "Рембрандта" -исследования, полностью не опубликованного до

сих пор. В феврале 61-го "Арбалет" выпускает "Ширмы". За следующие 25 лет

Жене не опубликует больше ни одного художественного текста. Это был

осознанный выбор. В марте 1964 он сообщает своим близким друзьям, Моник Ланж

и писателю Хуану Гойтисоло, что отрекается от литературы, что рукописи свои

он уничтожил, и, составив завещание, исчезает из Парижа.

За несколько дней до этого Абдалла был найден со вскрытыми венами в

своей квартире.

В те годы смерть преследовала Жене по пятам.

Год спустя в автокатастрофе погибает гонщик Джеки Маглиа, сын одного из

его друзей, красавец, находившийся "под протекцией" Жене.

В марте 67-го, в состоянии глубокой депрессии, покончил с собой его

литературный агент, Бернар Фрехтман.

Тем не менее, когда Роже Блэн ставит в Одеоне "Ширмы" (премьера 16

апреля 1966) и разгоревшийся из-за спектакля скандал становится самым

громким в истории французского театра (он даже обсуждался на заседании

Национального собрания), драматург, присутствовавший на многих репетициях,

публикует вскоре "Письма к Роже Блэну": 60 страниц о том, как ставить эту

пьесу. Еще через год в "Тель келе", самом престижном интеллектуальном

журнале Парижа, появляются два его эссе. А в декабре 67-го начинается

путешествие по Дальнему Востоку: Япония, Индия, Пакистан, Таиланд,

Китай-Бурные события мая 68-го застают его в Марокко. Конечно, Жене на

стороне молодежи. 30 мая Le Nouvel Observer печатает первую его политическую

статью, "Любовницы Ленина", в которой воздается должное лидеру студенческого

движения, Даниэлю Кон-Бендиту. С этих пор политика занимает его все больше и

больше. Когда три месяца спустя он впервые едет в Америку, то считает для

себя необходимым принять участие в демонстрации против войны во Вьетнаме.

Сохранился снимок той поры: Жене, сидящий на земле .люди, одетые по

"хипповой" моде конца 60-х, какая-то женщина рядом держит плакат с

пацифистской эмблемой.

Жене выглядит среди них как свой. Это они кажутся рядом с ним чужими...

Съездив вторично в Японию (там - тоже манифестации, на этот раз

железнодорожников), он возвращается в Париж, где, вместе с Сартром, Фуко и

Маргаритой Дюрас выступает на антирасистских митингах, в защиту иммигрантов.

А в 70-м он вновь отправляется за океан, чтобы на этот раз попытаться

защитить членов "Черных пантер", вооруженной организации

троцкистско-анархистской направлен-ности, боровшейся за права негров,

большинство лидеров которой было арестовано ФБР. Выступая в университетах и

перед журналистами по всей стране, Жене добивался освобождения этих

последователей Малькольма Икс.

В июле Жене пишет в Бразилии "свой важнейший текст о черных

американцах": предисловие к тюремным запискам Джорджа Джексона. И в это же

время включается в кампанию поддержки философа Анжелы Дэвис. А 20 октября,

по приглашению палестинцев, он едет на восемь дней в их лагеря в Иордании.

Едет, чтобы остаться там на полгода. В секретной обстановке встречается с

Ясером Арафатом. И в течение последующих двух лет трижды возвращается сюда,

пока его не высылают окончательно. Еще раньше ему запретили въезд в США.

Две попытки заняться кино, хотя бы в качестве сценариста, заканчиваются

одинаково: когда работа уже близится к завершению, Жене без каких-либо

объяснений отказывается от ее продолжения.

Очередная же попытка вернуться к деятельности политической

оборачивается очередным скандалом. В сентябре 1977 "Монд" помещает на первой

полосе статью Жене по поводу немецких красных бригад. Разгоревшийся скандал

заставляет писателя умолкнуть на два года.

В мае 79-го у него обнаруживают рак горла. Жить, по прогнозам врачей,

оставалось немного. Жене прожил еще семь лет. Большую их часть он проводит в

Марокко, где и заканчивает свою последнюю, вышедшую уже посмертно книгу,

"Влюбленный пленник". Составляет "Четыре часа в Шатиле" - сборник

политических статей, чье название навеяно разрушенным во время налета

Израильской авиации 16 сентября 1982 лагерем палестинских беженцев. Жене

оказался первым европейцем, побывавшим наутро на месте безумного деяния.

В июле 84-го, полгода спустя после получения Большой национальной

литературной премии, он в последний раз едет в Иорданию. Через год создает в

Рабате новую редакцию "Высокого наблюдения", первой своей пьесы. В марте

следующего года приезжает в Марокко, повидать Аззедина, маленького сына

своего последнего возлюбленного, Мохаммеда эль Катрани.

Вернувшись в Париж, останавливается в маленьком отеле на улице Стефана

Пишона. Начинает править вторую корректуру "Пленника".

В ночь на 15 апреля 1986 он умирает в гостиничной кровати.

"Богоматерь цветов" - первый роман Жене, да и вообще его дебют в

литературе.

Он начал работу над ним в 1942-м, в тюрьме, где отсиживал очередной

срок - три месяца и один день - за кражу из книжного магазина томика еще

неизвестного ему Пруста. В том, что он похищал именно Пруста, была некая

мистическая предопределенность: когда в тюрьме, из местной библиотеки, ему

досталось "Под сенью девушек в цвету", он почему-то сразу решил, что чтение

будет "невыносимо скучным". Но другие книги уже разобрали. Пришлось

смириться.

"Я прочитал первую фразу, ту, в которой описан месье Норпуа на обеде у

отца и матери Пруста..., -вспоминал впоследствии Жене. - И эта фраза очень

длинная. И когда я ее закончил читать, я закрыл книгу и сказал сам себе:

"Теперь я спокоен. Я знаю, что дальше будет все прекрасней и прекрасней".

Первая фраза была так густа, так чудесна... это стало тем огнем, который

предвещал огромный костер. Почти целый день после этого я приходил в себя.

Вновь я открыл книгу лишь вечером, и в самом деле, потом было лишь

прекрасней и прекрасней".

Как результат - Жене создал роман, практически не поддающийся жанровой

идентификации. Он "не сводим к традиционным литературным жанрам: ни роман,

ни- автобиография, ни поэзия в прозе, этот текст в то же время является всем

этим сразу", считает, например, Жан-Жак Рубин.