Аналитика, эссе, интервью в Русском Журнале Аналитика, эссе, интервью

Сегодня лицеев, гимназий, школ с каким-либо углублением в стране чуть ли не больше, чем общеобразовательных. Некоторые директора рекламу школы строят на том, что она самая что ни на есть общеобразовательная... Срабатывает.

Получив предложение подумать о том, что происходит с некогда считавшимися лучшими российскими школами, я внутренне долго сопротивлялся самой формулировке темы. Ведь надо себе самому вначале ответить на вопрос: что сегодня считать элитными школами и элитным образованием? ¹

Это школы, где "выращивается" элита, или школы, где "обслуживаются" дети элиты? Первое различение - между элитными и элитарными.

Если мы озабочены неважными результатами, в частности в международных исследованиях, показывающих четкую тенденцию уменьшения процента российских школьников, успешно решающих задачи самой высокой сложности, то, наверное, надо обсуждать вопросы специфики работы с сильными учениками.

Если мы озабочены общим снижением уровня подготовки абитуриентов, о чем все время говорят преподаватели вузов, то в условиях "всеобщего вы! сшего образования" и фактического отсутствия "фильтра" между средним и высшим образованием, говорить о какой-либо "элите" не приходится. Или стоит понять, что будущая элита там, где сегодня самые большие конкурсы. Именно здесь отбираются те, кто "конкурентоустойчив", кто в ближайшие 10-15 лет окажется на самых престижных местах. А самые большие конкурсы сейчас в школу ФСБ...

Если мы озабочены вопросами безопасности, удобства, обеспеченности конкретных школ, то это "не про образование"... Это, скорее, про иллюзии родителей.

Второе различение - между элитным и массовым образованием. Еще несколько лет назад это различение лежало в плоскости специализации школы: физико-математические, языковые отличались от общеобразовательных - в этом, наверное, и заключалась элитарность. Складывается впечатление, что сегодня лицеев, гимназий, школ с каким-либо углублением в стране чуть ли не больше, чем общеобразовательных! . Какой тип школы теперь считается массовым? Некоторые умные д! иректора рекламу школы строят теперь на том, что она самая что ни на есть общеобразовательная... Срабатывает.

К тому же в ситуации, когда вводится профильная школа, вроде бы различие между массовой и специальной нивелируется.

Последние исследования подтверждают тот факт, что различия в результатах обучения между "обычными" и "особенными" школами становятся все меньше. Мы потихоньку приближаемся к ситуации, характерной для лучших по уровню развития образования странам (Финляндии, Японии), где индивидуальная разница в результатах обучения между учениками значимее, чем между школами.

И, наконец, что такое элита в современном российском понимании? Какие черты, помимо чувства избранности, характерны для этой группы? Хотя, надо думать, ощущение избранности есть ментальная черта всех, кто прочитал больше одной книжки в своей жизни и сейчас просматривает материалы РЖ. А куда девать ! святую веру в Третий Рим, убежденность в особой креативности и алкоголеустойчивости, разговоры о "загадочной русской душе", о 1/6 части суши и прочие основания для чувства особости?..

И все же есть некоторые различия между школами, которые оставляют надежду на сохранение идеи образования. Различие весьма шаткое, нечеткое и сложно уловимое. Год назад в рамках очередного проекта мы беседовали со студентами Новгородского университета и интересовались разными вопросами их университетской жизни. Так как дело происходило на территории школы, которую они закончили два года назад, студенты с жаром рассказывали, как их хорошо подготовили к приемным экзаменам и как замечательно работает профильное обучение в родной школе. Когда же зашел разговор о том, легко ли им учится в самом университете, то ребята признались, что те однокурсники, которые окончили гимназию, учатся легче и успешнее. Причем объясняли они это тем, что выпускники гимназии имеют более широкую "кул! ьтурологическую" (так они это назвали) подготовку. Вступи! тельные экзамены они сдавали также с теми же результатами.

Различие между школами находится, возможно, на зыбкой границе между идеей подготовки и идеей образования. Подготовка школьника в рамках достаточно узкого профиля к конкретным испытаниям и поступлению в вуз уже стало массовой специализацией для учителей и школ. Освоение же общего способа деятельности и одновременно определенной области знания осталось уделом немногих. В результате разная работоспособность, разная мотивация, разные способы самопредъявления отличают тех, кто успешно закончил редкие "элитные" учебные заведения от тех, кто столь же успешно закончил современную массовую школу. Кому-то, возможно, повезло...

Примечания:

Навскидку даже невозможно сказать, кто хуже: отъявленные прагматики, прогрессивные либералы или борцы за сохранение национальной культуры.

"Кто не знает, куда плыть, для того не бывает попутного ветра"
(Эпикур)

Череда скандалов, связанных с нынешним министром культуры Александром Соколовым, не только перевозбудила культурную общественность, но и обнажила антиномичность понятия "культура", а заодно и двусмысленность роли и даже названия такого учреждения, как Министерство культуры, взаимоотношения которого с культурой слишком уж напоминает позиционирование оруэлловского "Министерства правды" по отношению к истине.

Культура как "наше все"

Любой, кто обратится к энциклопедическим словарям, может сам убедиться в том, что под культурой принято понимать некую совокупность материальных и духовных ценностей, жизненных представлений, образцов поведения, норм, способов и приемов человеческой деятельности, отражающих определенный уровень исторического развития общества и передаваемых последующим поколениям.

При таком! подходе в качестве главной цели Министерства культуры следует назвать создание условий для сохранения и развития культуры. А конкретизирована эта цель должна быть в неком перечне задач, охватывающих все ценностно ориентированные стороны жизни общества.

А поскольку вне так или иначе понимаемых или формулированных ценностей и мотивов не происходит ничего, культура - в гармонически развивающемся обществе - должна уметь давать ответ даже на такие вполне прагматичные вопросы, как цели развития, и раскрывать смысл государственной политики в сфере науки, производства, образования, демографии и пр.

Т.е. в известном смысле, можно сказать, что культура - это "наше все".

И совершенно непонятно, как можно отдавать это все на откуп какого-то министерства, единственной признанной всеми функцией которого является распределение средств, выделяемых госбюджетом на культуру.

Споры, в которых не рождается истина

Меркантилизм, пришедший на ! смену идеологической ограниченности советского времени, предст! авляет с обой не менее жесткую идеологию, отсекающую от финансовых источников все, что неспособно приносить прибыль или продвигать эту новую идеологию.

Ведь даже программа сохранения и восстановления памятников архитектуры вылилась в "евроремонт Святой Руси", чтобы ее было сподручнее "продавать" туристам. Плодотворные контакты прошлого министра культуры с Союзом театральных деятелей работали на поддержание театральных коллективов, способных зарабатывать деньги, в то время как в стране проводились реформы, уже обернувшиеся закрытием "нерентабельных" библиотек в регионах.

С другой стороны, в стране до сих пор сохранились так называемые поборники "настоящей культуры", живущие своей жизнью в рамках творческих союзов и группирующиеся вокруг "толстых журналов", которые читает литературная тусовка. Причем о ее существовании публика узнает только в связи с "конфликтами хозяйствующих субъектов" или политико-идеологическими склоками.

И приходится признать, что навскидку даже невозможно сказать, кто хуже: отъявленные прагматики, прогрессивные либералы или борцы за сохранение национальной культуры. Во всяком случае, в ходе дискуссии, спровоцированной невнятными "боданиями" Александра Соколова с правительством и бывшим министром Михаилом Швыдким, и те, и другие, и третьи показали свою предвзятость и, как это ни прискорбно, культурную ограниченность.

Насилие прагматиков

Привыкшие к системному мышлению прагматики в лице Высшей школы экономики и Фонда "Прагматика культуры" (сами признались) достаточно внятно сформулировали свои предложения в документе "Как рационально потратить деньги на культуру?" и даже сами выделили основные тезисы:

1. "Развитие низовой культурной активности граждан РФ" (слово "низовая" говорит само за себя) подраз! умевает перевод населения на самообслуживание: "создан! ие и умн ожение самодеятельных организаций, работающих для души и от души и не предполагающих извлечение прибыли из культурной активности", что и обеспечивает их "экономическую устойчивость".

2. "Модернизация базовой инфраструктуры" включает в себя "подготовку профессиональных менеджеров в области культуры", "наработку аналитики по современным экономике, маркетингу и менеджменту в культуре, в особенности в ее рыночных профитных сегментах", "создание научной школы в области экономики культуры" (с базовым центром в ВШЭ - добавим от себя).

3. "Модернизация институциональной среды", нацеленная на выработку "правил функционирования культуры, сшитых с правилами рынка", что должно "побудить агентов (чиновников, деятелей местного самоуправления, мастеров и деятелей искусств, продюсеров, предпринимателей, экспертов, потребителей) к социально желат! ельным, конструктивным реакциям".

Заметим, что насчет "побуждения чиновников" к "конструктивных реакциям" - это какая-то неуместная наивность, а вот заявка на "выработку правил функционирования культуры" - это действительно круто, особенно если учесть, что культура - это "наше все", а стремление "сшить" это "все" с рынком, расцветающим махровым цветом, не только напоминает групповое насилие, но и наводит на размышления о несовместимости меркантилизма и традиционной российской культуры.

Пошлость либералов

Президент "Дягилевъ Центра", Русской школы PR, ректор Независимого института политических технологий, Кавалер Орденов Петра Великого и Меценат столетия, Юрий Любашевский, признавая, что "объективных противоречий полно", все же предпочитает не углубляться в эти "объективные дебри" и интерпре! тирует проблему как административную склоку: "С! околова не устраивает распределение полномочий между министерством и агентством. Сегодня полномочия министра несколько урезаны. Главная причина состоит в том, что Соколов и Швыдкой "не подружились".

Ему вторит руководитель департамента политического консультирования Центра коммуникативных технологий "PRОПАГАНДА" Михаил Виноградов, тоже признающий наличие "целого ряда противоречий": "Первый блок причин носит аппаратный характер: конфликт усиливался в силу личной неприязни двух руководителей: Второй блок причин - внутриправительственный. Белый дом не способен урегулировать: споры между отдельными ведомствами". И третий блок - "имиджевое противостояние" между теми же Соколовым и Швыдким.

Вот и все проблемы культуры.

Корыстное ретроградство традиционалистов

Защитники традиционной культуры - писатели, поэты, худож! ники, руководители творческих союзов и пр. - отнеслись к "наболевшим проблемам отечественной культуры" наиболее серьезно и размышляли о них в редакции "Литературной газеты".

В ходе обсуждения было сказано много правильных слов о духовности и насилии над менталитетом русского народа, о "трагедии современной культуры, которая заключается в том, что пришли люди, которые не знают и не чувствуют традиций" (поэт Андрей Дементьев), и о "надежде на нравственность и совестливость, которыми всегда отличались деятели русской культуры и искусства" (председатель Союза художников России Валентин Сидоров).

Еще сетовали на засилье либералов, калечащих юные души и не допускающих настоящую культурную элиту к дележу "финансового пирога".

Что касается конкретных мер по спасению культуры, то было предложено:

- "уч! редить комитет сопротивления духовному обнищанию, куда приглас! ить дума ющих, авторитетных, уважаемых людей, который бы собирался постоянно, издавал бы свои материалы" (писатель Анатолий Салуцкий).

- "создать отдельный департамент по литературе, потому что она настолько сейчас отброшена от забот государства" (секретарь правления Союза писателей России Николай Переяслов).

И еще одна цитата, чтобы было легче представить себе, какую линию должны будут гнуть все эти комитеты и департаменты: "в искусстве никакого авангарда не было, не будет и не может быть" (народный художник России Игорь Обросов).

Одиночество министра

В общем, министру культуры можно посочувствовать: за "своего" его признали только воинствующие ретрограды, а прагматики, либералы и аффилированные с ними СМИ со злорадством освистали попытки Соколова осмыслить задачи вверенного ему ведомства несколько шире, нежели это делал его предшественник.

И на фоне этой вакханалии становится совершенно непоня! тно, что происходит: то ли Соколов действительно такой "тупой", что и впрямь не может написать внятную концепцию и план работ, то ли его просто "кошмарят" как "чужака" и "ставленника питерских", которые, возможно, хотят сами "пилить" культурные деньги, то ли его "мочат" как пытающегося остановить "прогресс" ретрограда или как идеалиста-интеллигента, вышедшего на бой с чиновниками.

В поддержку последнего мнения косвенно свидетельствуют замечания некоторых экспертов, переводящих стрелки на Минэкономразвития. Проанализировав документы, положенные в основу бюджетной реформы, заместитель директора Института искусствознания Александр Рубинштейн заключил:

"Правительственные реформы сводятся к стремлению власти взять на себя как можно меньше бюджетных обязательств и предоставить себе как можно больше свобод! ы в использовании бюджетных средств: а культура рассматрива! ется как ненужная нагрузка на бюджет".

В общем, картина выглядит достаточно запутанной. Ясно только одно: Александр Соколов не сумел или не захотел донести свои идеи до людей, и публикация его статьи со страшным названием "Актуализация сферы культуры и массовых коммуникаций как важнейшего элемента стратегии социально-экономического развития" в никому не известном журнале "Государственная служба" (? 4, 2005) ничего не меняет.

Нам всем остается только поверить на слово "Литературной газете", сообщившей, что статья Соколова содержит тезисы его доклада, подготовленного к заседанию правительства, и недоумевать, почему эту судьбоносную статью невозможно найти в Интернете и почему тезисы Соколова не выложены, скажем, на сайте Министерства культуры и массовых коммуникаций или не опубликованы в той же "Литературной газете".

Как справедливо отметил глав! ный редактор журнала "Искусство кино" Даниил Дондурей, "культурная стратегия не стала предметом серьезного публичного разговора", а "содержательная часть конфликта [между Соколовым и Швыдким] была насильственным образом подавлена".

"Казус Соколова"

В общем, культурная общественность жаждет открытой дискуссии, а Александр Соколов молчит, и это выглядит достаточно подозрительно. Ведь невозможно поверить, что министр федерального уровня вообще не может прорваться в СМИ.

Легче представить, что от общества специально скрывают такую важную вещь, как культурная политика государства, и это наводит на мысль, что собственно культура никого на самом деле не волнует и все сводится к тому, "как рационально потратить культурные деньги", т.е. кому их отдать и как потом сподручнее "распилить".

Столь же подозрительным является и то, что Соколов даже не попытался прекратить разрушение нас! ледия "тяжелого советского прошлого" - системы библи! отек, кл убов и прочих "низовых" (термин ВШЭ) структур, не взбунтовался против передачи этих объектов под контроль местных органов власти, открыв дорогу для административного произвола.

И еще: хочется поинтересоваться у господина Соколова, почему он не хочет взять на вооружение принцип, положенный в основу реформы образования: "необходимый минимум для всех - за счет государственного бюджета, а все остальное - за живые деньги тех, кто готов платить". Ведь правительство поддержало концепцию Минобраза на "ура".

Дальше дело за малым - определить этот "необходимый минимум" для рядовых граждан, а амбициозные проекты объявить - следуя примеру министра науки и образования господина Фурсенко - "дополнительными культурными услугами" и отдать на откуп меценатам, которым будет лестно прославить свое имя спонсорством таких замечательных дел, как ремонт Большого и Мариинского театров.

(В 2006 году на культуру выделено 50 млрд. руб! . (это около 1,8 млрд. долларов), из них 62%, т.е. 31 млрд. рублей (или примерно 1,1 млрд. долларов) предназначены на ремонт Большого и Мариинского театров. Что остается для всех прочих, можно легко посчитать: 1,8 - 1,1 = 0,7 млрд. или 700 млн. долларов.)

Заметим, что при таком подходе культурный бюджет сразу увеличится в два с половиной раза, что позволит улучшить финансирование "объектов низовой культуры". А министр сможет тем временем заняться формированием инструментов влияния на политику в сфере кинопроката и верстку телевизионной сетки, а также пропагандой классической музыки, которую давно пора "выпустить" из помпезных концертных залов, введя, например, льготы для тех кафе и клубов, которые хотя бы днем или, скажем, два раза в неделю "крутили бы" в своих залах классику, а не попсу.

Еще неплохо бы было потратить часть средств на решение проблемы авторских прав - с тем, чтобы вместо стенаний о падении культурного уровня поддерж! ать попытки электронных Интернет-библиотек "сеять разумно! е, добро е, вечное" среди "поколения NEXT".

В общем, фронт работ для Минкульта обеспечен, и предложенный подход вполне может получить поддержку общества, независимо от того, что будут говорить обиженные деятели культуры и поднаторевшие в аппаратных играх чиновники. Но такое решение равнозначно объявлению войны чиновникам и дельцам от искусства, а к такому развитию событий Александр Соколов, судя по всему, не готов.