Книжные новости в Русском Журнале / Периодика

Несмотря на несколько вызывающий подзаголовок (идущий как бы вразрез с заглавием), юный журнал - по крайней мере, двумя "пилотными" номерами - честно оправдывает заявку на симбиоз интеллектуализма и художественности. Ни "попсовости", ни тем более пошлости тут не встретишь. Если и есть какие-то сомнительные моменты (об этом ниже), так это нормальные "трудности роста".

Журнал внутренне интеллигентный - и оттого заведомо не "массовый". К тому же он вполне "толстый": не только по экстерьеру (первый номер - более 200 страниц, второй - почти 300), но прежде всего - по солидности общей концепции. Мода же на "толстые" журналы прошла лет десять назад, и средний грамотный обыватель нынче не очень-то ими интересуется. Даже у столичных "толстяков" тиражи колеблются от 10 до 20 тысяч; а уж журнал украинский (хотя в основном русскоязычный), да еще затеянный не в Киеве, а в Донецке - практически "на шахте угольной" (в понимании того же москвича), и подавно не соберет широкой аудитории. Но это проблема аудитории. Поговорим лучше о самом "Диком поле" - тем более что в самом-то Донецке ничего подобного скорее всего нет и появление этакого издания - целое событие (это подтверждается, кстати, и несколькими читательскими письмами, помещенным в # 2).

Видно, что создатели журнала пытаются преодолеть донецкое "местничество" и стремятся по возможности подтянуть силы из других регионов - причем не только украинских: допустим, печатаются стихи поэтов из Киева, Смоленска, проза авторов из Москвы. Одессы. Но в целом "донецкий проект" - он, конечно, именно донецкий. Это больше заметно в #2, в котором провинциальная претензия на роль очередного Рима выразилась явственнее. Так сказать, кругом - дикая степь, а посредине, на белом терриконе, - интеллектуальное и художественное. Под это дело выстроено даже историко-геополитическое обоснование: "История государства Российского могла бы быть иной, если бы царь Петр, выбирая место для новой столицы, предпочел дикую степь дикому болоту. Город, который тоже мог быть Санкт-Петербургом, построился сам, без царского надзора. Тоже окно в Европу, но прорубленное с иной стороны - иностранцами". Такой вот текст "от редакции". Хотя, вообще-то, "окно с иной стороны" - звучит как-то не очень комплиментарно; ну да ладно. Дальше читаем: "Город предпочел именоваться <...> именем реки, в которой исток и начало великой русской литературы". Долго я пыталась понять, почему "исток и начало" сконцентрированы в речке Северский Донец (которая и в Дон-то впадает всего километров за 200 до его устья), давшей имя городу Донецку, - да так и бросила это дело. Раз уж редакции хочется, чтобы у мира непременно был центр, причем обязательно в Донецке, - пусть будет.

Кстати, в этой забавной философии, может быть, звучат отголоски сугубо внутриукраинских разборок, которые нам "издалека" не очень понятны. В этом смысле интересен в #2 материал некоего донецкого автора А.В. "Интернет-раскопки", где дается обзор сайтов, в названиях которых встречается сочетание "Дикое Поле" - этаких "однофамильцев" журнала. И вот, по поводу одного из сайтов автор говорит - имея в виду отнюдь не журнал, а Донбасс в целом: "Мы - дикое поле не столько пространственно, сколько ментально. Дикое - по самоощущению. Вопрос в том, что с этим самоощущением делать. Можно всячески пытаться дикое поле возделывать, взращивать, насаждать цивилизацию. Этим сейчас занимается наша экономико-политическая коза-ностра, активно позиционируя Донбасс как новый центр Украины, индустриальный, политический и спортивный. Перетянуть одеяло у Киева, сделать в Украине две столицы - наподобие Москвы и Питера в России - этот ясно прочитываемый замысел ныне как никогда реален и близок к осуществлению. Но поскольку изнанка-то у всего этого теневая, культурный истеблишмент предпочитает такой цивилизации свою внутреннюю эмиграцию, культивируя не поле, а как раз исконное и идиосинкразическое ощущение дикости". Таков объективный идейный "фон", на котором журнал возник и по отношению к которому ему, вероятно, приходится самоопределяться. Поэтому - Бог с ними: скифы - так скифы; как говорится, лишь бы человек был хороший.

Позаботилась редакция и о запоминающемся "образе" своего детища, о единой эстетической концепции издания. Заметно стремление стилистически объединить (или, как сейчас выражаются в образованных кругах, "простроить") все материалы: можно сравнить это с эстрадным ревю или сборным концертом, где конферансье не просто объявляет артистов, но своим текстом "соединяет" разнородные номера. Примерно такой замысел прослеживается и в "Диком поле"; жаль только, что увлеченные создатели не всегда соблюдают меру и местами "фон" доминирует над "первым планом". Пояснить, что имеется в виду, довольно просто: достаточно раскрыть хотя бы #1 на странице оглавления и посмотреть, как "поданы" публикации. Страница эта названа "О чем речь", и весь материал собран в следующие разделы и подразделы:

I. ВЕРХНЕЕ НЕБО. Залетные птицы. Рыбы. Родомысль. Сферы. Следы на воде. Город Время. Полевые структуры. II. СРЕДНЕЕ НЕБО. Птицы. Рыбы. Звери. В поле зрения. Имя рек. Междуречья. III. НИЖНЕЕ НЕБО. Птицы. Круги на земле. Океания. Поэтическая рулетка. Окрестности. Посошок. Пиктораль. Откуда мы? Кто мы? Куда идем?

А в каждой рубрике, соответственно, - те или иные тексты. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь сумел "не глядя" определить, чем должны отличаться, допустим, рыбы с "верхнего" неба от таковых же со "среднего"; да и вообще, странная какая-то ихтиология... И потом, естественно возникает вопрос: "рыбы" - это оценка такая? А "звери"? В общем, информативность в таком оглавлении почти отсутствует, хотя мысль оно, конечно, будит. Может, редакторы на это и рассчитывали? Может быть - но палку во имя "красивости" все же перегнули.

Раз уж мы начали с формы, а не с содержания, отметим тщательную графическую проработку макета - очень симпатичные заставки, виньетки и т.п.; неплохое качество и у фотографий - да и вообще, уровень полиграфии вызывает уважение. Не обходится, конечно, и тут без излишеств; порой чувствуешь себя гоголевской Дамой, приятной во всех отношениях, поскольку на язык просится фраза: "Ах, милые, это пестро". Ну, о вкусах, в конце концов, не спорят.

Что же касается содержания, то самое сильное место в обоих номерах - это поэзия. Стихов и авторов тут довольно много - в основном донецких, хотя, как было сказано, попадаются и "залетные птицы". Интересна рубрика "Поэтическая рулетка" (своего рода поэтический турнир), в которой печатается по одному стихотворению пяти поэтов (каждый раз - новых), а читатели, соответственно, определяют, чей "рулет" оказался самым качественным.

Проза же, говоря по совести, менее интересна. Причем раздаваемые авансы даже ухудшают дело. Например, в #2 рассказам Маргариты Сосницкой (представляющей пос. Рудовку Луганской обл., а также гор. Москву и гор. Милан) предпослан небольшой панегирик, озаглавленный не больше не меньше как "Маргарита"; написавший его А.К., видимо, впечатленный "высокой, ладной" авторессой, с которой встречался в городе Милане, сообщает, что М.Сосницкая - "несомненное явление в русской литературе". Не знаю, не знаю; судя по двум рассказам, реверансы, по-моему, преждевременны. Зато иногда без "представления" остаются материалы, которые в нем явно нуждаются: таков в #1 философично-мозаичный текст Михаила Южелевского, который, может, и хороший человек, но очень уж претенциозный. Более отрадное впечатление производит фрагмент книги "Second hand" одессита Олега Губаря - текст тоже по-своему философский и тоже "осколочный", построенный как россыпь мини-зарисовок и афоризмов, - но проникнутый юмором; поэтому философичность здесь не вызывает раздражения.

Любопытны материалы, посвященные разного рода культурным событиям, происходившим в Донецке в последнее время: в #1 - отчет о "Первом фестивале русской поэзии "Гилея"" (и такое, оказывается, бывает); в #2 - рассказ о фестивале интеллектуальных игр, состоявшемся в мае 2002 г., а также длинная-длинная стенограмма разговоров на случившемся тогда же фестивале авторской песни "32-е мая" (похоже, кто-то упорный прямо-таки неотступно следовал за бардами с диктофоном наперевес). Вот только не поняла, почему фестиваль так назывался и как связан с Донецком барон Мюнхгаузен (который на фестивале, судя по всему, был талисманом).

Помимо "текущего" культурного процесса, журнал отражает и, так сказать, "исторические" эпизоды: допустим, в #1 читаем воспоминания участников поэтического сборника "Страх молчания", изданного в 1995 г., а также их стихи (надо понимать, из той самой книжки). Вообще, оба номера явно проникнуты этакой ностальгической ноткой. Видимо, дело в возрастном составе изготовителей: обычно журналы затеваются все-таки людьми молодыми, а этим, судя по всему, в основном за сорок. Отсюда и ностальгия - и по возрасту двадцатилетней давности, и по друзьям (с одними раздружились, другие покинули Донецк, а некоторых уже и на этом свете не сыщешь) и т. д. Вот, например, в #2 большой текст донецкого художника Александра Монастыренко про отъехавших поэтов - В.Чубаря и А.Парщикова (я и не знала, что он донецкий): тут и мемуар, и стихи, и фото, и подборка писем от живых классиков - того же А.Парщикова, а также от А.Еременко, М.Эпштейна, И.Жданова. В этом же номере - коллективные воспоминания про хорошего человека Сергея Зубарева, "личности более чем известной донецкой литературной богеме 70-х". После высказываний представителей этой "литературной богемы" представлен и текст самого вспоминаемого - "Второе дыхание (Главы из несуществующего романа)". Уверена, что С.Зубарев был прекрасным и разносторонне одаренным человеком (например, сам иллюстрировал написанное), но "несуществующий роман", по-моему, представляет лишь музейную ценность. Впрочем, для ностальгирующих мальчиков и девочек 70-х он, конечно, ценен по-особому - и тут, кстати, видна еще одна проблема, касающаяся не только данного материала, но и журнала в целом. "Местное" издание, питаемое, так ! сказать, "региональной" почвой, развивается все же по иным законам, нежели "космополитический" столичный орган. Нам, находящимся, так сказать, "вне среды", довольно трудно адекватно оценивать такие издания, ибо атмосферы "тамошней" мы не чувствуем - в то время как для читателей "на месте" именно она и ценна, и ради "атмосферы" они готовы простить и излишние претензии, и "недотяги" в материале, и прочие огрехи.

Наличествует в "Диком поле" и критика. В #1 - в основном местные разборки: обруганию подвергаются книга некоего В.Шепило "Ночь на площади Искусств", а также сборник "донецкой прозы" под заглавием "Enter" (ни ту, ни другую я, конечно, не читала). Авторы критических текстов выступают под развеселыми псевдонимами Цербер и Василиска, но не удивлюсь, если выяснится, что писаны они одной и той же рукой. Впрочем, есть и "серьезные" рецензии: например, на новые поэтические сборники (в ##1 и 2), а также (# 2) на книги прозаические: "Камикадзе" И.Стогоff'а, "Первый субботник" В.Сорокина, "Акварель для матадора" В.Курицына (эти три последних рецензии - на украинском языке).

Поскольку журнал стремится быть общегуманитарным и, так сказать, междисциплинарным, в нем немало материалов публицистического характера. Допустим, в #1 - стенограмма беседы московского дьякона Андрея Кураева со студентами Донецкого медуниверситета. В #2 - эссе А.Вчерашней "Прикол как фактор современной культуры" - попытка более или менее основательного культурологического анализа соответствующего феномена; статья Е.Тараненко "Самоедство" культуры" - про то, кто, что и как в современных произведениях искусства ест - в буквальном смысле (в кино, в книжках, и т. п.). В #1 - письма и воспоминания В.Коренди - вдовы Игоря Северянина, рассказывающей о последних годах жизни поэта. А в #2 - впечатления одной донецкой жительницы, посмотревшей в г.Тель-Авиве спектакль "Мастер и Маргарита" в постановке Р.Виктюка.

Особо стоит сказать про завершающую оба номера рубрику "Пиктораль": это прекрасные публикации, посвященные художникам-графикам: Александру Жанталаю - в #1, Марату Магасумову - в #2. С иллюстрациями, разумеется. Графика, конечно, только черно-белая, но все равно хороша.

В общем, и похвалить, и пожурить журнал есть за что. Но даже если в этом многообразии и не все вполне качественно - там все же есть что почитать и посмотреть и есть над чем подумать. Как говаривал Карлсон - "поле" хоть и дикое, но симпатичное.