Верология и Верософия.

Разговаривают двое:

.......Уважаемый!  Время - это не то, что вы думали, а то, что вы не поняли!

.......Минутку,  не понял!?

.......Вот-вот, с этого и начинается.

Уразумение чего-либо имеет серьёзный или не серьёзный характер. Серьёзность и веселье в деле, доставляют наслаждение, если полны сочувствия. Эмпатия разумеющего – великий дар! Эта способность проявляется по мере овладения знаниями как о собственном, внутреннем мире, так и внешнем. В тесном взаимодействии с синестезией, эмпатия утверждается в сознании как интерриоризация опыта совести. Тут необходимо знание и понимание разниц. Когда выявленная разница производит на вас впечатление – вы реагируете эмоционально. Например, смехом. Комичность информации субъективна, и зависит от усталости физической и умственной, т.е. когда физическая усталость сочетается с умственной бдительностью средней степени (ещё не выгорел). При таком соотношении дух ищет подкрепления, психофизиологического тонуса в юморе, смехе. При этом физическая усталость ещё не мешает восприятию, а умственная – не настолько велика, что бы мешать оценке комизма явления.      

49. Ленись оправдываться в лени и прослывёшь трудоголиком.

Комическая норма индивидуальна и имеет весьма трепетную структуру. Превышение и низведение качеств информации, её нормалей снимает комизм. И зависит от:

1.      Насыщенности памяти сознания и информативности самого явления, т.е. от соотношения плотностей информации, от информированности объектов взаимодействия.

2.      Привычек и навыков восприятия и переработки информации. В психофизиологическом содержании смеховой реакции.

3.      Характера пристрастий.

4.      Конгруэнтной эмпатии в системе «явление–разум». Тут становится важной догадка аналогии. Значение имеют баланс-соотношение облика явления с физиологическим тонусом человека; баланс-соотношение физического содержания явления и психологического тонуса воспринимающего, также соотношение физики явления и физиологии человека; образа явления и психики человека.

Оператор включает информацию о воспринимаемом явлении в свою образную систему «Я-живущий и думающий», оценивает её соответствие, контраст и пригодность, реагируя, прежде всего по критерию «опасно или не опасно».

65. Если гегемон взял тебя за пуговицу – прячь десятку, если начальник – прячь тысячу, а если женщина – то беда!

Безопасное контрастирование вызывает смех, опасное – раздражение, испуг, страх. Между этими экстремумами (смех и вред) проявляется спектр способностей смехотворного отношения – от радостного смеха к  гоготу, до улыбки сквозь слёзы и нервного смешка испугавшегося. 

Итак, субъективной атрибуцией смехотворного (или нет) явления становится спецификация догадки аналогии в условной системе-структуре «пригодно – непригодно к безопасно – опасно» по выявлению соотношения и актуальности обнаруженных закономерностей.

90. Если мент ударил тебя по почке, – подставь и вторую, а если ударил по голове, то подставь и ..., вот и поймёшь, что есть «государство» и командиры в нём...

Специфика сознания и интеллекта, ЗУН разума предполагают выявление новизны, необычности воспринятого. Это первостепенный мотив, устанавливающий связь ЗУН (в сознании) со способностью к догадке аналогии интеллекта. При таком рассмотрении обнаруживается критерий «допустимость и новизна». Понятие допустимости суммирует отношение к «опасно – не опасно» и «оригинально – не ново», которые находятся в некотором соотношении. Например: «опасно и ново» даёт испуг и интерес; «не ново и не опасно» дают спокойствие.

61. Лучше б тебе женится на банкноте...

В сновидениях не смешной и узнаваемый образ может вызвать смех по пробуждении. И наоборот. Критерии допустимости формируются на понимании и знании функции, назначения воспринятого объекта; на соответствии или не соответствии этого явления, претендующего на исполнение неких функций. Получается, что функции по назначению и критерий «опасно – не опасно» как атрибуты и факторы, – предлагаются догадке аналогии по мере новизны. В сих изощрениях восприятия и понимания является комизм. Значит, есть комизм восприятия (мне смешно) и комизм предложения (например – пародирование, осмеяние).

74    Избегай застолья с философом. Часа не пройдёт, как станешь мармелад в котлеты запихивать.

В системе «прилагательное – глагол», как на сковороде, комичное поджаривается в юмор. Интерпретация-мультипликация (гротеск, гипербола и пр.). Юмор – это смехотворная мультипликация информации в предложении непривычно переосмыслить её по критериям допустимости и функционального соответствия. Мультипликация содержит в себе смехотворность. Например, преумножение цыплят на птицефабрике можно обставить так, что сей сугубо биологический процесс вызовет смех. Смехотворение достигается разными методами искусств. В ИЗО – карикатурой, шаржем. В музыке – пародией, компиляцией, и в стихосложении, танце, скульптуре… Смехотворение – интегративное искусство, процесс оригинальной модально-логической интерпретации-интерриоризации информации (смешна даже наукообразность). Оригинальность мультипликации и специфичность её (не смехотворность) становится раздражающим фактором сознанию. В творческой переработке интеллектом, она подвергается неспецифической мультипликации, и подаётся в «полуфабрикатном» виде (если субъект прост умом). Итак, смехотворение – это неспецифическая мультипликация по критериям новизны и допустимости.

Антагонистичным смехотворению деянием является напугание. Промежуток меж ними наполнен осмеянием, посрамлением, сарказмом. Взаимодействие смехотворения и напугания бывает непосредственным и опосредованным. Напугание-испугание (уж извините за непривычность терминов) – это гиперболизация специфики явления. Смехотворение и напугание – это квазиспецифические мультипликации, преображение информации, вызывающее чувственно-эмоциональную реакцию пограничную нормам характера. Т.е. лучшее смехотворение и испуг получаются при касательстве крайних субъективных пределов допустимого. В этом хождении «по лезвию меча» яснее контраст явлений и положений.

75.  Философия и власть тоже что навоз и мухи. Отличие в том, что у первых роли взаимозаменяемы.

Вот теперь мы можем вернуться к космическому пониманию смехотворения. Состояние УПС, кумулированной иннформации (Космос) вроде бы не предлагает воспринимающему оператору чего-либо смешного. Развёрнутая, сопроматная информация – провоцирует его отношение. Дело в привычке и знаниях! Чем глубже, точнее, верологичнее ваши представления о мироздании и себе, тем больше поводов и шире спектр смехотворения. Ну а экстремальной по комизму ситуацией является выявленное положение дел: «Я различаю в безразличном,  и помышляю в немыслимом».

Воистину Создатель – Бог смеха и слёз!

Например, фольклор можно рассматривать с трёх позиций:

1.      Как выражение переживаний (сразу, или повтор-имитация), Извещение о событии (обрядово-демонстративное), и запрос на сопереживание.

2.      По эмоциональным качествам – радостно (светло), смешно или уныло.

3.      По состоянию исполнителя – трезвый или нетрезвый, больной  или здоровый.

Во всех пунктах возможно или обязательно смехотворение. Модальность смешного как переломного состояния может реализоваться в любом виде творчества. Более того, в тех областях деятельности, в которых юмор не актуален или неуместен, например, в опасном производстве, экзамене по высшей математике, реанимационном отделении и пр., аккуратное его проявление может помочь делу, облегчить страдания.  Юмористическая интерпретация сурового или тривиального действа, может придать ему характер творчества! Смехотворение – пахтанье обыденного.

Смехотворное явление контрастирует среде. Если явление природно среде, то для смехотворности мало оснований. Однако смех может вызвать как контрастная вычурность, так и вычурная природность явления. Особое значение в том имеют детали, их соотношение. Деталь смехотворного явления вступает в отношения со средой, имея природным своим фоном всё явление. Или деталь не контрастирует среде, но смехотворна в явлении. В таком случае деталь становится объектом смеха, а несущее явление уходит в среду. Детали явления взаимодействуют повышая смехотворность или снижая её. А еще явление может стать провокатором смехотворности самой среды. Тогда среда превращается в явление. В результате я выявляю основные понятия контраст и аналогия. Они опознаются и производят смехотворное впечатление в опознании имитации, в подобии предполагаемого и в опознании природности (не имитированности) явления и среды. Рассматривая взаимодействия среды, объекта и субъекта смехотворения я опознаю соотношение переменных и постоянных (свойств, действий, количеств…). Подробнее по теме смехотворения читайте в книге, со стр. 240.

«ОНА»

Дверь и форточка были открыты. Я вошёл и увидел её, сидящую у окна. Умывалась напряжёнными движениями, всем видом, сложным выражением подвигая меня к выводу: умудрёна опытом, обременeна задачами …  Но это пока не взлетела, и с истеричным ззз, снова не стала биться лбом о стекло. Пришлось прихлопнуть газетой.

Вот также и люди. Встретишь такого – мудрец! Борода седая, высокий лоб, формулирует с формулами, документ предъявляет. Спрашиваю:

.......Уважаемый! Вы в Бога верите?

.......Юноша! мы серьёзные учёные, познаём мир с помощью оптического стекла и научной литературы, а не веры в старика на облаке.

........А если он  не на облаке, да и стекло и бумага благодаря ему созданы?

........Что за глупости! Есть самоорганизззация, зззация, зззация! 

В следующей рассылке: об имитации и кажимости, о соотношении постоянных и переменных в терминологии времени, о матрице причинноследствий.

С уважением, Игорь Романович.

Почта:  verosofia@yandex.ru  

Сайт:  www.verosofia.narod.ru