[свободная трибуна] Статья: Гитлер восхищался обращением Сталина с Генералами.
[свободная трибуна] Статья: Гитлер восхищался обращением Сталина с Генералами.
приветствует Вас!
Гитлер восхищался обращением Сталина с генералами
Дима Донсков перепечатал из inosmi.ru сегодня в 14:23
<Фюрер уже неоднократно говорил мне, что испытывает отвращение к нашему генералитету:
Сталину в этом смысле проще - он своих генералов вовремя велел расстрелять, и
они ему теперь не могут помешать>. Таким вот образом министр пропаганды Йозеф
Геббельс обосновал своеобразное заявление нацистского предводителя, который вдруг
выразился о своем злейшем враге как о некоем образце для подражания. После срыва
наступательной кампании под Курском в июле 1943 года Гитлер обозвал своих военачальников
<моральными неудачниками>. Именно их он обвинил в провале операции <Цитадель>,
на которую он сам в свое время согласился лишь с большой неохотой. После этого
Гитлер решил, что все дальнейшие решения о ведении войны будет принимать самолично.
Готовность предоставить своим высшим офицерам после катастрофы под Сталинградом
пространство для маневра, с тем чтобы Вермахт еще выправил свое нестабильное
положение на фронте, сменилась решимостью <взять всю военную власть в свои руки>.
Внутреннюю структуру нацистского режима уже до того можно было обозначить как
<поликратический хаос>, которым мог управлять лишь сам диктатор. Теперь же этот
макиавеллистский принцип распространялся и на ведение войны.
В мире грез Бергхофа
При назначении и снятии с должностей военачальников отныне имели значение не
опыт и профессионализм последних, а их фанатизм и лояльность к Гитлеру. Кроме
того, пропагандистская кампания, которую на советской территории развернули антифашистский
Национальный комитет <Свободная Германия> и Союз немецкого наступления, заставляли
Гитлера все больше и больше сомневаться в верности своих фельдмаршалов. Самой
большой проблемой, с точки зрения продолжения войны, по мнению нацистского руководства,
стало отношение Гитлера к своему лучшему стратегу Эриху фон Манштейну. <Его слабое
руководство, его ошибки действуют Гитлеру на нервы>, - писал Геббельс. Все резервы
Восточного фронта, брошенные на Курскую битву, были исчерпаны. Таким образом,
руководство Вермахта окончательно потеряло возможность хоть как-то воплотить
в жизнь и без того невыполнимые приказы Гитлера. Провал наступательной кампании
был, однако, не в последнюю очередь обусловлен высадкой американцев и британцев
на Сицилию, из-за которой Гитлер испугался за положение своего главного союзника
Муссолини. Фюрер в ультимативной форме потребовал срочно передислоцировать мощные
силы с Восточного фронта в Италию.
Гитлер настоял на своем, и вывод сил с востока начался. Кроме того, он проигнорировал
требования генералитета, чтобы эта операция проходила под единым руководством
с целью лучшего координирования действий военных. Вместо этого фюрер сосредоточил
все рычаги управления в собственных руках и еще больше ограничил свободу действий
своих командиров на месте событий.
В этой ситуации Гитлер предпочитал уединение в своей резиденции Бергхоф или
в штаб-квартире в Восточной Пруссии. Там он находился в окружении генералов Вильгельма
Кейтеля и Альфреда Йодля, задачей которых было скрывать от фюрера неприятные
вести с фронта и выслушивать его химеры о продолжении войны.
Кадры горящего Лондона
Вместо того чтобы сделать выводы из полной потери доверия, следствием которой
явилось разрушение Гамбурга и Кельна во время бомбардировок союзников, потрясшее
не только мирных граждан Германии, но и их близких, находившихся на фронте, Гитлер
предпочел смотреть в своем штабе в Растенбурге хронику начала войны, когда после
немецких атак горели Варшава и Лондон.
Историк Бернд Вегнер сравнил эту <безысходность войны> с ситуацией, сложившейся
в 1918 году. Тогда в конце лета высшее руководство кайзеровских войск после прорыва
войск Антанты через линию Зигфида поняло, что война <приняла характер безответственной
авантюры> и что <окончательное поражение неизбежно>. После этого первый генерал-квартирмейстер
Эрих Лудендорфф потребовал от политического руководства Рейха незамедлительного
начала переговоров о перемирии.
Поэтому многие в 1943 году имели ощущение дежавю. В Вене и Берлине на улицах
появилось множество плакатов и листовок с датой <1918>. Но Гитлер не был Лудендорффом.
Во-первых, как политическому лидеру ему пришлось бы расхлебывать ту кашу, которую
он заварил как неумелый военный стратег. Но это было даже не так важно.
Война, которую Гитлер развязал на востоке, была <его> войной - идеологической
войной на уничтожение. Для него стоял вопрос: быть или не быть, жить или не жить
коммунизму и его <еврейским> предводителям. За спинами советских солдат Гитлеру
мерещились <еврейские ликвидационные бригады>. Поэтому для него даже речи не
могло идти о том, чтобы сдаться. Фюреру уже виделся апокалипсис последней битвы:
ведь народу, который не в состоянии победить в войне, придется погибнуть.
Глубокий кризис доверия
Хотя большинство гитлеровских генералов понимали, что победить в войне не удастся,
офицеры не имели возможности проверить собственные силы. Причин тому было несколько:
во-первых, это противоречило их военному самосознанию. Во-вторых, потому что
Гитлер давно уже был главнокомандующим и держал все нити управления в своих руках.
И, наконец, в-третьих, потому что многие военачальники были слепо преданы фюреру.
Когда Вермахт по приказу Гитлера вел на Восточном фронте бессмысленные бои и
отступал, главнокомандующий военно-морскими силами Карл Дениц писал в дневнике:
<Невероятная сила, которую излучает фюрер, его поразительная уверенность, его
прозорливая оценка ситуации в Италии заставили нас осознать, что мы все просто
жалкие сардельки по сравнению с фюрером, что нас с нашими знаниями, с нашим видением
дел отделяет от него целая бесконечность>. Соответственно, крайне малым было
число людей, которые сделали из этого кризиса доверия правильные выводы и перешли
на сторону сопротивления.
И наоборот, Гитлер использовал свою способность к <прозорливым оценкам>, чтобы
активизировать действия на другом фронте, а именно при уничтожении евреев. Если
уж ему не суждено было победить Советский Союз, то он стремился, по крайней мере,
разделаться с его <союзниками>. Холокост достиг нового уровня.
С уважением
Нина.
