Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Военная реформа с точки зрения военнослужащего

Рассылка закрыта

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Сентябрь 2002   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
Автор
Николай Алексеевич

Статистика

617 подписчиков
за неделю
←   Все выпуски   →

Военная реформа с точки зрения военнослужащего


Информационный Канал Subscribe.Ru

Уважаемые читатели! 7 мая 2002 года исполнилось 10 лет со дня создания Российской армии. За прошедшее время было предпринято много безуспешных попыток военного реформирования. Мне, проходящему службу в Российских Вооруженных Силах, пришлось и пока еще приходится на собственном опыте испытывать все эти многочисленные эксперименты.

Выпуск 39.

Современное поколение военных крайне обеспокоено своим, мягко сказать, сложным финансовым положением. Представляется, что офицерское сословие в царской России было не только уважаемым и почитаемым со стороны народа, но и со стороны государства. Какого же было материальное положение офицеров царской армии? Вот, что свидетельствуют источники начала века.

Финансовое положение офицера

Дороговизна формы стояла в разительном противоречии к финансовым возможностям офицера. Мундир стоил 65 рублей (в коннице — дороже), китель — 25 рублей, сапоги — 20 рублей. Между тем жалование подпоручика равнялось 70 рублям; поручик получал 80 рублей, штабс-капитан — 90 рублей, капитан — 105 рублей; сверх того выплачивались «квартирные», размер которых определялся «разрядом» города, где стоял полк; по 1 разряду — 25 рублей (Петербург), по IX разряду — 8 рублей (захолустные городишки), в Киеве, Одессе квартирные равнялись 22 руб. 69 коп., квартирных не полагалось, если офицер получал жилье при казарме. Известным должностям были присвоены «столовые»: адъютанту — 8 рублей, командиру роты — 30 рублей, а штаб-офицерам — от 55 и до 150 рублей в месяц; небольшие «столовые» получали и начальники команд разведчиков и службы связи. Жалование капитана — офицера с 20-30 годами службы — равнялось 140-150 рублям (для пояснения этих цифр надо указать, что в те времена в городах, как Киев, Одесса, Харьков, квартира в 3-4 комнаты стоила 30-50 рублей, иждивение одного едока в семье — 15 рублей в месяц).

  <...> Незначительным подспорьем к жалованию служило то, что офицеру полагался денщик. Этого солдата нельзя рассматривать бесплатной прислугой — он был в семье офицеров больше чем домочадцем (если вспомнить это старинное выражение): он был и младшим братом, и другом, и «нянькой» офицера. Во время пребывания в лагерях выплачивались небольшие «лагерные»; ежегодно выдавалось несколько рублей в качестве «дровяных» и «осветительных»; полагались «фуражные» тем, кто обязан был иметь собственного коня. Единственным ощутительным добавлением к скромному жалованью была прибавка, которая выплачивалась служившим в Туркестане, Забайкалье, Амурской и Тургайской областях; по прослужении известного числа лет на этих Богом забытых стоянках офицер сохранял эту прибавку до конца своей службы. В военно-учебных заведениях офицеры получали лекционное вознаграждение. Денежное довольствие выдавалось офицеру не полностью: было немало обязательных вычетов: в пенсионный и эмеретурный капиталы (т.е. в казну), в заемный капитал офицеров полка, в полковое собрание на его содержание и на библиотеку при нем, а также в особый фонд для приобретения офицерского походного снаряжения (кровать, погребец и т.д.). Были еще вычеты, которые ни закон, ни приказ не делали обязательными, но совершенно неизбежные: обычай требовал, чтобы каждому сослуживцу при его уходе из части (перевод, отставка) делали небольшой подарок на память о совместной службе и провожали его обедом или ужином; принято было обедом или ужином отмечать войсковые торжества (например, полковые, батарейные праздники) — это не были кутежи, это были скромные трапезы дружной полковой семьи офицеров. Связанные с этим расходы раскладывались на всех офицеров части и несколько отягчали офицерский бюджет. В больших городах, а в столицах особенно, приходилось офицерскому собранию, т.е. офицерам, тратиться на представительство — на угощение высоких гостей, посещающих полк, и иностранных военных делегаций. В Петербургской гвардии эти расходы были так велики, что равнялись офицерскому жалованью. В армейских частях в больших городах обязательные вычеты достигали 10-15 рублей в месяц.  

Офицеры были обязаны вести образ жизни, соответствовавший офицерскому достоинству. Тут были требования, так сказать, негативного и позитивного характера: не ходить в рестораны II и III классов, не занимать в театрах (кроме Императорских) места далее 5 ряда кресел, не носить на улице пакетов с покупками (но оплачивать доставку их на дом); требовалось, чтобы офицер вращался в «обществе», то есть в среде лиц соответствующего общественного уровня, а это было связано с хождением в гости, с приемом гостей, с посещением балов, благотворительных базаров и т.д.; в обычае было, чтобы офицер не скупился на раздачу «чаевых» при выполнении этих общественных, светских обязанностей. Людям нынешнего времени могут показаться странными такие условности, но без условностей невозможно. В те времена офицер должен был приехать к знакомым с визитом в наемной пролетке, но не прийти пешком.  

<...> В малых городах тягота этих светских условностей была ощутительна, в больших городах (Москва, Варшава, Киев, Одесса и т.д.) она возрастала значительно, а в Петербурге она была непосильной для нормального офицерского бюджета. Поэтому при выходе из военного училища, а потом при переводах из части в часть каждый должен был считаться с наличием «дорогих стоянок». Служба на «дорогой стоянке» обрекала офицера и его семью на урезывание себя во всем ради удовлетворения офицерски-общественных (вычет в полковое собрание), офицерски-представительных (исправность обмундирования) и внешне-общественных обязанностей (светская жизнь). В гвардию же юнкер не мог выйти, если его родители не обязывались перед полком финансово поддерживать своего сына-офицера. В более «дешевых» полках гвардии эта ежемесячная поддержка выражалась в цифре в 100-200 рублей, но в «дорогих» полках она восходила до 500 и более рублей (Лейб-гвардии гусарский полк), потому что офицеры этих частей вращались среди богатой знати.  

Офицерство гвардии принадлежало частью к богатым, частью к состоятельным кругам, но все огромное множество армейских офицеров было неимущим и жило на жалованье. Канули в Лету времена, когда поместно дворянский слой содержал офицерский корпус — теперь в этот корпус пошли люди без достатка и люди бедные, а и многие дворянские, помещичьи роды разорились, и даже для них (не говоря о сельских священниках или городских ремесленниках) определение 17-18-летнего сына на казенное иждивение в военное училище было решением тяжелых проблем: оно снимало с семьи мучительную заботу о даче образования сыну и о подготовке его к самостоятельному существованию. <...>

Офицеру разрешалось владеть поместьем или торговым промышленным предприятием, но управлять им воспрещалось. Общество офицеров не противилось тому, чтобы офицерская жена была преподавательницей гимназии, но традиция воспрещала ей служить, скажем, в конторе какой-либо фабрики. Эти условности характерны для той эпохи (когда понятия, обычаи, привычки еще не освоились с быстрым ходом социальной эволюции) и характерны были не только для круга офицеров: в той или иной мере такие ограничения наблюдались в кругу инженеров, педагогов, правительственных чиновников и т.д., то есть в группах, приблизительно столь же высокопоставленных, как офицерская.

Как видим из документальных источников, офицер в начале ХХ века не был состоятельным человеком , но он относился к той категории, которую сегодня называют "средним классом". А те правила, которым должны были следовать офицеры, свидетельствуют об их офицерском достоинстве, нарушать которое было непозволительным. Такое отношение свидетельствовало о значимости офицерского сословия в государственном масштабе и соответствующем отношении к нему со стороны высших органов власти. Сравнения, прямо скажем, не в пользу сегодняшней власти.

В  данном выпуске использован материал следующих источников: 

  • Е. Месснер, С. Вакар, Ф. Вербицкий, В. Гранитов, С. Каширин, А. Петрашкевич, M. Рожченко, В. Цешке, В. Шайдицкий, И. Эйхенбаум. Российские офицеры. — Буэнос-Айрес: Южно-Американский отдел Института по исследованию проблем войны и мира имени генерала, профессора Н. Головина, 1959.
  • Офицерский корпус Русской армии. Опыт самопознания. – М., 2000.

Все военнослужащие устали от проводимых военных реформ. Надежда на то, что период дилетантского реформирования когда-нибудь завершится, продолжает теплиться у людей в погонах. Но постепенно затухает вместе с очередным витком неудач, преследующих нашу армию последнее десятилетие. Целью данных публикаций является информирование о ходе "очередного" этапа реформирования армии, о том, как эксперименты государственных мужей сказываются на жизни офицеров и их семей, на настроении офицерского состава и, в конечном счете, на отношении военнослужащих к военным преобразованиям и к военной службе. 

С уважением,
автор рассылки Николай Алексеевич Баранов 
Адрес для электронной почты: nbar@mail.natm.ru
Адрес сайта: http://nicbar.narod.ru
Адрес для обычной почты: Россия, 199106, Санкт-Петербург, Детская, 15-25

http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru 		Отписаться
Убрать рекламу
В избранное