Соловецкий монастырь.
В бригаде ягодников, (заключённые собирали ягоду возле Соловецких лагерей, в 1935 году) кроме меня, все были старики, в основном литераторы и священники. Наиболее интересным был Петр Павлович Сивов, окончивший два класса сельской школы, коренастый, седоватый мужичок с хитрыми глазками. Ягод он набирал больше всех и в перерывах говорил только на отвлеченные темы, проявляя значительную начитанность, изрекая весьма оригинальные суждения.
* * *
Эта тема озвучена мной в видео, текст ниже:
Ссылка на видео: https://youtu.be/XxGHS9EbPB0
* * *
Как-то раз, усевшись на ствол упавшей ёлки и аккуратно разложив на клеенке кусок хлеба, баночку с солью, бутылочку с водой и миску с ягодами, он сказал:
- Не уважаю я Александра II. Добрый был царь, но вред народу принес великий. Нельзя было сразу отменять крепостное право: всё зло от этого.
Интеллигенты всполошились и напали на мужика. Начался диспут. Свой тезис Сивов защищал примерно так:
«- Мужик-то он разный. Из ста мужиков - треть лентяев, треть неумеек егозливых, треть старателей неразворотливых, а умников да хозяев разворотливых на сотню только три-четыре наберётся. Вот и надо было сначала умных и хозяйственных освобождать, потом старателей, а уж потом, когда поумнеют да от лени избавятся, и другие трети освобождать.
Интеллигенция тоже виновата: со своей колокольни на свободу смотрит. Думают, умники, что мужику нужна такая же свобода, как и им.
А свобода-то она и для мужиков тоже разная, у каждого своя.
Одному свобода на печи спать день-деньской, другому свобода хозяйство благоустраивать без помех, третьему свобода - это возможность отбирать да захватывать, что у кого заработано добра, эта свобода самая опасная.
Вот как мужиков-то освободили, пьянство началось поголовное, разбой, леность, безобразие: хочешь работай, хочешь не работай. Заставлять некому - свободу дали. Пей да гуляй.
Отец сказывал про это. Он сам крепостной был, но не одобрял царя за такое освобождение. Вот и сейчас-то умных мужиков власти извели, и добро у них отобранное лентяи извели…».
Тут священник Правдолюбов, человек осторожный, прервал диспут и укорил Сивова за многоглаголение.
Это отрывок из книги - А было всё так…
Автор Юрий Иванович Чирков.
Отрывки из аннотации к книге:
Пятнадцатилетним подростком, обвиненным в подготовке покушения на секретаря ЦК КП(б) Украины Косиора и… товарища Сталина, попал Юрий Чирков, автор этой книги, на Соловки.
Получил он за «преступление» три года. Правда, тем, кто отсиживал срок, потом добавляли ещё, так что на круг выходило и десять лет, и двадцать, иногда и более.
Ничего этого семиклассник Юра Чирков в 1935 году ещё не знал.
Цинично и страшно звучат в книге слова наркома Ежова о том, что всё население страны делится на три категории – заключенных, подследственных и подозреваемых.
Соловки, так называемый СЛОН - Соловецкие лагеря особого назначения, стали самыми первыми в системе ГУЛАГа.
Поразительно: в книге Ю.И. Чиркова нет жалоб, быт зэков изображен в своей повседневности почти как нормальная жизнь.
Автор не рассказывает, как им было плохо.
Книга впечатляет сильней оттого, что в ней чаще описаны дни «везучие», когда удавалось молодому зэку прочитать хорошую книгу, встретить интересного человека, получить из дома посылку.
* * *
Ещё два воспоминания пятнадцатилетнего Юры Чиркова, а встреч, с известными, интереснейшими и образованными людьми того времени на Соловках, у Юры было много:
...я вспомнил, как один бельгийский инженер (А.М. Трейгер), приехавший в нашем этапе, говорил:
«Ваши люди очень счастливые. Они всё время радуются: ночью не арестовали - радость на весь день, утром в трамвай удалось втиснуться - радость на всё утро, по карточкам селёдку выдали - радость на неделю».
Вот и я нахожусь в лагере, оторван от семьи, от свободы, а радуюсь часто - и частностям и мелочам, но в наших условиях некоторые мелочи вырастают до факторов жизни.
* * *
В конце лета в библиотеке (на Соловках, куда устроили Юру по малолетству) появился ещё один интересный человек - Пётр Семёнович Арапов. Его выпустили из СИЗО, где он находился более двух лет, заработал цингу и потерял половину зубов.
Он воевал на стороне белых и был адъютантом, а потом начальником конвоя у своего дяди барона Врангеля.
Араповы - старинная русская фамилия, среди членов её были и генералы, и сановники, и историки. Пётр Семёнович имел прекрасное образование. В детстве в Италии, где его отец был послом, он подружился с Эдуардом, сыном герцога Виндзоргского.
Этот мальчик в 1936 году стал английским королём Эдуардом VIII.
Арапов сидел давно, кажется, с 1929 года. Он ещё принимал участие в похоронах Врангеля в Белграде в 1928 году.
После смерти Врангеля главнокомандующим РОВС [Русским обще-воинским союзом] стал генерал Кутепов, который исчез в Париже в 1930 году.
Я очень хорошо помню статьи в «Известиях», посвященные этому событию.
На Западе господствовала версия о его похищении и тайной переброске в Москву, поскольку он энергично принялся укреплять РОВС и усиливать агрессивность этой ещё очень опасной организации.
Наша пресса отвергла эту версию.
Так вот Арапов утверждал, что видел в конце 30-го года Кутепова на Лубянке. Они по недосмотру тюремщиков встретились в коридоре, когда Петра Семеновича вели с допроса, и узнали друг друга.
Арапова сразу поставили лицом к стене и завернули на лицо рубашку, а Кутепова моментально увели. На следующем допросе Арапова неожиданно спросили, с кем он встретился? Петр Семенович ответил недоуменно: «Не знаю». Больше следователь к этому не возвращался, но Арапов был уверен, что видел Кутепова: лицо Александра Павловича было настолько характерно, что ошибиться было невозможно. Лишь года два спустя Арапову стало известно об исчезновении Кутепова.
Меня интересовали основные причины поражения белой армии, я спрашивал об этом многих военных специалистов и комиссаров.
Об этом же я спросил и Арапова.
Он задал контр-вопрос:
- Сколько было под ружьем красноармейцев в 1919 - 1920 годах?
- Около пяти миллионов, - ответил я.
- А у Деникина в период наступления было 140 тысяч, у Врангеля в Крыму - 60 тысяч. Следовательно, первая причина - соотношение сил было не в пользу белых.
Вторая причина - крестьяне: разобрав помещичьи земли и разгромив усадьбы, они боялись наказания и изъятия. Они не представляли, что потом даже их собственная земля отойдет к колхозам и совхозам.
Третья причина - среди участников белого движения были большие разногласия, а кроме того, защита «единой неделимой России», начертанная на белом знамени, не получила поддержки ни у поляков, ни у прибалтов, ни у пытающихся стать самостоятельными народов. В первую очередь украинских самостийников. Ведь Деникин воевал на два фронта: против Красной Армии и против петлюро-махновских отрядов.
Примерно так же мне отвечали и бывший комиссар Котляревский, и заместитель начальника ПУРа солидный Дворжец, и профессор Вангенгейм; только они ещё добавляли немаловажную деталь - надежду красноармейцев на скорейшую мировую революцию, о чём очень хорошо написал Бабель в знаменитой «Конармии» (в 1939 году его арестовали и расстреляли).
Между Араповым и Вангенгеймом нередко возникали споры по двум темам. Первая тема была связана с различной трактовкой событий мировой и гражданской войн, вторая тема касалась будущего.
Однажды разговор зашел о недавно введенных в армии званиях.
Арапов сказал, что если ввели звания полковников и маршалов, то скоро введут и звания генералов.
И будет вместо комбрига, комдива и комкора, как при царе: генерал-майор, генерал-лейтенант и т. п. Вангенгейм очень возмутился и стал доказывать ненужность и невозможность этого, ссылаясь в том числе и на «замаранность» слова «генерал», вызывающего у советских людей отрицательные ассоциации.
- Вы еще скажете, что могут ввести в армии погоны! - кричал Вангенгейм.
- Думаю, что введут, - спокойно ответил Арапов.
В спор вмешался Котляревский и поддержал Вангенгейма, сказав, что погоны - ненавистный символ царского офицерства. Он рассказал, как во время революции солдаты срывали с офицеров погоны, а сопротивлявшихся убивали.
- Да и нет надобности менять знаки различия ни в армии, ни на флоте. Уже все давно привыкли к кубарям, шпалам и ромбам, - продолжал Котляревский.
- Погоны красивее, - смеялся Арапов, - а красивый мундир - большая приманка для юношества.
- Погоны в Красной Армии - это такой абсурд, что просто удивительно, что это стало темой спора, - сказал Вангенгейм сердито.
- Главное в том, что погоны - это традиционный знак офицерства, а традиции русской армии, патриотизм и другие аксессуары необходимы для поднятия духа армии, - доказывал Арапов.
- Поверьте старому комиссару, - завершил спор Котляревский, - погоны, аксельбанты и прочая мишура никогда не испоганят форму красного командира.
* * *
Эта книга выделяется из общей лагерной тематики тем, что на самом деле здесь нет акцента на обличение советской власти - много описаний встреч с интересными людьми, коих на Соловках было подавляющее большинство и желание заниматься по мере возможности образованием в библиотеке - в надежде поступить в высшее учебное заведение после трёх лет отсидки на Соловках, как он планировал.
Многим наверняка знакома фраза: «Под монастырь подведёшь», эта фраза с Соловков - под Соловецким монастырём расстреливали...
А дальше вы прочитаете сами, если захотите.
На этом всё, всего хорошего, читайте книги - с ними интересней жить!
Юрий Шатохин, канал Веб Рассказ, Новосибирск.
До свидания.
Вступите в группу, и вы сможете просматривать изображения в полном размере
Это интересно
0
|
|||
Последние откомментированные темы:
-
Почти забытые имена . Гелена Великанова
(2)
В.Татьяна
,
27.02.2022
-
УРА-А-А-А-!!!!
(6)
Сергей Легков
,
22.02.2022
-
Почему в США живут дольше, чем в России? Кто виноват и что делать?
(5)
Агрофена
,
20.02.2022
-
Герои льда . Парное катание
(1)
Агрофена
,
20.02.2022
-
Белая лебедь – Галина Ненашева
(2)
В.Татьяна
,
19.02.2022
20250831042241