Fw: История Петра-Пинхаса
История Петра-Пинхаса
Владимир Хазан. Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту
Мосты культуры / Гешарим, 2008
Евгений Левин http://booknik.ru/reviews/non-fiction/?id=28488
Людям, интересующимся российской историей ХХ века, известно имя Петра Моисеевича
Рутенберга - одного из лидеров партии социалистов-революционеров, друга и соратника
священника Гапона, а впоследствии - его убийцы. В Израиле хорошо знают Пинхаса
Рутенберга - известного инженера и сионистского деятеля, благодаря которому в
Палестине были построены первые электростанции. Однако до недавнего времени не
было практически ни одной книги, где жизнь <<Петра>> и <<Пинхаса>> описывалась
бы в равной степени обстоятельно. Как справедливо заметил Владимир Хазан,
все жизнеописания Рутенберга страдают хронической однобокостью - информационной,
а нередко и концептуальной. В зависимости от того, кто берется за рассказ о нем
- российский или израильский автор, та или иная сторона его двойственной личности
и деятельности - революционера-террориста или, наоборот, еврейского политического
и общественного деятеля, инженера-электрификатора и пр. - начинает выпирать подобно
флюсу. Зачастую здесь сказывается элементарное незнание противоположными сторонами
языка друг друга.
Исследование Хазана -- едва ли не первая попытка исправить эту историческую несправедливость.
Впрочем, уместить всю жизнь Рутенберга под одной обложкой автору все равно не
удалось. В результате получился двухтомник: первый том заканчивается 1919 годом,
когда Рутенберг навсегда покинул Россию, и посвящен в основном Рутенбергу-<<террористу>>;
во втором описана его сионистская деятельность - поездка на Версальский конгресс
в составе сионистской делегации, электрификация Палестины, участие в политической
борьбе между различными сионистскими партиями.
Самый известный эпизод в жизни <<Петра>> Рутенберга, разумеется, его <<роман
с Гапоном>>, которого Рутенберг сначала спас во время Кровавого воскресенья,
а затем убил на даче в Озерках как агента охранки. Поэтому естественно, что Хазан
посвятил этой теме целую главу, где подробно проанализировал историю взаимоотношений
между революционером и священником, роль партии эсеров и лично Евно Азефа в решении
казнить бывшего священника, а также другим аспектам этой трагической истории.
После скандала, вызванного казнью Гапона (эсеры объявили, что это убийство было
личной инициативой Рутенберга и что партия к нему непричастна), бывший террорист
поселился в Италии, где впервые серьезно задумался о своем еврействе. По воспоминаниям
Рутенберга,
уже тогда, задолго до войны, меня стал преследовать неотвязный вопрос:
отчего я, цивилизованный человек, имеющий определенное представление о жизненных
ценностях, стыжусь своего еврейского происхождения и всячески стараюсь скрыть
его от неевреев? И почему так поступает множество евреев, людей, обладающих высоким
чувством собственного достоинства и самоуважения?
Эти размышления дали плоды в годы Первой мировой войны. В 1915 году Рутенберг
оказался одним из немногих, кто поддержал план Владимира Жаботинского по созданию
еврейского вооруженного отряда, который бы принял участие в войне против Турции
на стороне Антанты. Жаботинский и Рутенберг встретились, чтобы создать план совместных
действий:
В Бриндизи мы с П.М. Рутенбергом пришли к трем выводам:
Первый вывод: создать контингент -- дело вполне возможное; человеческий
материал найдется -- в Англии, во Франции, в нейтральных странах околачиваются
сотни и тысячи еврейской молодежи, по большей части российского происхождения,
в штатском платье; и хоть Америка далеко, а все-таки есть и Америка.
Второй вывод: лучший партнер для нас, конечно, Англия, в этом отношении
александрийские волонтеры наши поступили правильно; но <<лучший>> не значит <<единственный>>.
Италия вся ходуном ходит, порываясь воевать, и скоро сорвется; а Италия и тогда,
в то время, когда о Муссолини еще никто не думал, уже успела развить в себе здоровый
и широкий аппетит ко всем побережьям Средиземного моря. Еще важнее Франция: для
нее Палестина и Сирия -- мечта пяти столетий, если не больше. Поэтому надо пробовать
всюду: в Лондоне, в Париже, в Риме.
Третий вывод: в Риме будем работать вдвоем; потом мне ехать в Париж и в
Лондон, а Рутенбергу -- в Америку.
Владимир Жаботинский,
<<Слово о полку>>
Вскоре после этого Рутенберг действительно уехал в США, где агитировал в пользу
создания еврейского легиона, а также выпустил брошюру <<Национальное возрождение
еврейского народа>>, в которой изложил свои новые взгляды. Однако <<Пинхас>>
не смог убить в нем <<Петра>>. И после февральской революции Рутенберг вернулся
в Россию, где с головой окунулся в местную политическую жизнь. В июне 1917 он
стал заместителем губернского комиссара (губернатора) Петрограда, а 3 ноября
того же года вошел в наделенный чрезвычайными полномочиями Высший совет из трех
человек, назначенных Керенским с целью сохранения законности и порядка. Во время
большевистского переворота Рутенберг оказался в числе защитников Зимнего, был
ранен и вместе с министрами-капиталистами заключен в Петропавловскую крепость.
Из заключения Рутенберг вышел через 6 месяцев по ходатайству лично знавшего его
Максима Горького (многолетним отношениям между писателем и революционером посвящена
одна из глав книги). А еще через год навсегда покинул Россию. Вся его дальнейшая
деятельность будет связана исключительно с Палестиной и сионизмом - создание
Палестинской электрической компании, работа в Национальном совете (центральном
исполнительном органе еврейской Палестины), поиски путей примирения между евреями
и арабами... Однако, став <<Пинхасом>> в политике, Рутенберг остался <<Петром>>
по языку и культуре. Как пишет Хазан,
Рутенберг регулярно бывал в Европе, в центрах эмигрантского рассеяния -
в Париже, Берлине, Праге, Лондоне, и даже если эти визиты носили по большей части
характер стремительных налетов - совершались спонтанно, попутно, проездом, это
не отменяет самой его вовлеченности в жизнь определенной части российской диаспоры
(а в ранние советские годы - не только диаспоры). Он постоянно встречался с друзьями
прошлых лет, присутствовал на различного рода собраниях, посещал концерты и вообще
в глазах русских парижан был едва ли не равноправным членом эмигрантской колонии,
лишь живущим в иных широтах.
Поэтому главы о Рутенберге-инженере или политике перемежаются у Хазана не менее
обстоятельными и при этом захватывающими главами о его участии в общественной
и культурной жизни русского зарубежья.
Хазан использовал огромное количество источников: мемуары самого Рутенберга и
его современников, документы из российских и израильских архивов, исследования
российских и зарубежных историков. Некоторые наиболее интересные документы -
отчеты Департамента полиции, переписка с Савинковым и будущим израильским премьером
Чертоком Шаретом приведены отдельным приложением в конце 2-го тома.
Среди соратников Рутенберга по партии эсеров евреев было немало. Эти люди полностью
посвятили себя русскому делу. После победы большевиков они вынуждены были прозябать
в эмиграции, не имея возможности для какой-либо созидательной работы. Рутенберг
оказался одним из немногих еврейских революционеров, в ком Петр все-таки не смог
вытеснить Пинхаса. Благодаря этому послереволюционное время стало самым продуктивным
периодом в его жизни. А будущим поколениям он смог оставить не только мемуары,
но и конкретные плоды своих трудов.
Еще истории:
Бен-Цион Динур
Первый еврейский хиппи
Евреи и Октябрьская революция
