Шумят о нацпроектах. Вместо того, чтобы дать людям удочку и разрешить им самим ловить рыбу, как это делается во всех успешных странах от США до КНР, Путин решил кинуть вниз с нефтедолларового стола несколько рыбьих костей. Выделить примерно 5% от получаемых за наши углеводороды денег на латание дыр. И Генеральную прокуратуру приставил следить, чтобы чиновники и начальнички воровали эти деньги не беспредельно, а по чину.

Все эти проекты, на мой взгляд, - предвыборная пиар-имитация «заботы о народе». Никакого мощного импульса к переназревшей постиндустриальной модернизации России они не создают. Конечно, деньги «освоют», доложат об успехах и покажут несколько благостных телекартинок на тему ипотеки или закупок за рубежом передовой сельскохозяйственной и медицинской техники (и уже показывают). Люди, как в сталинские времена после просмотра кинофильма «Кубанские казаки», будут думать – «Можно же жить по-человечески, как в кино, ведь кому-то благодаря Путину повезло, и это только нам не везет, потому что Путин пока не добрался до наших плохих бояр». Что и нужно режиму. Проходили уже.

Поднимать Россию надо системно, а не лоскутно, как в затее с нацпроектами. Созидательной системы не видно даже близко. А система разрушения действует повсеместно, я с этим почти каждый день сталкиваюсь. Вот вчера и сегодня получил гору материалов о гибели русской светотехники, о крахе светотехнической империи Виктора Столповских, которому вовремя власть поставила подножку. На моих глазах гнобили передовой мусороперерабатывающий завод замечательного русского предпринимателя-самородка афганца-орденоносца Олега Петровича Петрукова. На моих глаза из-под ног русских землепользователей выдергивают землю при полном попустительстве федеральной власти. Много чего вижу, не слепой.

А подавляющее большинство русских людей – ныне слепы, глядят на окружающее не своими, а подсказанными глазами. Даже интеллигенты, не говоря о клерках – верят в наступающее благоденствие, в светлое путинское завтра. Мол, пусть только останется он на третий срок, и тогда наконец-то покажет себя. Семь лет показывал себя разрушителем-десубъектизатором, а на третьем сроке вдруг опомнится и станет благодетелем.

Всерьёз убеждают меня, что черное есть белое, а если и есть прискорбные факты вроде тех, которые указаны мной выше, то Москва не скоро строилась, всего-то после конца плохого коммунизма прошло менее двадцати лет, и пусть вырастет новое поколение «наших» или ещё каких-нибудь наподобие, и вот они-то под мудрым руководством Путина сделают конфетку.

Ста низких истин нам дороже нас возвышающий обман. Своей правдой вызываю возмущение и отторжение, я это понимаю, но что поделать? Как говорится, «правда – Бог свободного человека», а я – свободен (субъектен), хоть кол теши, и думаю своим умом, а не сурковским.

Сравнительно трезво воспринимает путинскую имитацию также газета «Советская Россия», которая только что отметила 1 июля 2006 года свой «полтинник» - пятидесятилетие. Правда, пользуются авторы этой «независимой народной газеты» несколько устарелой системой координат, отражающей реалии индустриальной эпохи, а мир сейчас живет в другую эпоху, в постиндустриализме. Самые мудрые авторы газеты «Советская Россия», к их чести, осознают это. Так, в юбилейном выпуске Сергей Георгиевич Кара-Мурза самокритично говорит:

«Что же нам не удалось сделать, даже опираясь на нашу любимую газету? Не удалось найти слова и доводы, чтобы объединить вокруг газеты всю массу близких нам людей, связать их сходным пониманием добра и зла, свободы и необходимости.

Вот факт: большинство граждан РФ высоко ценят главные устои советского строя и отвергают тот путь, по которому нас тянут реформаторы, - отвергает тоже в главном. Казалось бы, это и есть то направление, которое держит газета. Почему же ее слово не обладает такой силой, чтобы люди преодолели свои расхождения в частностях и не договорились о главном, чтобы превратиться в большую политическую силу?

Я думаю, это потому, что мы говорим на языке, который и в 80-е годы плохо объяснял нам нас самих, - и наше самосознание развалилось, распалось. Друг друга мы еще узнаем, но договориться не можем. Ядро стало очень рыхлым, мы не знали, чего надо бояться, что надо защищать до последнего, и не могли это объяснить друг другу. Не могли договориться по элементарным, базовым вещам. В 1991 году рабочие не видели никакой угрозы в приватизации, а колхозники не видели опасности в наделении их земельными паями. Так же и сотни тысяч ученых Академии наук не понимали, что развал державного Советского государства сделает объективно ненужными ни их самих, ни их Академию наук. И разумные предупреждения специалистов были беспомощными: люди не воспринимали их язык.

Конечно, этим воспользовались те, кто организовался, чтобы погреть на нашей беспомощности руки. Бесполезно на это жаловаться - беспомощные народы «должно резать или стричь». Нас обстригли, но еще не зарезали. Казалось бы, пора укрепиться - за битого двух небитых дают. Но вот уже пятнадцать лет прошло, а похвастаться нам нечем. Мы в основном жалуемся или произносим заклинания из старых учебников, которые и развалили наше самосознание. Виновных искать бесполезно —-мы все находимся примерно в одинаковом состоянии. Я, например, читаю свои старые статьи начала 90-х годов. Все верно, эмоции тех лет у меня нисколько не притупились. Но какой медленный прогресс в понимании! Только сейчас крупицы осмысленного опыта начинают складываться в общую картину, которую можно «брать за основу» (Нас обстригли, но ещё не зарезали // Советская Россия, 1 июля 2006 года, № 74-75 /12848/, стр. 3. http://www.sovross.ru/2006/74/74_3_1.htm).

Надеюсь, больше будет появляться на страницах газеты «Советская Россия» материалов, в которых опыт успешных постиндустриальных прорывов ряда как западных, так и восточных стран (типа КНР, Сингапура, Малайзии, Индии) будет сопоставляться с нашими российскими обстоятельствами и вырабатываться программные рекомендации. Я особо надеюсь на своего давнего знакомого и сотоварища – заместителя главного редактора Вячеслава Николаевича Тетёкина, позиции которого во многом близки мне (он, как и я, тоже «третьемирник»).

Важно, что газета «Советская Россия» пытается раскрывать людям глаза и показывать, что с нами вытворяют властвующие шкурники, предатели и негодяи. Ведь разве кому-то не ясно, что нас умышленно изничтожают, и прежде всего рушат наш производственный потенцияал, без которого мы обречены на вымирание, какие бы громкие «демографические» заявления ни делал Путин или Медведев. Над нами вершится «социальный геноцид», главное орудие которого – жизненная беспросветность, выдергивание из-под ног русских людей не только земли, но и реального дела. На эту тему – «письмо из глубинки», из Костромской области. Сергей Лаврентьев в статье «Мертвое царство» пишет (Советская Россия, Москва, 24 июня 2006 года, № 72 /12846/, стр. 2 http://www.sovross.ru/2006/72/72_2_3.htm):

«Приступить к ликвидации

Двадцать лет назад, работая в мантуровской «районке», писал я в основном о промышленности и строительстве. Предприятия местные исходил вдоль и поперек. Интереснее всего, помню, было на биохимическом заводе. Его построили в
70-х гг. для переработки отходов древесины в кормовые дрожжи, представлявшие собой весьма ценную добавку в комбикорм.

На площади в добрый квадратный километр располагались многоэтажные корпуса, напичканные приборами и автоматикой. Огромные аппараты возносились вверх; по стенам и потолкам змеились серебристые, синие, желтые трубы; ровно гудели мощные насосы. В дрожжерастительных чанах под воздействием прирученных бактерий чудесно зарождалась жизнь.

Длинная застекленная галерея, поднятая высоко над землей, соединяла цеха и производства. Люди шли по ней на смену: аппаратчики, сушильщики, операторы, лаборанты, слесари по ремонту автоматики.

Выполнив редакционное задание, я заходил в заводскую лабораторию, где работала моя жена. Стеклянные колбы, трубки, сложные приборы для химических анализов, запах реактивов, сотрудники в белоснежных халатах. Многие приехали на новое предприятие из других городов. Они много знали, видели, с ними было интересно общаться.

И вот теперь на месте всего этого остались развалины цехов, дикое «мясо» кирпича, гигантские «культи» каких-то ржавых труб, лестницы, ведущие в никуда. Совершенно фантастическое зрелище. Завод, когда-то краса и гордость советской микробиологической промышленности, оказывается, давно не работает, брошен в чистом поле. Часть зданий уже разобрана, все более-менее ценное из оборудования демонтировано, вывезено или растащено мародерами.

Я бродил потрясенный, забыв о времени, среди этих жутких декораций для съемок голливудского блокбастера. Могильным холодом тянуло из разбитых окон, в которые, казалось, вот-вот полезут фантомы с жуткими глазами или еще какая-нибудь нежить.

Лозунги, зовущие в никуда

В других местах хотя бы нет такой жути, но все равно печально. Не может работать без сырья и потому стоит льнозавод. В Мантуровском и соседних районах перестали выращивать лен, традиционную культуру для этих мест.

Нет больше «Сельхозтехники» и «Сельхозхимии». Опустел завод железобетонных изделий. Его продукция больше не нужна, потому что и строительных организаций уже не существует. Трактороремонтный завод работает, но если в доперестроечные времена здесь ремонтировалось по 35 тракторов в месяц, то сейчас столько не делают и за год.

В 1986 г. был пущен сыродельный комбинат по переработке 34 тыс. т молока в год. Я был тогда на открытии - все новое, капитальное венгерское оборудование блестит и сверкает. Чудо, как хорошо!

Сейчас в капитальных стенах разливают минеральную воду. Производство сыра, вытесненное куда-то на задворки, с 942 т в 1990 г. нынче сошло на нули. Где венгерское оборудование, постеснялся спросить. Пищевая нержавейка - живые деньги - на пунктах вторсырья.

Из четырнадцати когда-то существовавших мантуровских предприятий уцелела ровно половина, да и те, за исключением фанерного комбината и птицефабрики, дышат на ладан. От промышленности в Мантурове остались, увы, рожки да ножки.

Нет больше объединения «Мантуроволес», в котором работало более 2000 человек. Преобразовавшись в акционерное общество, оно год от года уменьшало выпуск продукции. Сокращались заготовки древесины, лесопиление. Закрыли бортовой цех, паркетный. Вот уже и банкротство подоспело. После этой неприятной процедуры на предприятии появились столичные инвесторы. Производство нарекли АО «Мантуровопромлес». Но и под новым названием дело не пошло. Пораспродав все ценное из основных фондов, инвесторы подались прочь из Мантурова.

Обанкротилось и акционерное общество «Прогресс». Раньше здесь выпускали школьную мебель и печное литье, а теперь - мертвое царство. Я ходил по пустым цехам и с трудом узнавал предприятие, где в прежние времена трудилось до 400 человек. Груды мусора, металлических и деревянных заготовок для парт, ободранные голые стены. И, как свидетельство массового помутнения рассудка, каким-то чудом сохранившийся над входом лозунг «Перестройке - наши помыслы и дела!».

На месте околевшей промышленности в городе открываются в основном примитивные производства. Расфасовка медикаментов, например. Закупается бинт на больших бобинах, он режется на куски, сворачивается, на упаковку наклеивается этикетка. Все элементарно, электроника не требуется. Йод из больших бочек разливается в пузырьки. И так далее. Оборудование и технология простейшие. Бинтами занимаются сразу несколько предпринимателей.

Есть еще три фирмы, разливающие минеральную воду. Город стоит на озере минеральной воды, поэтому здесь самое сложное - сделать дырку в земле и найти деньги на линию по розливу в бутылки.

Это явление — деиндустриализация. Почитайте газеты — везде то же самое.

Промышленность страны, все мало-мальски связанное с высокими технологиями идет под нож. Остается добыча и переработка сырья. Где-то нефти и газа, где-то металла и морепродуктов. В нашем случае - лес и минеральная вода, суть не меняется.

Пациент скорее мертв, чем жив

Мантурово, как и тысячи таких же городков, попало в жернова реформ. Город пребывает в полуиздыханном состоянии и представляет собой классический пример провинциального запустения и отчаяния. Все приходит в упадок, и подпереть нечем. Сами мантуровцы практически единодушны во мнении, что городок рано или поздно умрет. По оптимистическим прогнозам, через 25 лет, по пессимистическим - через 10. Если пересечь городскую границу и проехать по району, то и там та же жалкая действительность.

Техника ржавеет за околицей деревень, многие поля заросли бурьяном, мелколесьем, местные жители здесь уже грибы собирают. Колхозники, чтобы не умереть с голоду, валят лес на делянках, другие с ранней весны до поздней осени пропадают в Подмосковье на заработках.

В свое время, несколько веков назад, на заре зарождения капитализма в Англии, говорили, что овцы «съели» крестьян. Но это дало мощный толчок развитию текстильной промышленности, да и сельское хозяйство, в частности овцеводство, тоже стало стремительно развиваться. В Мантуровском районе все вышло иначе: коров съели (их количество уменьшилось за 15 лет с 4524 до 1603 голов), фермы разорили, крестьян выгнали на отхожий промысел, но ничего путного не создали. Посевные площади сократились в районе с 18 484 (1990 г.) до 13 960 га (2005 г.). В целом по Костромской области кривая падения еще круче: с 661,7 тыс. га до 345,9 тыс. га.

Сбор зерна упал с 6282 т (1990 г.) до 2502 т.

...Сегодня труд доярки оценен в 600 рублей, механизатора — в 800 рублей.

...Моторесурс техники выработан на 97%, нет средств на закупку ГСМ, запчастей, удобрений.

Поэтому мы вынуждены обратиться с надеждой найти понимание и поддержку всех, кому дорога деревня: ПОМОГИТЕ!!!

Дальше идут подписи руководителей хозяйств и расчетный счет, на который можно перечислять пожертвования.

Это впервые. Вопли погибающих стало невозможно заглушить. Хозяйства настолько обнищали, что в прямом смысле пошли с шапкой по кругу, просят у населения денег на посевную. Люди добрые, подайте, сколько можете!

А где же обещанные фермеры, где тот «архангельский мужик», который, по обещанию реформаторов, должен был залить страну молоком, завалить мясом? Все оказалось блефом, сказкой для наивных дурачков. Нет в Мантуровском районе фермеров, нет больше и колхозов.

Не очень-то похоже это на капитализм. Прибавочной стоимости не создается. Капиталовложений не происходит. О расширенном воспроизводстве и речи нет. Есть нищета, разруха и невиданное по масштабам расслоение на бедных и богатых. Не к этому ли изначально и стремились «реформаторы»?

Платить всегда, платить везде

Кто спорит: конечно, «лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным». Но с победой «рыночной демократии» здоровье стало таким же товаром, как и все остальное. Пока ты платежеспособен, твой спрос будет удовлетворяться. А нет - извини... Это с нашими зарплатами-то!

В районной поликлинике чуть ли не всю стену занимает прейскурант на платные медицинские услуги. Из него я узнал, что лечение, например, гайморита с помощью синус-катетера стоит 450 рублей. Есть расценки на эндоскопию, кардиограмму и УЗИ. Своя цена у справки в ГИБДД и рентгеновского обследования. Никогда бы не подумал, что нужно отдельно платить за подбор очков. И, думаю, результат местного творчества: «Прием врачом без очереди - 100 рублей».

Раньше брать деньги с больных все-таки стеснялись, и ценник не покидал пределов регистратуры. Теперь тайн больше нет. Прейскурант публикуется в газете. Платных услуг все больше, и, похоже, кассира скоро посадят у дверей поликлиники, чтобы брать деньги даже за вход.

В мантуровской (как и в целом российской) жизни утвердился лозунг - «Бедным болеть не рекомендуется!». Поэтому население активно возвращается к прадедовским способам лечения всех болезней: от трав и меда до заговоров какой-нибудь бабушки Евдокии. Если же совсем припекло, можно дать объявление в газете. Листая подшивки «районки», я не раз обнаруживал подобные просьбы. Вот 45-летний онкобольной Александр Мусарев обращается к мантуровцам через газету: помогите деньгами на лечение. Не знаю, собрал ли он нужную сумму. Вечером, включив телевизор и настроившись на местный канал, увидел на экране женщину с маленькой девочкой на руках. У ребенка сердечное заболевание, и нужны деньги на операцию.

Уместно здесь вспомнить еще один миф о рыночной экономике, который нам внедряли в сознание на заре перестройки. Надо, мол, дать возможность немногим разбогатеть, стать капиталистами. Они потом поделятся, дадут инвалидам, детям, старикам. А что получилось на деле? Приходится выпрашивать и принимать как милость то, что когда-то государство давало бесплатно. Доморощенные капиталисты не то чтобы помогать сирым и убогим, они налоги-то не платят, в Пенсионный фонд отчисления не вносят. Что им до малышки с больным сердцем? Если всем помогать - сам по миру пойдешь, говорят наши деловые люди.

Расслоение дошло и до провинциальной школы. Кто-то приходит в класс в фирменных нарядах и с сотовым телефоном, а кто-то стыдливо жмется к стенке, чтобы не были заметны протертые локти.

Может ли получить высшее образование мантуровский парень или девушка из бедной семьи?

Сейчас нет: дорог проезд к месту учебы, ничтожна стипендия, в вузе за все приходится платить. А раньше? Могу судить по такому факту. Мои тесть и теща были простыми людьми. Он работал слесарем в районной «Сельхозтехнике», она - там же уборщицей. Зарплаты небольшие. И при таких условиях они смогли дать высшее образование всем своим детям, причем вузы находились в других областях. Старшая дочь (моя жена Галя) окончила Ивановский химико-технологический институт, младшая, Нина, получила диплом Ивановского госуниверситета, сын Валера стал офицером после окончания военного училища в Подмосковье. А причина простая - государство помогало. Через разрушенные ныне фонды общественного потребления, через дотированную цену на койку в общежитии, на кашу в студенческой столовой, на учебник и тетрадь. Сейчас ничего этого нет, и детям рабочих, учителей, медиков доступ к высшему образованию затруднен многократно.

Век квартиры не видать

Общежитие на ул. Больничной когда-то принадлежало фанерному комбинату. Вот и окно моей бывшей комнаты. Сердце даже сжалось. Семь лет прожили мы здесь с женой и ребенком, вспоминать не хочется. Теснота, обида и доски, брошенные в общем туалете через залитый нечистотами пол. Балансируй до унитаза, как цирковой канатоходец. Эх, общага!

Появился второй ребенок, и какое же было счастье, когда получили двухкомнатную благоустроенную квартиру в микрорайоне Юбилейный. Тогда таких счастливчиков было много, каждый год в городе сдавали по 2-3 многоквартирных дома.

И вот заглянул вновь в «родные» стены. Общежитие уже давно в городском ведении, комбинат отдал «социалку» муниципалитету. Но здесь все так же мрачно и уныло. Ни одной лампочки в коридорах, стены обшарпаны, звон посуды, детский плач и пьяные голоса из-под дверей.

Светлана Васильевна живет в этом общежитии 26 лет. Занимает комнатку в 12 кв. м.

- Вся жизнь так в общаге и прошла, - рассказывает она. - Здесь вышла замуж. Здесь родилась дочь. Пошла в первый класс, закончила школу, тоже вышла замуж. Родилась внучка. Им выделили комнату по соседству. В прошлом году умер мой муж. Хоронили тоже отсюда, из общежития.

Эти люди никогда не имели собственного отдельного жилья. Один туалет на этаж, электроплитка в комнате, вахтер у входа. Дети вырастают, все идет по замкнутому кругу, и вырваться из него, кажется, невозможно.

Светлана Васильевна, когда работала на фанерном комбинате, стояла в очереди. Еще бы чуть-чуть - и справлять ей новоселье. Но квартиры она так и не дождалась. Грянули реформы, жилищное строительство в Мантурове, как и во всей стране, свернулось.

Теперь надеяться не на что - никто ничего никому не дает. Предлагают решать жилищную проблему своими силами. То есть старикам доживать там, где жили всю жизнь. Молодым - зарабатывать себе на квартиру самим. Как будто такое возможно.

Мы только сейчас начинаем понимать, в какой стране жили, что такое бесплатная квартира, бесплатное образование, бесплатное здравоохранение. Весь мир на нас удивляется: иметь все это и отдать за просто так, без борьбы. Очень у многих, Светлана Васильевна не исключение, только сейчас начинают открываться глаза. А некоторые и до сих пор не осознали, что их хибара, подвал, комнатушка с подселением, место в общежитии - это не временный вариант (немного помучиться, а вот потом...). Это навсегда.

Очередь за счастьем

Там и сям по городу торчат коробки недостроенных многоквартирных жилых домов. Одни потихоньку разбирают на кирпичи местные жители. Другие сносят по указанию муниципалитета. Все равно на завершение строительства у города нет денег.

Шестидесятиквартирный дом на ул. Ленина должен быть сдан под заселение в 1992 г., как свидетельствуют кирпичные цифры на фронтоне. Как раз бы к гайдаровскому отпуску цен. Но не сложилось. Если приглядеться, можно увидеть на крыше выросшие березки. Бери топор и заготавливай дрова.

В Костромской области вплоть до конца 80-х гг. велось интенсивное жилищное строительство. Даже в 1990 г., когда уже обозначился спад, было сдано 362 тыс. кв. м жилья. Положение резко изменилось с началом либеральных реформ. Строительство жилья сократилось более чем в три раза (2005 г. - 111,6 тыс. кв. м). Если в 1990 г. 8027 очередников получили квартиры или улучшили жилищные условия, то в 2004 г. их было всего 900. И кстати, это были уже не очередники. В статистику попали отставные военные и северяне-переселенцы, для которых квартиры строились по федеральным программам.

В Мантурове городская очередь в 2005 г. на жилье была 1800 человек. Последние десять лет (а может, и больше) квартир не давали вообще. Сейчас с введением Жилищного кодекса проблема отпала сама по себе.

Знаменитый архитектор Щусев сказал: «Жилье - это тридцать процентов человеческого счастья». Это кому как, для кого-то, может, и все сто процентов. Между прочим, одних только незавершенных строителями домов в Костромской области более 300. Мантурово, как видим, не исключение. Если в квадратных метрах - 162 тыс. А сколько недостроек потихоньку разобрали, чтобы не портить пейзаж и отчетность?! Отняли у людей счастье».

И такая беда – по всей России. Скажут – но ведь мантуровцы почти поголовно поддерживают Путина и его партию «Единая Россия. Чего их жалеть. Они сами заслужили то, что имеют». Я – против таких рассуждений. Да, почти все русские люди заразились шкурничеством, пали ниц перед Золотым Тельцом, отдали свою страну с её несметными сокровищами всяческой сволочи и ныне страдают по своей вине. Нет! Основная вина – на нас, которым страна дала образование и по которым равняются простые люди. Не низы, а мы вслед за предателями и шкурниками наверху понадеялись на авось, а кто-то польстился на корысть. И мало кто из нас встал насмерть на защиту Родины и народа. Когда враг распинал Мать-Родину на улице под нашими окнами, почти все русские вумники, пользующиеся доверием простых граждан, спрятались за занавесочкой и не решились вмешаться, защитить. Напротив, многие стали уверять, что ничего страшного не происходит, что земля наша велика и обильна, но порядка в ней нет и не было и не будет, потому что не слушались заморского дядю, и теперь придет ужо «эффективный собственник», и станет у нас как в лучших домах Европы, надо терпеть.

Пораженный шкурничеством, рассыпался народ. И ему – всё по фигу. Изредка взбрыкнется, когда его лишают льгот или внаглую отнимают дом, а в основном он болеет «стокгольмским синдромом» и лижет сапог попирающего его. А вумники пудрят ему мозги надстроечной дребеденью, и лишь единицы из нас способны, как китайцы или индийцы или финны, понять решающую роль базиса – необходимости наделить низовых русских людей самодостаточной собственностью, чтобы взрастилась «критическая масса» экономически-независимых и тем самым политически-субъектных хозяев. Иначе – порочный круг «нищета-авторитаризм».