Ещё в 2000 году определил режим Путина как «русскую сомосу». Знакомые недоумевали. Сейчас тот диагноз вряд ли кто оспорит. Жизнь доказала, что «черные полковники» - очень распространенный вариант в периферийных зависимых странах, где ещё не взрастилась «критическая масса» низовых самодостаточных собственников. Между Путиным и латиноамериканскими диктаторами столетней давности или недавними африканскими «мобуту» – полное сходство.

Мои коллеги-«третьемирники» меня хорошо понимают. Заведующий сектором Центра проблем развития и модернизации Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук Виктор Александрович Красильщиков по моему приглашению сделал у нас в Русском Историческом Обществе совершенно блестящий доклад о сходствах и различиях между РФ Путина и латиноамериканскими странами и показал, что нынешняя Бразилия выглядит на XXI век перспективнее некогда великой России. А ведущий сотрудник Института Латинской Америки РАН Эмиль Суренович Дабагян в сходном ключе написал ёмкую статью «Парафраз на венесуэльскую тему» (Ведомости, Москва, 28 июля 2006, № 138 /1665/, стр.А4 http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2006/07/28/110214):

«В Москве в четвертый раз побывал венесуэльский президент Уго Чавес. С момента его прихода к власти в феврале 1999 г. некогда далекая от нас богатая нефтью страна, расположенная на севере Южной Америки, оказалась очень близкой России. Заметим, столь интенсивных контактов Владимир Путин не осуществляет ни с одним из латиноамериканских лидеров. Разгадка феномена стремительного сближения двух, казалось бы, непохожих стран кроется в сходстве их исторического развития.

Венесуэлой после завоевания независимости в начале XIX в. на протяжении длительного периода управляли свергавшие друг друга генералы - каудильо, пользовавшиеся неограниченными полномочиями. Наиболее одиозным из них был Хуан Висенте Гомес, чей режим просуществовал с 1908 по 1935 г.

Гомес олицетворял собой образ типичного креольского каудильо - вождя. Он укрепил централизованное государство, усмирил амбиции региональных элит и лидеров, положил конец их сепаратистским поползновениям, наладил властную вертикаль, ввел систему прямого контроля над сбором налогов, реформировал вооруженные силы, создал регулярную армию. Назначал на ключевые должности лично преданных людей, преимущественно земляков - уроженцев штата Тачира, сосредоточил в руках ближайшего окружения денежные потоки, в том числе от эксплуатации богатейших природных ресурсов, в частности нефти. Именно при нем началась добыча, промышленная переработка и экспорт углеводородного сырья.

Оборотной стороной медали стала ярко выраженная тенденция к авторитаризму. Местные князьки быстро перестроились, вытянулись во фрунт, взяли под козырек. Строптивых и несогласных смещали, бросали за решетку. У землевладельцев конфисковывали имения, отбирали собственность. Даже родного брата Гомеса, заподозренного во властных амбициях, в июне 1923 г. ликвидировали физически. Оппозиция последовательно вытравлялась, в тюрьмах томились узники, в стране установилась кладбищенская тишина. Все это делалось под благовидным лозунгом: “Союз, мир и работа”.

Выборы депутатов национального конгресса осуществлялись назначением кандидатур, согласованных с президентом. Суды находились под жестким контролем исполнительной власти. Правительственный совет, созданный в качестве консультативного органа, носил чисто декоративный характер. Членство в нем было почетным. Впрочем, его впоследствии разогнали за ненадобностью. В качестве буффонады существовала и общественная палата.

Одна из специфических черт функционирования режима заключалась в том, что верховный правитель регулярно как бы удалялся от дел и отправлялся в город Маракай, расположенный недалеко от столицы. В Каракасе, в президентской резиденции Мирафлорес, оставались номинальные фигуры, марионетки. Все они исполняли формальные протокольные функции, принимали зарубежных послов, вручавших верительные грамоты.

Номинальные президенты менялись с калейдоскопической быстротой, реальной же властью обладал лишь каудильо. Когда он находился в Маракае, туда постоянно с докладами наведывались министры, руководители ключевых экономических ведомств. Все они получали инструкции и указания, которые неукоснительно проводились в жизнь.

Административный аппарат и репрессивные органы функционировали исправно, беспрекословно выполняя волю хозяина. Послушный парламент, избиравшийся по многоступенчатой схеме, автоматически одобрял назначение на должность марионеток, затем по сигналу сверху таким же способом смещал их, возвращая на привычное место тирана.

Идеологическим обрамлением режима служила теория “демократического цезаризма”, или “необходимого жандарма”, сконструированная социологом Лауреано Вальенильей Лансом. В ее основе лежал тезис о неполноценности отдельных народов (в том числе и венесуэльского), их неспособности к самоуправлению. Отсюда вытекала неизбежность появления сильного правителя - цезаря. В нем гармонически сочетается демократия и автократия.

Вальенилья Ланс считал, что цезарь, тесно связанный с народом, но возвышающийся над ним в силу присущих ему особых качеств, является олицетворением и защитником национального суверенитета. При отсутствии цезаря народ, находящийся во власти низменных инстинктов, не способен раскрыть дремлющий в нем стихийный принцип социального эгалитаризма. Цезарь - единственный, кто в состоянии возбудить чувства уважения к иерархии, преодолеть анархию, установить мир и порядок, необходимые для общественного прогресса.

Книга “Демократический цезаризм”, являвшаяся своеобразным евангелием для авторитарных лидеров континента, подводила фундамент еще под двумя ключевыми постулатами. Первый. Только мудрый, просвещенный правитель способен покончить с хаосом, порождаемым деятельностью политических партий, профсоюзов, общественных организаций, и установить порядок, обеспечивающий ход поступательного развития. Второй. На венесуэльской почве не может привиться чуждая ее природе англосаксонская модель демократии. Стране надлежит избрать особый путь с учетом ее исторических особенностей и специфики.

Продолжатель дела своего отца Вальенилья Ланс-младший, обслуживавший авторитарный режим середины XX в., приходит к выводу: “Социальный порядок, политическая стабильность, прогресс и экономическое процветание могут быть гарантированы только длительным пребыванием у власти влиятельной личности, сознающей нужды своего народа, устанавливающей мир во всеобщем согласии, личности, которую воля большинства ставит выше принципа сменяемости руководства”.

Не правда ли, напрашивается аналогия? Не готовится ли российский истеблишмент к “творческому”, с учетом местной специфики, применению венесуэльской модели, при которой реальные рычаги власти находятся не у номинального президента, а у того, кто его назовет преемником? Возможно, это лишь гипотеза или плод больного воображения. Дай бог, чтобы автор ошибся.

Давая характеристику периода правления Гомеса, венесуэльский ученый Рафаэль Гальегос Ортис подчеркивал: “Гомес отрезал нас от цивилизации. Венесуэла представляла собой потерянную главу истории. Политические свободы, синдикализм, всеобщее голосование, свобода мысли пришли к нам поздно, словно в повозке, запряженной буйволами. В то время как другие страны пользовались плодами демократии, мы прозябали в условиях примитивного диктаторского застоя”.

Нынешняя Россия рискует получить в будущих учебниках истории похожую характеристику».

Обсуждение на форуме показательно – правда начинает доходить до некоторых читателей (http://www.vedomosti.ru/newspaper/opinions.shtml?2006/07/28/110214):

juDGe (Евгений Трофимов NC System):
Это 5 однако :)))
Теперь мы знаем настольную книгу Кремлевской администрации.

Speaker (Игорь Алексеев, управляющий по продажам AS Toom Tekstiil):
Я согласен с автором статьи. Аналогия просматривается явно. Эта бесконечная демагогия об особом пути России только приводит к аполитичности населения и гипертрофированной значимости в собственных глазах чиновничества. Возомнившие о себе, как проводники национальной идеи ( непонятно однако в чём суть нац.идеи ,) правители вершат судьбу страны по собственному пониманию ситуации. А вся так называемая политическая элита в России из себя ровным счётом ничего не значит. В политике нормально, когда есть различные взгляды и дееспособная оппозиция. А в России сейчас есть только мнение Кремля, и все ветви власти стремятся засвидетельствовать своё почтение перед главным чиновником страны. Яркий пример жалких интеллектуальных потуг являло недавнее интервью Ю.Лужкова корреспонденту Первого канала на тему " Мы и Запад". Лужков не способен к философской мысли, а разводить пустую демагогию абсолютно не приемлемо для политика и государственного деятеля. А Лужкова это и не интересует: главное - что скажет Хозяин

Rom (Роман Васильев, компания Новый Век):
Да не в глубоких исторических корнях дело. Как будто Венесуэла - единственный авторитарный режим сегодня и в Африке, СНГ нет десятков ему подобных. Венесуэла и Россия сошлись вот в чем - быть патриотом, значит ненавидеть США и больше ничего. Это классический образец дружбы против кого-то двух классических петростейтов третьего мира.

Brainsys (Андрей Митрофанов, директор НПФ Нейрометрикс):
Поверхностные рассуждения.
Не раскрыта реальная, экономическая или социальная, причина "цезаризма". Непонятно, почему авторитаризм укоренился - то ли это обычная классовая структура, подобная феодализму или олигархии, то ли военная необходимость защищаться от соседей и подавить внутренних радикальных оппозиционеров ...
Если речь идёт об олигархии, то к "цезаризму" вел именно ельцинизм с его опорой на крупный капитал.
Военной необходимости вроде бы тоже не видно.
Порассуждать на тему "Эх, яблочко, куда ты котишься..." полезно, но это не тот случай.
Венесуэла, видимо, обычный "асимметричный" ответ на черезмерную военно-политическую активность неких стран по расширению своего влияния.

Rom:
Хотя чего распинаться про придурочного, но в общем-то пока безобидного латиноамериканского карлика. После того, как Ридигер вовсю миловался с головорезами из ХАМАС, в этой стране стало возможным всё...

O_mayer (Ольга Майер МВС):
Вообще, пространных аналогий можно напроизводить мал мала меньше. Особенно, если занимаешься долго какой-нибудь темой, все вокруг делается на нее похожей. Не вижу вообще никакой аналогии между началом прошлого века в ЛА и сегодняшней Россией, совершенно разные вещи, нечего сравнивать

Глеб Аксютин (консультант Информационные бизнес-системы):
Скажем, так: когда народ в массе своей начинает понимать, ценить и желать демократию - тогда-то у него и появляется демократия. Именно "народ в массе своей", а не часть интеллектуальной элиты.
А если народ в массе своей желает диктатуры - тогда у него диктатура. Это касается и России, и Венесуэлы, и всех остальных.
Поговорку "Каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает" надо понимать буквально.

Creat_ (Андрей Всеволодович Туманов, доцент РГГУ):
"В то время как другие страны пользовались плодами демократии, мы прозябали в условиях примитивного диктаторского застоя”. Нынешняя Россия рискует получить в будущих учебниках истории похожую характеристику."
Рисковала раньше. А теперь уже нет. Рубикон перейден, и данная характеристика уже приклеилась к России. Как банный лист к одному месту...

Скурлатов:
РФ "путина" и Венесуэла "гомеса" и вообще полуторовековая латиноамериканская "сомоса" - это не аналогия, а типология. Всё познается в сравнении. Все люди и все общества на 99% одинаковы, ни у кого нет "особых" потребностей или мотивов. Когда "граничные условия" схожи - то схожи и режимы. А демократия и вообще нормальное модернизированное общество возникает лишь тогда, когда взращивается "критическая масса" экономически-самодостаточных и потому политически-субъектных низовых собственников-хозяев (ранее "третье сословие", затем "средний класс", ныне "новые средние социальные слои"). Когда эта низовая самодостаточная субъектность придушена, как у нас или у "сомосы-гомеса", - имеем почти полное сходство. Статья очень по делу, доказательна.

Вообще редакция газеты «Ведомости» удачно находит и темы, и авторов, а данная статья попала в точку ввиду организованной кампании по раскрутке концепции «особого пути» России («суверенная демократия») и вздымающегося вала требований со стороны местных и центральных депутатов и прочих деятелей об установлении пожизненного правления Путина.