[свободная трибуна] Статья: "На вооружённую ногу"
приветствует Вас!
"На вооружённую ногу"
Максим Хрусталев
Совсем недавно, по историческим меркам, т.е. во второй половине 1990-х гг.
демократические журналюги от души веселились над одним из высказываний
Геннадия Зюганова, главного тогда жупела для всей либеральной масс-медиа.
А сказал тогда Геннадий Андреевич вполне объективную вещь, хотя, и
несколько косноязычно. Не дословно, но звучало это примерно так: <Наш
народ смирён и незлобив. За свою тысячелетнюю историю он больше девятисот
из них провел в боях и походах:>.
Смех либеральной журналистики был тем более неуместен, что, по сути, так
примерно и обстояло дело, и неважно, насколько Г.А. Зюганов был компетентен
в качестве военного историка.
Тот бы уточнил, что древность нашего русского славянского народа Геннадий
Андреевич занизил как минимум на несколько столетий - к примеру, готский
историк Иордан рассказывает о войнах своего народа во II веке н.э. с
<гнусными> народами антов, склавинов и венедов, являвшихся, по данным
ученого гота, ветвями единого славянского народа.
Спустя несколько столетий византийский историк приводит гордый ответ
славянского вождя Добряты (удивительно подходящее имя!!!) аварскому кагану
на требование принять его подданство - <Не чужие племена землей нашей, а
мы чужими землями искусны владеть!>. Так что бредовую <норманнскую> теорию
о создании Русского государства неким <шведским племенем русь>,
выдуманную в начале XVIII в. Байером и Миллером (кстати, даже не знавшими
русского языка!), мы трогать сейчас не будем - хотя ее еще в те же годы М.
В. Ломоносов разоблачил.
Я не стал бы вообще задевать этой темы, если бы в последние годы не
появились бы писаки (от неуважаемых совсем, до вполне маститых, вроде М.
Веллера, или О. Бузины), утверждающих, что Русь началась с ее завоевания
викингами, и те, соответственно, столетиями правили и рулили всеми деяниями
нашего народа - и разумеется, вели и агрессивные войны, и оборонительные,
защищая от разномастного супостата своих холопишек и рабишек, русских
славян. Что является, самое мягкое, полнейшей неправдой. Первые
скандинавы-воины, документально зафиксированы на Русской земле лишь во
времена Ярослава Мудрого (и их же сагами, и нашими летописями, да и
свидетельствами византийских хронистов).
Так что, учитывая абсурдность <норманнской> версии, и с учетом того, что
врагов со всех сторон у нас всегда хватало, приходится признать самое
очевидное: защита Руси была испокон веков делом, в первую очередь, всего
же ее населения. Причем независимо от сословной принадлежности каждого, да
и этнической тоже. И если западное, восточное и южное порубежье вместе
отстаивали живущие рядом славянин, балт, финно-угр или тюрок, то и в
повседневной мирной жизни они не только уживались друг с другом, но и
вступали в родственные связи. Впрочем, и в походах на соседей, даже
отдаленных, все они выступали заедино. Как свидетельствует <Повесть
временных лет>, уже в походе Олега на Царьград в 907 году участвовал
целый <интернационал> : <варягов (т.е. южнобалтийских славян), и славян ( в
данном случае - новгородцев), и чуди, и кривичей, и мерю (финское племя,
ассимилированное славянами), и древлян, и радимичей, и полян, и северян, и
вятичей, и хорватов ( это не балканские, а прикарпатские, т.н <белые
хорваты>)>.
Да, сейчас появились историки (и еще больше, беллетристы от истории),
утверждающие, что военное дело было сферой исключительно
воинов-профессионалов: князей, бояр и их дружинников. А прочие сословия,
соответственно, пахали землю, занимались ремеслом, вели торговлю, или
исполнение религиозных служб, а к оружию и прикоснуться боялись. Дескать,
не по чину: ибо <лучше плохо исполнять свою службу, чем хорошо - чужую>.
Это утверждают авторы, считающиеся патриотами. И делают в хлесткие выводы -
мол, картина вроде <Утра на Куликовом поле>, где в изобилии изображены
мужики с топорами да копьями, рядом с окольчуженными дружинниками - это,
дескать, из патриотического бреда художника. То, что в летописях упомянуты
имена участников битвы с такими <аристократическими> прозвищами как
Юрка-сапожник или Адам-суконник, это, конечно, мелочи:
Авторы, так сказать, <евроцентричные>, без обиняков, естественно, ссылаются
на европейский опыт: профессиональными воинами могли быть либо дворяне,
либо наемники - остальным даже оружие в руках под страхом казни было
запрещено держать. Конечно, были тысячи исключений - от английских
свободных йоменов - лучников, до австрийских граничар - <гренцеров>
(бывшая Крайна в Хорватии), но все же это были именно исключения.
Собственно, в Европе в основном воевать могли между собой монархи,
аристократы (к которым отнесли себя и духовные особы), ну изредка -
купеческие республики, вроде Венеции, или Ганзы (союза северогерманских
приморских городов). И те воевали вовсе не за какие-то <национальные
интересы> - что это такое, почти никто в тогдашней Европе и не представлял,
а конкретно за земельные (в случае с дворянством) или коммерческие ( в
случае с олигархатом городов-республик) вопросы.
На Руси все складывалось иначе С самого выхода ее на международную арену (а
судя по строительству гигантских оборонительных валов на рубеже Леса и
Степи, невозможное без активного участия всего населения - даже с более
ранних веков), борьба с иноземным супостатом являлась общей объединяющей
идеей. Не взирая на племенную и сословную принадлежность пахаря или
боярского гридня, гончара, замочника или богатого купчины (<гостя>). К
сожалению, большинство летописных свидетельств сообщают об участии пахарей,
ремесленников и купцов в сугубо внутренних драках, связанных
междукняжескими усобицами: Альта, Нежатина нива, Немига, Жданова гора, осада
Новгорода в 1169г., Липица и т.д. К примеру, летопись проговаривается -
после победы над своим братом киевским князем Святополком победитель
новгородский князь Ярослав (поскольку историю пишут под победителей, не
будем уточнять, кто из них Мудрый, а кто Окаянный, а тем более, кто из них -
узурпатор) награждает свое войско : ополченцам Новгорода - по десять гривен,
десятникам смердов - по десять гривен, простым смердам - по две гривны. Тут
важно не столько, что ратная служба новгородца (причем простолюдина:
накануне битвы киевляне дразнили их <плотниками>) оценена в пять раз
больше такой же мужичьей - а то, что именно рать из ремесленников и из
крестьян идет на битву и делает одного из претендентов великим князем.
Хотя, по европейским правилам, подобного рода вопросы между претендентами на
престол должны были бы решать исключительно дружины <профессионалов>. И
подобное повторится на Руси не раз.
Так тем более, на защиту порубежья от нападающих врагов вставали все
сословия (при этом, конечно, профессионалы-дружинники всегда были на острие
главного удара). Но русские хроники постоянных битв и оборон от кочевников
на юге и востоке даже не вдаются в уточнение социального состава русских
воинов, летописцам и так все очевидно. А нападающие кочевники, в силу
малограмотности, хроник и вовсе не вели. Разве что сопровождающие из свиты
Батыя, вроде Рашид-ад-дина - и вот он свидетельствует, что дрались все
русские, от князя до мужика, и все наравне погибали в бою. Хотя, конечно,
тогда и отдельные князья, и отдельные города находили возможность заранее
выразить завоевателям покорность, чем и спасались. Но не о них речь.
Западные агрессоры куда более старательно пытались сохранить для истории
свои <подвиги> - разумеется, имея на них взгляд со своей стороны. Впрочем,
из их писаний складывается ощущение, что они относительно философски
относились к тем случаям, когда их били <король Александр> или <герцог
Довмонт>. Мол, не всегда же можно побеждать, да и у варваров может
оказаться во главе великий вождь. Куда больше их злило, когда они получали
взбучку от псковских и новгородских ополчений разных щитников, плотников,
бронников, замочников (не говоря уж о смердах) под предводительством
посадников и тысяцких (в основном торговых людей).
Меж тем, пройдя долгий кровавый и извилистый путь, во второй половине XV
века большая часть Северо-Восточной Руси была объединена Великим князем
Иваном III в единое централизованное государство (фактически - основу
Великороссии). Тогда же было покончено и с ордынским игом. Иван Васильевич
(кстати, современники именно его звали Грозным - лишь много позже это
прозвище закрепится за его внуком и полным тезкой) проведя грандиозные
преобразования, ни на день не отвлекался от вопроса мобилизации
потенциальных сил возрождаемого государства, и в целом, сделал в нем
существенную революцию, создав из мешанины великокняжеских, княжеских,
боярских, архиепископских (и такие были) дружин и земельных ополчений
поместное войско. Впрочем, это была лишь одна из граней всей многомерной
политики первого официального <Государя всея Руси> - он считал, что дело
обороны страны является общим для всех, и не только службой <конно, людно и
оружно> для дворянства, но и для горожан, монастырей, землепашцев,
присягнувших на верность племен и народов. Надо сказать, что Ивана
Васильевича не любили ни современники, ни последующие поколения. Но
необходимость быть заедино в фактически идущей войне не с одного-двух
направлений, а по всему азимуту осознавалась во всех слоях общества. И
страна была как боевой лагерь, где каждому было отведено его положенное
согласно расчету место. Именно этот вектор был задан стране на столетия
вперед. И хотя за Иваном Васильевичем хватает не самых благовидных
поступков, отметим, что его коллеги -современники, скажем Людовик XI
Французский или Генрих VII Английский, не говоря уж о прочих властелинах,
творили не меньше зла, но куда как с более скромными для своих держав
результатами.
Тот же курс, в целом, продолжала Россия и при наследниках Ивана III. Да, не
без оснований считается, что 25- летняя Ливонская война Ивана IV подорвала
силы страны, разорила ее и стала прологом Смутного времени начала XVII века.
Выступать адвокатом Ивана Грозного - дело неблагодарное. И все же, сам
факт, что под его руководством страна увеличила свои пределы чуть ли не
втрое, что было основано больше 600 городов. И что, несмотря на его
<страшные репрессии> и даже неудачную Ливонскую войну - население страны
выросло почти на четверть. Это при том, что пришлось воевать на пяти
фронтах против сильнейших держав своего времени: объединившихся в единую
Речь Посполитую Польши и Литвы, и примкнувшим к ним остаткам Ливонии,
Шведского королевства, Крымского ханства (которое поддерживала Османская
империя), ну и в довесок - Ногайской орды и Сибирского ханства. Причем
даже победы Стефана Батория удалось свести к <ничьей>, а те города,
которые захватили у нас шведы в 1581-83гг. у них отобрали обратно уже в
1590-1591гг. В царствие Федора Иоанновича, который у всех историков числится
<блаженным>. И возможно, справедливо - ведь, как писал в своей <Народной
монархии> Иван Солоневич, <не цари творили Россию, а Россия творила царей>.
И потому что все эти войны - и на балтийских берегах, и на приволжских
утесах, и в дремучей Сибири, и заокских степях, вел в первую очередь, наш
народ. Или, как в современной Конституции, <многонациональный народ России>.
Кстати, даже во взятии Казани участвовало татар немногим меньше, чем
собственно русских. Взятый в плен последний казанский хан Едигер не только
перешел на русскую сторону, но и, как уже русский воевода, сражался с
литовцами и с крымцами. Попавшийся Ермаку в плен Махметкул, <сыновец>
(племянник от младшего брата) сибирского хана Кучума, вскоре тоже стал
русским воеводой и в Прибалтике сражался против шведов. А попавшийся позже
сын Кучума Абулхайр так постарался проявить верноподданность Российской
державе, что в итоге стал основателем рода князей Сибирских. Кстати, и на
смену погибшему Ермаку прибыл царский воевода с типично <русской>
фамилией Мансуров. Многочисленные родственники второй жены Ивана Грозного,
дочери черкесского князя Темрюка Айдарова, образовавшие род князей
Черкасских, вместе со своими дружинниками пришли на царскую службу, и также
не одно столетие верой и правдой служили России:
Впрочем, что это мы о знати. Для простого человека в России необходимость
выступить в нужный момент для ее защиты была очевидна как тот факт, что
днем светло, а ночью темно, как минимум, до начала XX века. Особенно в
порубежных областях - весь юг страны, от Оки до Белгородской черты
столетьями жил, по выражению историка Костомарова, < на вооруженную ногу>.
Это, конечно, несколько нервировало Москву - социальные конфликты,
вспыхнув, разгорались пожаром, посылаемые для усмирения правительственные
войска часто бывали биты (вспомним истории восстаний Болотникова, Разина,
и Булавина - фактически три полномасштабных войны за сто лет).
Да и в относительно спокойные времена даже местные помещики отличались
буйным нравом, и со своей вооруженной дворней устраивали взаимные
наезды друг на друга (а то и на проезжих купцов).
Однако, со времен Петра, правительство решило, пользуясь терминологией одной
баронессы-дипломатки <взять на себя < исключительную монополию на
насилие>. К тому же Петр еще и творил такие реформы, которые без насилия
ну уж точно никак не могли бы прижиться.
Как резюмировал уже упомянутый Иван Солоневич, <старая Московская,
национальная, демократическая Русь, политически стоявшая безмерно выше всех
современных ей государств мира, Петровскими реформами была разгромлена до
конца. Были упразднены и самостоятельность Церкви, и народное
представительство, и суд присяжных, и гарантия неприкосновенности личности,
и русское искусство, и даже русская техника: до Петра Москва поставляла всей
Европе наиболее дорогое оружие. Старомосковское служилое дворянство было
превращено в шляхетский крепостнический слой. Все остальные слои нации,
игравшие в Москве такую огромную национально-государственную и
хозяйственно-культурную роль - духовенство, купечество, крестьянство,
мещанство, :посад, - были насильно отрешены от всякого активного участия во
всех видах этого строительства. Потери русской культуры оказались : безмерно
выше, чем ее потери от коммунистической революции. Начисто оторванный от
почвы, наш правивший слой постарался еще дальше изолировать себя от этой
почвы и культурой, и языком, и даже одеждой. Лет за полтораста крепостного
права старая русская культура была сметена и забыта. И когда, в конце
прошлого века, на поверхность общественной жизни страны стал пробиваться
<разночинец>, то на месте этой культуры он не нашел уже ничего>.
Кстати, именно этим можно объяснить и ставшую уже чуть ли не
наследственной антироссийскую настроенность т.н. <российской творческой
интеллигенции>. От приснопамятного героя Достоевского Смердякова,
охарактеризовавшего победу русских над Наполеоном как: <Глупая нация
победила умную-с>, до современных перлов Макаревича, Шендеровича, телеканала
<Дождь> и многих прочих.
< Многих прочих>, к сожалению, уже тогда хватало, на рубеже XIX-XXвв. И в
последующие годы, особенно. Хрестоматийными стали истории, как московские и
петербургские студенты и курсистки чуть ли не поголовно отправляли во время
русско-японской войны поздравления с победами японскому императору. Как
интеллигенция в ресторанах провозглашала тосты за победу японского оружия:
Моральное разложение интеллигентных слоев общества особенно наглядно
продемонстрировал некий священник, отказавшийся принимать предсмертную
исповедь и соборовать тяжело раненого солдата, заявив, что воюя с японцами,
он творил нечестивое дело. Казалось бы, трудно придумать выходки гнуснее!
Да, можно вспомнить чеченскую войну 1994-1996гг., и все столь же паскудные
восторги российской (?!) демократической прессы по поводу жертв наших
некормленых, необученных, плохо вооруженных солдат. И комментарий
некоего Андрея Черкизова (не помню, НТВ, тогда или <Эхо Москвы>, впрочем,
оба эти ресурса вели тогда одну и ту же линию) к кадрам со зверскими
убийствами наших пленных - <А чего они вообще там в Чечне делали!>. Просто
удивительно - ведь <творческая> интеллигенция царской России к советской и
постсоветской на 90% не имеет отношения даже в чисто кровнородственном
плане. А вот духовная преемственность - налицо.
Впрочем, отметим и более отрадные явления. Простой народ гораздо более
здоров в духовном отношении, чем эта <творческая> публика. В 1904-1905гг.,
несмотря на пресловутые телеграммы и тосты за японскую победу, несмотря на
газетную пропаганду о <позорном проигрыше бездарной войны>, свыше сорока
тысяч солдат из западных округов добровольно попросили ( и добились)
перевода в Действующую армию в Маньчжурию. А в1994-1996 гг. из наших войск
в Чечне, несмотря на весь ужас их положения - практически не было
дезертиров ( хотя солдат к этому склоняли и <правозащитники> и <солдатские
матери>).
Помню, как в начале боев за Грозный Михаил Леонтьев - тогда <патентованный
либерал>, не выдержал (совесть все-таки осталась, хоть и на Гусинского
работал), и русским по белому выразил восхищение стойкостью наших солдат:
<Любая другая армия в мире, окажись она в подобных условиях, попросту бы
разбежалась!>. (Разумеется, Леонтьева сразу заклеймила позором вся
<передовая общественность>).
Поэтому, нам надо делать все возможное для возрождения среди наших
соотечественников осознания того, что какая бы ни была нынешняя Россия -
запасной страны у них все равно нет. И, поскольку, за минувшие столетия,
друзей у России как не было, так, в общем-то и нет, а врагов, то бишь,
<стратегических партнеров> хоть пруд пруди, всем нам необходимо быть
готовыми к тому, что нашу страну потребуется защищать. Может, и в активной
форме - не всегда же надо дожидаться правительственного извещения вроде
<Сегодня, в 4 часа, без предъявления каких либо претензий...>
Это, кстати, не призыв к милитаризму и агрессии. Просто напомним, что
формулу < у России лишь два надежных друга - ее армия и ее флот>, так
никто по сей день и не опроверг. А принадлежит она императору Александру III
- который, между прочим, вошел в историю как Царь - Миротворец.
В России до сих пор многие уверены в том, что наличие у страны
профессиональной армии означает более высокую степень ее развития по
сравнению со страной, имеющей призывную армию. Исходя из этого постулата,
следует признать, что Буркина-Фасо, Зимбабве, Папуа-Новая Гвинея, Гамбия
являются более развитыми, чем Норвегия, Финляндия, Южная Корея, Швейцария.
На самом деле способ комплектования ВС определяется теми задачами, которые
перед ними стоят, и более ничем. В частности, если стране угрожает
крупномасштабная внешняя агрессия, ей необходима призывная армия: наемная
задачу отражения такой агрессии решить не способна - это неоднократно
подтверждено мировым опытом. Зато наемная армия очень хорошо подходит для
решения задач внутри страны в интересах нанявшего ее режима. Если призывная
армия, то есть народная, в подавляющем большинстве случаев не будет стрелять
в свой народ, то наемная - запросто.
Как было показано выше, воевать с Россией ВС Украины в любом случае не
смогут; ожидать агрессию с других направлений глупо. Соответственно, нет
никакого смысла содержать полноценную призывную армию, на которую все равно
нет денег. С другой стороны, специфика нынешнего украинского режима такова,
что в весьма обозримом будущем ему может всерьез потребоваться силовая
защита внутри страны, от собственного населения. Соответственно, режиму
нужна <любовь либерала> - <компактная профессиональная армия>.
С уважением
Нина
