Маленький мальчик сказал маме, что любит ее совсем. Она поправила: не
"совсем", а "очень". Он заупрямился: нет, совсем. Очень я люблю лошадку и
машинку, а тебя совсем. И мама поняла - он ее любит со всем. Со всем, что в
ней есть. И это можно считать главным признаком любви.

Любовь -- чувство настолько цельное, что разбивать его на признаки кажется
кощунством. Ведь и призвание любви -- соединять двоих в одно целое. Но
именно поэтому так важно понимать, из чего состоит любовь, чтобы не принять
за нее лишь одну из ее частей. Пять основных составляющих любви: желание,
вдохновение, боль, нежность и жалость.

Желание

Желание -- самая понятная, физиологическая сторона любви. Однако любовное
желание отличается от всех других тем, что его нельзя полностью утолить; оно
жаждет себя самого, своего продолжения и возрастания. Желание культурно, оно
себя возделывает, лелеет, и вся человеческая цивилизация происходит,
возможно, от этой исходной "хитрости" желания, которое ставит себе
препятствия, чтобы их преодолевать и расти вместе с ними. Речь не только о
культурной сублимации, когда оно претворяется в поэмы и романы, в картины и
симфонии. Подавление желания ведет и к его собственному взрывообразному
росту. Если физиология переходит в культуру, то культура в свою очередь
воздействует на физиологию.

Еще одна особенность любовного желания -- диалогичность. Эротика -- это
непрерывный диалог собственного желания с чужими. Желание тем и отличается
от похоти, что не может быть удовлетворено лишь телесно -- оно нуждается в
воле другого человека, взаимодействует с его желаниями или нежеланиями. Я
желаю чужого желания, которое желает меня. Это золотое правило эротики,
которое исключает насилие и соответствует золотому правилу в этике разных
народов ("как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с
ними").

Вдохновение

Если в желании мы испытываем радостную и мучительную зависимость от другого
человека, то вдохновение -- это взаимная свобода от себя прежних, свобода
стать такими, какими мы еще никогда не были. "Новая жизнь", открывшаяся
Данте в его любви к Беатриче, это начало всякой любви, кратчайший путь к
вечности. При этом каждая мелочь становится метафорой, переносно указывая на
любимого, на еще одну возможность сближения с ним.

Для многих, если не для большинства, любовь оказывается единственным опытом
вдохновения. Даже если любящий <<червь земли>>, а не <<сын небес>>, -- этого
полета у него никто не отнимет. И никакому поэту и художнику, оставаясь лишь
жрецом своего искусства, не угнаться за влюбленным в этом полете, Любовь --
это творчество высшего порядка: преображение не просто слов, звуков, красок,
но целой личности. Именно поэтому оно не может совершаться в одиночестве,
оно требует участия другой личности как источника вдохновения -- и предмета
преображения.

Боль

Желание неотделимо от страдания, которое порой выступает как синоним любви:
<<он страдает по ней>>, то есть ему мучительно без нее. Почему любовь, даже
счастливая, всегда приносит ощущение или предчувствие боли? И почему боль,
вызванная другим человеком, может означать пробуждение любви к нему?
<<...Объясни -- я люблю оттого, что болит, или это болит оттого, что
люблю?>> (А. Башлачев).

Любящий вступает в зависимость от любимого, -и становится уязвимым.
Представьте, что сердце человека находилось бы не внутри него, а вовне.
Такой организм -- с сердцем, повисшем на тонкой ниточке кровеносных сосудов,
-- был бы не слишком жизнеспособен. Но именно таков любящий: его сердце
бьется вовне его. Порою любовь покорно плетется вслед за своей болью, не в
силах отстать от нее. Кто-то держит в руках твое сердце и тащит за собой,
все больнее натягивая сосуды. Это уже не любовь, а "люболь". В таких
отношениях боль первична, любовь узнает о себе по ранам, которые ей наносят.

Н е ж н о с т ь

Из всех свойств любви это труднее всего описать. Нежность -- это самоотдача:
все, приобретенное желанием и вдохновением, она теперь отдает любимому,

охраняя каждый его шаг. Любимое вдруг предстает во всей своей беззащитности,
как сплошная уязвимость, как будто содран кожный покров. Нежность -- это
бережность, которая

закрывает любимое от всех щелей и сквозняков продувного пространства.

Нежность почти ангелична и вместе с тем телесна. Это райская чувственность,
которая не знает бурь желания, любящие могут наконец остаться в эдеме, куда
привела их история любви, и тихо прильнуть друг к другу. Они заслужили право
на почти неподвижность, почти покой.

Жалость

Предмет жалости -- это слабости любимого, его боль, страдание, незнание,
неумение... смертность. Опасно принимать жалость за любовь, но еще опаснее
-- исключать из любви чувство жалости. Любовь без жалости может быть
страстной, вдохновенной, нежной, романтичной, но ей недостает проникновения
в слабость любимого, в которую можно вложить эту силу.

Иногда можно услышать, что слабых любят больше, чем сильных, что к слабым
крепче привязываются, потому что главная потребность любви -- давать,
делиться всем, что есть у любящего. Но суть не в том, что любовь вызывается
слабостью, а в том, что любовь способна находить слабость даже в самом
сильном.

Полюбив красивого, умного, удачливого, мы начинаем чувствовать в нем ту
уязвимость, которая даже может быть неведома ему самому -- или он скрывает
ее от себя. Если в ласках нет этого сдерживаемого плача хотя бы о смертности
любимого, о неизбежной разлуке с ним, значит, любовь еще недостаточна
горька, не пропиталась той горечью и страхом, которыми не могут не делиться
прильнувшие друг к другу смертные существа.

Итак, пять составляющих любви. Нельзя сказать, какая из них важнее. Нельзя
предсказать, с какой из них начнется любовь. Вероятно, у мужчин она чаще
начинается с желания, а у женщин -- с жалости. Возможно, у интровертов в
любви преобладает вдохновение, а у экстравертов -- нежность. Но с чего бы ни
начиналась любовь, она может стать любовью, лишь соединив в себе желание,
вдохновение, боль, нежность и жалость.

* * *

Я банально и арифметично определяю свое жизненное кредо:

Хорошо все, что способствует увеличению любви, плохо все, что ведет к ее
уменьшению.

С возрастом все меньше остается времени на то, что не есть любовь. На ссоры,
упреки, доказательства, выяснение отношений... Только успевай любить,
прижимать к себе, распространять вокруг себя тепло... И спешить, отчаянно
спешить с этой любовью, пока не угас в тебе ее источник и способность ее
воплощения. Потому что ад, как сказано у Достоевского, -- это осознание
невозможности любить.

Михаил Эпштейн: Sola amore. Любовь в пяти измерениях

Здравствуйте, Андрей.

Вы писали 14 февраля 2016 г., 14:04:35:

АТ> За всю мою практику не
АТ> было случая, чтобы <ребенок> перезванивал. И думаю, что сами мамочки
АТ> препятствовали этому: как же они потеряют контроль над ним и ситуацией?
Мало
АТ> ли что он сам скажет терапевту? Мамы хотят вместе с <детьми> приходить
на
АТ> терапию, все видеть, слышать, наблюдать, советовать.

Очень знакомая ситуация.
Трудно с такими мамочками. Да, они искренне не понимают своей проблемы. Они
не хотят ничего менять даже в том случае, когда считают, что менять все же
что-то следует.
Если говорить о реабилитации, то здесь можно воздействовать на мать через
работу с ребенком. Под словом "ребенок", имею ввиду детей с пометкой 18
плюс.
Уже несколько мамаш жаловались на моё неправильное, на их взгляд, поведение.
В чем моя неправильность? Просила мамочку покинуть кабинет и не появляться
на время наших занятий.
Мало кто понимает и покидает кабинет без приреканий и сопротивления.
Общая картина поведения родителей, приходящих на занятие вместе с сыном или
дочерью:
1. Вошли в кабинет и командуют, где ребенок должен сесть, куда пройти;
2. На мои вопросы к реабилитанту отвечают сами родители;
3. Мои слова повторяют, обращаясь к ребенку, так сказать, переводя с чужого
на свой собственный. При этом добавляется фраза типа: ты понял? Ну что ты
молчишь? и тому подобные.
Поведение ребенка при этом тоже имеет особенности:
1. Наблюдается расторможенность. Войдя в кабинет, он не слышит мои слова,
приглашающие присесть за стол, ожидает перевод матери. А мать, как правило,
командирским тоном произносит что-то типа: ну что стоишь, иди сюда садись...
2. Отвечает на вопросы ребенок не сразу. Зажат. Некоторые вообще на мой
вопрос переводят взгляд на родителя, ожидая его ответ.
Бывают, конечно, различные ситуации, но эти наиболее типичные.
Около трех лет назад ко мне привели молодого человека. Он после ДТП мог
произносить отдельные фразы. Мать привозила его в инвалидном кресле.
Несколько занятий проводили совместно с мамой. Пыталась привыкнуть к
своеобразному произношению слов парня. Мама подавляла сына. Он что-либо
пытался произнести, мама уже с полуслова угадывала и переводила мне. Затем
попросила маму не приходить на занятия.
Во-первых молодой человек начал довольно четко выражать собственные мысли.
Пусть не всегда четко и ясно произносились слова, но прогресс был заметен.
Дальше лучше. Выясняю, что парень может встать с кресла и пройти.
И в один прекрасный день он выходит самостоятельно из кабинета. Мама была в
истерике.
И вот совсем недавно узнаю, что этот молодой человек договорился со своим
братом, тот помог ему снять квартиру.
Парень со своей знакомой девушкой стали жить вместе на этой квартире. У мамы
очередная истерика, так как девушка с ДЦП.
Не о таком счастье она мечтала для своего сына, - так объясняет женщина.
Этот пример не самый плохой в практике нашего центра. Мама пытается понять
ситуацию. Принять ее такой, каковой хочет видеть собственный сын.
Сложно принимает, но принимает.
Всем удачи.

Всем доброго дня!
Буквально позавчера пришла ко мне одна дама и привела с собой сыночка,
которому 21 год. Жаловалась на него, что он ничем не интересуется, у него
нет девушки, мало друзей, не желает работать. Поговорил я с парнем. Вполне
адекватный молодой человек. Я не профессиональный психолог, поэтому сразу не
смог дать всему этому явлению надлежащую оценку, но где-то в душе понимал,
что проблема здесь не столько в парне, сколько в самой маме. Вчера рылся в
сети и вот что мне попало в руки. а может кто из подписчиков выскажет и
свою точку зрения на эту тему.

Хотите внуков - уйдите с пути сына!

От автора:
"мне кажется, редкая мама находящаяся в созависимых отношениях с сыном,
дочитает эту статью до конца. Через два абзаца фыркнет и уйдет. Если
дочитает, то это большой шанс маме и сыну встретиться друг с другом, понять
свои различия и отпустить"

Если мама хочет дождаться внуков, она должна уйти с пути своего ребенка.
Маргарет Барт

Понимаю, что пишу статью на тему неблагодарную, что вызову на себя много
возмущения, злости и даже ярости тех женщин, которые смыслом своей жизни
избрали материнство. И все же пишу. Наболело.
Мне нередко звонят мамы и просят разрешения привести на консультацию сына.
После объяснения, что я не работаю с детьми, неожиданно выясняется, что
ребенку 25, 28, 30 лет: После предложения маме, чтобы позвонил и договорился
о встрече сам <ребенок>, обычно находится масса причин, почему он не может
это сделать: занят, телефон у него сломался, боится: За всю мою практику не
было случая, чтобы <ребенок> перезванивал. И думаю, что сами мамочки
препятствовали этому: как же они потеряют контроль над ним и ситуацией? Мало
ли что он сам скажет терапевту? Мамы хотят вместе с <детьми> приходить на
терапию, все видеть, слышать, наблюдать, советовать. Мама знает лучше, что
нужно ее ребенку.

мамины сынки

Я не поддерживаю такой формат психотерапии и в качестве непременного условия
выдвигаю самостоятельное обращение клиента и его самостоятельный ко мне
приход. Но даже и в таком случае встречаются <сюрпризы> - иногда
оказывается, что вместе с клиентом пришла мама и тогда ничего не остается,
как <выставлять> такую маму из кабинета. Искушенные мои читатели уже давно
поняли, что в статье речь идет осозависимости, маскирующейся в данном случае
под сильную материнскую любовь.
Лучшее, что можно сделать в описанной ситуации - предложить маме самой пойти
на терапию и поисследовать свой вклад в такое положение вещей. Но и здесь -
полный прокол! Такое предложение, как правило, получает реакцию от
вежливого <спасибо, мне не надо>, до полного возмущения и негодования <у
меня проблем нет!>.
А они как раз и есть. За внешне демонстрируемой очень сильной материнской
любовью у такой женщины скрываются проблемы с ее идентичностью. Такие мамы в
своей жизни все поставили в угоду своему <мамству>. И это, как правило, их
неосознанный выбор, точнее и выбора то здесь как такового и нет. Ребенок
затыкает огромную дыру в идентичности мамы, он становится смыслообразующим
мотивом в ее жизни. У такой женщины благодаря жертвенной любви появляется
смысл жизни, да не какой-то там <дешевенький> и <простенький>, а самый что
ни на есть благородный, социально одобряемый и поддерживаемый: <Все для
детей!>. Забери его у такой мамы и с чем она остается? Профессиональная,
женская, партнерская идентичности требуют усилий временных, личных. Нелегко
все это. Да и не так почетно, даже в случае успеха.
А как же в таком случае быть с любовью? И где мера этой самой любви? Когда
она уже перестает быть любовью и переходит в зависимость?
Здесь для меня центральным словом-мерой родительской любви является ее
со-размерность. Соразмерность возрасту, ситуации.
Бесспорно, что чем меньше ребенок, тем больше он требует к себе внимания. И
в этой связи жертвенность матери ребенка-младенца не просто оправдана, она
естественна. Младенцу необходимо максимально полное присутствие мамы для
жизни и развития. И в этой ситуации, в это время такая любовь-жертва будет
со-размерна, то есть естественна.
И даже в такой ситуации мама не должна забывать о себе, если она
действительно любит своего ребенка.
Что может дать ребенку мама, которая не может позаботиться о себе? (заняться
любимым делом : да просто отдохнуть?). Предвижу возмущенные реакции мам
младенцев: <Когда??>, <Что ты, мужчина, можешь знать о материнстве??>. Здесь
маме следует подумать о доверии к окружающим близким людям (мужу,
бабушкам-дедушкам и др.), о возможности передать им часть своих функций по
уходу за ребенком, ведь из всего, что нужно младенцу на этом этапе развития,
мама незаменима только в момент грудного вскармливания. Не следует уповать
только на собственные силы.
Что может дать ребенку уставшая, раздраженная, замученная мама? Только
чувство вины, что она принесла себя ему в жертву.
Парадоксальным образом мама, которая не заботится о себе, отдавая всю себя
ребенку, насамом деле думает только о себе, точнее о своем образе
(Достаточно ли идеальная я мама?), а не о ребенке.
Но по мере роста ребенка присутствие в его жизни мамы становится все менее
необходимым. На мой взгляд, суть взросления заключается в постепенном все
большем отделении ребенка от своих родителей. И в этом процессе взросления
детей роль родителей заключается в отпускании своих детей в самостоятельную
жизнь. Понятно, что процесс отпускания ребенка не из приятных, он
сопровождается целым рядом чувств - тоска, грусть, печаль, обида: Но если
родитель действительно любит своего ребенка - он пройдет через эти чувства и
сможет порадоваться факту взросления своего ребенка.
Вспоминается случай из моего личного опыта. У меня были сложные отношения с
женой. Мы отдыхали на море, и я практически все свое время проводил со своей
трехлетней дочкой. Я люблю свою дочь и сильно к ней привязан, да и к тому
же, понимаю сейчас, что в этот период моей жизни всю нерастраченную энергию
партнерских отношений переправлял на дочь. Однажды я немного отвлекся и
заметил, что дочка играет на берегу с мальчиком ее лет, они увлеченно
строили из песочка фигурки, не обращая на меня внимания. Вспоминаю свое
чувство ревности и даже брошенности, которые я испытал, наблюдая эту сцену.
И тут я подумал, что же я делаю? Ведь мои чувства эгоистичны. Моя дочка
вырастет, уйдет во взрослую жизнь и там ей нужно будет строить отношения с
этими мальчиками, а не оставаться со мной. Что же это тогда за такая любовь,
если я думаю о себе?
Расставаться с детьми нелегко. Я это знаю не понаслышке и не из умных
книжек. Ребенок уходит не тогда, когда физически вырастает, становится
совершеннолетним. Он уходит каждый час, каждую минуту, каждую секунду своей
жизни.
Очень важно это помнить не для того, чтобы удержать ребенка, а максимально
полно проживать эти мгновения присутствия с ним. Недавно я со всей остротой
ощутил и пережил вышесказанное, общаясь со своей уже 9-летней дочкой. В
сознании всплыл ряд трогательных моментов из ее детства. Я смотрел на нее и
с болью и тоской понимал, что она взрослеет, что уже никогда уже не будет
прежней, волна чувств накрыла меня и на моих глазах выступили слезы. Я
плакал о том, что она вырастает и все дальше уходит в свою взрослую жизнь,
где мне будет оставаться все меньше и меньше места. Но одновременно понимал,
что не имею права удерживать ее, мешать пройти свой путь.
Есть отдельная категория мам - это жены-мамы. Эти женщины подхватили и
разделили или перехватили мужей-детей (путем конкуренции и борьбы с их
мамами) и продолжают с ними нянчиться, как прежде делали их мамы. Своя
мамская позиция и свой вклад в такие отношения ими не осознается. Как
правило, когда они звонят психологу, то хотят, чтобы тот что-то сделал с их
мужем, чтобы тот бросил пить, играть, гулять: Часто запросы звучат нелепо
<Мы (жена и мама мужа) хотим, чтобы Вы приехали к нам домой и уговорили его
походить на терапию>. И в этом случае на терапию нужно в первую очередь
женам-мамам.

Какое будущее у мамы и ребенка при такой жертвенной установке?

Не отпуская ребенка, вы не даете ему шанс вырасти. Он, конечно, вырастет
физически, но психологически останется маленьким ребенком - инфантильным,
зависимым, не способным выбирать и отвечать за свои выборы,
безответственным.
Одним из самых неблагополучных вариантов такого сценария является довольно
часто наблюдаемый мной вариант симбиоза - мать-пенсионерка и взрослый
сын-алкоголик - социальный и психологический инвалид, живущий и пьющий за ее
счет.
Те, кто выбирает себе только идентичность матери-жертвы, тот закрывает в
себе все остальные пути развития, приносит в жертву свою жизнь. На самом
деле - это путь без выбора, в этом случае жертва нужна не Другому (в данном
случае ребенку), а самому человеку. Мне запали в сознание слова, сказанные
Маргарет Барт, на одном из семинаров по системным семейным расстановкам,
помещенные мной в качестве эпиграфа: "Если мама хочет дождаться внуков, она
должна уйти с пути своего ребенка".
Мать, посвятившая себя материнству и отказавшаяся от других идентичностей,
судорожно цепляясь за своих уже взрослых детей, на самом деле пытается
сохранить себе этот единственный смысл своей жизни, потеря которого
равносильна ее физической смерти. Сделав ребенка социальным инвалидом ,
такая мать обретает смысл жизни.
Что же касается детей, живущих в отношениях с матерью-жертвой, то по мере
взросления у них только усиливается чувство вины перед матерью, они живут с
оглядкой на нее, на прошлое. Стоящая на их жизненном пути мама мешает
построить партнерские отношения, идти своим путем (профессиональным, личным,
социальным), они всегда чувствуютприсутствие матери-жертвы (иногда только
<виртуальное>, когда ее уже нет в живых), и это ощущение мешает им жить
полной жизнью, получать от нее удовольствие, радоваться каждому дню.
Рекомендации матерям:
честно признаться себе в том, что то, что Вы считали большой любовью на
самом деле - суть зависимость; это осознавание дается нелегко и связано с
сильными переживаниями разочарования, печали, пустоты, тоски;
искать в себе другие способности, таланты, интересы, увлечения. Вспомнить
себя в детстве, юности. Что тогда увлекало, о чем мечталось, чего хотелось?
развивать в себе другие варианты идентичности - Я-Женщина,
Я-профессионал, Я-партнерша, Я-жена: Наиболее позитивной здесь является
идентичность Я-Женщина.
Если вы действительно любите Вашего ребенка - подумайте о себе!

P.S. Мамы, не делайте из своих детей психических инвалидов!
Подумайте о детях и позаботьтесь о себе!
Если все это самостоятельно невозможно сделать- обратитесь к психологу!
опубликовано econet.ru
Автор: Малейчук Геннадий Иванович
С наилучшими пожеланиями
Андрей Творогов
г. краснодар.