Рассылка закрыта
Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.
Новости RSC
|
В конце нашей беседы он, не кокетничая, произнес: "Я ужасный зануда. Мне и жена об этом говорит. Боюсь, что в этом интервью предстал таким же". Действительно, о Козакове часто говорят, что он трудный человек, не умеющий подлаживаться под обстоятельства. С тех пор как Михаил Михайлович вернулся из-за рубежа, он больше не работает в государственном театре и полностью сосредоточился на собственной антрепризе. Еще выступает с литературными концертами на эстраде и по телевидению, но в кино не снимается. Может, потому, что его не зовут, а может, оттого, что у него повышенные требования к режиссерам.
- Михаил
Михайлович, почему все-таки вы
вернулись в Россию? Неужели не могли
ужиться со своими соплеменниками в
Израиле?
- Главное - я не вписался в контекст
театральной жизни Израиля, были
трудности в освоении языка: Поэтому и
решил вернуться обратно. Здесь у меня
еще остались близкие люди, с которыми я
могу беседовать о чем угодно,
перескакивая с литературы на театр, с
театра на кинематограф. Вчера, допустим,
мы с другом начали разговор по телефону
в 12 ночи, а закончили в три, потому что у
нас есть "код", который известен
только нам. Это я особенно ценю.
- Вообще одиночество свойственно
каждому человеку. Может быть, оно-то и
стимулирует волю к творчеству. Вот
Пушкин, например, роптал на одинокую
жизнь в Михайловском, Болдино, но ведь
как много писал при этом: А жил бы он
постоянно в Петербурге - хрен бы
состоялся творческий взрыв, известный
как "Болдинская осень". Мое
одиночество в Тель-Авиве заставило
меня задуматься о многом, кое- что
переоценить в своей судьбе и сделать,
как говорится, соответствующие выводы...
Живя в Москве, я бы этого никогда не
сделал.
- А если бы вы оказались там лет на 30
раньше?
- Знаете, я видел в Тель-Авиве разных
людей из России, которые прекрасно
вписались в новую обстановку и
чувствуют себя там отлично. Но я? Я -
любитель "кухонных разговоров" на
разнообразные темы, а они остались
здесь, в Москве. Я благодарен Израилю за
ту школу жизни, которая расширила мои
представления о мире и о себе. Он
излечил меня в каком-то смысле от
идеализма. Именно там мне стало понятно,
что я человек московский, так сказать,
"ордынский". Начинал свою жизнь в
Замоскворечье и заканчиваю ее тоже на
Ордынке. Я говорил и прежде, и сейчас:
"Израиль мне понравился, но я себе в
Израиле не понравился".
- Почему вы не переехали из Тель-Авива
в Нью-Йорк?
- О! Это самый прекрасный город на
свете! Но жить там можно, только будучи
кем-то. И конечно, знать язык
безукоризненно. Не дай Бог попасть туда
в качестве эмигранта: Я бы удавился на
второй день, и никакая красота Нью-Йорка
мне не помогла бы.
- Можно сказать, что эмиграция
принесла вам много боли?
- А больно человеку бывает всегда.
Разве не больно наблюдать те трагедии,
которые сейчас происходят в России, и
чувствовать, что ты ничего не можешь
сделать? Меня не покидает постоянное
чувство вины.
- За что?
- Да за те же чеченские события. Я
бывал в Грозном при советской власти и
никогда не мог представить, что там
может произойти такая бойня. В то же
время Россию всегда потрясали какие-то
трагедии. Мне сейчас 66 лет. Я пережил
несколько политических эпох и должен
сказать, что трудно было всегда. Просто
жилось только циникам, приспособленцам,
карьеристам, накопителям. Они
замечательно существовали во все
времена. А вот людям искренним всегда
приходилось несладко. Но мы верили и
понимали, что заниматься искусством
надо с "чистыми" руками. Любой шаг
в сторону, измена самому себе тут же
приводили к запоям: Сегодня мы пробуем
создать демократическое общество, но
пока не получается, и поэтому пытаемся
понять: где была сделана корневая
ошибка. Забывая о том, что в России
нельзя копировать никакую другую
государственную модель, ее надо
создавать самим, так как по своему
географическому положению Россия - не
Европа и не Азия, а Евразия, и этим все
сказано. Да, нам есть чем гордиться,
скажем, Толстым, Достоевским, Чеховым,
Набоковым: et cetera. И все-таки в тихой
Швеции или Швейцарии, где на квадратный
километр гениев меньше, чем в
бескрайней России, людям живется лучше.
- Говорят, слабость интеллигенции
заключается в том, что она постоянно
занимается самокопанием?
- Так это и есть проблема Гамлета -
быть сильным и заниматься самокопанием,
чувствовать долг и сомнение. Это
энергия заблуждения, которую Толстой
объяснял так: когда ты пишешь какую-либо
вещь - самую важную в твоей жизни, то
искренне веришь в это и лишь потом
можешь сказать, что заблуждался. Но не
дай Бог потерять эту энергию по ходу
написания - тут же начинается депрессия.
Как у Достоевского: безнравственно не
иметь убеждений, но вдвойне
безнравственно время от времени не
подвергать их сомнению.
- В начале беседы вы упомянули о
циниках, но многие актеры, играя "гадов"
на сцене, "играют" гадов и в жизни.
- Это отсутствие души. Я знаю таких
людей - они неглубокие актеры. Могут на
какое-то время блеснуть, но большой
творческой судьбы у них нет... Я очень
люблю талантливых людей.
- Неужели вы завидуете им, ведь вам,
казалось бы, не грех уверовать в
собственную гениальность?
- Как легко мы разбрасываемся
словами! Давайте поскромнее: не
гениальность, а способности. Другое
дело, что меня Бог одарил счастливым
свойством "белой зависти". Иногда
хвалят и меня: мол, лучше всех читает
стихи. Да ничего подобного! Зиновий
Гердт читал Бориса Пастернака намного
лучше, а Юрский куда талантливее
обращается с прозой. Я искренне пытаюсь
ответить на ваш вопрос, объективно
понимая, что обязан считать себя
счастливым человеком, несмотря на все
пережитое:
Знаете, однажды Сергей Довлатов
сказал: "Самое трудное в жизни - это
ее прожить". Эту мысль человек
додумывает до своего последнего часа.
Мне приходилось бывать в пограничных
ситуациях. Один раз даже подумал: зачем
они вернули меня к жизни? Какой покой!
Секунда, а потом - ничего. В детстве у
меня была такая мысль: "Господи,
какое счастье, что я родился! А ведь
могло быть так, что и не родился бы
вовсе!" А в юности: я никогда-никогда-никогда
не умру! Смерть пугает только в детстве.
Потом уже смиряешься. Смерть не страшна,
страшны страхи смерти. Вот их надо
уметь гнать от себя. Лично мне всегда
помогала работа (я - трудоголик), люди,
дети, друзья, водка. Хотя очень грустно
терять друзей. Вообще-то меня на этой
земле удерживает одна мысль: мои дети
еще не стоят крепко на ногах, их надо
поднять, поэтому надо пожить.
- Вам, возможно, часто говорили, что
вы мрачный человек?
- Не скажу, что очень мрачен. Почему
же? Я умею радоваться. Просто
заниматься своим ремеслом приходится в
мучительных условиях. Но, с другой
стороны, нельзя зацикливаться на этом,
нельзя думать о том, что вчера какой-то
критик смешал тебя с дерьмом.
- Вы серьезно?
- Да, я подал в суд на господина
Заславского за то, что на страницах "Независимой
газеты" он позволил себе реплику
следующего содержания: "Уезжая из
России, Козаков облил грязью Россию,
уезжая из Израиля, он облил грязью
Израиль".
Я подал в суд из-за оскорбления
моего человеческого достоинства. Я не
ругал Россию, но могу сказать, что
Россия очень трагическая страна.
Помните, у Лермонтова: "Люблю Отчизну
я, но странною любовью:" Или как у
Пушкина: "Черт меня догадал с душой и
талантом родиться в России". Ну и что?
Выходит, он облил грязью Россию?
- Неужели вы никогда не лгали?
- Девушек в молодости, случалось,
обманывал. А вообще-то для меня главное:
умри, но не солги. Это жутко трудно!
Может быть, поэтому меня и называют "трудным
человеком". А с другой стороны, чем я
"труднее" других?
- У вас появляются новые друзья? - В основном молодые, и к ним я тянусь больше, чем они ко мне. Вот какой парадокс произошел. Я прохожу вместе с ними по знакомым мне переулкам и улочкам и вспоминаю свою жизнь, которая, как мне кажется, еще не готова скрыться за ближайшим поворотом... Ян
СМИРНИЦКИЙ. |
|
Поиск по архиву рассылки
"Новости RSC" |
|
http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru |
| В избранное | ||
