Традиции арабской разведки закладывались еще в доисламские времена, когда в ходе межплеменных войн арабы использовали лазутчиков для сбора информации о противнике. Так, в одном из преданий арабского эпоса “Дни арабов” рассказывается, например, о двух разведчиках, которые, проникнув в лагерь неприятеля, пытаются разузнать о его намерениях, подслушивая разговоры у костра и возле шатра вождя племени. 

Использовал лазутчиков в ходе борьбы с мекканцами и сам Пророк Мухаммад: накануне битвы при Бадре, например, он высылал разведку, которая сообщала ему о передвижениях каравана из Мекки, на который намеревались напасть мусульмане. 

В ходе завоевательных походов за пределами Аравии заимствовали некоторые приемы организации и ведения разведки у своих основных соперников - византийцев. С греческого на арабский даже были переведены некоторые византийские военные трактаты, где, в частности, рассказывалось и о методах сбора разведывательной информации. 

Интересно, что ведя шпионаж против Византии, арабы стремились получить информацию не только военного характера, но и касающуюся достижений противника в различных областях, например, о византийской административной системе, о порядке рекрутирования в армию, о военном снаряжении и т.п., заимствуя все ценное из византийского опыта. Ну чем не современный “промышленный шпионаж”? Заметим, что информация эта поступала не только от специально засланных шпионов, но и от купцов, и от официальных послов, посещавших Византию. 

В Аббасидском халифате существовала своеобразная система “внутренней разведки”, позволявшая осуществлять контроль за внутриполитической обстановкой в стране: почтовое ведомство - барид - наряду со своей основной задачей выполняло и функции по сбору информации самого разнообразного характера. Начальники почтовых станций (а их на территории халифата было до 930) занимались сбором сведений  о положении в своих районах, настроениях жителей, экономической ситуации, которые  затем предавались в Багдад. Кроме этого в столице имелся и специальный чиновник, назначавшийся из числа доверенных лиц халифа, осуществлявший негласный надзор за военноначальниками и официальными лицами, вплоть до самого вазира. 

Но, пожалуй, своего наибольшего развития достигла средневековая арабская разведка при Мамлюках. Служба эта находилась в ведении главы государственной канцелярии (Дивана документов и переписки), который не только следил за прохождением бумаг через свое ведомство, но и ведал официальной перепиской султана, почтовой службой, организацией ежегодного паломничества в Мекку и Медину. Вместе с этим он являлся и шефом шпионского ведомства, являясь одновременно и его главным аналитиком, и “начальником отдела кадров”. Его должность по арабски называлась катиб ас-сирр (т.е. “писец, чиновник, ведающий секретами”, “секретарь”), а в народе его называли катим ас-сирр (т.е. “хранитель секретов”). 

Секретарь лично подбирал себе шпионов и лазутчиков, которые должны были обладать множеством самых разнообразных качеств и достоинств. Прежде всего, разведчик должен был быть честным и надежным. “Ведь разве может быть ненадежный верным!?” - восклицает ал-Калкашанди, автор энциклопедии “Светоч для незрячего в искусстве писца”, которому мы обязаны нашими знаниями о мамлюкской разведке. По его мнению, ненадежный шпион скорее принесет вред, нежели пользу. Разведчику необходимо обладать острым умом и проницательностью, быть хитрым и ловким ( чтобы “попасть в любое место и проникнуть за любую дверь”), быть стойким в случае провала (чтобы не выдать противнику сведения “о делах своего государя” и не открыть “слабые стороны своего государства”).  Шпион должен знать язык той страны, куда он засылается, чтобы из разговоров окружающих вылавливать крупицы полезной информации. О секретах противника он должен уметь узнавать и по умолчанию, обращая особое внимание на то, о чем неприятель старается не говорить открыто, а также по косвенным данным. Наконец, первоклассный разведчик должен быть опытным путешественником и хорошо знать страну, где ему предстоит работать, ее нравы и обычаи - “чтобы ему не приходилось расспрашивать о ней     и о ее жителях, ибо расспросы могут выдать его”.  

Глава канцелярии лично отправлял шпионов на задание, а после их возвращения выслушивал их доклады. Выводы он делал сопоставляя данные, полученные от разных разведчиков. Если их информация была противоречива, то окончательное решение ему приходилось принимать, основываясь на собственном опыте и интуиции. Лишь в редких случаях он общался с разведчиками через посредников из числа своих доверенных лиц - соблюдение секретности требовало, чтобы шпионов знало как можно меньше людей. Тем более не должны были они быть знакомы между собой. 

Для того, чтобы исключить измену или перевербовку, Секретарь вел со своими подопечными  своеобразную воспитательную работу. С одной стороны, шпиону внушалось, что даже попав в плен к врагу он не должен был сознаваться в своей принадлежности к разведке, ибо это только усугубит его участь и приведет к неминуемой гибели. Если же он станет работать на противника, - говорили ему, - жизнь его будет полна тревог и неожиданностей, ей будет постоянно грозить опасность. Наконец, в ход пускался самый сильный аргумент: расплата за измену шпиона ждала не только в этой, земной, но и в иной жизни. Как сказал поэт, “есть суд иной...”. С другой стороны, шеф разведки всегда старался быть любезен и приветлив со своими подчиненными, выказывая по отношению к ним “искреннее расположение и благосклонность”. Даже если разведчик допускал промах, он не бранил и не наказывал его, дабы не настроить его против себя и не толкнуть тем самым в руки врага. Если Секретарь все же считает нужным высказать свое неудовольствие шпиону, то он “укоряет его наедине и в любезных выражениях”.  

Разведчики получали вознаграждение - деньги и подарки - не только после возвращения с удачно выполненного задания, но и накануне засылки. В то время, как они работали во вражеском стане, Секретарь заботился об их семьях. Если же разведчик погибает, то Секретарь “награждает тех из его родственников, которых тот сделал своими наследниками, а после этого он оказывает им такие же милости, какие он оказывал бы ему, если бы тот прибыл к нему лично”. Такое обращение с разведчиками позволяло Секретарю добиться необходимой лояльности, “завладеть их душами”. 

Справедливо замечая, что “никто не в состоянии оградить свою страну и свое войско от шпионов противника”, ал-Калкашанди рассказывает о том, какие меры предпринимались Мамлюками для защиты государственных и военных секретов, важнейшими из которых были численность войска и размеры содержимого казны. Так, например, в главных диванах работали только чиновники-мусульмане, “ибо неверный будет соглядатаем неверных против мусульман”, мамлюкское войско никогда не собиралось целиком в одном месте, гонцы-курьеры, доставлявшие важную корреспонденцию, проходили специальную систему проверки и т.д. 

Разоблаченного шпиона противника Мамлюки старались перевербовать, выказывая ему “симпатию, осыпая его милостями и многочисленными подарками”. Затем ему вручалось то, что надлежало “доставить его прежнему господину и в чем крылся обман”. 

Итак, уже в XV веке мамлюкские “рыцари плаща и кинжала” (практически ничем не уступая в этом своим современным товарищам по цеху) владели приемами шпионажа и контрразведки, умели вести игру с применением двойных агентов и дезинформации, успешно работали на территории сопредельных государств в условиях глубокой конспирации, снабжая свое руководство подробнейшей информацией политического, экономического и военного характера. 

   Свои донесения "в Центр" они переправляли, вероятно, либо с караванами купцов, либо с голубиной почтой. Заметим, что при Мамлюках голубиная почта получила в Египте большое  развитие, а ведал этой службой - так же, как и разведкой - глава Дивана документов и переписки, занимавший в сложной мамлюкской иерархии одну из высших должностей. Для того, чтобы случайно попавшие в руки противника документы невозможно было прочитать, разведчик мог их предварительно зашифровать или воспользоваться одним из известных в то время видов тайнописи. Различные средства для сокрытия написанного от посторонних глаз применяли не только мамлюкские  шпионы, но и чиновники государственной канцелярии,  послы,  служащие многочисленных ведомств - диванов.   Приоткрыть завесу над секретами  средневековых египетских писцов нам опять поможет Ахмад ал-Калкашанди, сам многие годы прослуживший в Диване документов и переписки, и его энциклопедия "Светоч для незрячего в искусстве писца".  Что-то в его рассказе - безусловная правда, а что-то больше похоже на вымысел: что ж, в средние века люди просто прожить не могли без чудес и сказок, и рассказ об этом - еще впереди... 

Что касается тайнописи - то есть письма невидимыми чернилами - , то первый из называемых ал-Калкашанди методов очень хорошо знаком нам по многочисленным книжкам и фильмам о большевиках-подпольщиках:  документ или послание писали молоком на бумаге, а проявлялся такой текст, когда листок держали над пламенем свечи.  

Второй способ также позволял прочесть тайные записи при нагревании листа бумаги, только на этот раз писали водой, в которую был выжат сок из луковицы. 

Два других способа отличались тем, что текст мог быть записан не только на бумаге, но и на любом другом материале, а проявлять его следовало водой: в первом случае писали водным раствором медного купороса (проявляли водой с добавлением чернильного ореха) , а во втором - разведенными в дождевой воде квасцами. Если за достоверность этих методов поручиться весьма сложно,  то следующие два способа тайнописи кажутся просто фантастическими: ал-Калкашанди предлагает писать  желчью черепахи (она должна светиться в темноте!), а также пастой, приготовленной из равных частей черного лимона и корней колоквинта, поджаренных на оливковом масле и смешанных с  яичным желтком. Через некоторое время на месте, где была сделана надпись этой пастой, должны прорасти ... волосы! По утверждению нашего энциклопедиста, этот удивительный способ особенно хорош, когда послание требуется отправить далекому адресату:  к тому времени, как письмо дойдет по назначению, волосы уже прорастут и его можно будет прочесть! 

   Но, допустим, что коварному  врагу посчастливилось разгадать секрет и проявить тайные письмена. Что ж, даже в этом случае его ждало  глубокое разочарование, ибо он вряд ли сумел бы разобрать, что скрывается за непонятными крючками и загогулинами, проступившими на бумаге, ибо текст еще был и зашифрован. Хотя система шифровки может показаться современным специалистам-криптологам не слишком сложной, давайте все-таки оценим изобретательность людей, живших многие столетия тому назад. 

Итак, ал-Калкашанди сообщает о следующих известных ему методах шифровки: 

·      буквы арабского алфавита можно заменять аналогичными буквами из алфавитов древних языков, известных, разумеется, лишь немногим (в числе этих языков упоминаются монгольский, армянский, тюркский, персидский, еврейский,  сирийский,  греческий,  латинский и коптский); 

·      для того, чтобы запутать читающего, вместо одной арабской буквы использовать другую: тогда имя Мухаммад  можно будет записать  как  Кутаккар; 

·      использовать обратный порядок букв в арабских словах: имя Мухаммад тогда будет читаться как Думаххам; в этом случае, в отличие от предыдущего,  читающему не нужно заучивать  аналоги всех букв, ему достаточно лишь знать общий принцип. Это верно и для следующего метода, когда 

·      первая буква слова переносится в конец: вместо Мухаммад Ах Али читаем Хаммадам Ха Авил; 

·      буквы заменяются своими числовыми аналогами (а да будет Вам известно, что у каждой арабской буквы есть и обозначающая ее цифра), и имя Мухаммад превращается в сумму 40+8+40+4; 

·      похожий на предыдущий, но более сложный способ - буквы сперва заменяются соответствующими цифрами (Мухаммад = 40+8+40+4), а затем каждая цифра записывается как сумма двух букв (с учетом их числового значения). В итоге имя Мухаммад будет выглядеть как Л-и Б-у Л-и А-дж; 

·      для каждой арабской буквы подбирается свой код - имя человека, название одной из 28 лунных станций, название страны, фрукта, дерева, рисунок птицы или другого живого существа - возможности здесь просто безграничны. На иллюстрациях, взятых из энциклопедии ал-Калкашанди, - образцы подлинных текстов, записанных условными знаками. 

К таким вот хитростям и ухищрениям прибегали средневековые египтяне, чтобы скрыть от посторонних глаз важные  документы. Ну а что же было на вооружении у контрразведки в случае, если  в ее руки  попадала вражеская шифровка? При Мамлюках уже существовала система дешифровки. Для того, чтобы прочесть зашифрованный документ,  по мнению ал-Калкашанди, было необходимо: 

·      по числу употребляемых значков и в соответствии с  количеством букв в различных алфавитах определить, на каком языке написан документ 

·      определив частотность употребления знаков в тексте, сравнить ее с частотностью употребления тех или иных букв в данном языке

·      использовать знание грамматики данного языка для разгадывания шифра

Источник: А.Г.Недвецкий, "Живая история Востока"