Ветер, туман и снег,
Мы одни в этом доме.
Не бойся стука в окно - это ко мне
Это северный ветер,
Мы у него в ладонях.

?Аквариум?

   Они были неплохо обучены - двое еще молодых солдат, с короткими мечами в руках. Не спеша наносили удары, не давая мне ни контратаковать, ни бежать. Ждали подмоги, резонно полагая, что незачем лезть на рожон, ведь загнанный зверь опасен вдвойне. И я только рычал, уворачиваясь от лезвий, и все пытался дотянуться, ударить, убить?
   Неожиданно движения одного из солдат потеряли четкость. Луна! - мгновенно сообразил я, - луна ослепила его! И не мешкая более, кинулся в атаку. Проскользнул под мечом, толкнул в грудь - и ослепленный полетел с крыши на мостовою. Атаковал второго - тот ткнул мечом в мою сторону, распорол бок - и тут же умер.
   Я еще раз взглянул на луну, и рванулся по ступенькам вниз. Дышалось с трудом, сказывалась рана - конечно, регенерация у меня та еще, но и удар у того солдата был хорош.
   Выскочил на улицу, наткнулся еще на двоих солдат. Дьявол! Убегать поздно. Сильным ударом отбросил одного в сторону, бросился на второго? и напоролся на, в испуге выставленное перед собой, острие. Дотянулся все-таки, вспорол ему когтями горло, повис на копье, стал вытаскивать его из себя.
   И тело умершего солдата растворилось в воздухе. Копье древком уперлось в камень, и я, потерявший опору, насадился на него до середины. Захрипел, пуская кровавые пузыри. Боковым зрением увидел приближающихся алебардщиков. Рассмеялся булькающим смехом.
   [лучше это написать не курсивом и от третьего лица - ЪПочему?Не понимаю. Может, просто растянуть еще не пару абзацев, чтобы лучше передать ощущение Охоты?][отвечаю второй раз: рассказ ведется от лица Агасфера, а тут какой-то дохлый вампир решил вставить сценку своего убийства? Лучше эту сцену увидит Агасфер и опишет ее Ъерунда - это что-то вроде пролога. И расскказ нее веедется целиком от лица агасфееера - даж ккаждая глава нначинаееееется взглядом со тсороны. ].
   Рослый солдат, остерегаясь подходить близко, опустил к земле алебарду, и коротким взмахом отделил голову вампира от тела. Застывшее в кровавой ухмылке лицо поблескивало серебром в лунном свете. Солдаты расступились, и к телу вышел Охотник. Он наклонился, ухватил отрубленную голову за волосы, и поднял вверх. Капли крови забрызгали носки его ботинок.
   - Жертва уничтожена! Вампиром стало меньше, - произнес он ритуальную фразу. Развернулся, и ушел в темноту.
   Назавтра голова вампира была выставлена на центральной площади, а еще через несколько дней тот, кто еще совсем недавно был Охотником, был найден мертвым у себя в доме, сидящим за столом, уставленным бутылками из-под вина. Говорят, у него просто остановилось сердце.
  
   Бокалов было два.

I

   В мире и без того недостаточно любви и благости, чтобы их еще можно было расточать воображаемым существам.
   /Ф. Ницше/

   - Нет, дружище Платон, - прорезал темноту голос, - в этом вы не правы. Как можно давать людям возможность самим решать свою судьбу?
   - Вы видите в этом что-то плохое? - Саркастически осведомился собеседник.
   - Несомненно. Они, как бараны, попрутся куда-нибудь толпой - туда, куда не нужно, а не туда, куда действительно важно идти?
   - Фридрих, мне кажется, ты преувеличиваешь. Но мне сейчас лень с тобой спорить. Пойдем лучше к Змею Горынычу? у него сегодня банкет. Будут почти все.
   - О, нет, - застонал Фридрих Ницше, - туда, значит, припрется и Мерлин? опять байки начнет рассказывать. Или, Гэндальф со своими фейерверками?
   - Что делать, мой друг? за все надо платить. Даже за бутерброд с ветчиной. Все равно, Тутанхамон уже спит, так что делать больше нечего.
   В темноте рассмеялись, потом завозились, и Платон с Ницше, отчаявшись ввязать сонного Тутанхамона в теологический спор, вышли из пирамиды и направились в Дом Одиночек - зал торжеств Города.

   Я допил бокал и поставил на стол. Встал, неуклюже - мешал плотный плащ - поклонился.
   - Я пойду, Цезарь. Ты же знаешь, на меня объявлена охота? с завтрашнего утра.
   Римлянин кивнул, не поднимаясь с кушетки.
   - Иди. Спасибо, что зашел.
   Я поднял руку, прощаясь. Зашагал к выходу - у Цезаря были весьма просторные палаты. Уже у самого выхода нагнал его по старчески дребезжащий голос:
   - Удачи тебе!
   Я не обернулся.
   Вышел на улицу, поднял воротник плаща. Вечерело, и, как всегда, Город нередко посещал ветер. Временами он бывал довольно сильным, что даже сбивал с ног припозднившихся прохожих. Ну, а что бывает с теми, кто упал, тут знают все.
   Кровь бурлила, как всегда бывает после посиделок у Цезаря. Странно - и сидим мы с ним в основном недолго, и пью я обычно больше, чем предлагает мне он? сам не понимаю, почему так случается? что ж, сберегу эту энергию для завтрашнего дня - она мне очень понадобится.
   Завтра начинается охота - главное развлечение Города. Охотник и жертва: один на один. Впрочем, нет, это я зря так говорю. Один на один они только после официального начала охоты, [ну и юля он тогда с армиями ходит?Ъ см. след. абзац] а до того? Моему противнику, вероятно, помогают немало - в Городе почти все рады хоть как-то поучаствовать в Охоте. Я же подчеркнуто отказался как от помощи делами, так и советами - дескать, намекнем, кто он, да как собирается атаковать? обычно это очень недостоверная информация. Да, я потенциальная жертва, а, следовательно, мне нельзя знать ни имя, ни внешность будущего противника. Хотя? насчет внешности я могу догадаться - здоровый амбал, с ног до головы обвешанный оружием. Артефакты - мечи, заговоренные арбалеты, склянки со всякой гадостью?
   К тому же, все эти условности - один на один, и никто не имеет право вмешиваться - с течением времени постепенно сошли на нет. Все люди считали своим долгом помочь Охотнику и после официального объявления начала Охоты - и нее только советами, но и взяв в руки оружие. Каждый норовил отомстить вампирам - за отца, за дочь?
   Я вышел на площадь. Остановился.
   Да, не ошибся. Вечер, и ветер уже скоро, а он все вещает. Дескать, человек - человеку друг, а нечистям - враг? и тому подобное. Марадона, Диего Армандо?
   Я плюнул на землю. Резко развернулся, и чуть не врезался в Платона с Ницше.
   Они прервали свой вечный спор, внимательно посмотрели на меня, будто оценивая. И разошлись в стороны, пропуская меня. Узнали. Я усмехнулся и пошел с площади.
   Как хорошо, что я не подвластен сну ночью! Не люблю яркий свет, толпы галдящих людей, эту вечную суету, мороку, спешку? Ночью все спокойно, тихо. Только такие, как я, изредка заметны. Наши пути не пересекаются надолго. Взмах плащом - и расходимся, поприветствовав друг друга.
   А еще ночью я люблю сидеть в ?Сайгоне?, небольшом старом кафе. Пить красное, как кровь, вино, слушать рассказы о былых временах, иногда что-то говорить?
   Спустившись по лестнице, я оказался в полуподвальном помещении. Сел за столик вдалеке от стойки, в тени. Бармен тут же поднес мне бокал и бутылку вина - все, как всегда.
   - Спасибо, Коба, - поблагодарил я.
   - Нэ за что, дарагой, - густым кавказским голосом ответил он. - Ты же знаэшь, ты здэсь всэгда жэланный гост.
   Он вернулся на свое место за стойкой, а я налил вино в бокал и откинулся в кресле. Осмотрел кафе.
   В дальнем углу сидел полусонный Винни-Пух, которому что-то оживленно втолковывал ДАртаньян. В центре зала - они же всегда любят находиться в центре, - щебетали девчонки из ?Тату?, а их внимательно слушала их же, по слухам, будущая мачеха, Мальвина. Кто-то еще, знакомые мне. И?
   О, нет! Как же я не заметил сразу! Здесь Ганди!
   Сухощавый старичок, донельзя бодрый и полный энергии. В старом, замусоленном сюртуке, в карманах которого вечно есть спиртное. Он, кстати, любит делать с ним, спиртным, различные эксперименты. То портвейн в микроволновую печь, то спирт с мать-и-мачехой? Мда-а. Свой практически в любых заведениях Города. И не только в питейных. При этом - неизлечимый спорщик и гениальный философ. Никогда не бывает один.
   А он уже подметил меня, и, пошатываясь и цепляя бедрами столики, направлялся в мою сторону. В кильватере за ними шла какая-та девчонка - молоденькая, тощая, нескладная.
   - Здорово, Аг, - заорал Ганди на все кафе, распространяя кругом аромат дешевого портвейна. - Давай выпьем!
   Я поморщился.
   - Ты же знаешь, я не люблю шума. Либо перестань орать, либо уходи.
   - Фигня вопрос! - Легко согласился он. - Будем пить тихо. Садись, Марго.
   При ближайшем рассмотрении его спутница оказалась вовсе не такой юной, как мне показалось в полумраке расстояния. Лет девятнадцать - двадцать? Черт его знает - эти люди так быстро взрослеют! И даже? довольно симпатичная?
   Пока я разглядывал его попутчицу, Ганди достал из карманов своего сюртука две бутылки.
   - Новый коктейль! - Провозгласил он. - Называется, - он достал мятую бумажку и медленно, по слогам, прочитал:
   - Йержчш.
   Взял мой бокал, одним глотком осушил его, и поставил перед собой. Начал наполнять из обоих бутылок, внимательно следя, чтобы жидкостей лилось поровну.
   - А это правда, что на вас завтра охота начинается? - Спросила вдруг Марго.
   Круто берет, усмехнулся я про себя.
   - Запомни, девочка моя, - наставительно сказал Ганди, заканчивая наполнять бокал, - о таких вещах не спрашивают. О таком узнают - после того, как все произойдет!
   Он расхохотался. Девушка потупилась. Захлопала длинными ресницами.
   К столику подошел Коба и поставил на стол еще два бокала. Внимательно посмотрел на Марго, потом на меня. Развернулся и ушел, так ничего и не сказав.
   Я налил себе вина. ?Шердане?, Франция. Выдержка? пару сотен лет, наверно.
   - Можно мне тоже? - Попросила девушка.
   - Как! - Возмутился Ганди. - Неужели ты не хочешь попробовать со мной, - он поискал бумажку с названием, но не нашел, и вывернулся, - этого божественного напитка?!
   - Я пробовала такой, - спокойно отозвалась Марго. - Это ?ерш?, смесь водки с пивом. Опьяняет очень быстро. А похмелье жуткое.
   - У меня не бывает похмелья, - развеселился Ганди. - Неужто, ты не знаешь об этом?
   - Знаю.
   - Откуда? Я же тебе еще не говорил?
   Я молча налил ей вина. Пригубил, игнорируя попытки Ганди чокнутся.
   - Да, на меня начинается охота. - Ответил сухо, глядя прямо ей в глаза. - Завтра, с шести часов утра, некто, о ком я ничего не знаю, и который знает обо мне очень многое, будет пытаться убить меня всеми возможными способами. При том, что днем я сплю. При том, что помогать ему будут множество людей - таких, как ты! - Я сделал упор на последнее предложение. Она покраснела.
   - Я не буду ему помогать!
   - Ага, - я вяло кивнул, сам удивляясь своей отповеди. - Взгляни на это.
   Улыбнулся, показывая клыки в уголках рта. Я знаю - в такие моменты я становлюсь очень страшным. Острые зубы, пылающие глаза, хищное выражение лица. Даже Ганди редко выдерживает - вот, и сейчас, отвернулся.
   Она вздрогнула. Сказала, успокаивая сама себя:
   - Но? ведь вы не всегда охотитесь?
   - Не всегда, - согласился я. - Но, упасти тебя твои Божества встретится со мной ночью.
   - Давайте лучше выпьем! - Вмешался Ганди. - Хватит уж об этом. Ведь, кто знает?
   - Может, последний раз со мной пьешь, - закончил я его невысказанную мысль. Поднял бокал:
   - За ночь!
   Через пару часов кафе опустело. Мальвина с ?Тату?, успев громко поспорить о предстоящем праздновании свадьбы, ушли в Дом Одиночек, за ними потянулись остальные посетители, и лишь одинокий Коба стоял за стойкой и методично протирал полотенцем стаканы. Мы с Марго допивали вторую бутылку вина, Ганди с трудом осилил свое нововведение и уснул прямо за столом. Разговор не клеился.
   - А ты бы хотел? стать человеком? - Внезапно спросила Марго. Я, задумавшись о предстоящей ночи, не сразу среагировал. Поняв вопрос, чуть не расхохотался. Стать человеком! Променять крылья ночи на? на? на что?
   - Что ты, девочка? Зачем?
   - Ну? жить, как все? как большинство, - поправилась она. - И не боятся этих бесконечных Охот?
   Я лишь усмехнулся.
   - Но, пойми, - она как-то незаметно перешла на ты, - ведь вы, вампиры, по сути, аналогичны волкам, санитарам леса. Летаете по ночам, атакуете упавших на землю. То есть? слабых. Вы нужны только для регулирования системы? то есть Города. Вас все боятся, ненавидят, - ну, или, почти, все.
   - А ты? - В упор спросил я Марго. - Тоже меня ненавидишь?
   Она потупила взгляд. Потом вдруг подняла, взглянула мне прямо в глаза - чуть ли не впервые за сегодняшний вечер.
   - Скорее даже? наоборот.
   Я взял ее прямо тут, на соседнем столике, не обращая внимания ни на похрапывающего Ганди, ни на невозмутимого Кобу. Достигнув наивысшей точки блаженства, она выгнула спину, вцепилась мне в спину и закричала.

II

   То, что не убьет тебя, сделает тебя сильным.
   /Ф. Ницше/

   - Охота началась!
   Площадь заволновалась, забурлила. Донеслись одобрительные выкрики.
   - Так их! Смерть кровопийцам!
   - Слышь, чувак, - сказал Бивис, обращаясь к стоящему рядом Гитлеру. - Типа, круто будет.
   Гитлер сочувственно посмотрел на подростка.
   - Ты бы пришел, что ли, на мои занятия. Я читаю таким, как ты, произведения великих авторов. Учу культуре речи?
   - Нет! - Заверещал Бивис. - Я не хочу учиться! Школа отстой!
   - Все равно нечего радоваться насилию, - устало бросил Гитлер и отвернулся.
   - С точки зрения экзенстенциального плюрализма, основанного на тотальном шовинизме масс, и гомицидофобии вкупе с петтофобией, выброс агрессии лучше всего производить именно таким образом.
   Ошарашенный Гитлер повернулся назад. Бивис подмигнул ему.
   - Эээ, типа, волосатость на роже изнечтожь, да прикид забацай, и к тебе тогда клевые телки придут и все такое. Хе-хе.
   - Да ну тебя.
   На помост, что стоял посреди площади, вышел Охотник. Лицо его, как предписывали правила, скрывала маска. Легкий бронежилет обтягивал не наделенную выдающейся мускулатурой фигуру, из-за спины торчал меч, на бедрах небольшие арбалеты. В руках - автомат Калашникова.
   Охотник поклонился людям. Выпрямился, вздернул правую руку вверх, сжав ладонь в кулак.
   Толпа зашлась в экстазе.

   Проснувшись, я не сразу осознал, где нахожусь. Я привык спать в просторной кровати, завешенной балдахином со всех сторон, а оказался в достаточно маленьком и весьма неудобном? гробу? Весьма похоже. Рванулся вверх, стукнулся головой. И пришел в себя.
   Конечно! Ведь Охотник, первым делом, помчится искать меня там, где я привык проводить ночь. В моем особняке, на окраине. Доброхоты подскажут, где именно.
   Ближе к утру, устав сидеть в ?Сайгоне?, я пришел на центральную площадь и присел на ступеньки около мавзолея Ленина. Закурил. Как обычно, в 5 часов, выстрелила пушка на Петропавловской крепости
   Вскоре, как я и ожидал, из мавзолея вышел его обитатель. Посмотрел на меня, коротко кивнул, и приглашающе махнул рукой. Заходи, дескать. Я зашел. Он приподнял свое лежбище, открыв второе дно, и я забрался внутрь. Самое, что ни на есть, укромное место в этом городе.
   Теперь, видимо, уже стемнело - раз я проснулся. Тихонький стук. В ответ - шевеление. Ага, значит, сейчас откроет.
   Владимир Ильич молча выпустил меня, и тут же улегся назад, успев лишь погрозить мне узловатым пальцем. Мол, больше сюда - ни-ни! Хватит и одного раза?
   Я быстрым шагом вышел из Мавзолея, настороженно озираясь. Неизвестно еще, может, кто вчера и заметил, как я сюда заходил? Осторожность никогда не помешает.
   Но на площади не было никого. Одиноко стоял помост, на котором сегодня утром, впервые людям показался Охотник с неким, ха, торжественным выступлением. И отправился в свободное плавание - по мою душу? душу? Хм? а что это?
   Сделав несколько шагов для разгона, я вспрыгнул на крышу близстоящего дома. [может все же взобрался по стене, а то потом он до эшафота с мальвиной через толпу прорубался а не перепрыгнул ее, да и не могло быть в средневековом городе более 2-х этажных домов Ътипа перепрыгивать ту толпу невозможно ввиду ее огромности. Ънасчет 9эт - это я загнул. Ъа в далбнейшем он не прыгает патаму что раненый] Зашелестел плащ, разворачиваясь подобно крыльям. Я побежал по крышам, ища добычу.
   Еще ни одна Охота не заканчивалась удачно для вампира. Да и не могла закончится - это заложено в самой сути Охоты! Вампир всегда умирал! А я не хочу просидеть в мавзолее месяц, питаясь крысами. Лучше умереть в первый же день, успев испить крови, чем прятаться от этих людишек!
   Ветер еще был слабый, и вряд ли можно было надеяться найти добычу быстро. Хотя нет - вон, идет кто-то, сгорбившись, чуть не падая. Прижавшись к краю крыши, я внимательно следил за потенциальной жертвой. Забавно! Я - жертва, охочусь за жертвой!
   Упадет, ранее или поздно, обязательно упадет. Тогда, зачем ждать? К тому же, теперь я вне законов и устоев Города.
   Я, расправил руки в стороны, и, пользуясь тем, что плащ сделан из очень прочного материала, спланировал вниз, к сгорбившейся фигуре. Та шарахнулась от меня, подняла руки, защищаясь. Я рассмеялся, почувствовав, что кровь совсем рядом. А последний раз я пил живых не меньше десяти дней назад. Так, перебивался, как-то у Цезаря, вместо вина, или еще где?
   Приземлился в двух шагах от жертвы, сделал движение вперед. Женщина, лет сорока, закричала Я в мгновение оказался рядом, и закрыл ей рот поцелуем, прокусывая насквозь ее губы. Она забилась в моих руках, как раненая птица. Я утолил первый голод, и оторвался, вскинув голову к небу. И тут же отпрыгнул в сторону, спасаясь от автоматной очереди.
   Охотник бил из окна напротив. Все было за него - он подставил жертву, заранее сел на позицию, выждал, пока я не начну? чтобы бить наверняка. Не знал только, что я оторвусь на секунду от зова крови - такой мягкой, вкусной, такой манящей?
   Автомат опять загрохотал, уже не переставая. Я прыгнул назад, пользуясь тем, что у меня огромная скорость передвижения. Несколько пуль попало в руку, одна в бедро. Обожгли - точно, серебром начинили! Левая рука сразу же онемела, да и нога стала слушаться хуже. Впрочем, там ранение было скользящее.
   Хрипло рыча от неутоленного голода, я прикрылся телом еще живой женщины - как щитом, надеясь, что Охотник не станет стрелять по своим. Бесполезно! Тело женщины потрясли несколько глухих ударов, и я, отбросив его, побежал прочь. Оно растворилось еще в полете.
   Ушел за угол, прижался к стене, и полез по ней наверх, цепляясь за малейшие выступы. В считанные мгновения оказался на крыше.
   И еле увернулся от удара мечом - Охотник он попал туда, где только что была моя голова. Проклятье! Как будто он знает, куда я пойду!
   Я отпрянул от удара, нырнул под следующим, попытался контратаковать, дотянуться до врага зубами, руками.. Без шансов! - меч, будучи артефактом, сам отбивал мои атаки Чуть не лишившись руки, к тому же раненой, я снова попытался бежать. Охотник протянул руки к арбалетам, что были прикреплены к бедрам. Самонаводящиеся стрелы! Я сиганул с крыши, целясь в окно напротив. Разбив стекло, прижался к полу - арбалетные стрелы вонзились в стену напротив, лишь на мгновение опоздав. Выбив ногой дверь, я рванул вниз по лестнице, на улицу. И остановился. Если этот Охотник такой уж специалист по вампирам, что может предсказывать мои шаги, то он наверняка будет ждать от меня именно этого. Неслышно ступая, я поднялся по лестнице наверх, осторожно выглянул. Никого?
   Буквально выполз на крышу, и, слившись с ней, я пополз до противоположного края, далее вниз, и в хитросплетенье узеньких улочек.
   Злость душила меня. Меня - меня! - чуть не уложили в первой же схватке! Как мышь, поймали на приманку, просчитали наперед все мои действия, вынудив раненого, спасаться бегством. Меня! Агасфера! Самого сильного вампира! Даже сам Дракула не отваживается вставать у меня на пути!
   Повстречав на пути какого-то мальчонку, что, со страхом глядя по сторонам, вознамерился перебежать улицу - куда только мама отпустила? - я, не церемонясь, разорвал ему горло, и в минуту выпил всю кровь. Неприятное жжение от нанесенных ран прошло почти мгновенно. Я сыто вздохнул, и успокоился.
   В конце концов, все не так плохо! Ведь, не один вампир еще не выигрывал схватки, все они, рано или поздно, заканчивались победой людей. Все просто - на смену одному Охотнику придет следующий, и так до смерти? до моей смерти.
   Хорошо хоть, автомат у них один - подумалось мне. Увы! - законы охоты. Только один АК, только одна обойма. А ведь обычно этого хватало, чтобы отправить вампира на тот свет. Если тот свет, конечно, существует?
   Увидев тени, бредущие мне навстречу, я притаился. Несколько человек, вооруженные арбалетами, освещая фонарями все закоулки, обшаривали район. Ясненько! Группа поддержки. Это плохо?
   Я оглянулся, ища, куда бы спрятаться. В том, что смогу справиться с пятью-шестью людьми, вооруженными арбалетами и стрелами с серебряными - в этом я не сомневался, - наконечниками, к тому же, что самое важное, меня ищущими, я был весьма не уверен. Но? выбора, похоже, не было. Лезть наверх - ведь прыгать я не могу, ввиду, пусть не напоминающей о себе, но, все же, раненой, конечности. Даже, несмотря на скорость - расстреляют. Убегать - ведь тоже расстреляют. Что ж, будем умирать.
   Прижимаясь к стене дома, я стал красться вдоль него, пытаясь поскорее уйти за угол. Вдруг дверь за моей спиной открылась внутрь, и в спину уперлось что-то острое. Арбалет?
   - Стрелы серебряные, - предупредил женский голос.
   Я напрягся. Черт с ними, с серебром. Умру, так хоть убийцу своего за собой утяну!
   Видимо почувствовав мое настроение, за спиной торопливо добавили:
   - Это помощь! Не надо убивать меня!
   Именно так и сказала. Не ?не надо умирать?, а ?не надо убивать меня?. Мне это польстило. Хотя? все эти смертные так пекутся о своей ничтожной жизни.
   - Спрячься здесь.
   Острие, упирающееся мне в спину, исчезло. Так как отряд добровольных помощников Охотника оказался совсем рядом, я не раздумывал долго. Так, спиной, и зашел. Тихо закрыл дверь, и лишь тогда повернулся. Остолбенел.
   - Марго?
   - Вино будешь? - Улыбнулась моя спасительница.
   - Да, - автоматически ответил я. - Но? откуда ты здесь?
   - Тихо! Идут!
   Она прикрыла занавесками окна. Подождала немного, повернулась назад.
   - Ну, здравствуй, Агасфер.
   Протянула бокал. Я машинально отпил из него. Какой-то непонятный вкус. Усмехнулся:
   - Что, стрелы - то целиком из серебра сделаны? И, что, летают?
   Она непонимающе посмотрела на меня, потом поняла:
   - А, оговорилась. Да, и нет у меня стрел с серебряными наконечниками.
   Я отпил еще вина. На занавески упал отблеск факелов.
   - Нравится вино? - Спросила девушка, странно смотря на меня.
   - Нет, - честно ответил я.
   - А так? - Она подошла вплотную, и запечатлела на моих губах поцелуй. Облизнулась. Прошептала:
   - У тебя на губах вкус крови. Мне это нравится?
   Я уронил бокал на землю. Мною овладело неистовое желание обладать ею, сейчас же, немедленно! Протянул руку, взял ее за шею, привлек к себе. Она не сопротивлялась?

III

   Где всегда добровольно берут на себя страдания, там вольны также доставлять себе этим удовольствие.
   /Ницше/

   Палец уткнулся в карту.
   - Он мог уйти лишь здесь.
   - Но мы проверяли там, - сказал, оправдываясь, краснолицый мужчина. - Поверь, Охотник, мы обшарили каждый уголок!
   Голос, звучащий из-под маски, был глух.
   - Он не мог раствориться в воздухе. Крыши контролировали, а под землю там хода нет.
   - Но, клянусь!
   - Не надо клятв. Завтра начнем все сначала. А пока, опросите всех, кто был недалеко. Не видел ли, кто чего?
   Охотник резко обернулся.
   - Кто пустил постороннего?
   - Спокуха, Охотник, - ответил маленького роста толстячок. - Меня, Бильбо Бэггинса, твои охранники и не заметят.
   ?Особенно, если я бы я кольцо одел?, - добавил он про себя.
   По-видимому, именно такая мысль пришла в голову и Охотнику.
   - Ты одевал кольцо? - Напрямик спросил он.
   Бильбо усмехнулся:
   - Да не, я просто круто ловкий, не то, что вы, ламеры.
   - Взять его, - скомандовал Охотник.
   - Но? - замялись находящиеся в комнате трое людей, - нельзя же!
   - Трусы, - обвинил Охотник. Вытащил арбалет, направил на Бильбо. Тот широко открыл глаза.
   - Ты, - запинаясь, выговорил он, - угрожаешь мне? Ты?! Человек?
   - Мне нужно твое кольцо!
   - Только после моей смерти, - твердо сказал хоббит. И захрипел, держась за торчащую из груди стрелу. Сверкнул меч, и голова Бильбо покатилась по полу.
   - Скажете кому, - предупредил Охотник потрясенных людей, - также будете лежать.
   Он указал лезвием окровавленного меча на распростертое тело.
   - А теперь - вон! И не подведите меня завтра!
   Дверь гулко хлопнула. Охотник стал обыскивать труп Бильбо. Через короткое время, разразился ругательствами - того, что он искал, не было.

   - Знаешь, Агасфер, куда-то пропал Бильбо.
   Вечерний, уже хмельной, но, как всегда, необыкновенно проницательный Ганди, внимательно посмотрел на меня.
   - Я знаю, что это не ты, - продолжил он. - Но мне очень интересно твое мнение по этому поводу.
   Я пожал плечами. Я не общался с толстяком - хоббитом, и мне нечего было сообщить.
   - Поговаривают разное.
   - Например? - Равнодушно поинтересовался я.
   - Ну, большинство, конечно, считает, что он просто где-то прячется. Спит с похмелья, или что-нибудь подобное. А вот остальных? склоняются к мысли, что это ты постарался.
   Я рассмеялся.
   - Чушь!
   - Конечно, конечно, - закивал Ганди. - Но, как ты знаешь, в каждой шутке есть доля шутки?
   Я тяжело посмотрел на собеседника. Улыбнулся. Сказал, отчеканивая каждое слово:
   - Не шути так.
   Ганди сжался на стуле.
   Я заявился к нему под утро. Устав от безумств, что творили мы с Марго (непонятно, что это на меня накатило?) и, полный вопросов, я решил рискнуть. Притащил ящик пива ?Хейникен?, что достал по пути у Кобы. Тот, как всегда, не задавал лишних вопросов. В ответ на мой стук с черного хода и просьбу принести пива, он молча сделал требуемое. Я коротко поблагодарил Кобу, и через десяток минут был у Ганди. Тот отсыпался после возлияний накануне. Не могу сказать, что он был рад меня видеть. Но личное обаяние вкупе с улыбочкой?
   Впрочем, я старался не слишком сильно давить. Ведь, я доверяю ему свою жизнь - на целый день, ему, пьянице и болтуну?
   - Выпей лучше! - Я сходил к холодильнику, и достал из него пару бутылок пива. - На, держи.
   Щелкнул ногтем, открывая бутылку. Ганди молча принял.
   - Скажи мне лучше, - спросил я, усаживаясь напротив него. - Кто такая, это Марго?
   Ганди не умел долго молчать.
   - А кто ее знает, - сказал он, оторвавшись от горлышка. - Прицепилась как-то ко мне, поговорили, стала бродить за мной.
   - Давно?
   - Да с месяц. Правда, не всегда бывала - день на день не приходится.
   - Обо мне ничего не говорила? - Я внутренне напрягся.
   Ганди рассмеялся, потом погрозил мне пальцем.
   - Старый лис! Кругом лишь одно видишь - врагов да предателей! Да не крутится земля вокруг тебя одного, не крутится!
   Я отпил пива, и снова выжидательно посмотрел на собеседника.
   - Так что же?
   - Да нет, - отозвался он. - Это наоборот, я ей о тебе рассказал, все нахваливал, да хвастался?
   - Чем? - Удивился я.
   Ганди потупился.
   - Ну? сказал, что ты мой лучший собутыльник. Что я все о тебе знаю!
   Я улыбнулся.
   - Насчет первого? нашел, чем хвастаться.
   Он вдруг посерьезнел.
   - А чего это она тебе сдалась?
   Я не ответил, обдумывая в голове, говорить ли Ганди и том, что Марго спасла меня. Спросил другое, что интересовало давно:
   - А ты уверен, что она человек?
   - Нет, - моментально ответил Ганди. Улыбнулся, - наконец-то ты об этом спросил.
   - Нет? - Все же я был поражен. - Но, кто она тогда?
   Ганди пожал плечами.
   - Мы раздумывали тут, с Платоном и Ницше как-то, во время? философской беседы.
   Он хитро покосился на меня, и я понял, что в философской беседе дело не обошлось без некоторого количества спиртного.
   - Я перед этим разговором Марго им показал, и они тоже? засомневались. Что-то в ней не то. Какая-то она странная.
   - Вы все странные.
   - Так и я про это, - оживился Ганди. - Мы, исконные жители Города, как правило, отдыхаем здесь от своих истинных сущностей. Ну, ты сам знаешь? Гитлер сказки детям читает, Бивис с Батхедом наукой занимаются, Коба вон? барменом заделался.
   Я кивнул, соглашаясь.
   - Обычно просто взял, перевернул, обратил поступки кверху тормашками, и готов настоящий эээ? персонаж.
   - А она?
   - Она чересчур обычная, чтобы быть одной из нас. Опять же, не была здесь изначально.
   - Ну, это не довод, - перебил я. - Не все из вас были здесь изначально.
   - Ну, да, - неуверенно согласился Ганди. - Но те, кто появляется здесь, хоть сообщают остальным об этом. Торжества?
   - В Доме Одиночек, - закончил я.
   - Конечно. В нем все началось? и в нем когда-нибудь все закончится?
   - Философ, блин, - не сдержался я.
   - При чем тут философия, - отмахнулся Ганди. - Но мы отвлеклись? кстати, принеси мне еще пива.
   Я скрипнул зубами, но просьбу исполнил. Не хотелось прерывать.
   - Ты же помнишь, - разглагольствовал он, - кто здесь больше всех похож на человека? Кришна, Христос, Перун и Арес.
   - Только не надо утверждать? - начал я, но Ганди меня перебил:
   - Никто ничего не утверждает. Это - подозрение. И, надеюсь, ошибочное.
   Мы помолчали некоторое время, размышляя.
   - Ты дал мне больше вопросов, чем ответов, - упрекнул я Ганди. Тот развел руками.
   - Спроси у нее.
   - Спроси лучше у Бивиса с Батхедом, когда они изобретут способ отличить такого, как вы, от человека? - Раздраженно сказал я.
   - А зачем это? - Улыбнулся Ганди. - Они этим и не занимаются. Ты же знаешь, способ один есть.
   - Ну да! После смерти ваши тела остаются, а тела людей исчезают. Хороший способ! - Съязвил я. - Убить ее, и посмотреть, что станется!
   - Знаешь, Темуджин это и предлагал.
   - Хватит! - Я ударил кулаком по столу. - Скоро начнет светать.
   Я посмотрел собеседнику в глаза. Он сразу же отвел их в сторону.
   - Мне надо передневать у тебя. Заодно и проверим твою гипотезу? насчет врагов и предательства?
   - Да ночуй, жалко, что ли? Только я здесь сидеть не буду? тебя караулить. У меня дел полно. Мы сегодня Бильбо искать будем.
   - Договорились, - я перевесился через стол и навис над Ганди. - Но смотри! Бильбо я не трогал, но если ты меня сдашь Охотнику? кое-кого из вашей братии я даже после смерти достану!
   Ганди расхохотался.
   - Страшен, страшен, ничего не скажешь! Запугивать меня собрался, - голос его стал твердым. - Тогда пошел вон! Еще не хватало? твои угрозы слушать.
   - Это не угрозы. Предупреждение.
   - Да мне все равно, как ты это называешь. Радуйся, что я не обидчивый.
   Он допил пиво, захватил еще из холодильника пару бутылок, и вышел, хлопнув дверью.

IV

   Все, что вызывает переход из небытия в бытие, - творчество.
   /Платон/

   - А еще один анекдот я знаю, - пробурчал Франкенштейн. -
   ?Поймали фашисты Мальчиша-Кибальчиша.
   Главный фашист говорит:
   - Ну что, Кибальчиш?! Где партизаны?
   Молчит Кибальчиш.
   - Несите варенья, печенья, конфет заморских.
   - Ну что теперь скажешь, Кибальчиш?
   Молчит Кибальчиш.
   - Несите икры красной, икры черной, пиво ящиками несите.
   - Ну что теперь скажешь, Кибальчиш?
   Молчит Кибальчиш.
   - Несите водки ящик, да шлюх заморских.
   - Ну что теперь скажешь, Кибальчиш?
   Молчит Кибальчиш.
   - Ну все, ребята, З@ЕБ@Л ОН МЕНЯ, тащите ПАЯЛЬНИК.
   - Ну что теперь скажешь, Кибальчиш?
   - А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!!!!!?
   Емеля расхохотался. Кристина Агилера неодобрительно посмотрела на возлюбленного.
   - Не понимаю, что смешного в таком анекдоте?
   - Может, ключевым выступило наличие русского мата? - Предположила Масяня, толкая плечом Люцифера. - А, чертяка, ты как считаешь?
   - Я не знаю, - уныло ответил Дьявол. В доме у Емели, где собралась небольшая компания, он один почти не участвовал в разговорах, выпадая из группы.
   - Не приставай к нему, - сказал, отсмеявшись, Емеля. - У него большие проблемы личного характера.
   - То есть? - Не поняла Масяня. - Просвети-ка меня?
   - Нечего здесь просвещать, - оборвала Кристина. - Невеста его гуляет? незнамо где.
   - А-а, - протянула Масяня, ничего так и не поняв. - Кто невеста-то?
   - А я еще анекдот знаю, - с надеждой сказал Франкенштейн.
   - Потом, Франки, - сказал Темуджин, от нечего делать тасуя карты. - Я предлагаю закрыть этот вопрос. Нечего мучать Люцифера. Он же Дьявол, как никак?
   Емеля пристально посмотрел на монгола.
   - Мне кажется, ты что-то знаешь.
   Темуджин улыбнулся:
   - О, да, довольно много. Я видел вчера Агасфера?
   Компания, за исключением Люцифера, подалась вперед.
   - Ну-ка, ну-ка, - заблестели глаза у Масяни.

   День третий. Надеюсь, не последний.
   Я пробежался вдоль переулка, ища жертву. Тщетно - большинство людей попрятались по домам, вовсе не желая закончить свои дни именно сегодня.
   Не страшно - пока. Я был сыт всего позавчера, перед встречей с Марго. Слабые признаки жажды присутствуют, но разум я не теряю. Поэтому и уклоняюсь весьма удачно от групп охотников, которые методично просеивают город.
   Шаг в тень, и нырок в узкое отверстие полуподвального помещения. Вовремя - невдалеке показались фигуры людней, с факелами. Они в бешенстве - как рассказал Ганди, они были весьма злы уже из-за того, что не нашли меня в течение предыдущего дня. Правда, не столько они, сколько их предводитель?
   А еще - очень странные слухи идут. О смерти Бильбо Бэггинса, вообще о тех, кто не вампиры, и не люди. Персонажи? хм? очень странное определение от индийца Ганди?
   Я о разном раздумывал, пока шел по подземному ходу. Мало кому известному, да и редко используемому. Я сам был здесь всего один раз - так, от скуки? но запомнил все до мелочей - здесь поворот направо, здесь пригнуться, здесь много крыс и лучше их не тревожить.
   Например, почему персонажи (кажется, я уже начинаю привыкать к этому определению) помогают мне. Они ведь не очень-то дружны с вампирами, скорее, люди, привлекают многих из них? ни в одной охоте они не помогали жертвам. Но и Охотникам тоже.
   А тут? Ганди, тянущийся ко мне, Платон с Ницше, что вечно останавливаются, завидев меня на улице, и провожают взглядами? Змей Горыныч, приглашающий на свадьбу. ?Тату? и Масяня, откровенно заигрывающие. Даже вечно занятый Терминатор готов уделить мне время, столкнувшись со мной на улице. А Марго? Кто она?
   И, главное, никто из них не знает обо мне правды. Они считают меня вампиром - не самым обычным, но все же вампиром, ни человеком, ни персонажем! Но я? все же другой. Не знаю, как объяснить, но все же другой. Хотя бы потому, что все еще жив, после двух дней Охоты.
   Что ж, надеюсь, Тутанхамон также будет ко мне снисходителен, и поможет кое-что узнать. Говорят, он из своей гробницы видит весь город и знает обо всем.
   Короткая лестница - через центральные ступеньки надо перепрыгнуть, если хочешь дойти, не повредив ноги, - и дверь. Тяжелая, неповоротливая, она тихо заскрипела, сдвигаясь в сторону, при моем приближении. Что ж, очко в пользу Тутанхамона. Или, какие-то датчики?
   - Это не датчики. Я тоже так вначале подумал. - Прорезал полумрак голос. Маленький рост, чуть кривые ноги, надменный взгляд. А вот ему меня не должно быть видно...
   - Темуджин, - прошелестел я, уходя в темноту и двигаясь вдоль стены. Это очень похоже на западню...
   - Кто ты? - Спокойно спросил он, не двигаясь с места. Я не ответил, продолжая движение. - Я не вижу тебя, - продолжил он. Потом подошел к тускло мерцающему факелу, и встал к нему спиной. Выхватил из ножен саблю - молниеносно, показывая, что не растерял навыков.
   Я замер, не решаясь атаковать.
   - Вампир? Но мы не враждуем с вампирами!
   На его лбу выступили капельки пота. Потом он натужно рассмеялся, и убрал саблю в ножны.
   - У меня нет шансов, - пояснил он темноте. - Раз уж ты убил Тутанхамона?
   - Что?! - Вырвалось у меня. - Тутанхамон мертв?!
   - Кто ты? - По инерции повторил монгол. - Впрочем, я догадываюсь. Кто еще, кроме Агасфера, может красться ночью в гробницу Тутанхамона через подземный ход?
   - Как умер Тутанхамон? - Продолжал настаивать я на ответе.
   - Ему перерезали горло, - просто ответил Темуджин. - Спящему.
   - А как же?
   - Его видение всего города? - Догадался монгол. - Не знаю. Такое ощущение, что он все знал заранее.
   - Стой здесь.
   Я прошел туда, где мы встречались с фараоном последний раз. Все украшения и прощальные подарки подданных были в порядке, ничего не разбросано - то есть, никаких следов борьбы, или кражи. Кража? я и забыл, как произносится это слово - здесь, в Городе?
   Он лежал, как всегда, в своем золотом саркофаге, сложив руки на груди, закрыв глаза. Великий юнец, провидец, предсказатель, египетский фараон? только на горле - рана. Я наклонился, всмотрелся - нет, это сделано не зубами. Острым ножом, или? кончиком меча, наточенного, как бритва.
   - Видишь?
   Я резко обернулся. В проеме стоял Темуджин, не разучившийся бесшумно ходить. В непроглядной тьме, он полностью отдавал себя в мои руки. И, прекрасно это понимал.
   - А ты? - Хрипло спросил я.
   - Я хотел спросить у него. Но? опоздал.
   Маленький монгол пожал плечами. Добавил, уже ненужное:
   - Это сделал не я.
   Я еще раз наклонился, и понюхал свернувшуюся кровь. Запах ударил в голову - нет, еще можно бороться. Тем более, кровь персонажей не утоляет жажду крови - об этом знают все вампиры.
   - Это случилось за час до заката.
   - Посмотри, - он протянул свою саблю. - На лезвии нет крови.
   Смехотворный аргумент. Оружие убийства можно и выкинуть. Но? я верил ему. Наверно, потому, что у персонажей не принято лгать. А, может, потому, что мне всегда импонировал Темуджин - один из немногих, оставшийся самим собой, появившись в городе.
   - Ты хотел узнать? о хоббите?
   - Да, - кивнул монгол.
   - А откуда ты знаешь о подземном ходе?
   - От Ганди.
   - Да? я тоже узнал от него. Интересно, многим он успел рассказать?
   - Что ты будешь делать? - Спросил монгол, садясь по-турецки на пол. - Ты ведь хотел узнать об Охотнике.
   - Не только.
   - Разве что-то еще может интересовать жертву?
   - Я не жертва! - Разозлился я.
   - Убегающий от погони и есть жертва, - резонно возразил Темуджин. - Так говорили у нас в степи.
   - Не суй свой нос в чужие дела! Так говорили у нас в Городе.
   - Ты не имеешь права оскорблять меня, - холодно сказал монгол. - Моя честь при мне даже в темноте!
   Я посмотрел на него, потом сдался:
   - Я хочу узнать о некой Марго. Которую ты, кстати, предлагал убить.
   - Ты знаешь ее? Откуда?
   - Это неважно.
   - Что ж, это может быть неважным. Если не учитывать, что она не человек, не вампир и не персонаж, и к тому же в нее почти влюбились Дьявол, Будда и Марадона.
   - Даже Марадона? - Недоверчиво переспросил я.
   - Даже он, - подтвердил Темуджин.
   - Ты боишься ее? - Прямо спросил я. Монгол заерзал на полу, потом все же ответил:
   - Да.
   Короткое слово, как пресс, придавило мои мысли. Темуджин, готовый сражаться в темноте с вампиром из-за еле заметных поползновений на его честь, признается, что боится просто девушки?
   - Мы должны идти в Дом Одиночек, - твердо сказал он. - Все началось там, и там должно закончится.
   [а что за ?все? началось в этом доме? начальная заставка игры была про дом одиночек? Ъну ты даешь - дом одиночек это ж вроде сервера игры, хоста. Там и программер может сидеть, ченить придуцмывать, и ваще та ИСХОДНИК -J ]

V

   Все находятся в войне со всеми как в общественной, так и частной жизни, и каждый с самим собой.
   /Платон/

   - Вампиры пьют вашу кровь! - Прогремел голос над площадью. - Они должны быть уничтожены - все! Поголовно!
   Площадь, заполнившаяся до отказа, заволновалась, забурлила. Охотник с удовлетворением глядел на дело слов своих.
   - Вчера они убили Бэггинса, сегодня - Тутанхамона! Кого они уничтожат завтра?!
   ?Дайте нам оружие!?, ?Уничтожить проклятых тварей!?, ?Смерть кровопийцам!?, - неслось над площадью. Искаженные яростью лица людей, поднятые вверх кулаки.
   А Охотник продолжал говорить:
   - Этот город должен быть наш! Мы здесь рождаемся, живем и умираем. Мы поим и кормим и тех, кто ничем не заслуживает это!
   Люди, как губка, впитывали слова Охотника.
   - Агасфер - лишь начало! Остальные?
   - Люди! - Неожиданно прервал Охотника чей-то голос. - Как вы можете, люди! Остановитесь! Не слушайте его!
   Охотник скрестил руки на груди, наблюдая, как Ганди пытается забраться на помост.
   - Не делай этого, индиец, - процедил он негромко. - Иначе пожалеешь?
   Ганди не обратил внимания на угрозу.
   - Люди Города! - Воззвал он. - Как вы можете!?
   Он захлебнулся от негодования.
   - Вы хотите нарушить равновесие! Покачнуть Дом Одиночек!
   - Убирайся прочь! - Донеслось из толпы. - Ты такой же, как они!
   Ганди растерянно взмахнул руками, чуть ли не впервые в жизни не находя слов. Этим воспользовался Охотник.
   - Твой черед тоже придет, - громко сказал он, обращаясь больше к толпе. - Вы, потребители, так называемые ?персонажи?, нужны нам не более чем вампиры!
   - Смерть ему!
   - Я же друг вам! - Крикнул Ганди.
   - Нам? А, может, вампиру Агасферу? А, люди? - Вопросил Охотник. - Берите его!
   Он столкнул Ганди с помоста. Тот упал прямо в толпу, на поднятые руки. Обезумевшая толпа набросилась на индийца, и стала топтать, бить, пронзать оружием. Ганди не успел сказать ни слова. А Охотник, возвышаясь над безумствующей толпой, застыл, подобно каменному изваянию.

   - Нет, Агасфер, - Дракула покачал седой головой, - я не буду поднимать вампиров на войну. Худой мир лучше доброй войны.
   - Ты не понимаешь! - Я впадал в бешенство от упрямства собеседника. - Война уже началась.
   - Они не атакуют нас, - резонно возразил граф.
   - Они ждут сигнала! А сигналом будем моя смерть!
   - Может, ты просто очень боишься смерти?
   В голосе было презрение.
   - Не больше тебя! - В ярости закричал я. - Но, надеюсь, ты умрешь, успев понять свою ошибку!
   Он отвернулся:
   - Разговор закончен.
   - Ты допускаешь серьезную ошибку! - Повторился я. Дракула не отвечал. Я плюнул на пол, развернулся и вышел.
   В прихожей ждал меня Темуджин.
   - Ну, как? - С надеждой спросил он меня.
   - Без шансов. Дракула слишком консервативен, и не видит, что Город изменился. Ему кажется, что это временно.
   - Что ж, ты хотя бы попытался.
   Я вдруг расхохотался.
   - Кто мог подумать, что персонажи будут искать союза с вампирами, против кого - людей? Жалких людишек!
   - Сегодня ночью, мы должны будем вновь попробовать пробраться в Дом Одиночек.
   Монгол был непреклонен. Я же, хотя и не разделял его уверенность, что именно там ответы на все вопросы, не видел другого выхода.
   Но сделать это будет архисложно. Охотник наводнил город своими отрядами, что беспрерывно прочесывали город. Поэтому наша предыдущая попытка и потерпела неудачу. Мало того, что я чуть-чуть не попался, да и на Темуджина смотрели с подозрением. Чего это он шляется посреди ночи? Монгол одевал на себя маску высокомерия, и шел сквозь отряд напролом. Люди ворчали, но дорогу уступали. Еще не отвыкли, видимо. Я же в это время прятался, где мог. В основном, на крышах - хотя крыши и проверялись частенько.
   Передневал я у Темуджина. Небольшой домик, спартанская обстановка. Но, главное - место для сна. А вечером он сообщил неприятную новость: люди уже не верят им, персонажам, подозревая, что именно они укрывают меня. И именно поэтому меня так долго не могут найти. Так что, в доме Темуджина отныне не безопасно.
   А, не сумев пробиться в Дом Одиночек, и услышав пересказ речей Охотника, я решил поговорить с графом Дракулой. Несмотря ни на что, он был самым влиятельным вампиром. И только он смог бы поднять всех вампиров?
   - Старый самодовольный дурак! - Не выдержал я. Темуджин изумленно взглянул на меня.
   - Пошли, - махнул рукой я. - Единственное, что может мне сейчас помочь, это хорошее вино и болтун Ганди.
   Темуджин пожал плечами.
   - Идем, - просто сказал он.
   На улице было прохладно. Смеркалось. Патрули еще не начали свои обходы, резонно предполагая, что я еще сплю. Что ж, иногда можно встать чуть пораньше, чтобы успеть сделать побольше.
   - Тебя могут узнать, - бесстрастно произнес монгол.
   - Плевать! - Бесшабашно ответил я. - Надоело прятаться!
   Мною овладела некая бесшабашная веселость. Ищут - плевать! Смерть - не страшна! Ничего не боюсь!
   Дверь дома, мимо которого я проходил, отворилась, и на улицу высунулась любопытное женское личико.
   - Кто это там? - начала она вопрос, но я не дал договорить. Рванул дверь на себя, залетел внутрь, держа женщину, и, не сдерживаясь, впился ей в шею. Она слабо трепыхнулась, взмахнула руками. Я насыщался, глотая восхитительно теплую кровь.
   Сзади послышался шум борьбы. Не прекращая пить, я повернулся. Увидел Темуджина, что убирал саблю в ножны. На полу рядом стремительно исчезал труп мужчины. Он посмотрел на меня, и отвернулся.
   Я, наконец, насытившись, оторвался от шеи жертвы. Разжал руки - и она упала на землю. Чуть живая - но ненадолго. Слишком большая потеря крови.
   - Это было лишним, - мрачно сказал монгол.
   Я хищно улыбнулся.
   - Я был голоден.
   На Темуджина, как ни странно, моя улыбка не подействовала. Он вдруг поднял вверх руку, прислушиваясь.
   - Да, - сказал я, наслаждаясь ситуацией. - Там еще один человек. Видимо, ребенок. Открой дверь.
   Монгол открыл дверь, ведущую в соседнюю комнату. Прижавшись к противоположной стене, оттуда на нас смотрел ребенок лет десяти. Пол ребенка определить было невозможно, ввиду старой бесформенной одежды и чумазого лица. К тому же, искаженного ужасом.
   - Иди сюда, - приказал Темуджин. Ребенок задрожал, и отрицательно покачал головой.
   - Сюда, - прошипел я. - Быстро!
   Он, как во сне, отошел от стены, и сделал несколько шагов в мою сторону.
   - Скажи, ты не видел Ганди? - Вкрадчиво спросил я. - Такой худой старикашка, в пиджаке? Любит поспорить?
   Он неуверенно кивнул.
   - Где?
   - На площади.
   Голос у подростка оказался тоже бесполый. Толи слишком тонкий для мальчика, толи слишком низкий для девочки.
   - Он там выступал? - Немного удивленно спросил Темуджин. Ребенок кинул на него быстрый взгляд.
   - Да. Но недолго.
   - Почему? - Удивился я. Зная страсть Ганди к долгим выступлениям?
   - Его убили.
   - Что?! - Хором вырвалось у нас. Подросток отшатнулся назад. Его лицо побледнело. Я схватил вопрошаемого за горло, и поднял вверх.
   - Кто убил Ганди?!
   Ребенок задергал ногами, не в силах вздохнуть. Я бросил его на пол, и навис над ним.
   - Кто убил Ганди?!
   - Все! - Заплакал подросток. - Мы все! Нас было много!
   - Он полез спорить с Охотником, - подытожил монгол. - Глупец!
   - Скорее, идеалист, - мрачно возразил я.
   Человек - один из тех, кто убил Ганди - корчился у моих ног.
   - Убей его, - сказал я Темуджину. Тот на секунду заколебался. - Такие в степи уже держат саблю, и умеют мстить.
   Монгол кивнул. Подросток открыл рот, собираясь закричать, но мгновением раньше сабля Темуджина снесла ему полчерепа.
   Я кивнул и только теперь, наконец, позволил ярости завладеть мной.
   Смерть стала моим вторым именем. Жажда крови - родной сестрой. Ненависть наполнила меня до краев - и я закричал, запрокинув голову. Они посмели убить Ганди - единственного, кто считал меня своим другом! Они посмели!
   Лишь плащ свистел за спиной, когда я мчался по улицам города. О, нет, я не насыщался, - я убивал. Я мстил, и сознание этого отзывалось сладкой болью в груди.
   Еще не наступила ночь, - читаю я в глазах молодой пары, что попалась мне навстречу. Хищно оскалив зубы, я хватаю ее за шею, и надрываю яремную вену. Отшвыриваю в сторону. Ее спутник бьет меня - смешно! Я даже не чувствую этого удара. Удар в ответ - и тело человека летит по воздуху и врезается в стену. Сползает на землю?
   А, это вы, что так долго разыскивали меня? Вас пятеро? Ну что ж, попытайтесь!
   Словно призрак, ухожу я от их стрел. В прыжке бью одного ногой в грудь, отталкиваюсь, лечу на второго. Он пытается отпрянуть, но не успевает. Падает наземь, и исчезает. Я ловлю на лету выпавший из его рук арбалет, им с силой кидаю в противников. Еще один падает с раздробленным черепом?
   Спустя несколько секунд все кончено. Но жажда мести еще не удовлетворена?
   Врываясь в близлежащий дом, я в последнюю очередь думаю о том, кто в нем живет. Убиваю отца семейства, двух сынов - близнецов, его престарелую мать и красавицу жену. Выпрыгиваю в окно. Замечаю напротив вампира. Еще в воздухе, летя, указываю рукой в сторону - прочь! Ты не можешь мне помешать.
   Обрывки? Люди? Кровь? Смерти, бесконечные смерти? Искаженные лица, исчезающие тела? Воздух, что бьет в лицо? Наступление ночи? Свет факелов, блеск оружие, драки? Убийства? Багровая пелена перед глазами? Безумство?
   - Я выпью, Ганди, - шептал я ночи. - Выпью за твою смерть?

VI

   В зеркале, как известно, все наоборот. Но без него мы никогда бы не увидели самих себя.
   /Руми/

   Платон и Ницше шли по улицам города. И всюду встречали неприязненные взгляды.
   - Странно, - произнес Платон. - Я, признаться, думал, что Агасфер обратит ненависть людей исключительно на вампиров, избавив от нее нас.
   - Пошли вон, дармоеды, - крикнул кто-то.
   - Пойдем, Фридрих.
   Они пошли в сторону главной площади города, предпочитая маленькие улочки и избегая скоплений людей. Долго шли молча.
   - А ведь они его чуть не достали, - сказал Ницше. - Согласись, в одиночку на десяток копьеносцев? это чересчур, даже для него.
   - Откуда мы можем знать, что для него чересчур, а что нет? - Отозвался собеседник. - Никто уже ничего не знает?
   - Как бы то не было, он перегнул палку. Даже местью за Ганди, как утверждает Темуджин, нельзя оправдать те реки крови, что пролил Агасфер.
   - Да уж? - неопределенно протянул Платон. - Цезарь, к примеру, объявил его персоной нон грата? Христос и Будда прокляли само имя его?
   - А Дом Одиночек все ждет?
   - Но дождется ли?
   - Это неважно. Там все началось, и там все должно закончится.
   Платон помолчал.
   - А ведь Змей Горыныч и Мальвина так и не отменили свадьбу? несмотря на все происходящее.
   - Когда? - Заинтересовался Ницше. - Завтра?
   - Да, - подтвердил грек. - Но нам с тобой, увы, там побывать не суждено?
   Он указал рукой вперед, на выход из переулка. Там стояли трое вооруженных людей. Ницше обернулся. Путь назад был также закрыт.
   - Ты, Охотник? - Громко спросил Платон.
   - Я, - сказал тот, кто стоял впереди. Обнажил меч, и сделал несколько шагов вперед.
   - Я многое успел, - сказал Платон за мгновенье до того, как меч Охотника пронзил его сердце.
   Ницше наклонил голову. И тут же лишился ее.
   - Уберите трупы, - кинул сопровождающие Охотник. Не оглядываясь, пошел прочь.

   С крыши было все хорошо видно. На то, как наполнялась главная площадь, как непривычно побаиваясь, пробирались персонажи. Большинство из них все же не верило в то, что привычный уклад жизни нарушен. Мальвина, в белоснежном платье? Невеста? Как я мог забыть! У них же сегодня свадьба! А где Змей Горыныч? Неужто проспал? Видимо, именно поэтому так спешит в сторону его пещеры девочка с голубыми волосами. Это полчаса туда, потом обратно? Да уж, проспать собственную свадьбу? Я улыбнулся. И сразу нахмурился, пораженный поведением людей - персонажей провожали нелестными выкриками, угрозами и толчками?
   Гости в Дом Одиночек заходили по одному. Настороженный привратник (интересно, кто там за него?) внимательно разглядывал гостя, и только после этого впускал, на секунду приотворив дверь. Праздник должен продолжаться, несмотря ни на что!
   Я успел увидеть Терминатора, Франкенштейна, Масяню? подивился отсутствию Платона с Ницше? а Коба? Или, уже там? Кто-то еще шагает?
   Окинул взглядом людское море - да, народу все прибывает. Но на помосте пока никого - где же Охотник, моя цель на сегодня?
   А вот это сюрприз! Марго! Целеустремленно идет сквозь толпу, идет? к дому, на крыше которого нахожусь я. Заходит в парадную?
   Я встал за дверь, что вела на крышу. Затаил дыхание.
   Она легко, как бабочка, выпорхнула наверх. Не оглядываясь, подошла к краю, встала на самом краю. Раскинула в стороны руки, как крылья. Приподнялась на цыпочки. И счастливо засмеялась.
   Я неслышно подошел, и обнял ее за талию. Она не шелохнулась.
   - Здравствуй, - шепнула назад, откинув голову мне на плечо? и подставляя шею. Я наклонился, и поцеловал ее прямо в пульсирующую жилку.
   - Ты тоже смотришь? - Спросил, оторвавшись. Она рассмеялась.
   - Более чем.
   - Кто ты?
   - Не такая, как ты.
   Молниеносным движением она развернулась, и толкнула меня в грудь. Сила оказалась у нее необыкновенная - я отлетел и упал на спину.
   - Мы привлекаем слишком много внимания, стоя на краю, - произнесла Марго.
   Подошла, села верхом на меня. Наклонилась и поцеловала. Еще, еще?
   - Стой, - я насильно, схватил ее за волосы, прекратил поцелуи. - Ты не ответила мне на вопрос!
   Она нахмурилась:
   - Неужели тебе мало того, что я есть?
   - Но ты не человек? - Утвердительно спросил я.
   - Не больше, чем ты.
   - Но не вампир же!
   - Не меньше, чем ты.
   Она улыбнулась.
   - Может, хватит слов? Перейдем к делу?
   Я вывернулся из-под нее, поднялся. Марго полулежала на крыше, откинувшись назад и опираясь на руки. Немного развела в стороны колени, приоткрыла рот?
   - Ну же? - простонала она.
   И уже входя в нее, я понял еще кое-что.
   - Ты что-то подсыпала мне тогда, во время охоты?
   - Конечно, - согласилась она, не переставая двигаться. - Мне же? нужно было? узнать? твои мысли?
   Я ускорил движение. Она задышала с надрывом, сдерживаясь, чтобы не закричать. Потом все же, не выдержала.
   Я схватил ее рукой за горло.
   - Кто ты? - Прорычал в лицо, прекрасное в страсти. - Кто ты?
   - Я?, - она задыхалась, - я? я?
   Уже и я не выдерживал напряжения. Но получить ответ?
   - Кто?
   - Я? я? я?
   И, одновременно с финишным аккордом двух разгоряченных тел, фраза:
   - Сотворила вас?
   Я лежал на спине, отдыхая. Она лежала рядом, положив голову мне на грудь.
   - Думаешь, здесь есть что-то настоящее? - С тоской шептала. - Только ты, да я. Ведь невозможен такой мир, где Бивис разговаривает с Гитлером, а Змей Горыныч хочет жениться на Мальвине?
   - Он реален, - попытался возразить я.
   - Да, - для тех, кто в нем живет. Да и то - ненадолго.
   - О чем ты?
   - Городу приходит конец. Все, что ты видишь - агония.
   Я рывком вскочил на ноги.
   - Город не может умереть!
   Она медленно поднялась, и встала напротив меня - обнаженная, и божественно - прекрасная.
   - Иди, - медленно подняла Марго руку. - В Дом Одиночек. Все началось там? и там должно закончиться? именно ты все завершишь.
   Я кинул взгляд в ее сторону, подойдя к двери ведущей вниз. Она опять стояла на краю крыши, раскинув руки в стороны?
   Пролетел лестничные пролеты, выскочил на улицу. Пользуясь замешательством прохожих, рванул к Дому Одиночек. Через минуту был там.
   - Вампир! - Донесся над площадью рев сотен глоток. - Это он!
   Я ударил в дверь.
   - Это Агасфер! Откройте! Немедленно!
   С той стороны двери завозились. Стало слышно напряженное дыхание привратника.
   - Убить его!
   Я быстро обернулся. Ко мне бежали вооруженные, кто чем, люди.
   - Отройте, все Боги вас побери!
   Наконец, дверь начала открываться. Не дожидаясь, я рванул ручку на себя, и впрыгнул в дверной проем. Привратник захлопнул дверь, и отступил на несколько шагов назад. В дверь замолотили. Пускай, эту магию не пробить ничем.
   - Сдается мне, я допустил самую большую ошибку в своей жизни здесь, - мрачно сказал Темуджин.

VII

   Все для всего всегда.
   /Будда/

   - Я отказываюсь в это верить.
   Толпа заулюкала.
   - Правильно, Гаутама! Того, во что ты не веришь, не существует!
   Охотник улыбнулся. Махнул рукой.
   Лезвие стремительно пошло вниз, к коленепреклонному телу. С глухим стуком ударилось о деревянную колоду, бурую от крови. Голова Будды отскочила в сторону от импровизированной плахи, и покатилась с помоста. Кто-то из стоящих рядом с помостом выбросил вперед руку со шпагой, пытаясь наколоть на нее отрубленную голову. Не попал.
   Охотник жестом призвал к тишине.
   - Это уже пятый, Агасфер! - Громогласно произнес он. - Ты слышишь меня, вампир? И я продолжу казни, если ты не выйдешь.
   Дом Одиночек угрюмо молчал. Весь в непонятного цвета разводах, с обожженными стенами, он уже почти сутки отказывался повиноваться толпе - толпе под властью Охотника. Несмотря на все попытки людей, несмотря на применения стрелкового оружия, Дом Одиночек не открывал свою входную дверь. Магия, создавшая его в незапамятные времена - одновременно с городом - еще и сейчас была сильной.

   - Представление закончилось, - сказала Масяня, корча гримасу.
   Мы молча поднялись на второй этаж, в тронную залу. Сели за столом, что до сих пор был полон яств - ведь рассчитывалось на большое количество гостей, свадьба, все-таки.
   Темуджин подошел к стене и с силой ударил по ней кулаком.
   - Не трать зря силы, - сказал я.
   - А какая разница? - Выкрикнул он. И тут же, тихо:
   - Я воин, Агасфер. Пойми. Я не могу сидеть и смотреть, как убивают тех, кого я считаю друзьями.
   Я отвернулся.
   - Но что толку, если мы откроем дверь, - ответил за меня Терминатор, продолжая ранее начавшийся спор. - Мы все умрем? а затем и все остальные, такие, как мы.
   - Все равно, - упрямо говорил, уже который час, Темуджин. - Мы должны выйти, и умереть, как мужчины.
   - Я не мужчина, - сказала Масяня.
   Д?Артаньян, молчавший весь день, усмехнулся.
   - Должен же быть какой-то выход! - С отчаянием сказал Франкенштейн.
   - Ага, - сказал я, усердно глядя в стену - сделать харакири. Жалко только, что мы не умеем это делать. Единственный, кто мог бы нас научить, так это Ямамото, но, увы, он казнен где-то пять часов назад. (Ъпо моему более грамотно было бы сказать совершить сеппуку) [харакири word знает а сепукку - нет Ънашел на кого равняться ]
   - Не смешно, - сказала Масяня. - Вовсе не смешно.
   Я поднялся, взял со стола кувшин с вином, и стал жадно пить. Выпил где-то половину, потом в ярости швырнул его в противоположный конец зала. Он упал на пол и разбился, не долетев и до середины.
   - Ну, здорово. Напиваться, и хулиганить, - ядовито сказал Дьявол.
   - Пошел к?. Богу, - не оборачиваясь, бросил я.
   - Спасибо, - вежливо ответил он. Хвост его с силой ударился об пол.
   - Спокойно, мальчики, - встревожилась Масяня. - Вы же не хотите, чтобы мы все передрались здесь, на радость людям и Охотнику?
   Что с того, что Дом Одиночек весьма велик размером? Если в нем собрались личности, то очень скоро им становиться тесно.
   Подавляя в себе раздражение, я вышел из тронного зала. Передо мной оказалась богато украшенная лестница, с правой стороны, и две двери слева. Одна - ведущая в туалет, а вторая? вторая значительно более интересная. Дверь, зашифрованная еще более сложным заклятьем, чем-то, что защищало сам Дом Одиночек. Дверь, которую никто не мог открыть. До меня?
   Быстро оглядевшись, и убедившись, что никто меня не видит, я шепнул двери:
   - Я сотворила вас?
   Потом толкнул ее основанием ладони, и зашел внутрь. Дверь за моей спиной беззвучно закрылась.
   Кафельные стены, мраморный пол, никаких украшений. Неоновые лампы, ярко светящие. Поразительный контраст, как с Домом Одиночек, так и с самим Городом.
   Коридор - длиной метров двадцать, и комната небольшого размера. Вместо одной из стен - экраны. Перед ними пульт с обилием кнопок и лампочек, удобное кресло.
   Я сел в него, и в третий раз попытался разобраться в том, что я вижу.
   Итак, что мы имеем? Непонятного назначения дверь, оказывается, поддалась на пароль - слова некой Марго, которая не считает себя ни человеком, ни персонажем, ни вампиром, и уверяющей, что Город доживает последние дни. А главное, как изящно - никто в городе не подозревал, что эта дверь может быть зашифрована паролем - все подозревали какой-нибудь амулет, или изощренное заклятье.
   Что-то удерживало меня от того, чтобы сообщать остальным о моей находке. Не знаю? предчувствие? Подозрение? Непонятно?
   Я ненадолго выходил из поля зрения моих невольных сокамерников, и тратил десять - двадцать минут на то, чтобы понять суть этого пульта.
   Именно пульта управления - я не сомневался, что эта штука может не только показывать, но и управлять.
   Но пока я был вынужден наблюдать по одному из экранов толпу на площади - они уже разожгли костры, и, вероятно, решили встать здесь лагерем. Тем более что и дома рядом есть, где можно поспать. И наблюдать за казнями, которые Охотник, отчаявшись выбить меня из Дома Одиночек, стал устраивать раз в час. Первым стал Ямамото. Последним - Гаутама Будда. Ждали Лару Крофт, и пульт, обладая отличным звукосопровождением, доносил до меня сотни похабных шуточек на ее счет. Она все же была красивой женщиной - а, значит, перед тем, как убить, ее успеют ?опробовать? все желающие. Так сказал Охотник.
   Я пробежался взглядом по экранам - а где, интересно, Марго? Нет, не видно. А управлять экранами я не умею. Видимо, здесь все упирается в комбинации кнопок - потому что поочередные нажатия клавиш ни к чему не привели.
   Тяжело поднялся, в очередной раз оглядел комнату. Усмехнулся - да уж, пустили неандертальца в космический корабль.
   И совершенно нет времени на то, чтобы с этим разбираться. Потому что совсем скоро казнят Лару Крофт - и это переполнит чашу терпения тех, кто заперт здесь вместе со мною.
   Я в отчаянии ударился головой об стену. Да! Все, все в этом Городе упирается именно в этот Дом Одиночек. В эту комнату!
   Коротко выругавшись, я пошел назад, в тронный зал. Сказал двери заветные ?Сим-Сим, откройся?, вышел. Сделал несколько шагов и был остановлен голосом.
   - Знаешь, Агасфер, я, пожалуй, рискну. Лучше умереть в бою, чем послужить непонятно кому, неизвестно для чего.
   - Ты не прав, Темуджин, - не оборачиваясь, ответил я. - Ты не служишь мне? а скорее все мы здесь в угоду кому-то.
   Я повернулся лицом к монголу. Темуджин держал в чуть подрагивающих руках по сабле, и напряженно смотрел на меня.
   - Объясни, - потребовал он.
   - Я сотворила Вас, - сказал я двери. И приветственно повел рукой:
   - Заходи
   - Ты первый.
   Я в мгновенье покрыл те пару метров, что разделяли нас, и ухватил его за кисти рук, не давая воспользоваться оружием.
   - Дурак! Если бы я хотел бы убить вас всех, меня бы не смутили твои железяки!
   Он боролся еще секунду, затем расслабил кисти. Я отпустил его.
   Монгол убрал сабли в ножны и шагнул в потайную комнату.

VIII

   Искусство заключается в том, чтобы в произведении искусства его не было заметно.
   /Овидий/

   Горожанин поднялся с земли, застегивая ширинку. Ухмыльнулся, плюнул на лежащую на земле девушку. Та ответила ему презрительный взглядом.
   - Кто-нибудь еще желает? - Громко спросил Охотник.
   - Смерть! - Заулюкала толпа. - Пора казнить! Пора!
   Охотник пожал плечами.
   - Поднимите ее. На плаху.
   Двое дюжих мужиков ухватили Лару Крофт за плечи, рывком вздернули на ноги. Отпустили, и ноги ее тотчас подкосились. Те подняли опять, и продолжили держать.
   - Пойдем, сукина дочка, - злобно сказал один их них. - Эх, кабы еще минуток пять, я бы тебе еще засадил!
   Лара закрыла глаза, не в силах видеть все это. Так, спотыкающуюся, в разодранной одежде, с закрытыми глазами, ее и довели до помоста. Положили голову на плаху. Подошел Охотник, задрал голову.
   - Последнее слово? - Издевательски поинтересовался он.
   Лара что-то процедила сквозь зубы.
   - Что-что? - Громко переспросил Охотник.
   - Быстрее, - чуть более отчетливо сказала девушка.
   Охотник улыбнулся. Поднял руку, и синхронно с рукой поднялся в воздух топор палача. Махнул вниз, и, рассекая воздух, помчалось лезвие на свидание с плахой.
   Голова упала с плахи и откатилась в сторону. Из шеи хлынул поток крови. Подошли те, кто клали Лару на помост, и за ноги утащили тело. Остались только потеки крови.

   - Кто пойдет первый? Ты или я?
   - Я, - коротко выдохнул монгол.
   - Масяню в центр.
   - Я тоже могу драться, - возразила она.
   - Нет, - сказал Дьявол. Остальные промолчали.
   - Вперед, враги человечества, - угрюмо сказал я. Дьявол скрипнул зубами.
   Я рывком открыл дверь, и на площадь вылетел Темуджин. В толпу, пьяную от крови и жестокости, ворвался воин. Да, они среагировали быстро, и почти сразу же у каждого из них оказалось оружие. Но они были люди, а он - Воин.
   И завертелась пляска.
   - Пошли, - дернул я за рукав завороженного Д?Артаньяна.
   Он словно очнулся от спячки, и побежал в сторону конюшен. За ним побежали остальные, кроме меня. Мы должны были попробовать спасти Мальвину, которая так и не сумела попасть на собственную свадьбу. Судя по всему, ее захватили прямо в пещере Змея Горыныча.
   Тело само вспомнило, как убивать. Катана, позаимствованный ради такого случая из запасников Дома Одиночек, засвистела в воздухе, и моментально окрасилась кровью по самую рукоятку.
   - Живыми! - Надрывался Охотник. - Добудьте мне их живыми!
   И люди, обезумевшие окончательно, лезли и лезли. Я расхохотался. Живым! Это вам дорого обойдется!
   Рядом рубился Темуджин, яростно, скупо на движения, безжалостно.
   - Тупыми стрелами! - Закричал Охотник.- Бейте их тупыми стрелами.
   Я выругался. До плахи, где двое здоровых мужиков держали внешне безучастную Мальвину, оставалось шагов сорок, но уже было понятно, что нам не пройти.
   - Надо уходить, Темуджин, - бросил я в лязг железа. Он лишь крепче сжал зубы.
   И тогда Мальвина все решила за нас
   Ее апатия сменилась отточенностью действий. Рука выхватила из-за пояса у одного из охранников нож, и тотчас лезвие вспороло своему бывшему хозяину живот. Резкое движение к другому, и тот, отшатываясь, падает с эшафота на землю. Мальвина умоляюще смотрит на нас.
   Я убиваю, убиваю и убиваю. Но все четче при этом осознаю, что пятеро таких, как я, не смогут сейчас пробиться к девочке с синими волосами и спасти ее от людей. Или? от Охотника.
   Охотник играл с ней, как с ребенком. Останавливал в последний момент удар, срезал пряди волос. Она пыталась уворачиваться, пыталась контратаковать - коротеньким, вовсе не боевым, ножом. А Охотник играл - и ждал, когда нас схватят. Потому что уже на подходе были арбалетчики. Да, помню, видел я, как играл с такими стрелами Темуджин - уворачиваясь сразу от трех, тех, что оставляют на теле синяки, что могут сбить с ног, оглушить?
   А наши атаки перестали встречать плоть врага, а стали встречать только острия копий, коими ощетинились люди.
   И Мальвина опять все решила сама. Поднесла острие ножа к сердцу и, резко выдохнув, надавила на рукоять.
   (Нож пронзил ее сердце и девушка навзничь упала на пол эшафота. [так пойдет? А то с твоими ?руки крест накрест у горла? я ничего не понял Ъкруто упала на пол-эшафота. И ваще где у него пол -:) ]
   - Стой! - Запоздало закричал Охотник. А Темуджин резко, без эмоций, развернулся и побежал прочь. Он сделал все, что мог. Я последовал за ним. В нас полетели копья - но мало кто успел не то, чтобы кинуть точно, а, просто, вовремя среагировать на наш разворот.
   В два прыжка я догнал Темуджина. Тот плакал на бегу. Тут я подумал: ?а ведь неплохо было бы, как в сказках, превратиться в летучую мышь и улететь?? только вот, жизнь это не сказка - да и не может быть мгновенной трансформации ни у одного живого существа.
   Поворот, еще поворот. Получай, случайный прохожий (эх, как сладка ты, кровь!), но некогда, некогда, некогда! И я отрываюсь от трепещущей плоти, второпях отбрасываю тело и бегу за монголом. Вот и конюшни. Там тоже схватка - но в ней явно одерживают верх Д?Артаньян, Терминатор и Дьявол - над десятком людей. Масяня уже отвязывала лошадей. А вот Франкенштейн лежал бездыханный. На войне, как на войне.
   Дьявол орудовал огромной шипастой дубиной - от такой легко отвернуться, но отбить ее удар невозможно. Терминатор, само собой, презирал холодное оружие, а так как огнестрельного не нашлось, то он действовал посредством железных мускулов. Удар - противник улетает на несколько метров, и остается лежать. Хотя крови на Терминаторе много - доставали, видно. Все таки копья и мечи подлиннее рук. Но вот вряд ли они нанесли ему особый вред - для этого им понадобиться что-то посерьезней.
   [да как его вообще можно убить таким примитивным оружием? ты все-таки выбери что-нибудь одно - либо это шварц либо терминатор, ибо в фильме с ним не смог справиться целый отряд спецназа, а тут какие-то ламо. терминатор может сам со всем городом справиться Ъа интереснор, чем - срезать всю. Кожу, и наспыать cахара в суставы!?)
   А вот Д?Артаньян излишне щепетилен - он пытался не убивать, а лишь ранить. И именно в этот момент он за это расплатился - один из раненых, лежащих на земле, приподнялся и всадил гасконцу нож в верхнюю часть бедра.
   Но тут подоспели и мы с Темуджином. Задыхающиеся, покрытые кровью и потом, и без Мальвины. Оставшиеся в живых горожане в панике бежали.
   Масяня наскоро перевязала гасконцу рану - откуда столько силы в этой хрупкой мультяшной девушке? Темуджин привел лошадей, посмотрел на Д?Артаньяна. У того кровь пробилась сквозь повязку - судя по всему, вспорота бедренная артерия.
   - Он не выдержит скачки, - безапелляционно заявил монгол.
   - Мы не оставим его, - сквозь зубы зашипела Масяня.
   Монгол пожал плечами.
   - Что с Мальвиной? - Хрипло дыша, спросил Дьявол.
   - Ее больше нет.
   Терминатор выругался.
   Я поднял гасконца на руки, потом перевесил через круп лошади. Он был без сознания. Сел на другую, взял в руку повод лошади Д?Артаньяна, пока монгол привязывал его к седлу.
   - H?asta la vista, - попрощался Терминатор.
   - А ты? - Неуверенно спросила Масяня, тоже догадываясь о том, что остальные знали изначально. Ни одна лошадь не выдержит Терминатора - слишком много металла. А если каким-то чудом и осилит, то ненадолго - а ведь нам предстоит, сюда по всему, яростная скачка. Он хотя бы задержит преследователей?
   Тут к конюшне выбежали преследователи, и времени на прощание не осталось. Я кивнул Терминатору, Темуджин коротко поклонился, Масяня отвернулась. А еще я успел заметить ненавидящий взгляд, брошенный в мою сторону Дьяволом.
   ?Зря мы вышли? - подумал я, трясясь на лошади и стараясь не выпустить повод лошади Д?Артаньяна. - ?Зря Темуджин не захотел разбираться в премудростях комнаты, что я ему показал?.
   Да он вообще почти ничего и не понял. При всем налете цивилизованности он был и остается прямой до простоты степняк-кочевник, признающий только одно - саблю.
   - До катакомб еще немного, - бросил в мою сторону Дьявол. На самом деле не для меня - для Масяни. Та сдерживалась из последних сил, клонилась вниз, чуть ли не падая. Интересно, она вообще до этого хоть раз на лошадях ездила?
   А, может, стоило им всем рассказать про комнату? Про экраны? Темуджин тоже спросил, почему я никому не сказал. Я так и не смог объяснить. Но все же он мне верит - ведь надо же кому-то верить! А я верю ему. В качестве ответного жеста.
   ?Нет, Марго не Охотник? - думал я. ?Не сходится. По всему - Охотник все же мужчина. Потому что она не умеет драться. Ни капли. А обмануть меня? Или все-таки может? Я никогда не видел их вместе??
   - Сюда, - Чингисхан свернул в заросли, и спешился. - Это вход в катакомбы.
   Я осторожно снял гасконца с лошади. Бледное лицо, сжатые зубы. Большая потеря крови, ни капли лекарств. Повязка сбилась, и давно уже не сдерживает кровь. Впрочем, кровь уже не идет - запеклась. Д?Артаньян ни жилец.
   - Нравится вид крови? - Сказал подошедший Дьявол, держа на руках потерявшую от нагрузки сознание Масяню.
   - Надеюсь увидеть цвет твоей, - ответил я ему. Потом поднял на руки гасконца, и пошел в пещеру, подставляя спину взору Дьявола.
   Да, это я во всем виноват! Да, я не сделал самого простого - не вышел на площадь и не умер! Но кто поручится, что это спасло бы от преждевременной смерти всех остальных? Кто?
   - Пойдем, - сказал слышавший этот разговор Темуджин. Лицо его было непроницаемо.
   Мы скрылись в катакомбах.

IX

   Если же кто сказал слова добрые и правдивые, и его не услышали - значит, он и не сказал их.
   /В. Шукшин/

   - Тихо, чувак. Они рядом.
   Бивис коротко кивнул, не переставая дрожать.
   Из соседней комнаты раздался звон бьющегося стекла, и невнятный мат.
   - А ведь сколько лет научной работы, - с тоской сказал Батхед. - Еще бы немного?
   - Неуч-чи, - не попадая зубами на зубы, процедил Бивис. - Говорил же я, что надо было уходить из Города.
   - В катакомбы? И умереть от голода через неделю.
   - А так мы умрем прямо сейчас.
   В соседней лаборатории продолжали крушить оборудование присланные Охотником дружинники. Бивис и Батхед, спрятавшись в стенном шкафу, периодически поглядывали в узенькую щелку и шепотом ругались.
   - Теперь сюда!
   Дверь хлопнула, и с пяток рослых мужчин, вооруженных топорами, вошли внутрь. Разбрелись по помещению.
   - Глянь, че понатворили, - один из них привлек внимание своих товарищей на ближайшую из экспериментальных конструкций. - Лучше бы хлеб молотили, сволочи, вместо того, чтоб ерундой заниматься!
   Он в ярости ударил по установке топором. Это прослужило сигналом к началу штурма. Комната наполнилась грохотом и звоном.
   - Бивис, этот к нам спиной, - жарко зашептал Батхед. - Щас я его!
   Он открыл дверь и, прыгнув человеку на спину, стал молотить его по голове. Человек закричал от неожиданности, потом завел руку за спину и резким движением сдернул Батхеда с себя, бросив на пол. Усмехнулся и ударил топором.
   Капля крови попала на лицо смотревшего на это в ужасе Бивиса. Он отпрянул, забился в угол и опять стал мелко-мелко дрожать.
   - Поджигай здесь все! - Сказал кто-то. - Пускай все сгорит!

   - Где это мы? - Озираясь, спросил Дьявол.
   Я усмехнулся. Ответил, вместо Темуджина:
   - Здесь раньше жил Тутанхамон.
   Зашевелилась Масяня, приходя в себя на мягких подушках. Я посадил Д?артаньяна к стене, сам сел рядом.
   - Как он? - Спросил монгол.
   - Он мертв. Давно уже, - ответил я, - еще на полпути сюда.
   - Зачем ты тогда его нес?
   - Пусть его тело будет в гробнице.
   Чингисхан кивнул, соглашаясь. Дьявол посмотрел на нас, отвернулся и стал поправлять Масяне подушку. Та что-то стала говорить.
   - Что мы будем делать? - Спросил монгол.
   - Мне надо найти Марго. Я уверен, что она ключ ко всему. А, кроме того, я бы с удовольствием поквитался с Охотником.
   - Месть - плохой советчик. Она лишит тебя разума.
   - Разума, - я расхохотался, - у кого в этом Городе еще остался разум?! Не смеши меня! Мы все сошли с ума!
   Он отвернулся.
   Внезапно вновь заговорила Масяня, на этот раз громче.
   - И пришла она, и уничтожила все! Но создала! И он тоже! Все! Все! Все!!!
   - Она сошла с ума, - негромко сказал Темуджин. Дьявол расслышал это.
   - Уходите, - бесцветным голосом произнес он. - Дайте нам спокойно умереть.
   Я поднялся. Вопросительно взглянул на Темуджина. Тот согласно кивнул.
   - Иди ко мне, мой любимый, - закричала Масяня, протягивая руки к Дьяволу. - Какие у тебя замечательные рога!
   - Уходите! - Зарычал он нам.
   Мы вышли из склепа.
   Быстро, по знакомым уже ходам вышли наверх. Мы не сговаривались, но цель была одна.
   - Я не хочу больше бегать, - сказал Чингисхан, и я согласно кивнул.
   Нас ждало всего около десятка солдат - видимо, Охотник не думал, что мы будем возвращаться той же дорогой. Я рассмеялся, а они попятились.
   Видимо, страшны мы были - в дорожной пыли, в измятых одеждах, в крови, с сумасшедшими глазами и клинками наголо.
   Это нельзя назвать боем. Это была резня. Они падали на колени, моля сохранить им жизнь, они пытались убегать, двое даже хотели сражаться. Но, через несколько секунд, десять тел лежало на земле. [лучше 20 половинок тел]
   Мы сели на лошадей, и поскакали назад, в Город. Не скрываясь, не избегая никого.
   И так никого и не встретили по пути.
   Решение созрело в дороге.
   - Знаешь, а я попробую вызвать его на бой один на один, - сказал я Темуджину. - После всего того, что он говорил, он будет просто обязан принять этот вызов.
   - Главное, это предстать перед ним с клинком в руке, а не связанным и в мешке, - мрачно ответил монгол.
   Я не ответил. Мы ехали мимо бесконечных полей с пшеницей, скупо освещенные солнцем.
   - Мы умрем сегодня, - неожиданно сказал Чингисхан. - Ты знаешь это?
   - Сегодня умрет сам Город, - ответил я. - Он уже умирает, - ты разве не видишь этого?
   Солнце поднялось выше, и осветило мое лицо. Зрачки Темуджина расширились.
   - Это невозможно. Солнечный свет?
   - ?Уже не может нанести мне вред, - закончил я за него. - И это только начало.
   Стражники, раскрыв рот, наблюдали за нашим возвращением. Один из них сделал движение в нашу сторону, но замер, остановленный моим повелительным жестом.
   Легкой рысью мы проехались по улицам Города, выехали на площадь перед Домом одиночек. И поразились тишине.
   Охотник стоял на помосте, один. Сняв маску - красивое, мужественное лицо уверенного в своем превосходстве человека. Обнаженный торс, и меч в руке. Вторую он поднял вверх при виде нас, приветствуя. Мы подъехали ближе.
   - Я ждал вас.
   - Рад не обмануть ваших ожиданий, - съязвил я.
   - Ты не понял, - улыбнулся он. - Я ждал вас.
   Он вложил два пальца в рот и свистнул.
   И площадь наполнилась лязгом оружия. С крыш ближайших окон и из окон домов высунулись лучники, с улиц набежали алебардщики. И застыли, ожидая знака.
   - Не слишком ли вас мало, на целого одного меня?
   - Вы - последние, - громогласно заявил Охотник, явно рисуясь. - Вы - последние, кто остались в живых. Все вампиры уничтожены, все персонажи казнены здесь.
   Темуджин с силой сжал рукоятку сабли.
   - Теперь умрете и вы, и тогда Город изменится.
   - Я умру только с тобой, - я легко, не обращая внимание на усталость тела, спрыгнул с коня. - А, Охотник? Как насчет схватки один на один?
   Он не повел и бровью.
   - Или ты боишься? Слышите, люди, - я обернулся кругом, - ваш хваленый Охотник трус!
   - Я не буду драться с вампиром! - Закричал он зло, перекрикивая поднявший гвалт людей.
   - А ты убил хоть одного честно? - Напрямую спросил я. - Не связанного, не руками твоих слуг, а сам? Отвечай! - Внезапно заорал я. - Отвечай!
   Охотник заколебался. Он мог подать сигнал, и его лучники изрешетили бы нас, но вот выполнят ли они приказ?
   - Ладно, вампир. Я сам убью тебя.
   Люди восторженно загудели.
   - Но мы должны уравнять шансы, - продолжил он. - Выброси меч.
   Я усмехнулся про себя. И остаться один на один против меча - артефакта?
   Клинок зазвенел, ударившись о мостовою. Я запрыгнул на помост с места, одним движением, оказавшись совсем рядом с Охотником. И он тотчас попытался ударить меня. Я увернулся, отскочил в сторону.
   Шум на площади достиг апогея.
   Настоящий бой редко длиться много времени. Этот не стал исключением.
   Меч был артефактом. Он мог сам отбивать удары, и сам наносить удары. Но он не мог различать оружие которым наносились удары. И я ударил его сразу двумя руками.
   Меч отрубил мне левую руку, а пальцы правой вошли ему в глаза и достигли мозга. Охотник умер мгновенно.
   Кровь фонтаном рванулась из обрубка, а я, игнорируя это, впился в горло Охотнику. Через секунду, уронив тело на помост, я закричал, указывая на него:
   - Разве это человек?! Разве он такой, как вы?!
   Тело мертвого Охотника не исчезало. И так же не исчезало с лиц людей выражение крайнего ужаса, пополам с изумлением.
   А потом все застыло?

Х

  ...я охотнее готов заблуждаться с Платоном, чем делить истину с нынешними знатоками.
   /Цицерон/

   - Марго, это нечестно.
   - Чем это?
   - Он убил меня.
   - Ну, и что?
   - А ты говорила, что это невозможно.
   - Читай доки, они рулез. RTFM.
   - То есть?
   - Ты нарушил ряд правил, и оказался уязвим.
   - Да ну тебя, какой-то глючный у тебя мир получился. Особенно под конец.
   - Последствия вируса.
   - Ты ж говорила, что отследила его.
   - Как видишь, нет. Он пролез в Город, и испортил его, в конце концов. Изменил персонажа. Я его антивирусом пробовала прибить, да на него не подействовало. Точнее, подействовало очень необычным образом.
   - И что теперь будешь делать?
   - Да ничего. Жалко, конечно, кайфовая игрушка была.
   - Багов многовато.
   - Так я в краткие сроки написала. Так, для развлечения. Да и вообще, ты, пока играл, особого недовольства не высказывал.
   - Это точно. Реалистичность потрясающая. Герои прописаны будте нате. Как тебе такое удается?
   - Годы и годы тренировок, мой милый.
   - И, кстати, виртуальный секс? получше стандартных поделок.
   - Ну, это зависит от восприятия. Хотя, мне тоже понравилось. Забавно? никогда не была так близка с вирусом? знаешь, а мне он понравился. Он гораздо более человечный, чем все остальные. Даже в какой-то момент показалось, что он? живой.
   - Да, вот что с человеком игры делают. Смотри, не переиграй? а то, ведь есть такое - синдром замещения реальности. Смещение границы, или еще что-то. Не помню.
   - Ладно, ладно. Теперь буду стрелялки писать - там персонажи себя осознать не успевают - сразу дохнут.
   - Ага, давай. Че-нить про террористов. Типа бомбы позакладывать, Оки?
   - Ладно.

* * *
Оценка: 5 4 3 2 1

* * *