iSec.ru :: Детектив Онлайн :: Криминал

ОБЪЕКТ — ЖЕНЩИНА

Глава 10

Санька старательно заправил рубашку в джинсы, вытащил из кармана расческу. Белобрысый
Юрчик, с некоторой завистью наблюдавший за его действиями, ехидно спросил:
- Ты, никак, по совместительству еще и личным шофером заделался? До чего-нибудь
путного-то докатался?
- Тебе что за дело? - беззлобно огрызнулся Санька. - Если завидно, вон, Эльвиру
Артамоновну вози. Кто тебе мешает?
Инструкторы в комнате отдыха расхохотались. Эльвира Артамоновна, ученица Юрчика,
главный бухгалтер какого-то фонда, была шустрой шестидесятилетней женщиной,
внешне поразительно напоминавшей старуху Шапокляк из детского мультика. Никто
бы не удивился, если бы вдруг из ее элегантной сумочки показалась крысиная морда.
Несмотря на возраст, Эльвира Артамоновна отличалась редкой экстравагантностью.
Как-то раз она заявилась на полигон в обтягивающих кожаных брюках и на отличном
мотоцикле "Харлей Дэвидсон" 38-го года выпуска. Юрчик, заядлый мотоциклист,
просто позеленел тогда от зависти. Кроме того, старушка, как выяснилось, занималась
подводным плаванием, прыгала с парашютом и нещадно смолила "Беломор". А в изысканнейшую
лексику начала века легко и изящно вплетала современные жаргонные словечки.
Юрчика частенько поддразнивали, намекая на явный интерес Эльвиры Артамоновны
к нему как к мужчине, хотя ее очаровательное кокетство с тем же успехом можно
было отнести и к сторожу Митричу - просто Эльвира Артамоновна и в шестьдесят
была женщиной до мозга костей.
Катя уже поджидала Саньку у машины.
- А почему сегодня Коли нет? Он не заболел? - поинтересовалась она.
- Нет, у него сегодня выходной. Он же три дня работает с семи утра до десяти
вечера, потом три дня дома. Сегодня его напарник, Владимир Иванович, за старшего.
- Почему за старшего? - не поняла Катя.
- Так Колька же - старшой. Он за весь полигон отвечает. Три дня он, три дня
Иваныч. А мы, простые инструктора, работаем три дня с девяти до шести, потом
два дня дома.
- А если поменяться надо?
- Ну и меняемся. Только старшого надо предупреждать, вот и все.
- А если они тоже меняются?
- Не знаю, - пожал плечами Санька, - при мне такого еще ни разу не было. Да
какая разница? Если мы меняемся, пишем заявление - мол, я сегодня не выйду,
за меня выйдет, например, Юрка, а я за него - через неделю.
- Везет вам, - притворно вздохнула Катя, - у нас меняться не с кем.
- Зато у вас и график свободный, хоть совсем не приходи, лишь бы работу сделал.
Так ведь?
- Так, конечно, - рассеянно кивнула Катя. Она пыталась вспомнить, есть ли дома
прошлогодний календарь. Если нет, то высчитывать Колин график за ноябрь придется
целый вечер.
- Между прочим, - с легкой обидой на Катино невнимание произнес Санька, - скорее
всего, Колька со своей подругой на дачу умотал.
- А где у него дача? - Катя спросила просто так, лишь бы поддержать разговор.
- Кажется, в Малаховке, - Санька окончательно возревновал и надулся. До самого
дома они не обменялись и парой фраз. Лишь на прощание парень буркнул:
- Завтра и послезавтра у меня выходные, можешь не приезжать.
Тут только Катя спохватилась. Обижать хорошего человека понапрасну не стоило:
- Извини, Санечка, что-то я задумалась. Сам понимаешь, работа такая - извилины
все время шевелятся. Ты за мной заедешь в пятницу?
- Заеду, - оттаял Санька, - как обычно, в два часа.

Вечером, изрядно намучившись с календарными вычислениями, Катя позвонила Лене.
- В те дни, которые ты называла, у Коли были выходные.
- Так, - помолчав, протянула Лена. - Еще что?
- Ничего. Только, между прочим, у него дача в Малаховке, он вполне мог и на
дачу уехать, - Кате вовсе не хотелось защищать соседа, но и окончательно увериться
в Лениной правоте было страшновато. Все-таки хорошо, когда существуют варианты:
хочешь - думай так, хочешь - иначе.
- В Малаховке, говоришь? А поточнее сможешь узнать?
- Лен, я боюсь с ним с глазу на глаз говорить, честное слово. Как-то не по себе
становится, - призналась Катерина. - С одной стороны, ни в чем не уверена, а
с другой - ты так все к одному сводишь...
- А я тебя предупреждала - игрушки кончились. Тебе, конечно, трудно поверить,
- медленно проговорила Лена, - а мне наоборот - слишком легко. Понимаешь, если
я с человеком живу, я его через месяц насквозь вижу. Знаю, как он в какой ситуации
поступит, чего от него ждать. Даже разговаривать за него могу. Я Серегина знаю,
как себя. И поведение его, включая увольнение из армии, читается. Не было у
него после того, как он ушел в отставку, другого пути. Он - вояка от Бога, и
кроме как стрелять, ничего не умеет. Ушел, поискал себя в мирной жизни, не нашел
- и на круги своя. Так-то вот. А тебе - что ж, тебе еще не поздно уйти. Ты и
так все, что смогла, сделала.
- Да не уйду я никуда, - рассердилась Катя, - У меня такая тема назревает, а
я уйду? Черта с два!
- Какая еще тема? - насторожилась подруга.
- Куда молодым ребятам, прошедшим горячие точки, податься? Им же, по сути, прямая
дорога в киллеры. Государство им пенсию сунет, рукой махнет - и привет! Они
и выживают как могут. А ты же сама говоришь, что если ничего, кроме как стрелять,
не умеют, то что им делать? Или по вагонам побираться, или к бандитам под крыло,
в наемники.
-Э-э-э, ты не кипятись, милая! Ты с твоей молодежью таких дров можешь наломать!
Я уж тебя попрошу - без меня никуда не суйся, если ребенка не хочешь сиротой
оставить. Я ведь тоже не просто так землю носом рою, не за красивые серегинские
глаза. Только за меня, если что, то и впишутся. А за тобой, уж извини, кроме
молодняка твоего безбашенного, вошь на аркане.
- И что же теперь - отступать?
- Зачем отступать? "Кто сказал, что земля умерла? Не-ет, она затаилась на время".
Держись поближе и поперед батьки в пекло не лезь. Тогда и у тебя все нормально
будет, и мне дорожку не перебежишь. Договорились?
- Договорились.

Вот и дача в Малаховке объявилась, думаю я, невнимательно глядя в телевизор.
И Коля Серегин по выходным грядки с укропчиком пропалывает. Картина маслом.
Но если он в самом деле по выходным торчит на даче, тогда кто исполняет все
эти заказные убийства его почерком? Второго такого быть не может. Ох, найти
бы эту дачу, хоть бы издалека на нее посмотреть! Да что толку смотреть издалека?
А на территорию мне, как ни крути, и нос совать нельзя. Опять Катерину привлекать?
Ой, беда, беда-бедулька...
- ...На следующей неделе Николай Спасский отправится в Санкт-Петербург, где
примет участие в дне памяти Евгения Тулубеева, убитого в конце мая. Товарищи
Тулубеева по партии намерены обратиться в ГУВД Санкт-Петербурга. У них есть
основания опасаться, что следствие по этому делу затянется, как и следствия
по делам о многих заказных убийствах в городе на Неве, - хладнокровно сообщила
мне милая дикторша с экрана. Ей, конечно, и в голову не пришло, что как минимум
два человека слушают ее чересчур внимательно, а третий, точнее, третья едва
не роняет чашку с чаем прямо на колени. Когда, черт возьми, этого Тулубеева
грохнули? Ведь Спасский-то едет на сороковины.
Я включаю компьютер, и в это время звонит телефон.
- Как твое здоровье, дорогая? Ты, часом, телевизор не смотришь?
Если Господь чем и наградил Дэна в избытке, так это голосом. Ему бы на сцене
Большого петь - тембр потрясающий: бархатный, обволакивающий. Таким голосом
можно любую пакость сказать, а собеседник и не заметит, очарованный красотой
звука. И на тебе - достался сказочный голосище не заоблачному интеллигенту,
а криминальному авторитету. Чудны дела твои, Боже!
- Смотрю, солнце мое, и очень внимательно. Это же моя работа.
- Не бережешь ты себя. Давай-ка ты завтра поспишь подольше, а я за тобой заеду,
на работу тебя отвезу. Что тебе на метро трястись?
Дэн сам выдумывает правила конспирации - никогда не говорит по телефону о том,
о чем надо. Пусть уж лучше меня считают одной из его любовниц, заявил он мне
как-то, чем подозревают, что у нас могут быть какие-то общие дела. Ведь в его
среде к любовницам отношение известное - баба-дура, сиди и молчи, пока тебя
не спросили. И дела с ними не обсуждают.
Только сейчас мне все эти размышления совсем некстати, потому что компьютер
выдает дату убийства Тулубеева. И в соответствии с этой датой в Питер мне надо
прибыть не позже четверга.