iSec.ru :: Детектив Онлайн :: Криминал . Главы 25-26

Глава 25

На сияющее лицо Катерины невозможно не обратить внимание. Так изменить женщину
за два выходных дня может только огромное личное счастье, думаю я - и оказываюсь
права. Катерина делится:
- Мы с Саней в выходные ко мне на дачу ездили, - и краснеет.
- И как Настенка? - спрашиваю я, имея в виду Катину дочку.
- Замечательно, - смеется Катя. - Первый вопрос, который она ему задала: "А
когда ты на маме женишься?"
- Ребенок решил взять мамину судьбу в собственные руки и устроить твою личную
жизнь?
- Получается, что так. Нет, все-таки мы такими смелыми не были.
- А что он Настенке ответил?
- Сказал, что сразу, как только мама согласится.
- А мама согласилась?
- Ой, пока не знаю...
- ... но ничего против принципиально не имею, - заканчиваю я Катину мысль.
- Пожалуй, так, - соглашается Катя. Улыбка - от уха до уха. Похоже, все неприятности,
связанные с соседом, развеялись в туманной дали. Ну и слава Богу. Должно же
женщине когда-нибудь повезти.
А поздним вечером везет и мне - правда, немного иначе. Приходят новости от Дэна.

Подполковник Харитонов, грохнув об аппарат телефонной трубкой, рявкнул:
- Казанцева ко мне!
Через пару часов симпатичной секретарше Танечке пришлось с боем добывать для
Миши Казанцева билет до Санкт-Петербурга. Миша при этом на чем свет стоит ругал
пройдох-журналистов, которые сами спокойно не живут и людям не дают.


Глава 26

Народу в вагоне было немного. Колиной соседкой по купе оказалась мрачного вида
девица, одетая в модном ныне стиле "унисекс": черные джинсы, футболка, мягкие
тапки на резиновой подошве. На сиденье она поставила спортивную сумку, через
которую была небрежно переброшена черная замшевая куртка, сильно вытертая на
локтях. Определить возраст девицы наверняка Коле так и не удалось: пол-лица
закрывали огромные черные очки, на которые свисала густая челка. На виду оставался
только упрямый подбородок, немного тяжеловатый для женского лица. Судя по фигуре
и движениям, девица была молодая - лет двадцати пяти, не больше.
"Хиппушка", - подумал Коля сначала, но через несколько минут понял, что девица
не так проста, как кажется. Духи у нее были дорогие, - Коля не помнил, как они
называются, но свежий арбузный запах ему очень нравился, - а руки ухоженные,
холеные, с бесцветным, но отлично сделанным маникюром. Всем своим видом соседка
демонстрировала полнейшее равнодушие к присутствию в купе еще одного человека
и сидела, полуобернувшись к окну. Правда, что она могла видеть сквозь свои печные
заслонки, для Коли оставалось загадкой.
Проехали Тверь. Коля сложил прочитанную от корки до корки газету, покосился
на соседку. Она по-прежнему смотрела в окно, вернее, сидела в той же позе, в
какой устроилась, войдя в купе. Может быть, задремала под убаюкивающее постукивание
колес. Осторожно, стараясь не хлопнуть дверью, Коля отправился в тамбур курить.
Через пару минут девица вышла вслед за ним, щелкнула пижонской зажигалкой "Зиппо",
закурила. Очки так и не сняла, и Коле показалось, что она внимательно рассматривает
его, пряча нескромный взгляд за черными стеклами. Никаких знакомств заводить
не хотелось, тем более с такой, по-видимому, бойкой и эмансипированной особой,
поэтому Коля поспешил несколько раз подряд затянуться и загасить окурок. Он
уже взялся за ручку двери, ведущей в вагон, когда девица заговорила. Колина
рука повисла в воздухе.
- Ну, здравствуй, командир.
Коля медленно привалился к стене. Рядом, крутя в руках темные очки, стояла Лена...

Постарел Серегин. Почти совсем седой стал, глаза усталые, настороженные. Не
ловеласничает, не пытается знакомиться, как любой нормальный мужик, собравшийся
на отдых. Да, не отдыхать ты едешь, командир, совсем не отдыхать...
"Пацан" от Дэна привез мне паспорт и билет в начале второго ночи. Буркнул:
- Если что, я в том же вагоне буду.
- Это еще зачем? - удивилась я.
- Дэн велел.
Я впустила его в квартиру, предупредив:
- Подожди-ка две минуты, я сейчас...
Мобильный Дэна откликнулся из какого-то шумного местечка - то ли кабака, то
ли казино.
- Дэн, солнце мое, что это за самодеятельность? Или ты решил меня замуж выдать?
- ехидно поинтересовалась я.
- А-а, это ты про Толстого? Пусть будет.
Спорить с Дэном бесполезно, и я только отпустила шпильку, покосившись на своего
квадратного телохранителя:
- Он не толстый, он милый. Значит, отдаешь под мое командование?
- Бери, пользуйся, - хмыкнул Дэн, - и помни мою доброту.
Я положила трубку и спросила:
- Как тебя зовут?
- Ты же слышала.
- Ну, тогда, во-первых, буду звать тебя Милый. А во-вторых, с этого момента
меня надо слушаться, как Дэна. Если не нравится, можешь ехать сдавать свой билет.
- Вот еще, - зло фыркнул Толстый-Милый.
- Вот и договорились. А теперь скажи-ка мне, Милый, ты у меня намерен ночевать?
- Дэн велел.
- Тогда, не обессудь, постелю тебе в соседней комнате. Или Дэн велел меня прямо
в койке караулить?
Милый переминался с ноги на ногу, и на лице его ясно читалось желание, как минимум,
послать меня ко всем родственникам по женской линии.
- Ладно, Милый, не дуйся. Я сегодня не опасная. Есть хочешь?
- Хочу, - с вызовом ответил Милый.
Однако, умяв полсковородки жареной картошки и тарелку салата, помягчел. Даже
признался, что зовут его Иваном.
- Скажи-ка мне, Ванюша, кто мужика с полигона пас?
- Я.
- Молодец какой, - похвалила я. - Он точно тебя не заметил?
Ваня-Милый снова надулся, и я поспешила сменить тему.
А сегодня поутру Милый и вовсе меня порадовал. Покосившись на мое открытое майкой
плечо, проворчал уверенно:
- Миномет.
- А, шайтан! - удивилась я. - Как знал?
Вместо ответа Милый закатал рукав рубашки, показал татуировку. Наш человек -
десантура. Улыбнувшись, я оттянула пройму майки. У меня похожая - на левом боку,
немного ниже подмышки. С этого момента у нас с Милым воцарилось полное взаимопонимание...
А не хотела бы я сейчас оказаться на месте Серегина. Не всякому понравится,
когда к нему с того света являются, пусть даже средь бела дня.
- Докурил? - просто спрашиваю я. - Пойдем чайку попьем.

Негромко позвякивают ложечки в казенных тонких стаканах с чаем. Ветер из-за
приопущенной рамы треплет занавески, унося в пространство дымок сигарет.
- Как же ты выбралась?
- Кандагарская броня проходила.
- А почему не сообщила?
- Кому?
Лена так задала этот вопрос, что Коля сразу все понял. Не бывшие возлюбленные
сидели в купе, и даже не два сослуживца - враги.
- С кем-нибудь из ребят видишься? - спросила Лена, и Коля с готовностью сменил
тему:
- Мишка Луконцев, второй номер, кажется, в Саратове. Давно не пишет. Петя Володин
в Орловской области, фермерствует. Валерик Лопухов в Совете ветеранов Афганистана.
Гена Ратников...
- Кто это? - перебила Лена.
- Да, он уже после пришел... А из первого взвода только мы вчетвером остались.
Нас под Мазарями крепко потрепали.
Снова затянулась пауза. Теперь уже Коля спросил:
- Замужем?
- Уже нет.
- А дети?
- Дочь.
- Большая?
- Двенадцать лет.
Колю словно тряхнуло. Хоть головы не поднимай...
- Моя? - не надеясь на правдивый ответ, спросил он.
- Моя.
И жестко, с ненавистью отчеканила:
- Биологические отцы моих детей интересуют меня не больше, чем пробирки со спермой.
Наверно, так начинается шизофрения, подумал Коля, типичное раздвоение личности.
Он, майор в отставке Николай Серегин, за такие слова убил бы любую женщину.
Как минимум, врезал бы так, чтобы голова мотнулась к стене, на щеке остался
пунцовый след, а из ненавидящих глаз хлынули слезы. Но жестокую правду выслушивал
не майор, а старлей Серегин, двадцатипятилетний пацан, бросивший любимую женщину,
мать своего ребенка, один на один со страшной действительностью, предоставивший
ей выпутываться, выживать самостоятельно. И по отношению к тому пацану она имела
право на все.
Помолчав, он снова спросил:
- В Питер по делам или так просто?
- По делам.
- Надолго?
- Как получится.
- А где работаешь?
- На государевой службе, - непонятно усмехнулась Лена, - бюджетники мы.
- Ну да, - вспомнил Коля, -ты же филолог по образованию. В школе?
- Не совсем. А ты где?
- На полигоне. Инструктором по стрельбе.
- Ну да, - тем же тоном, что за минуту до этого говорил Серегин, ответила Лена,
- ты же у нас снайпер от Бога.
Смертные враги. И никакая вежливость, никакая выдержка и умение владеть собой
не помогают ей это скрыть. А на таком фоне непонятная фраза о "государевой службе"
выглядит очень подозрительно. И странное совпадение - она в том же купе, что
и он - тоже Коле не понравилось. Что-то ему эта ситуация напоминала...
Еще раз бросив взгляд на задумавшуюся Лену, он понял: "дуэль снайперов". Тринадцать
лет прошло, а выучка у нее осталась. Эти темные очки, надежно скрывающие взгляд,
отличная спортивная форма, умение замереть в одной позе на долгое время,.. Похоже
на постоянные тренировки. А для чего женщине в мирной жизни постоянно быть в
боевой форме?.. Зная ее характер, вполне можно предположить, что она и сейчас
его, с позволения сказать, "коллега". Скорее всего, работает на конкурентов
его заказчика. А то и еще похлеще - фээсбэшница. От таких мыслей Колю бросило
в пот. Украдкой он ощупал взглядом спортивную сумку, и Лена, словно догадавшись
о чем он думает, неторопливо потянула ее к себе. Не таясь, открыла "молнию",
начала что-то искать. Достала кошелек, выгребла на ладонь горсть мелочи.
- Надо еще кофейку попросить.
Шагнула к двери, высунулась в коридор, ища взглядом проводницу. Коля успел рассмотреть
содержимое сумки, положенной прямо напротив него: плейер, обмотанный наушниками,
толстый блокнот-органайзер, небольшая косметичка, что-то мягкое в непрозрачном
пакетике, зонт, книжка. А что он ожидал увидеть? Не СВД же.
Лена повернулась от двери, и хотя он не разглядел выражения ее глаз за темными
стеклами, по мгновенно скользнувшей улыбке понял: она нарочно подставила ему
сумку. Значит, знает, о чем он думает. И значит, впервые с момента их встречи
жестко додумал он, Лена - гораздо более серьезный противник, чем он предполагает.
Или, во что совсем не верилось, уж совершенно ни при чем.

Я смотрю на седого мужчину напротив, мысленно пытаясь примерить на него "песочку",
убрать жесткие складки с лица, вернуть густые черные волосы. Несладкая же у
тебя теперь жизнь, командир. Не знаю наверняка, какой ты видишь меня, но надеюсь,
время не было ко мне настолько беспощадно.
И дергаешься ты, командир, нервничаешь. Еще бы! Я бы тоже не поверила в случайное
совпадение. Есть же известная шутка про два поезда, идущих навстречу друг другу,
которые так и не встретились, потому что - не судьба. Только судьбе иной раз
надо и помочь. А я тебя, товарищ старлей, по-прежнему насквозь вижу. И сознательно
позволяю запустить глаз в свою сумку - уж больно тебе этого хочется.
Только, старлей, сегодня перевес на моей стороне. За те два часа, что остались
нам до Питера, из купе тебе деваться некуда, разве что в окошко выскочить. Но
до такого ты, конечно, не дойдешь. А думками черными потерзаешься. Уж я-то постараюсь.
И в Питере ты постоянно будешь оглядываться, ища за спиной мой взгляд. Только
в Питере тебя Ваня-Милый "поведет". А я по своим делам побегу. Надо же узнать,
кто именно тебе заказ сделал. Да и подполковник Харитонов на мое сообщение о
том, что я еду в Питер в одном купе с тобой, не мог не среагировать. Только
что именно Димка сделал, я не успела выяснить, да это не беда.
И не сойти мне с этого места, командир, если про "дуэль снайперов" ты ни разу
не вспомнил. А уж то, что мы враги смертные, это и ежик бы давно понял. Атмосферка-то
в купе та еще...

Коля с облегчением увидел за окном перрон Московского вокзала. За последний
час они с Леной вряд ли обменялись парой фраз, но ее внимательный взгляд он
чувствовал всей кожей, даже несмотря на черные очки. Если сейчас она попытается
выяснить, куда он направляется, или пойдет вслед за ним, значит, надо отменять
заказ.
Но Лена, подхватив сумку, вышла из купе впереди него. На перроне она чуть приостановилась:
- Ну, бывай, командир. Может, свидимся когда...
И смешалась с вокзальной толпой. Коля остановился, прикурил, незаметно бросив
взгляд вокруг, и неторопливо пошел к Старо-Невскому проспекту. Деловито потопавшего
за ним Милого он не вычислил.
А вот Миша Казанцев, выскочивший на платформу вслед за тонкой рыжеволосой женщиной,
которую он вел по распоряжению подполковника Харитонова, заметался на мгновение.
Парень, направившийся за попутчиком "объекта", выглядел, как типичный бандюга:
квадратный, с могучей шеей, на которой поблескивала толстая золотая цепь, и
бритым затылком. Но на его коротком курносом носу сидели "интеллигентнейшие"
очки в тонкой оправе, больше подходящие какому-нибудь деятелю культуры или,
скажем, профессору университета. И почему-то эта забавная деталь успокоила Мишу.
Он прибавил шаг, постаравшись больше не упускать Лену из виду.