Будущее состоит из событий. Прошлое состоит из впечатлений. Настоящее перемалывает одно в другое. Литература в этих метаморфозах занимает место особое, так как предполагает получение впечатлений от текста, то есть событий вымышленных, или интерпретированных, или происшедших с кем-то. Хотя никакого противоречия нет и здесь. Литература (когда это литература) - событие уже само по себе. А значит, время обходится с ней так же, как и с любым другим фактом, спускающимся по этому времени из категории непредполагаемой вероятности в категорию реализованной случайности. Все течет. Все забывается.

Мудрые говорят, что пройдет и этот век. От века девятнадцатого в памяти осталось всего лишь несколько имен. Большинство из них для нас именно именами и заканчиваются. Почва, на которой поднялись эти побеги, подверглась эрозии и унесена из нашей памяти вихрем неизвестно куда. С веком двадцатым будет то же самое. Многое мы уже не помним. А многое уже просто не успеем узнать. Но, предчувствуя собственную судьбу, мы продолжаем читать и писать.

Если бы голос человека распространялся так же, как радиоволны, теоретически мы могли бы услышать крик, разговор и даже шепот тех, кого уже нет. Нужно было бы только оказаться в расчетном месте и прислушаться. Но мы хотим быть услышанными при жизни. И спешим в это расчетное место, чтобы услышать собственный голос. И напрасно до звона напрягаем барабанные перепонки.

Ау, читатель? Если ты просто бродишь по залинкованному пространству с надеждой случайных драгоценных открытий, - я преклоняюсь перед твоим оптимизмом. Жизни не хватит, чтобы прочитать великие книги. Но ты хочешь еще и диких, никому неизвестных алмазов? Еще один поклон. Но попытка переплыть море кажется сухопутному существу безрассудной, особенно если целью является не противоположный берег, а глоток пресной воды на необозримом пространстве соленой. А если потребуется нырнуть? Кто твой лоцман, самоуверенный плывун?

Поход за хорошей литературой в сети может идти в разных направлениях. Основных вариантов четыре. Самый традиционный - это поиск на авторитетных литературных сайтах. Вероятность успеха близка к КПД парового двигателя. Авторитетных литературных сайтов немного, но хорошей литературы еще меньше. Приходится размещать литературу "неплохую". К тому же сам вариант этого "Гамбургского счета" в отношении авторитетности определенных литературных сайтов наводит на некоторые размышления. Например, на то, что "Гамбургов", а значит и рейтингов может быть несколько.

Второй путь заключается в посещении чатов и Гестбуков, общении и обмене мнениями. Повезет столкнуться с конгруэнтной личностью, может и присоветует что-то стоящее. И даже ссылку даст. Не самый плохой способ.

Третий способ один из самых лучших. Выбери милого сердцу сетевого обозревателя и слушай его наставления. Положение обязывает, ерунды яркая личность, как правило, не пожелает. Более того, убережет от ошибок и иногда прямо укажет, чем стоит восторгаться, а чем нет. Но всякая яркая личность - это яркая индивидуальность. И, скорее всего, отличная от Вашей индивидуальности. И когда эта личность заявляет, "все кто меня любит, читать туда ", подобная безапелляционность воспринимается как интеллектуальное насилие. Как вопрос ребенку, кого ты больше любишь - папу или маму. Как-то я передвигался на автомашине по провинции, где ни одна станция кроме Радио России не улавливалась моим корейским приемничком, и слушал рассказ о тружениках то ли Таганского, то ли Перовского мясокомбината. Женщина директор вдохновенно ведала слушателям о важности труда колбасников, особо отмечая труд изготовительниц колбасного фарша - мастеров высочайшего класса. Так вот моя скрытая любовь к колбасе закончилась в тот момент, когда эта женщина сообщила, что лучшая их составительница фарша отличается от других специалистов данного профиля тем, что вкладывает в колбасный фарш свою душу. Есть колбасу с чьей-то душой, пусть она при этом и не отдает душком, мне решительно расхотелось. Так что, читая, "все кто меня любит", я кривлю душой и ухожу с теми, кто не любит.

Четвертый способ нахождения новой хорошей литературы в сети самый универсальный. Это литературные конкурсы. На последних турах серьезных литературных конкурсов вероятность получения удовольствия от чтения может превышать 50%. Этому помогает и некоторая предполагаемая коллегиальность принятия решений, и вынужденная публичность выражения мнения и необходимость его отстаивания. Вне конкуренции здесь конечно же ТЕНЕТА. Но до схода тенетовского половодья еще не близко, основные события впереди. Есть и другие конкурсы. Негромкие. Без бурных обсуждалок и номинаций. Без глобальных амбиций и различных зоологических вариантов "мечения территории". С небольшим количеством работ. С открытым заявлением, что работы выбираются на основе собственного мнения и ощущений устроителей. Что дадут забредшему читателю эти конкурсы? Действительное ощущение литературы? Давайте пробовать.

И так, после длинного и занудливого вступления - конкурс "Афоня 2000" на литературном сайте Перископ. (http://www.periscope.ru/). 20 августа создатели сайта обещали объявить победителей, а пока на странице выложены 12 финалистов. 12 отобранных из более чем сотни. Жемчужины? Перстни на все пальцы двух ладоней таинственного шестипалого? Кто из них будет признан лучшим? И совпадет ли это с мнением самодостаточного читателя? И что будет с автором, признанным лучшим? Так и останется в состоянии незамеченного, хоть и признанного замеченным?

Конкурс "Афоня -2000" конкурс короткого рассказа. Сам по себе этот факт уже достаточно интересен. Это как самолет с вертикальным взлетом. Места для разбега нет, а летные качества предъяви. То есть условием оказывается концентрация и реализация авторского замысла на небольшой площади. Но проблемы подстерегают не только авторов. Не все просто и для жюри. (пусть и в составе только двух человек - уважаемого Дана Марковича и уважаемого Зиновия Бернштейна). Конечно сравнивать этих господ со слепыми мудрецами, которые составляли мнение о слоне, ощупав его ногу, хобот и хвост, неразумно. Их глаза широко открыты. Но видят они только маленький квадратик с таинственным узором, который может оказаться и частью будущего великолепного творения, и вырезкой из роскошных, но обоев, и пазлом, из которых складывается чудовище. (Последнее, как Вы понимаете, маловероятно, хотя?). И все же? Сверим впечатления?

Критик, определяя приоритеты и расставляя конкурсные работы по рейтингу своего самоощущения, всегда идет на некоторый компромисс. То есть с самого начала примерно определяя фаворитов, он с большей или меньшей долей уверенности размещает остальных финалистов по турам конкурса, заранее исключая для себя варианты темных лошадок и скрытых лидеров. Таким образом, интрига существует только для участников, для организаторов она заканчивается с момента приема последней работы на конкурс, благо небольшой объем произведений позволяет их вычитывать сразу. Но вот эта внешняя интрига накалилась до предела. 12 финалистов остаются один на один со своей не до конца разрешенной самооценкой, а забредший на конкурс читатель имеет возможность ознакомиться с произведениями, прошедшими через сито отбора, а значит удовлетворяющими хотя бы чей-то взыскательный вкус.

И так. Двенадцать работ. На 1-2, редко на 3-5 листах. Крупный шрифт. Я распечатываю их и раскладываю на столе. Читаю, пытаясь выстроить по нарастающей. Непросто сделать это даже с уже отобранными работами. Они не равнозначны, но все заслуживают внимания. Многие из них настолько различаются друг от друга, что их невозможно сравнивать. Они в разных системах координат. Поэтому я представляю себя школьным учителем и проставляю оценки. 4. 5. Добавляю плюсы и минусы. Складываю в стопку. Тасую. Меняю местами. И наконец нахожу им место не только у себя на столе, но и в собственных ощущениях.

1). Александр Ермак . "СЕГОДНЯ ПО АДРЕСУ "ФИЛИПУКИСА 8 ""

Этот неплохой рассказ произвел на меня самое меньшее впечатление. Грамотный, без "ляпов" текст. Внятная драматургия. Очень угадываемая драматургия. Сюжет, ситуация анекдотична в прямом смысле этого слова, и даже, как будто, знакома. Не открытие.

2). Андрей Щербак-Жуков. "СКАЗКИ ДЛЯ ИДИОТОВ".

"Сказки для идиотов" - это пять маленьких рассказов, каждый из которых имеет посвящение какому-то другу автора, а последний - самому автору. По-видимому, адресатами являются именно эти лица. (Ну не читатели же!). В любом случае эти посвящения играют какой-то смысл, который для "непосвященного" читателя остается недоступным. Еще возможно, что эти истории написаны не просто так, а "по приколу", для друзей. Но получилось неплохо. От банальности удалось уйти в первом рассказе, частично - во втором. Образы в этих миниатюрах яркие, авторская интонация озорна и не вымучена. И даже, кажется, присутствует некоторый подтекст. Дальше - хуже. Автора потянуло на обобщения, несколько оригинальных наблюдений он смешал со штампами и, в конце концов, закончил ничем.

3). Татьяна Торшина. "А ЖИТЬ ХОРОШО!" и др. рассказы.

Уже попадание. И пусть все еще в "молоко", но все же не в белый свет. Первый рассказ ("В поезде") немного сумбурен и неестественен. То есть можно описывать и сумасшедших (к этому мы еще вернемся), но неплохо было бы в начале дать ремарку: "Дело происходит с людьми не здоровыми". Натянуто. А жаль. Авторский слог интересен. Особенно последующие кусочки и наблюдения. И все же - "молоко".

4). Мария Ц. "ГЛАЗОРЫБКИ" и др. рассказы.

Мы движемся по списку. Не с завязанными глазами, но на ощупь. И кто-то невидимый помогает нам искать и отыскивать. "Уже теплее". Три миниатюры. Первую обсуждать отказываюсь. Ассоциации, которые владеют автором, мне или неизвестны (пардон), или слишком туманны. Если это что-то вселенское, вежливо преклоняюсь, если поэтическое, тактично окаменеваю, но восхитительности момента не чувствую. Вторая и третья миниатюры мне гораздо ближе. Вторая - просто очаровательна.

5). Ежевика Викторова. "ЦВЕТОК" и др. рассказы.

Пять рассказов. Первый из них как раз этот "Цветок". Сразу вспоминаю и первого автора этого обзора, и десяток подобных историй. Эх. Столько сюжетов на этом свете, а мы ездим все на одних и тех же! Далее две ярких миниатюры, сделанных легкими, свободными "мазками", но не очень понятных. (Имею в виду фактическую сторону материала, эмоциональность автора вполне конкретна). И, наконец, два последних рассказ "Гранат" и "Дневник". Конечно же эти два рассказа удались автору больше. Может быть, она просто не следовала в них замышленному сюжету, а отдалась собственному внутреннему течению? Атмосфера, ощущения - предельно точны и естественны. Один явный недостаток. Оба рассказа слишком похожи. Они, как бы, почти об одном и том же. Такое внутреннее сумасшествие. Если автор хотела вызвать у читателя чувство содрогания - ей это удалось. Интересно, в плюс или минус зачтут ей это устроители конкурса?

6). Светлана Павлютина. "ТАРУССКИЕ РАССКАЗЫ".

Не знаю, когда читатель пишет автору - "Вы добрый", это похвала или критика? Скорее всего, человеческая доброта писателя - качество параллельное его таланту. Но в текстах эти параллели пересекаются. Рассказы Светланы просто светятся этой добротой. И хотя простота языка повествования может оттолкнуть "продвинутого" читателя, пропитанного постмодернизмом, к этому повествованию хочется вернуться. Словно что-то светлое там осталось не вычерпанным. Возвращаешься и обнаруживаешь, что простота эта кажущаяся. Писать просто - очень сложно. Ловлю себя на мысли, что те детские книги, которые я любил в детстве, были написаны тоже добрыми авторами. Эту (5 страниц) обязательно прочту своему маленькому.

7).Станислав Подольский. "ЧАСЫ" и др. рассказы.

Станислав лаконичен. Более лаконичен, чем старательный автор, который работает над своим произведением, отсекая все лишнее и пережевывая длинноты. Но эта лаконичность другого порядка. Их пять, этих миниатюр или длинных фраз. Последняя немного грустна и банальна. Предпоследняя - глубока, как заклинание, которому веришь. Или молитва к кому-то о ком-то. Или бездонная пропасть, падение в которую может оказаться полетом. Третья проста и оглушительно рельефна. Первая бесконечна. Вторая пронзительна. Эту вторую мне читать больно, но я возвращаюсь и перечитываю еще и еще.

8). Михаил Гаe:хо. "СКАЗОЧКА" и др. рассказы.

И еще пять рассказов. Вы чувствуете? Мы уже близки к вершине, которую я со всей возможной немотивированной наглостью самостоятельно выстроил из этой яркой дюжины, где и первый от основания уже победитель. И так, Михаил Гаe:хо. Ловлю в себе знакомые ощущения. Нечто подобное бывает среди уличных живописцев. Кто-то мастерски шлифует цветом "пластиковые" контуры окаменевшей модели. Скрупулезно выстраивает мертвенные полутона. А кто-то простым карандашом и подрагивающей рукою "вырезает" на бумаге живое. Мы уже близки к тому моменту, когда прямая речь, авторские отступления и ремарки сольются в одно неразделимое. Когда критик забудет о своем предназначении и превратится в читателя. Пять рассказов. Три первых - это три неповторимых дагерротипии из невымышленного. Еще два - волшебное хулиганство. Ну что ж. Спасибо, Михаил.

9). Михаил Балашов. "ЗЯБЛИК АКИМА".

Трудно писать длинно о понятном и достойном. Ругаться легче. Это посыл и к предыдущему автору, и к этому. Рассказ на одну страницу. Почти только один диалог. Корявый. Сленговый. Но трагические невозможность, неразрешимость, недосказанность и тысячи иных "НЕ", достигают в нем предела. Если целью автора является насильственное извлечение эмоций и переживаний, - ему это удалось. Если что-то иное А что иное?

10). Евгений Савенков. "ПОСТЕЛЬНЫЕ ЗАПИСКИ".

Как известно - все в этой жизни - это наркотик. Любовь. Еда. Попробуйте отлучить от еды. Ломка. Смерть. Один из самых сильных наркотиков - это литература. (Подсесть, правда, на него очень нелегко). И для тех, кто пишет, это наркотик не в меньшей, а в большей степени. Это еще называется "творчество". Создание миров. Берешь ручку, белый лист бумаги, и вот уже бежит река, шумит лес, и по этому лесу идут люди. Люди - это самое интересное. Характеры. Имена. Представления. Неплохо, когда это интересно не только автору. То, о чем пишет Евгений, интересно не только ему. Сама по себе идея "6 палаты", псих. больницы достаточно уже перепахана, но несколько мелочей, таких как шуршащий карандаш, карта на полу - это очаровательно. Очень насыщенно. Затем в дело вмешивается сюжет, появляются мистические или экстросенсорные нотки, и становится немного пресно. Если только это не затравка для большой работы. В любом случае хорошему автору удержать читателя в напряжении не удалось.

11. И вот последние две работы. Первая. Наталья Кузьмина. "О РЫБАХ"

Есть сейчас в ТЕНЕТАх такой замечательный автор - Маргарита Меклина. Она пишет длинными предложениями. Иногда она делает вдох и выдох не между предложениями, а между абзацами. Она не боится обрезаться словом, и управляет им как жонглер. Она дышит словами и говорит мыслями. Она из тех музыкантов, которые способны извлечь музыку из чего угодно. И обычная тростинка будет звучать как флейта. Наталья Кузьмина может оказаться из этой же немногочисленной породы. И дело не в том, что она начинает рифмовать строчки прозы. Дело в легкости и естественности. Это произведение на одну страницу "О рыбах" - это музыка. Говорят, что очень трудно сниматься в кино рядом с детьми и животными. Невозможно превзойти их дар естественности. Очень трудно участвовать в литературном конкурсе вместе с Натальей Кузьминой.

12. Илья Турусов. "ЯБЛОЧКИ"

Вот я заканчиваю уже этот обзор. И некоторые работы уже еще раз поменял бы местами. Но на вершине оставил бы эту. Это невозможно пересказать. Это полстранички. Это вытяжка из неизлечимой сердечной боли. Это исповедь, которая скажет о раскаявшемся и прощенном грешнике больше, чем тома его жизненных стенограмм. Это проверка слуха для тех, кто считает, что он понимает и слышит. Об этой работе я говорить больше не буду ничего. Минута, потраченная на ее чтение, возможно, окажется единственной минутой за целый день, о потере которой Вам не стоит жалеть. Хочешь быть человеком, носи всю свою боль всегда с собой.

А теперь короткая история, которую мне захотелось Вам рассказать после того, как я прочитал несколько раз все эти двенадцать рассказов, миниатюр, отрывков - как хотите.

-----------------------------------------------------------------------------------------

Это было в прошлом веке. Осенью восьмидесятого. Из снежного ноября мы попали в азиатское лето. Сто наголо остриженных новобранцев вывалились на раскаленный перрон Термезского вокзала. Позади остались дом, родные, трое суток беспробудного пьянства, драки, вражда, братание, опять драки, капельки пота на лбу несчастного старлея, поезд Ташкент-Термез без проводника и с выбитыми стеклами. Впереди два года полуголодного бесправного существования, муштра, дедовщина сначала с одной, а потом с другой стороны, гепатит, подлость, предательство, трусость, дружба, взросление и гибель многих из нас там. На той стороне Аму-Дарьи. Но это потом. А пока мы стояли на перроне, крутили тяжелыми головами, стягивали с плеч рваные бушлаты и вязанные свитера. Пекло.

-Бросай, все равно все отнимут, - заорал кто-то и бросил свою телогрейку, неуместную в тропическом лете, на желто-серый дувал. Старлей, предвкушая окончание своего трехдневного кошмара, лениво проверял нас по списку. Гора телогреек росла. От здания вокзала отделилась пожилая женщина и подошла к нам. Узбечка. Цветастая одежда. Платок. Штаны. Странный высокий головной убор. Она вопросительно посмотрела на нашу шеренгу и, услышав от кого-то разрешающее, - "Берите, да чего там!", выбрала из кучи два или три бушлата и сделала шаг в сторону.

-Дура! - со всей возможной ненавистью выдавил кто-то из нас из себя. - Дура! - и захлебнулся омерзительной бранью.

Ему сразу же заткнули рот.

Его злобно окликнули.

Его встряхнули за плечи.

Но она уже услышала и замерла на одну секунду.

На долю секунды.

Она не бросила.

Она выпустила из рук.

Она выпустила из рук наши подмосковные телогрейки и ушла, не оборачиваясь.

И нам всем стало невыразимо гадко. От похмелья, от того, что нас ждало, и от всего этого.

От нас уходило наше прошлое.

А наше будущее лежало в пыли.

_______________________________________________________________