Современная наука о морали приходит к убеждению, что совокупность переживаемых
людьми моральных чувств и признаваемых ими моральных принципов не поддается сведению
на единую верховную аксиому, из которой все они вытекали бы, как выводы из логической
посылки. Не существует никакого единого морального постулата, исходя из которого
можно было бы развить логическую систему нравственности так, чтобы она охватывала
все без исключения суждения, подводящие явления под категории "добра" и "зла". Нельзя
распутать сложного и запутанного узора морального мира, найдя начало одной его нити,
ибо узор этот образован из нескольких переплетающихся и взаимно перекрещивающихся
нитей (2). Задача науки о морали может заключаться только в том, чтобы отделить каждую
из этих нитей от других и показать, каким образом они сплетаются в живую ткань моральной
жизни. Совокупность моральных идей и чувств может быть сведена, таким образом, только
к ряду независимых друг от друга основных принципов. Кажд!
ый из последних служит внутренней основой целой массы явлений морали и дает начало
особой замкнутой системе морали; но сами эти принципы друг от друга уже не зависят
и потому не обосновывают один другого. Наоборот, каждый из них в качестве моральной
аксиомы вступает в коллизию со всеми остальными и ведет с ними борьбу за абсолютное
верховенство в царстве морали. "Каждая из твоих добродетелей,- говорит Фр. Ницше
своим образным языком,- жаждет высшего развития; она хочет всего твоего духа, чтобы
он стал ее глашатаем, она хочет всей твоей силы в гневе, ненависти и любви; каждая
добродетель ревнует тебя к другой" (3). Исходом этой борьбы может быть полное и частичное
вытеснение одним принципом всех других либо распределение между ними власти на отдельные
компетенции каждого из них (так, напр., нередко в общественной жизни и в жизни личной
господствуют совершенно различные и противоречащие друг другу нравственные принципы,
так что то, что считается хорошим в первой, признается ду!
рным во второй, и наоборот); возможно даже и отсутствие всякого исхода, вечная борьба
моральных чувств в душе у человека, своего рода "Burgerkrieg in Perma-nenz" (4).
Психологически соотношение сил отдельных принципов и исход борьбы между ними обусловлен
природными задатками людей, обстоятельствами их жизни, их личным настроением и настроением
общества и эпохи; морально исход этой борьбы может быть только декретирован решительным
признанием одного из борющихся принципов верховной аксиомой моральной жизни и столь
же решительным отвержением всех остальных, но не может быть обоснован, так как самим
признанием принципа верховной моральной инстанцией отнята возможность искать дальнейших,
высших оснований. Основанием высшего морального права, как и всякого права, служит
не его собственная правомерность, а фактическая сила образующих и поддерживающих
его чувств...
Меланхолия, точное определение понятия которой не твердо и в описательной психиатрии,
встречается в различных клинических формах, объединение которых в одну клиническую
единицу не окончательно установлено; из них одни скорее похожи на соматические заболеваниям
другие - на психогенные. Кроме впечатлений, доступных всякому наблюдателю, наш материал
ограничивается небольшим количеством случаев, психогенная природа которых не подлежала
никакому сомнению. Поэтому мы наперед отказываемся от всяких притязаний на то, чтобы
наши выводы относились бы ко всем случаям, и утешаем себя соображением, что при помощи
наших настоящих методов исследования мы едва ли можем что-нибудь найти, что не было
бы типичным, если не для целого класса заболеваний, то по крайней мере для небольшой
группы.
Сопоставление меланхолии и печали оправдывается общей картиной обоих состояний.
*.. Также совпадают и поводы к обоим заболеваниям, сводящиеся к влияниям жизненных
условий в тех случаях, где удается установить эти поводы. Печаль является всегда
реакцией на потерю любимого человека или заменившего его отвлеченного понятия, как
отечество, свобода, идеал и т. п. Под таким же влиянием у некоторых лиц вместо печали
наступает меланхолия, отчего мы подозреваем их в болезненном предрасположении. Весьма
замечательно также, что нам никогда не приходит в голову рассматривать печаль как
болезненное состояние и предоставить ее врачу для лечения, хотя она влечет за собой
серьезные отступления от нормального поведения в жизни. Мы надеемся на то, что по
истечении некоторого времени она будет преодолена, и считаем вмешательство нецелесообразным
и даже вредным...
Когда я узнал о замысле этого круглого стола, он показался мне очень интересным,
хотя и очевидно сложным. Я попытался бы выйти из этого затруднения с помощью такой
уловки: я предлагаю несколько тем, касающихся техник интерпретации у Маркса, Ницше
и Фрейда.
За этими темами на самом деле стоит одна мечта: составить когда- нибудь что-то
вроде полного собрания или энциклопедии всех известных нам техник интерпретации,
начиная с греческих грамматиков и вплоть до наших дней. И я думаю, что лишь немногие
главы этого собрания написаны к настоящему времени.
Для введения в эту идею - идею истории техник интерпретации - можно было бы сказать,
что язык, во всяком случае язык в индоевропейских культурах, всегда вызывал два типа
подозрений:
- во-первых, что язык не говорит именно то,что он говорит. Смысл, который схватывается
и непосредственно обнаруживается, может быть, всего лишь скрывает, связывает и, несмотря
на все это, передает другой смысл - основной, "глубинный". Именно это греки называли
allegoria или hyponoia.
- с другой стороны, язык рождает и такое подозрение: возможно, он не ограничивается
своей собственно вербальной формой, и в мире есть множество вещей, которые говорят,
хотя и не являются языком. Возможно, что говорят природа, море, шум деревьев, животные,
лица, маски, скрещенные кинжалы; может быть, есть язык, артикулированный иным, не
словесным способом. Это можно очень приблизительно передать греческим термином semainon.
Эти два подозрения, возникшие еще у греков, не исчезли и в наше время. Начиная
с XIX века, мы снова обнаружили, что беззвучные жесты, мелодии и вообще весь этот
окружающий нас гул [tumulte] вполне способны говорить; и именно сегодня, больше,
чем когда-либо, мы погружены в слушание этого языка и пытаемся обнаружить за словами
некую другую, более сущностную речь [discours]...
Все временные и пространственные дали сжимаются. Куда раньше человек добирался
неделями и месяцами, туда теперь он попадает на летающей машине за ночь. О чем в
старину он узнавал лишь спустя годы, а то и вообще никогда, о том сегодня радио извещает
его ежечасно в мгновение ока. Созревание и цветение растений, сокровенно совершавшиеся
на протяжении времен года, кинопленка демонстрирует теперь публично за минуту. Далекие
становища древнейших культур фильм показывает так, словно они прямо сейчас расположились
посреди людной площади. Кино засвидетельствует показываемое вдобавок еще и тем, что
дает попутно увидеть съемочный аппарат и обслуживающего его человека за работой.
Предел устранения малейшего намека на дистанцию достигается телевизионной аппаратурой,
которая скоро пронижет и скрепит собой всю многоэтажную махину коммуникации
Человек преодолевает длиннейшие дистанции за кратчайшее время. Он оставляет позади
величайшие расстояния и ставит все тем самым на минимальном отстоянии от себя.
Но спешное устранение всех расстояний не приносит с собой никакой близости; ибо
близость заключается не в уменьшении отдаленности. Что пространственно оказывается
в минимальном отдалении от нас благодаря кинокадру, благодаря радиоголосу, может
оставаться нам далеким. Что непредставимо далеко в пространстве, может быть нам близким.
Малое отстояние - еще не близость. Большое расстояние - еще не даль.
Что такое близость, если она нам не дается несмотря на свертывание длиннейших
расстояний до кратчайших дистанций? Что такое близость, если непрестанное устранение
всех расстояний даже отгоняет ее? Что такое близость, если вместе с ее отсутствием
куда-то делась и даль?..
Буду рад, если Вы разместите мою кнопку на Вашей странице, просто вставьте этот код на страницу:
<a href="http://www.citycat.ru/philosophy/"><img src="http://www.citycat.ru/philosophy/button.gif" alt="Золотая Философия" border=0 width=88 height=31></a>