Анонсы материалов журнала БЛИН
за 16-20 сентября 2002 года

агентство БЛИ-Ньюс

20.09.2002 Не успели в редакции журнала БЛИН отзвенеть бокалы и прочие стеклянные изделия по поводу дня рождения сайта, как новый праздник пришёл к нам на порог: счётчик посещений перевалил за 200 000. Поскольку это не то чтобы значительный юбилей, а, скорее, очередная веха на нашем многотрудном пути, мы решили не устраивать никаких конкурсов. Однако дизайнером сайта был подготовлен сюрприз тому счастливчику, который увидит заветную цифру на счётчике: вместо привычного внешнего вида его ожидали специальные картинки, подобранные с учётом индивидуальных возрастных, половых и сексуальных предпочтений потенциального посетителя.

К сожалению, главный редактор сайта, бессовестно пользуясь своим служебным положением, на цифре 199 500 отключил сайт от внешних посещений и приступил к повторяющемуся процессу перезагрузки главной страницы. Разумеется, сюрприз достался именно ему. К счастью, один из работников редакции, пожелавший остаться неизвестным для своего шефа, сумел перехватить графическое отображение этой страницы в тот момент, когда на счётчике появилась заветная двойка с пятью нулями. Этот скриншот, подвергнутый, впрочем, нещадной цензуре всё того же главного редактора, который по совместительству занимает и должность цензора, мы и прилагаем в качестве возмещения нанесённого нашим посетителям ущерба.

библиофобия

Я вообще иногда удивляюсь тому, что такая вроде бы демократическая страна как Великобритания способна порождать людей, обладающих столь глубоким пониманием сути взаимодействия человека и Системы. Откуда это у них, на какой почве взрастает? Как всякие оруэллы и хаксли могут замахиваться на эти, казалось бы, исконно советские темы? Где они их выкапывают, эти темы? Может, и в Англии не всё так безоблачно и радужно, как нам отсюда представляется?

[ читать всё ] [ информация по изданию ]

(приводится полностью)

Любимый! Смерть — ничтожная преграда!
Короче, заходи. Я буду рада.

Ольга Плаксина. Эпитафия

Какого, в общем-то, рожна
Я молча гибнуть тут должна?

Пумбрия. Краткое содержание письма Татьяны к Онегину

Начинается книжка так:

Теперь это случалось с ним чуть не каждый день. Если только накануне он не напивался до того, что утром вставал с постели, словно в зыбком тумане, шел под душ, бессознательно, машинально одевался, и сама усталость освобождала его тогда от бремени собственного «я». Но чаще бывало другое, мучительное: он просыпался на рассвете и сердце колотилось от страха, от того, что он уже не мог называть иначе, чем страх перед жизнью, и он ждал: вот-вот речитативом заговорят в его мозгу тревоги, неудачи, голгофа начавшегося дня. Сердце колотилось; он пытался заснуть, пробовал забыться. Тщетно. Тогда он садился на постели, хватал не глядя стоявшую под рукой бутылку минеральной воды, отпивал глоток безвкусной, тепловатой, мерзкой жидкости — такой же мерзкой, какою представлялась ему собственная жизнь в последние три месяца. «Да что же это со мной? Что?» — спрашивал он себя с отчаянием и яростью, так как был самолюбив. И хотя ему нередко приходилось наблюдать у других, искренне уважаемых им людей, нервную депрессию, подобная слабость казалась ему оскорбительной, как пощечина.

Виагру, как известно, изобрели в 1992 году. Хорошо, что это произошло так поздно — если бы о целительных свойствах цитрата силденафила стало известно раньше, мы лишились бы многих литературных произведений, появившихся на свет исключительно из-за невозможности для их авторов иным способом высвободить энергию трепещущего либидо. Конечно, для человечества это стало бы не ахти какой потерей, однако некоторых исчезнувших книг всё же было бы жалко. Впрочем, далеко не всех. Не было бы жалко, например, романов Франсуазы Саган.

Тридцатипятилетний журналист Жиль Лантье впал в депрессию. Ничего удивительного — возраст между тридцатью и сорока годами как раз подходит для кризиса середины жизни и размышлений о бренности существования, тем более что повод для этого у Жиля есть, и весьма ощутимый.

Он, который так любил любовь и мог отдаваться ей при любых обстоятельствах, даже самых странных и нелепых, оказывался бессильным в постели рядом с женщиной, нравившейся ему, женщины красивой и к тому же действительно им любимой.

Страдания Жиля понятны всякому, кто хоть раз самонадеянно брал с собой на романтическое свидание пачку из шести презервативов, а потом использовал их все для украшения места свидания в качестве воздушных шариков, потому что ни для чего больше они не пригождались. Какова бы ни была причина подобной неудачи — чрезмерное количество выпитого алкоголя, неумелость партнёра, тяжёлая рабочая неделя — испытываемое в финале этой драмы чувство всегда одно и то же. Отчаяние. Или, если хотите, ощущение экзистенциального слома. И один из немногих способов восстановить душевное равновесие в этот момент — быстро найти доступный объект вожделения, способный без видимого напряжения довести тебя до качественного оргазма и вернуть тем самым веру в себя. А если дело происходит в эпоху «до виагры», то с возвращением веры в себя и излечением от депрессии могут возникнуть чисто физиологические сложности. Всей квалификации объекта, оказавшегося в нужный момент под рукой (гм... совершенно никакой двусмысленности, вам показалось...), для качественного оргазма может не хватить, а совет «помоги себе сам» в данном случае неприемлем, потому как мастурбация самооценки не повышает. И от всего этого возникает масса сложностей, описанных во многих книжках; например, в «Немного солнца в холодной воде».

Впрочем, в случае Жиля Лантье никаких сложностей поначалу не возникает. Некая Натали Сильвенер успешно скрасила одиночество хандрящего журналиста, и сделала это, отбросив всякие условности. Зато сложности сразу же возникают у читателя, потому что Саган редко говорит о мотивах чувств и поступков своих героев, а сразу сообщает результат. Навешивает, так сказать, готовый ярлык.

Что касается Натали Сильвенер, то она с первого взгляда полюбила его.

Это напоминает об «Обращении Джимми Валентайна» О’Генри, только у О’Генри подобное утверждение звучит уместнее и естественнее. И на протяжении всей книги Саган читатель не знает, что чувствуют герои. Он даже не знает, что они ощущают. О чувствах и ощущениях героев мы знаем со слов автора, который рассказывает о том, что происходит, ничего не говоря о том, почему оно происходит именно так. И потому каждый читатель может предложить собственные мотивы поведения героев, и решить для себя, правду ли говорит автор, и вообще — при чтении этой книги уместнее следить не за психологией отношений, а за фабулой романа. Которая скучна и предсказуема, как фабула всякого любовного романа.

Жиль уходит от жены, Натали покидает своего законного мужа, и они жили бы вместе долго и счастливо, если бы Жиль не подумал, что «страшнее Врангеля обывательский быт» и не решил тряхнуть стариной, благо телефонные номера борделей не стёрлись из его профессиональной журналистской памяти. И будь Натали женщиной менее экзальтированной, ему бы это сошло с рук (хм, опять руки...). Но увы — Натали оказывается неуравновешенной особой именно того типа, которого следует всячески избегать в минуту душевной невзгоды, несмотря на всю возможную непревзойдённость таких женщин в постели и вокруг неё. Депрессия рано или поздно пройдёт сама собой, а вот побочные эффекты от общения со склонными к аффектам и суициду партнёрами могут её обострить до стадий фатальных и необратимых. И потому, «если вам дороги рассудок и жизнь...»

А впрочем, если вам ещё нет семнадцати, то не морочьте себе голову всякой заумью, а развлекитесь чтением лёгкого романа о любви. Пусть это будет даже «Немного солнца...» Саган — если у вас нет ничего другого.

...а заканчивается книжка так:

Но Жиль бросился бежать по коридору, натыкаясь на стены. Ему не хотелось, чтобы этот рыжий видел, что он плачет. Стремглав спускаясь по лестнице безвестной больницы, он едва слышал, что ему кричал врач. На последней ступеньке он остановился, задыхаясь от сердцебиения.

— А документы? — кричал сверху голос, откуда-то издалека. — Насчет документов как? У нее никого нет, кроме вас?

Он заколебался, но ответил правду — он знал, что это правда:

— Никого.

Оценка: Poor (2 блина)

Вердикт:

Жанр: Любовный роман

Стиль: Сентиментальный, с оттенком назидательности, со склонностью к навешиванию ярлыков и бездоказательным утверждениям

Перевод: Качественный перевод, приятный легкий язык, несколько скрашивающий занудность сюжета

Нужно ли читать: Да, если вам от двенадцати до семнадцати лет; скорее нет — в остальных случаях

[ читать на сайте ] [ информация по изданию ]

Люди сильные уверены, что они сами могут определять свою линию судьбы. Люди слабые, напротив, стараются плыть по течению. Люди хитрые пишут песни о том, что не нужно прогибаться под изменчивый мир; как бы и позицию высказал, но, в то же время, и не сказал ничего. Но что делать тем, кто изначально предопределён на служение? Да не обыкновенное служение, а такое, которое способно всю страну всколыхнуть; либо же, если не выполнил ты родового долга, то и ввергнуть её во мрак.

[ читать всё ] [ информация по изданию ]

аудизм

(приводится полностью)

Действительность можно изменять по-разному. Некоторые работают с пространством; здесь все достаточно просто — походы, поездки, сплавы и прочие физические упражнения. Другие, более изысканные, задействуют интеллектуально-эмоциональный вектор. И это понятно: книги, музыка, живопись... Но лишь самые отчаянные оперируют с составляющей временной. И идут по улицам современных городов одетые в пестрое тряпье персонажи, звучно погромыхивая деревянными башмаками либо похрустывая грубо выделанными кожаными сапогами.

Впрочем, команда In Extremo пошла еще дальше: она не просто живет по средневековым принципам, она эти принципы озвучивает. Потому что огромную долю их творчества составляют песни, вполне уместные в старинной таверне в те дни, когда она еще не успела стать старинной, либо в пиршественном зале, с буйными полупьяными мужиками, каждый из которых мог вытереть жирные руки о бесценный гобелен или сморкнуться на пол, потому что признавал по отношению к себе лишь два права: право сюзерена и право вассала. А сморкаться и вытирать руки омажи никоим образом не запрещали.

Хотя нельзя сказать, что все там настолько древнее, что с компакта слетает пыль веков. Нет, конечно же. In Extremo умудрились соединить современный металлический рок, средневековые гармонические ряды и характерное звучание ручных инструментов. Однако результат не выглядит кавер-версией покрытых плесенью хитов. Скорее верно обратное — это в жизнь обитателей каменных замков ворвался невесть как познанный провидцами и колдунами ритм будущего. Роковые риффы накладываются на различные волынки, дуделки, скрипелки и стучалки. Современный бас поддерживает синкопами прямолинейный режущий саунд мешка с дудками. Ударная установка соседствует с деревянным постукиванием ретро-перкуссии.

Что получилось — словами и не опишешь. «Рок-фестиваль менестрелей» наверное будет самым точным определением. А если учесть, что часть песен звучит на латыни, а часть — на еще более экзотическом языке, который, судя по тексту, может с равным успехом оказаться и шведским, и голландским, и старонемецким, то отрыв от реальности обеспечивается на все сто процентов. Хочется схватить увесистую кружку с пивом и закачаться вместе с соседями, напевая: «Herr Mannelig, Herr Mannelig...»

Для In Extremo альбом Verehrt und Angespien стал показательным. Это — диск-прорыв. Именно он попал в чарты. Именно после него начались выступления на крупных площадках, гастроли, интервью и автографы на обнаженной женской груди. И это, по меньшей мере, означает, что альбом достоин прослушивания. Не считая, само собой, того, что он достоин прослушивания и без всего вышеперечисленного.

К слабым сторонам диска я бы отнес его несбалансированность, так как великолепные начальные треки вскоре сменяются однообразным гудением волынки под ревущую гитару. Но положительные моменты перевешивают, и хриплый рокот низкого голоса солиста вскоре становится неотъемлемой частью интерьера вашего дома, офиса, города, страны... Нет, ну это я так, образно, конечно же. Хотя людей, неосторожно оказавшихся рядом со мной в метро, я с In Extremo уже ознакомил. Теперь — ваша очередь.

Итог:

Гибрид типично немецкого тяжелого металла и средневековых песнопений. Слушается «на ура», женщин пугает, детей восхищает. Самые запоминающиеся вещи: застольно-походная Herr Mannelig, пара рок-н-ролльных треков Ich kenne alles и Werd ich am Galgen hochgezogen, а также финальная In Extremo. Надевать доспехи, слушать и бить кулаком в латной рукавице о дубовый стол.

Оценка: 5 блинов

[ читать на сайте ] [ информация по альбому ]

В принципе, это уже скорее поп, чем брит или рок. Сладенькие мелодии, прилипчивые фразочки, замутненный смысл. Диск мог бы стать образчиком легкой ресторанной музыки, если бы не отменное чувство самосохранения музыкантов.

[ читать всё ] [ информация по альбому ]

агентство БЛИ-Ньюс

16.09.2002 Администрацией БЛИНа подведены итоги очередного опроса посетителей сайта «Чего вам не хватает на БЛИНе?», где, в частности, говорится:

«Если в прошлые разы можно было посетовать на вялую активность голосующих, то на этот раз их малое количество — 28 человек — даже радует. Поскольку это говорит в первую очередь о том, что людей, которым у нас чего-то не хватает, крайне мало» ...читать итоги дальше >>

Незадолго до этого силами всё той же неутомимой администрации сайта был вымучен очередной опрос под названием «Вы бы пошли в разведку с...». Так и напрашивается ответ: «А не пошли бы вы сами в свою разведку!», — но, к сожалению, такого варианта ответа в этом опросе редактор БЛИНа предусмотрительно не предусмотрел.