Злобный Ых

Арсений Миронов "Древнерусская игра"

Идеи, которые приходят в пьяные головы, редко бывают удачными. Впрочем, удачность - понятие относительное. Это смотря чего хотели достичь. Казалось бы, все эти бредни о серебряном колоколе - лишь байки выживших из ума старух, ан нет! Один долгий гулкий удар - и вот уже четверо молодых раздолбаев в темпе оказываются в других декорациях.

Древняя Русь, эпоха незадолго до крещения. Кем ты был внутри в прежней жизни - тем стал снаружи в жизни новой. Студент-христианин - греческим князем из погибшей Византии, пришедшим на Русь заново отстраивать разрушенную Империю. Юный пофигист - лесным разбойником, командиром трех с половиной человек, считая толстую Клуху. Отчисленный за драку студент - беглым кузнецом, а потом и самозванным князем. Вебмастер - вершителем людских судеб в лице бога Траяна... У всех свои роли в этой странной игре, но как отыгрывать их - большой вопрос. Можно последовать зову души и начать строить Святую Русь, крестить полудиких славян, спасать попавших в беду друзей и выпестовывать новых богатырей. А можно поддаться искушению и попытаться побить колдовского врага его же оружием.

Много под небом враждующих сил, но не таковы гости из будущего, чтобы склоняться на чью-то сторону. Они - сила сама по себе, и им по плечу перевернуть весь мир. Однако не выйдет ли так, что, сражаясь против Зла, они сами займут его место? Ведь черный алатырь-камень - не только за пазухой, но и в сердце человека. И если дать ему волю - из маленькой крупинки превратится он в большой и увесистый булыжник.

Но до точки окончательного выбора еще далеко. А пока гудят летучие сапоги, ручьем льется хмельной мед, горят заморские ладьи, витают над головами соблазнительные девицы-вилы, порождения волшебной пыльцы, а страшные дивы и смертоносные железные вороны сеют смерть. Черные жрецы грозного бога Сварога строят коварные замыслы, а Чурила со своими войсками уже вступил на славянские земли. И снова бой, покой нам только снится!..

Я, честно говоря, так и не понял замысел автора. Первая книга трилогии опасно балансирует на грани романтически-благолепного раннехристианства: калики перехожие, святая Русь и прочие богатыри в том же духе. Хотя этот элемент в какой-то мере уравновешивается приключениями одного из парней, безбашенного авантюриста, в целом было похоже, что автор всерьез собирается проповедовать что-то из разряда "Православие. Самодержавие. Народ". Однако уже во второй книге, не говоря про третью, он резко сваливается в диаметрально противоположную сторону и превращает текст в весьма кровавый фэнтезийный боевик с псевдославянскими элементами и общепопсовым антуражем наподобие двуручных мечей за спиной. При этом по ходу повествования делается масса завязок на побочные сюжеты, которые так и не отрабатываются в полной мере (а иногда и вообще не реализуются), причем завязок этих хватило бы еще на несколько романов. Плюс к тому одни и те же герои и события по ходу дела трактуются совершенно по-разному. Наконец, пьяная тема, вообще говоря, в последнее время начала меня доставать. Создается впечатление, что винно-водочные магнаты массово ударились в спонсирование художественной литературы.

В общем, текст заметно противоречив, хотя и написан весьма увлекательно. Судя по всему, третьей книгой дело не ограничится, хотя в ее финале автор умудрился убить практически всех персонажей второго плана. Стоит ли читать? Ну, если не особенно задумываться над происходящим, то стоит. Очень красочный и впечатляющий экшн.

Цитаты:

Как будто Европа узким клином прорвалась в сонную разнеженную Русь - теплоцветная струя горячей бронзы, золота и ртути выхлестнулась по главной улице Санды! В кипении стягов, в тугоплавкой игре мышечных сгустков под тонкой кожей дорогих лошадей, в щелкающем ритме копытного перестука торжествовала Европа - южная, цивилизованная, прекрасная в своей жестокости и детской, напористой агрессивности. Их было совсем немного, этих всадников. Они не рассыпались роящимся черным полчищем, как кочевые тьмы, и не выдвигались из-за холма многолюдным медлительным косяком, как крестьянское ополчение. В этих седлах уже не люди, а сказочные полузвери в нестерпимо блестящих масках, полуптицы с хищными мордами личин в разлете пестрых перьев за плечами - и не конница это, а колонна тяжелых башенных танков!

Я держался в седле немного необычно для греков - и видел их удивленные глаза в расщелинах шлемов. Глаза смотрели грустно: Господи! что же случилось с нашим князем Геуроном? Где его былая ловкость и цепкая посадка настоящего воина? Почему он не облачился, как обычно, в прекрасный доспех царского родственника? Зачем снова завернулся в дорожный плащ?

Я обучался верховой езде в Англии, где три года жил в интернате Нортхоу Эббихилл - по настоянию отца, который был близко знаком с директором колледжа. Очевидно, катафрактам бросалась в глаза моя прямая посадка в непривычном седле с высокой лукой, а также неуверенное обращение с тяжелой уздой и зверскими кинжалоподобными шпорами... Поэтому я старался держаться в хвосте колонны - сзади сквозь полотнища золотистой пыли виднелись только пятна перьев и плащей, да лоснящиеся лошадиные крупы, да выброшенные высоко в небо наконечники копий, танцевавшие в воздухе.

Вся деревня вывалила на улицы посмотреть на страшное войско князя Лисея. И князь Лисей прекрасно понимал, что значит этот жуткий восторг в глазах парней. И тягучая, подземная нега в выжидательном взгляде молодки, оцепеневшей у плетня с коромыслом в руке. Я понимал, что значит сухое, тревожное молчание в прищуре мужиков, и суетливый ужас в быстром моргании материнских глаз - чур меня! чур помоги! Куда это повел своих блескучих нелюдей князь Лисей? Уж не против ли наших мужичков, затеявших крамолу на соседей из Золистой Пахоти? Ох, не к добру это... Оборони Стожар от жутких карателей в чешуйчатой броне!

Прекрасно помню: одна из старух - сухонькая и маленькая, по-детски ясноглазая - вдруг прямо посмотрела на меня, совсем в лицо... Словно знала, что я и есть князь. Как будто догадывалась, что именно в эту минуту очень важно встретить мой взгляд. И туг же отвела глаза, сердито зажевала губами.

А я вдруг пронзительно заскучал. И остро пожалел о том, что сижу в греческом седле. Нахожусь здесь, в колонне катафрактов - а не там, в славянской толпе. И мне стало больно от того, как жестоко обманул меня серебряный колокол.

Сделал иноземцем в родной стране.

И меня повезли к Корчале - взвалив, как мешок дерьма, на седло впереди Сокольника. Добрый парнишка даже рот мне развязал - в благодарность, что помог ему продудеть в рожок. Как только вонючая тряпка была извлечена из ротовой полости, я высказал все, что накопилось в организме нехорошего. Трясясь на лошадиной спине вниз головой и неловко отбивая лицо о жесткое колено Сокольника, я придумывал двоим спецназовцам обидные прозвища, настоятельно рекомендовал развязать мне руки и поостеречься скорого возмездия божественных покровителей, которые якобы у меня имелись. Я сулил ребятам фантастические сокровища и материальные блага, предлагал выгодное сотрудничество - но изможденные дружинники не обращали на мой сбивчивый монолог никакого внимания. Покачиваясь в седлах, они только изредка переговаривались между собой, обсуждая обстановку.

Скоро я осознал, что чем орать, лучше прислушаться. Из беседы дружинников выяснилось, что оба служили в гарнизоне Властова под началом наместника Катомы, который приехал сюда из Престола управлять вотчиной изгнанного князя Всеволода от имени Мокоши и великого князя Ярополка. Десяток Жилы занимался тем, что охотился в лесах на моих коллег-разбитчиков, охранял на реках особо ценные купецкие караваны - словом, выполнял нормальные полицейские функции. Однако несколько дней назад во Властов прибыла из Престола, от самой Мокоши старая карга Корчала - лучшая подруга столичной богини. У Корчалы было сверхсекретное поручение, и посадник Катома обязан был предоставить полномочной комиссарше необходимые материальные и людские ресурсы по первому требованию. Слепая старуха с порога запросила двадцать лучших дружинников и десять гривен чистым золотом. Катома попытался было выяснить, для каких таких архиважных дел старуха притащилась в его административный округ, но слепая телепатка загадочно молчала и вскоре выехала из Властова куда-то на юг, в леса Стожаричей - прихватив с собой золото и дружинников. Среди последних значились четыре человека из десятка Жилы - в том числе и несовершеннолетний акселерат-убийца по имени Сокольник.

Корчала приехала на север с единственной целью. Она занималась тем же, что и я, - собиралась выкрасть Чурилины сапоги. С гигантскими предосторожностями, расставив по всему лесу наблюдательные посты, слепая жрица-мокошистка выследила восточного полубога и толпу его фанатов. Дружинники заняли свои позиции задолго до появления Чурилы в Дымном урочище - по воспоминаниям Сокольника, он с коллегами просидел в воде, сжимая в зубах дыхательную тростиночку, несколько убийственно холодных и неприятных часов. Ошибка Корчалы заключалась в том, что она предполагала, будто глупенький Чурила идет без охраны. Старуха слышала про огромные армии азиатской погани, вторгшиеся на Русь где-то далеко на Востоке и отстававшие от своего божественного лидера на десятки верст. Но жрица не знала другого - что личная охрана Чурилы неотступно следует за ним на некотором отдалении, скрытно перемещаясь по ближним лесам и оврагам, не показываясь на глаза местным жителям и восторженным фанатам. Среди сотрудников этой спецслужбы тайного сопровождения числились такие милые существа, как волки, железные вороны и дивы (огромные человекообезьяны, неплохо знакомые читателю под именем кинг-конгов). Руководил личной гвардией Чурилы тощий старик физкультурного вида с кащеистыми повадками - Куруяд, гроссмейстер восточной магии и жрец экстракласса.

В то памятное утро (впрочем, это ведь было сегодня) Корчала так и не дотянулась ревматическими пальцами до волшебных лаптей спящего полубога. Куруяд возник вместе со своими подчиненными как раз вовремя - и Корчагиным дружинникам пришлось заняться уменьшением численности волков в среднерусских лесах. Одного из спецназовцев проникающе ранил налетевший сверху железный ворон - и ослабевшего парня доели впоследствии серые хищники. Трое других уцелели и, будучи людьми донельзя тренированными, легко покончили с санитарами леса.

Жаль только, что какие-то подлые оборванцы, появившиеся невесть откуда, под шумок боя увели волшебные сапоги. Их было двое - причем каждый работал только на себя, норовя подставить другого. Как выяснилось, первым из ободранцев (с исхлестанной спиной) был известный разбойник Стыря, прославившийся дерзкими налетами на лодейные караваны, - он работал южнее наших земель, на реке Влаге. Второго, израненного и связанного (то есть меня), Корчалины дружинники везли теперь к своей начальнице - выяснять личность.

Оказывается, сойдясь с дивами посреди реки, геройские дружинники смогли вывести обеих обезьян из строя, потеряв при этом только одного из своих. В живых остались собственно десятник Жила и мелкий Сокольник: прикончив мохнатых троллей, они удивленно посмотрели вокруг и обнаружили, что пребывают в любопытном одиночестве. Не только кащеистый Куруяд, но даже оба оборванца не стали дожидаться окончания захватывающей битва дружинников с дивами - и уже исчезли куда-то очень далеко.

Вскарабкавшись на обрывистый берег. Жила с Сокольником без труда обнаружили чьи-то следы - очевидно, наши с Куруядом. По горячим следам дружинники выбрались на полянку с елочками, порыскали вокруг и вскоре обнаружили молодого чурильца в коричневой куртке, у которого Куруяд позаимствовал дорожный плащ, а я - охристую пожилую кобылку. Перед смертью враг, заикаясь от недобрых предчувствий, рассказал спецназовцам, что начальство повезло сапоги в Санду - так называлась пьяная деревня, наполненная сонными девками и слугами Чурилы.

Социальный беспорядок в Санде объяснялся тем, что не далее как накануне вечером здесь выступал со своей шоу-программой великий завоеватель народных симпатий по имени Чурила. При помощи незнаемого восточного самогона, удручающе пахучих цветов и многоцветных фейерверков Чурила без напряжения сил завоевал все без остатка симпатии поселян, повелел своим жрецам установить в побежденной деревне свой кумир и - пошел из села прочь, к реке: на ночлег. По-праздничному завоеванная деревня рухнула в алкогольный сон, а Чурилины жрецы переехали в огромный особняк старейшины, готовясь с завтрашнего дня учить народ жить по-новому, по-советски.

Архив рассылки доступен здесь или здесь.

Хотите опубликовать свою рецензию? Пришлите ее редактору или техническому директору (в поле Subject укажите "Читаем с нами").