посвящается статуе в проеме второго этажа дома на углу прорезной и владимирской
***
женщина в нише!
в тебя ли влюбится-
чище и выше
чем все на земле?
солнце над крышей
лучем своим- птицей
танцует и дышит
в оконном стекле.
Тёмной итальянской ночью, по городу Венеция брёл мужчина. Имел вид он весьма странный по мнению современников, однако по тем временам - это был последний писк моды. Широкополая шляпа, высокие сапоги напоминающие слегка ботфорты, белоснежные лосины, выгодно подчёркивающие мужские формы, и плащ, свободно ниспадающий с плеч. Лицо незнакомца прикрывала белая полумаска с острым носом, что тоже было неудивительно по тому времени. Человек шёл медленно, часто останавливаясь и поднимая глаза к небу. В случае если бы
нам сильно захотелось услышать о чём он разговаривал сам с собой в тот момент, тогда выгоднее было встать у него за спиной и немного напрячь слух.
Незнакомец часто вздыхал и причитал, однако медленно, но верно шёл по направлению к известной только ему цели.
- Олух царя небесного! Ну сколько уже можно-то? Ведь совсем не молодой. - Человек ежеминутно награждал себя весьма нелестными эпитетами и заковыристыми оборотами. После каждой такой тирады он замолкал на некоторое время и обижено сопел.
- Ведь ты-же весьма респектабельный человек, а ведёшь себя - ну совсем как ребёнок. - Казалось в чём-то уговаривая себя бормотал путник. И тут же отвечал сам себе с несколько изменённой интонацией.
- Но ведь от тебя все только этого и ждут. Не забывай о своей славе. Тебя будут помнить ещё много веков спустя именно по этому. - Контраргументы били человека в его самолюбивую душу, поэтому некоторое время он опять вздыхал и причитал.
- Как же я могу переступить через свою творческую натуру? Я же в совершенстве владею не только пером, но и шпагой и пистолетом. Ах какая была дуэль с... - Продолжение фразы погрязло в довольном причмокивании и закатывании глаз от сладостных воспоминаний.
- Вот-вот! Я же про это и говорю! С такой направленностью твоего творческого Эго - другой славы и не нужно. - Данная ситуация очень сильно напоминала банальное раздвоение личности, однако у этого человека никаких отклонений в психике небыло и быть не могло. Его мозг работал на все те 120 недостижимых процента.
- Ну почему-же только такая направленность? Я талантливый философ, замечательный дипломат, гениальный сочинитель. - С самодовольной ноткой пробормотал незнакомец. И похоже было на то, что маска весьма хорошо скрыла румянец на его щеках.
- Ой, ну кого ты дуришь? Забыл, что всё это, с лихвой перекрывается тем, что ты Любимец женщин. Причём любимец с большой буквы. - Похоже, что это был козырной туз, или даже джокер в колоде аргументов.
Здравствуй, внучок. Закрывай глаза, растопырь уши. Укладывайся по удобнее, и внимательно слушай. Расскажу я тебе сказку, да и не простую. Что-то, скорее всего, было, а что-то я и придумал, чтобы тебя потешить.
Было это недавно, а кажется, что уже и давно. Жил не тужил на свете маленький зайчик Петя. А может и не Петя, но всё равно говорить он не умел, а поэтому и имени своего сказать никому не мог. Да и не так уж и важно как его звали. А больше интересно – как и чем он жил на нашем белом свете.
Домик его, нора, находился прямо по серёдке морковного поля. А где по твоему ещё жить зайчику, который больше всего любит морковку? Правильно, только на морковном поле. А больше ему ничего и не надо. Натаскает в нору себе морковки, что твой хомяк и сидит – хрустит. Да только выбегает к ручейку ближайшему, прижав уши, да дрожит всем телом. А ну как кто скушает? Вот и бежит он по полю, под кустами прячется. Прибежит на ручеёк, припадёт к воде и пьёт. Утолит немного жажду, да про запас ещё нахлебается сверх
того, да домой скачет-несётся, аж лапы заплетаются. Домой в нору залезет и дышит мелко-мелко. Отдышаться пытается. А потом погрызёт морковки, да на ночь устраивается. Спать собирается. И ты спи, внучок. Я тебе завтра ещё сказку расскажу.
...
Опять сказку хочешь? Ну, тогда слушай. Сегодня я тебе расскажу про то, как люди глупые – олешку серебряное копытце спугнули. Чего спугнули, говоришь? Так глупые люди-то эти городские. В общем, дело так было. Помнишь сказку, как дедушке и его внучке олешка являлся? Так вот это правда была. Потому, что видели его ещё не раз люди. И стучал он копытцем своим серебряным. И оставались на том месте камни разноцветные, самоцветами кличущиеся.
Было это не так далеко от нашей деревни. Там геологи лагерем стали. Разные ископаемые, да, леший их разберёт, какие там руды драгоценные, али бесценные искали. И вроде жили нормально, костров лишних не разжигали, деревьев сверх меры не рубили. Только лазали по горам, да молоточками тюкали.
Ползет, бывало, такой научник по скале. А весь обмотан верёвками, чтобы, значит, не сорваться. Подползёт к какому-нибудь камню. Погладит его. Чуть бы не оближет. А потом тихонько его молоточком – тюк. И слушает, как бы музыку камень играет для него. Потом ещё несколько раз тюкнет и смотрит. Будто там красота, какая неземная. Посмотрит, послушает, да дальше ползёт.
Видать мало чего в тех горах было полезного, потому, что вроде ничего не нашли научники. И уже начали, мал помалу, сворачивать свой лагерь, но тут фарт им вышел. Удача, в общем. Повадился около их лагеря олешка прогуливаться. И вроде не мешает, ан внимание отвлекает. Геологи ему уже и еды всякой рассыпали, а он не подходит близко. Стоит – смотрит. Посмотрит мальца, увидит, что его заметили, покивает головой, прям как человек, да и убегает обратно в лес.
Пытались люди его аппаратом фотографическим запечатлеть. Как бы на память. Но не даётся животинка. Только лес да горы на фотокарточках выходят. Перевели они не одну десятину карточек, да не вышло у них ничего. Ну и махнули рукой на это дело. Еду, как и прежде, для олешки оставляют, а он всё близко к ней не подходит. Привыкли к нему. Даже примету нашли – мол, если, олешку увидишь, значит, день удачно пройдёт.
И случился такой вот случай. Полз один научник по горе. Приборами, да верёвками обвешанный. И вдруг видит, что на пригорке олешка знакомый стоит. Пригляделся наука, а копытце-то блестит на солнышке. Серебром отсвечивает. Подивился человек, да и дальше пополз – дело своё делать. А олешка поглядел на научника одним глазом, да и стукнул копытцем, посеребрённым по камню. Только звон стоит, аки кто ложку драгоценную на пол уронил. Подивился геолог звуку странному, да и дальше пополз, камни по дороге тюкая.
А потом на этом месте люди каменья находить начали. Большие, красивые, все как один – драгоценные. Засуетились, забегали геологи. Толпой в ту расщелину подались. Тюкали по горам от рассвета и до заката солнечного. И олешку там видели постоянно. Смотрел он на людей, да копытцем пристукивал.
И видать слухи докатились до большого города про эти камни чудесные. Потому, что приехал начальник большой. Толстый - что наш Борька-хряк и важный, аки петух. Походил он около гор, да на каменья поглядел. И выдал научникам ящиков деревянных, аж десять штук. А в ящиках тех – гром палки. Динамит - по научному называются. Гремят, аки гром самый громкий над домом. Да сверкают как десяток молний. И стали научники тот динамит в горы уносить, да закапывать. А верёвки для поджогу – за ближнюю сопку заводить,
да жгутами толстыми сматывать. Все про какую-то жилу бормочут и руки потирают.
Пришёл день – когда закопали они весь динамит под гору. Разбежались как можно дальше, да жгут фитилёвый и запалили. Бахнуло так, что земля застонала и вздрогнула. Каменюки огромные летали по воздуху, аки пёрья с твоей подушки. А как пыль, что столбом стояла, успокоилась, да ветром унеслась – искать на месте гор бывших стали. Да какие там теперь горы – развалины одни остались. Сейчас-то уже всё травой поросло, да сгладилось дождями с ветром. А тогда научники каждый камень перевернули –
всё самоцветы искали. Невдомёк им было, что каменья те драгоценные, серебряное копытце им подбрасывал. Да с тех пор его никто в этих местах и не видывал. А научники уехали скоро. Вот так всё и произошло. С олешкой что было? А ничего плохого с ним не могло случиться. Убежал он оттуда. К добрым людям подался. А ты давай спи. Завтра ещё сказка будет.