В Михайлов. Произведения

Еще раз. Роман.
Дзен под майонезом. Мысли


5


-Не помешаю? – спросил Дюльсендорф, приоткрыв дверь в кабинет исполнительного
директора одного из филиалов, одной из принадлежащих эксперименту фирм.
Как и многие другие пробившиеся в господа холопы пролетарско-крестьянского происхождения,
исполнительный директор всячески старался подчеркнуть свою принадлежность к новобуржуазному
классу, выдавая, тем самым, свою плебейскую сущность. При виде Дюльсендорфа его
важно-деловое выражение лица сменилось на приветливо-подобострастное.
-Прошу вас, господин Дюльсендорф. Чем могу быть полезен?
-Мне нужна ваша дочь.
Лицо исполнительного директора заметно побледнело.
-Вы шутите?
-Мне не до шуток.
-Вы хотите… - он запнулся, боясь произнести то самое слово.
-Мне нужна помощница и ученица.
-Но какое отношение…
-Мне нужна Света.
-Я поговорю с ней.
-Поговорите. Только хорошенько поговорите. Отказа я не приму.
Исполнительный директор хотело было что-то возразить, но передумал и только беспомощно
взмахнул руками.
-Не буду вас больше задерживать.
В ту же ночь Света вылетела из отчего дома на вертолете отца.
Утром злой Дюльсендорф стремительно ходил по кабинету исполнительного директора
из угла в угол.
-Нет, нет, и еще раз нет! – кричал директор, - как вы не можете понять, это моя
дочь! Я не отдам ее вам! Вы страшный человек, Дюльсендорф! Вы загубили собственную
жену и теперь хотите уничтожить мою дочь!… 
Он кричал, местами переходя на визг. Было видно, что ему очень страшно. Дюльсендорф,
ни слова не говоря, метался, как зверь в клетке.
-Вы получите ее только через мой труп!
-Как вам будет угодно, - бросил Дюльсендорф в лицо исполнительного директора
и, словно закрепляя свои слова печатью, сильно и с удовольствием ударил того
по лицу, - как вам будет угодно, - повторил он, выходя из кабинета.  
А еще через неделю исполнительный директор сидел с мешком на голове в заброшенном
складе.
-Вы! – удивился он, когда мешок был снят.
-Да, мой друг, - Дюльсендорф оскалился в ничего хорошего не предвещающей улыбке.
-Но ведь вы…
-А вот здесь вы ошибаетесь. Увы.
-Что вы хотите?
-Отдайте ее нам.
-Нет! Только не это! Делайте со мной все, что угодно, только ее не трогайте,
- на его лице был ужас. 
-Вы бесполезны, мой друг. С позиции эксперимента вы – шлак или отработанный вариант.
Вы не более чем мусор, а мусор, знаете ли, надо выносить, иначе он начинает вонять
и распространять заразу. Другое дело она. Во втором поколении они иногда способны
творить чудеса.
-Что вы хотите с ней сделать?
-Ничего. Я хочу вернуть другую. Кому, как не вам, знать, что категория бонус
– это ни что иное, как результат ошибочного понимания неких пространственно-энергетических
структур, если я, конечно, не ошибаюсь. Так что ничего плохого ее не ожидает,
в отличие от вас, мой друг, - с этими словами Дюльсендорф выстрелил в своего
собеседника.
-Обыщите его, - приказал он редактору (убийце), - вытирая платочком следы крови,
попавшие на него при выстреле.
Редактор достал из внутреннего кармана убитого записную книжку и отдал ее Дюльсендорфу.
-Есть! – воскликнул Карл, найдя нужную запись, - пошлите по этому адресу нашего
златоуста. Мне нужно ее добровольное согласие.
-Вы так и будете прятаться, господин Каменев, или, может быть, все-таки соизволите
показаться на глаза? – прокричал он, когда все ушли.
-Как видите, господин Каменев, я тоже заинтересован в том, чтобы вернуть вашу
дочь, - продолжил он, когда тот вышел из своего укрытия. 
-Что вы собираетесь для этого сделать?
-Открыть ворота. Что же еще?
-Что вам нужно?
-Ключи. Только ключи открывают запоры, даже если в роли ключа выступает динамит,
- он довольно засмеялся.
Лицо Каменева светилось ненавистью.
-Полно вам, господин Каменев, нельзя же так, в самом деле. Вы должны быть веселы
и здоровы, иначе вы будете плохим ключом.
-Кого еще вы видите в роли ключей?
-Вторым ключом будет дочь вот этого мерзавца, ну а третий ключ она обнаружит
сама. И еще. Нашего Редактора в последнее время мучает один и тот же кошмар.
Думаю, вам стоит этим заинтересоваться.


6


-Я нашла его!
-Моргана, ты…
-Не перебивай. Она сама на него вышла. Во сне.
-Шутишь?!
-Записывай адрес…
-Кто он?
-Ничего примечательного. Не Аполлон. Тридцать с копейками. Трагически женатый.
Без детей. Любовница… Кстати, знаешь, кто у него любовница?
-Не томи.
-Дочка нашего редактора.
-Что?!
-Она самая. 
-Хочешь сказать?
-Она не при делах. У них любовь. Настоящая простая любовь. Без интриги и второго
дна.
-Ты уверена?
-Насколько я могу быть уверена.
-Потому что если редактор…
-Не волнуйся. Это сокращает жизнь.
-В нашей профессии только продляет.
-Все не как у людей.
-А мы давно уже не люди.
-Ладно…
-Спасибо, Моргана. Считай, что я твой должник.
Дюльсендорф положил трубку. 
Вот оно значит как. Один лабиринт, три крысы, три беговые дорожки… Хотя нет.
Он точно такая же крыса, бегущая по своему треку. Задача четвертой крысы финишировать
одновременно с теми тремя – кусочек сыра либо для всех, либо ни для кого… Грузинский
хор какой-то… Хор глухих грузин, которые не слышат никого, даже себя. И он должен
сложить из этого музыку.
-По коням! – крикнул он во весь голос.
На этот раз он сам сел за руль.
-В парк.
Карл часто разговаривал с собой вслух.
Было совсем еще холодно. Кроме Карла и пары молодых наркоманов, ожидающих своей
порции кайфа, никого не было. 
-Вы ко мне? – услышал он за спиной голос Каменева. 
Дюльсендорф нервно поежился. Каждый раз Каменев появлялся, словно из-под земли,
и каждый раз это пугало Дюльсендорфа.
-Я узнал правила игры. Двери откроет ритуал. Ключей трое. Каждый из вас…
-Каждый из нас?
-А вы думаете, почему он так вас хранит?
Каменев не ответил.
-Каждый из вас должен согласиться на добровольное участие в ритуале, иначе это
будет лишено смысла.
-Поэтому вы украли у меня дочь?
-Если бы мы знали, кто она…
Несколько минут они шли молча.
-Знаете, Каменев. А ведь если разобраться, мы с вами чуть ли не друзья.
-С вами нельзя дружить, Дюльсендорф. Ваши друзья довольно таки регулярно отправляются
на небеса, причем достаточно экзотическими способами.
-Вы не так поняли. Мы прогуливаемся. Честные и откровенные. Даже не пытаемся
разыгрывать симпатию. Я знаю, что вы меня уничтожите при первом же удобном случае.
То же самое я сделаю с вами. Чем не дружеская искренность?


Светлана задумчиво курила в кабинете отца (домашнем). Прошло несколько месяцев
после его смерти. На душе теперь все чаще была ватная пустота, иногда прорезаемая
острыми приступами боли. В кабинет вошел мужчина средних лет: вылитый доктор
Айболит из детского фильма.
-Здравствуйте. Мое имя – Цветиков. Марк Израилевич Цветиков.
Бонд. Джеймс Бонд, - пронеслось в голове у Светы.
-Я сослуживец вашего отца… Бывший.
-Я никогда не видела вас раньше.
-Это потому, что я сослуживец в большом смысле этого слова. Мы вместе служили
одним и тем же идеалам, лежащим в основе нашей компании.
Только высокопарных дураков мне не хватало, - подумала Света.
-Я пришел к вам принести соболезнование, предложить помощь и все такое, но не
только.
-Когда вы хотите, чтобы я убралась?
Как выяснилось, Свете не принадлежало ровным счетом ничего из того, что она считала
своим. Все имущество принадлежало фирме.
-Я хочу вам предложить нечто другое. Я хочу принять вас на службу. Тогда все
останется за вами.
-Что я должна буду делать?
-Отомстить.
-Смеетесь? Какой из меня мститель.
-Очень даже подходящий.
-Но…
-Выслушайте. Вашего отца убил человек, называющий себя Каменевым. Сейчас он находится
под покровительством… - Цветиков замялся, - считайте, что высших сил. До тех
пор, пока он не выполнит своей миссии, мы не можем его достать.
-И только я смогу к нему подойти, - Светлана нервно рассмеялась.
-Согласен. Звучит достаточно глупо. Пока вы не знаете главного.
-Я его дочь, воспитанная моими родителями в неведении относительно своего происхождения.
В нем проснутся родительские чувства, и тогда… - она провела пальцем по шее.

-Рад, что у вас сохранилось чувство юмора. Но если вы согласитесь проехать со
мной к одному человеку, у вас сохранится, как минимум, довольно-таки крупная
сумма денег.
-Когда?
-Сейчас. 
-Мне надо переодеться. 
-Конечно. Оденьтесь как на выезд на шашлыки. Куда-нибудь на природу.
-Джинсы с кроссовками подойдут?
-Будут в самый раз. Я подожду в машине.
Как можно ездить на такой дряни! – подумала Света, садясь в новую «Волгу» Цветикова.
Он сам был за рулем.
-Куда едем?
-На встречу с одним человеком.
-Понятно. Детективный сериал серия 15.
-Здесь нет ничего детективного. Некоторые вещи требуют определенного рода наглядности.
-Ага. Лучше раз увидеть…
-Вроде того. 
На одной из автобусных остановок к ним в машину подсел худой мужчина в возрасте.
-Познакомьтесь. Это и есть Карл Дюльсендорф.
-Очень приятно. Света.
-Карл.
-Что вы хотели мне рассказать?
-Не сейчас. 
Не сейчас, так не сейчас. Пустота съедала большую часть эмоций, и Света, скорее,
двигалась по инерции, нежели руководствуясь разумом или чувствами. 
Машина остановилась возле железной дороги. Света хорошо знала этот район. Раньше,
до того, как стать богатыми и респектабельными, они долгое время жили возле железной
дороги. Что они собираются здесь показывать? Дюльсендорф открыл ей дверь и подал
руку.
-Спасибо.
-Пойдемте.
-А он? 
-Ему туда ход заказан.
Они пошли вдоль путей и уже через несколько метров очутились в заброшенном железнодорожном
тупике. Света никогда здесь раньше не была, как не было здесь, (она знала наверняка)
никакого тупика. Конечно, за те годы, что она не появлялась на железке, могло
измениться очень многое, но все указывало на то, что тупику очень много лет.
Рельсы, покрытые толстым слоем ржавчины, лежали среди густой травы. Кое-где между
шпал росли молодые деревья. Вокруг, без всякой системы стояли железнодорожные
вагоны. Некоторые были разрушены почти до основания, другие были совсем как новые,
а некоторые из них были даже подключены к линии электропередачи.
-Где мы?
-Это историческое место. Я бы назвал его сном города. В той реальности, к которой
ты привыкла, его не существует.
-Бред, – вырвалось у Светланы.
-На самом деле реальность намного многогранней, чем нам кажется. Сейчас мы организуем
чай, и я все тебе расскажу. Прошу.
Карл открыл дверь в одном из вагонов и включил свет.
-Это мой дом. Бедно, зато безопасно. 
Внутри вагон был перестроен в некое подобие двухкомнатной квартиры со всеми удобствами.
Сначала шли туалет и душевая, затем кухня, следом зал-гостиная, и, наконец, спальня.
Ванную Дюльсендорф решил не ставить – все равно ванны он не принимает, для стирки
же у него была машинка-автомат. Вагон был подключен к горячей и холодной воде
и канализации. 
Зал был достаточно большим и широким. Он включал в себя не только несколько купе,
но и коридор вагона. В зале были складные кресла, стол, небольшой диванчик, книжная
полка… и даже печка-буржуйка, превращенная в некое подобие камина. Так же возле
стола, на полу стоял настоящий, медный самовар, почти как новый, начищенный до
блеска.
-Любишь чай с дымком? – спросил Дюльсендорф Светлану.
-Ни разу не пила.
-Ты многое потеряла.
Он взял самовар и вышел из вагона. Светлана села на диван и закрыла глаза. Ей
ничего не хотелось делать. 
-А вот и чаек.
Дюльсендорф принялся хлопотать над столом. Самовар, чашки, варенье и даже домашний
пирог.
-Я иногда пеку, - сказал он не без гордости за свое творение.
Пирог был действительно превосходный.
-Дело было несколько лет назад. Мы работали над масштабным экспериментом. Среди
испытуемых была одна совсем еще юная особа. Так получилось, что она исчезла по
ту сторону реальности. Твой отец был причастен к этому эксперименту. За это его
и убили. Убийца – отец этой девушки. 
-Это я все уже слышала.
-Хорошо. Перейду к главному. Существует некая сила, которая стремится попасть
по ту сторону реальности. Девушка, которая исчезла в результате эксперимента,
показала, что туда есть дверь. Мы узнали, что дверь открывается тремя ключами.
Один из них ты, другой – убийца твоего отца. С третьим тебе предстоит познакомиться.
До тех пор, пока дверь закрыта, вы находитесь под покровительством этой силы.
Но как только мы ее отворим, ты сможешь отомстить за отца.
-А если я не хочу мстить?
-В любом случае у тебя не богатый выбор. Тебе не повезло быть ключом. Так что
в покое тебя не оставят.
-Допустим, я согласна.
-В таком случае будь дома в следующую субботу. Мы за тобой заедем.


В зале было душно. В центре, на приспособлении, похожем на знак качества висел
распятый человек. В десяти шагах напротив него в нарисованном мелом кругу по-японски
сидела Света. Сразу за ней были люди. Двенадцать человек с факелами в руках и
масками на лицах. Свете было плохо. Все тело болело. Перед глазами плыло. К горлу
подкатывала тошнота. Люди нараспев читали молитву, каждое слово которой стремилось
разорвать ее голову на куски. Наконец молитва стихла. В наступившей тишине к
распятому человеку подошла женщина со странным именем Моргана. В руках у нее
был старинный кинжал. На какое-то время Светлана потеряла сознание.
-Пей, - услышала она, едва ее глаза приоткрылись.
Светлана сделала глоток. Это была кровь. Как ни странно, но вместо того, чтобы
вырвать, она почувствовала облегчение и сильное желание спать.
-Несите ее, - услышала она, проваливаясь в сон. 
Вот уже целую вечность Света падала в бесконечно темный, бесконечно глубокий
колодец. Время остановилось. Пространство сжалось до размеров колодца, где всюду
была смерть. Света летела вниз, и ее тело медленно превращалось в труху. Сначала
свернулась и отлетела кожа. Затем чернота стала пожирать кусками ткани, оставляя
лишь совершенно чистые, голые кости, которые в следующий момент вечности исчезли,
рассыпавшись в прах. Тела больше не было, и ее сознание, ее мысли и чувства существовали
в этом колодце как бы сами собой. Но и это длилось недолго. После короткой передышки
темнота пожрала все. Даже тьма исчезла. Света превратилась в ничто. 
В следующее мгновение она была в удобном кресле перед экраном телевизора. В другом
кресле сидела неопределенного возраста женщина в шляпе с вуалью, которая не давала
рассмотреть ее лицо.  
-Смотри внимательно, - сказала она Светлане. 
По узкой дороге между обшарпанными строениями промышленного типа ехали две машины:
лимузин и джип сопровождения. Вспышка, и джип превратился в факел. Еще два выстрела,
уже из стрелкового оружия, остановили лимузин. К машине подбежали люди в камуфляже.
Они открыли заднюю дверь и грубо выволокли из машины… Света вскрикнула. Это был
ее отец.
-Тише, - прошептала ей в самое ухо незнакомка, - они не должны нас заметить.
Света так и не поняла, кто такие «они», но решила не спрашивать.
Отцу тем временем надели на голову мешок, после чего его грубо отправили в багажник
машины, которая, проехав буквально несколько метров, въехала в один из складов.
Там с головы отца сняли мешок. После короткого разговора, который Света не могла
слышать, отцу выстрелили в голову. 
-Если ты мне поможешь, я покажу тебе убийцу отца.
-Я знаю. Это Каменев.
-Каменев здесь не при чем. Они хотят, чтобы, открыв дорогу, вы накинулись друг
на друга.
-Кто они?
-Твои новые друзья.
-Я…
-Я тоже когда-то попалась к ним на крючок.
-Чего ты хочешь?
-Открой ворота, потом делай все, что захочешь. Иначе у тебя все равно ничего
не получится.
-Хорошо.
Незнакомка посмотрела в самую Светину душу.
-Смотри.
Камера сместилась. Теперь Света могла видеть того, кто говорил с отцом. Это был
Дюльсендорф.
В следующее мгновение она уже сидела за столиком в ресторане. Она не видела ничего
за пределами своего столика, как часто бывает во сне. Напротив нее сидела забавного
вида корова и что-то ела ловко орудуя ножом и вилкой.
-Привет, - сказала она и подмигнула Светлане.
-Привет.
-Я вижу, вы договорились. Очень рада. Думаю, мы тоже сможем договориться.
Света пожала плечами.
-Как ты уже, наверно, поняла, существует как минимум две реальности. И то, чему
служат твои новые покровители, мечтает прибрать к рукам наш мир. Это мы когда-то
разделили мир, отделившись от вас, когда вы выбрали свой путь развития. Но мы
периодически посылаем вам ключи, чтобы те, кто хочет жить иначе, смогли присоединиться
к нам.
-Та женщина с вуалью. Она у вас?
-Да.
-И у вас здорово?
-Это смотря кому.
-Но если она пытается от вас уйти…
-Она еще не готова. К тому же ее отправили к нам силой. Мы – это альтернатива.
У вас нет того, что есть у нас и наоборот.
-Что ты хочешь мне предложить?
-Мы готовы принять только вас двоих. Тебя и… скоро вы познакомитесь. Но он не
должен ничего знать о нашей договоренности.
-А мы разве договорились?
-Думаю, да.


7


-Моргана, - прошептал он в трубку, которая давно уже кричала короткими гудками,
- Моргана…
Она с самого начала не хотела участвовать в этом проекте. Как знала… Или догадывалась.
Она наверняка догадывалась или чувствовала… Как врач, чей близкий человек болен
неизлечимой болезнью… Каково это на самом деле видеть финал и не иметь возможности
что-либо изменить…
Трубка выпала из руки и упала на пол.
-Моргана…
Он любил ее как родную дочь… Да она и была ему как родная дочь… Как тайная родная
дочь… Служение эксперименту несовместимо с привязанностью к кому-либо. Здесь
как в разведке: близкие – это в первую очередь мишени. 
-Посмотри, Володя, какая прелесть!
Галина. Совсем еще молодая и необычайно красивая. Держит на руках кроху. А вокруг
сияние, как на иконах святых. Тогда они приехали в приют за очередной партией
детей. Галина, чистая душа, даже представить себе не могла, для какой цели они
собирают крошек по всем яслям и детским домам. Галина «чувствовала», и эта ее
способность помогала находить, как тогда казалось, именно тех самых детей, которые
в скором будущем… Тогда Галина и поразила его в самое сердце. Галина… Она всегда
вспоминалась  именно такой, светящейся, с крошечным ребенком на руках. Даже после
более 30 лет воровской, тайной от остальных, любви.
-Сейчас посмотрим, как тебя звать, - Не отпуская девочку, Галина взяла ее историю,
- Моргана. Славное имя.
-Нравится?
-Еще бы!
-Забирай, - сказал он, удивляясь самому себе.
-Что, серьезно?
Галина была бесплодной, и как многие бесплодные женщины очень хотела детей. 
-Забирай. Я все улажу.
-Володя, ты…
Это был их первый поцелуй. 
Так любовь подарила ей жизнь… Вторую жизнь… Тогда он чудом выкрутился сам – эксперимент
не прощает неповиновение и самодеятельность, но позже, когда Моргана обнаружила
дар…
-Не ходи, - сказала она вдруг.
-Куда? – не понял он.
-У тебя ведь встреча?
-Да…
-Тебя хотят убить…
Тогда ей было десять лет.
-Кто тебе сказал?
-Одна тетя.
-Какая?
-Она сказала не говорить.
У него хватило ума послушать ребенка и послать вместо себя редактора. 
С самого детства у нее были ЭТИ сны: лес, костер, возле костра люди… Они играли
с ней, учили тайнам огня и леса, учили разговаривать с деревьями и травами, учили
«видеть». Свою единственную любовь она встретила все у того же костра. 
-Тебе придется с этим смириться.
Она рассказала ему об эксперименте. Они лежали в густой траве, отдыхали после
неистовой страсти и блаженства.
-От меня требуют... Они хотят, чтобы я служила чему-то ужасному.
-Тебе придется с этим смириться.
-Но я…
-Они уничтожат тебя.
-Думаю, иногда смерть…
-Они уничтожат в тебе все человеческое, сломают тебя как личность. И только после
этого… Смерть не всегда приходит достаточно быстро. Иногда ее приходится ждать.
Ждать так, как не ждешь ничего другого.
-Я не смогу.
-Сможешь. Частично поможем мы, частично эксперимент. 
-А если он сделает меня совсем другой?
-Не сделает.
-Обещаешь?
Вместо ответа он нежно поцеловал ее в губы.
-Мы подарим тебе ритуал. Это будет твоя палочка-выручалочка…
Ритуал… Они собрались у костра. Все вместе. С Морганой их было двенадцать. Семь
женщин и четверо мужчин. Все необычайно красивые, каждый своей неповторимой красотой.
Пламя металось, неиствовало, гудело… Никогда еще Моргана не видела, чтобы огонь
был таким.
-Пламя – это твоя душа, - сказала жрица-Мать, - смотри как можно больше в огонь,
и, может быть, ты обретешь душу.
-Ты всегда говоришь загадками?
-Это потому, милая, что иначе об этом вообще невозможно сказать.
Они стояли кругом вокруг костра. Жрица-Мать и Моргана были внутри круга. Жрица-мать
произнесла СЛОВО. Пламя замерло и устремилось вверх. Тогда все запели. Они пели
песнь тишины, не произнося ни слова, беззвучно, они пели эту сокровенную песню,
и у Морганы все поплыло перед глазами.
-Пойдем, - сказала ей жрица-Мать.
Она взяла Моргану за руку и повела прямо в огонь. Языки пламени расступились,
словно давая пройти, затем радостно сомкнулись вокруг них. Моргана приготовилась
к боли, но вместо этого огонь принес ощущение блаженство и любви. Огонь уносил
ее на крыльях, а из глаз текли слезы.
-И помни, - услышала она в самом сердце, - что бы ни пришлось тебе делать, все
предопределено. Человеческая душа похожа на луковицу, где каждый новый слой –
это маска, которую мы часто принимаем за собственное лицо. Отсюда боль и страдания.
Когда придет время, ты отбросишь маски. Пока же помни…
После этого сна Моргана провалялась больше месяца с температурой. Врачи так и
не смогли поставить диагноз… Никто не знал об этой стороне ее жизни…
Моргана… Какая нелепая смерть…
Телефонный звонок был как гром среди ясного неба.
-Владимир Геннадиевич?
-Да.
-Я иду к вам. И еще…
-Что? Говори! – сердце заныло.
-Моргана…
-Что с ней?!
-Она погибла.
-Как?!
-Это не мы… Она ехала навстречу с объектом, и…
-Сколько у меня есть времени?
-Шестьдесят минут. Больше дать не могу. Извините.
-Спасибо.
-Не за что. Не знаю, имеет ли это значение… Это одна из самых неприятных миссий…
-Спасибо. 
Шестьдесят минут… Трубка вырвалась из потерявшей волю руки.
-Моргана…
Шестьдесят минут. Вполне достаточно, чтобы не торопиться. Он принял душ. Побрился.
Открыл бар, но передумал. Решил ограничиться кофе.
-Милая девочка, никто не готовил так кофе, как ты, - сказал он себе вслух.
Чашка кофе и две сигареты. 
Не плохо бы подстричься, но времени больше нет. Он открыл шкаф. Достал форму
полковника-гусара. Придирчиво осмотрел. Оделся. Снова посмотрел на себя в зеркало.
-Ненавижу сюрреализм, - сказал он, доставая из ящика стола свой «ТТ».
Он тщательно проверил пистолет, зарядил…
-Моргана… - произнес он в последний раз.
 

8


Он вошел без стука… Хотя какой может быть стук в подобных ситуациях. Но все равно
было что-то неприятное в том, как он это сделал. Барин в первом поколении… Скорее
всего, так. Маленький, лысый толстячок, похожий на отраженного в кривом зеркале
знаменитого Вуди Аллена. Маленький хам уровня незначительного чиновника. На вид.
Таким он хотел выглядеть в глазах других. Специалист по внештатным ситуациям,
бывший разведчик или контрразведчик. Один из лучших. 
-Здравствуйте, - сказал вошедший, - я – Александр Сергеевич.
Он всегда называл свое имя, хотя никакой необходимости в этом не было. Фигуры
его ранга знали в лицо, а те, кому этого знать не полагалось, даже и не догадывались
о его существовании.
В комнате было трое. На железной по-армейски идеально застеленной аскетической
кровати лежал человек в гусарском мундире. Крови не было. По крайней мере, того
количества крови, которое бывает, когда кто-нибудь стреляет себе в голову. В
комнате убрали и убрали хорошо. Пистолет лежал рядом на тумбочке. Уже без обоймы.
Возле кровати в удобных кресла сидели двое крепких парней. Одному на вид было
лет тридцать, другому около сорока пяти. Они курили папиросы, набитые дорогим
табаком, который любил курить покойный. Трубки, а у него была большая коллекция
трубок, они взять постеснялись. Табак… Он всегда угощал табаком. Сидящие не обратили
на вошедшего никакого внимания.
-Что за черт! Какого …! Вас зачем сюда прислали?!
-Он застрелился, - ответил тот, кому было около сорока пяти. 
-Что значит застрелился?! Что происходит?! Почему он в этом дурацком наряде?!
Вы что себе позволяете?! – Александр Сергеевич сорвался на крик.
Больше всего на свете он терпеть не мог, когда кто-то манкировал своими обязанностями,
особенно в условиях ЧП. Здесь же вместо того, чтобы… устроили уборку с отпеванием.
Кретины!
-Это я ему позвонил, - сказал после паузы тот, кому около сорока пяти.
-Славненько. Подставить под удар всю операцию.
-У нас есть договоренность. Негласная традиция. Вам этого не понять…
-Традиция?! А если б он вместо того, чтобы пустить себе пулю в голову…
-Он человек чести. 
-Ну да, старая гвардия и все такое. Хорошо. Это еще понять можно. Но какого хрена
вы тут расселись?!
-Пусть лучше это будут ваши люди.
-Что за, мать вашу, сентиментальность?! 
-Мы с ним воевали еще под Ватерло. 
Ну да. Они тут все графья Монтекристо, а он… Вот бы этих графьев да к стенке,
а еще лучше в кабинет, на Лубянку, в году так…
-Убирайтесь. 
Когда за ними закрылась дверь, он достал мобильный телефон:
-Можно начинать. 
Через несколько минут дом наполнился людьми. Выносили все, что могло напомнить
о бывшем хозяине. Сначала вынесли и погрузили в фуры вещи и мебель. Кровать вместе
с покойным тоже оказалась в одной из машин.
-Это тебе будет хорошим саркофагом, - сказал Александр Сергеевич, провожая покойника.
А люди срывали обои, снимали полы, выламывали окна и двери. Только плиты и голые
стены… Строительный мусор погрузили уже в открытые прицепы. 
-Погрузка закончена, - доложил бригадир.
-Вперед. 
Взревели моторы. Три взвода охраны (береженого бог бережет) заняли свои места.
Патрульные машины сопровождения включили мигалки, и колонна тронулась. Часа через
два они свернули с дороги, а еще через тридцать минут благополучно пересекли
границу охраняемой запретной зоны. Фуры и прицепы согнали в кучу. Машины и охрана
спешно покинули территорию базы. Ударили огнеметы, и фуры вместе с погруженным
в них барахлом превратились в огромный костер. 
В доме, тем временем, хозяйничали люди со сканерами в руках. Неторопливо, сантиметр
за сантиметром, они просвечивали все, что еще осталось в доме. Наконец, проверка
закончилась.
Дом опустел, и только Александр Сергеевич задумчиво курил в одной из комнат.
-Звали?
В комнату вошел небольшого роста щуплый мужчина лет сорока. 
-Заходи, - с опозданием сказал Александр Сергеевич.
-Что я должен искать?
-Что-нибудь.
-А более точно?
-Не знаю. Что-то здесь должно быть.
-Хорошо. Я попробую. Вошедший закрыл глаза. Некоторое время они молчали.
-Ничего.
-Ты уверен?
-Ничего, - повторил он.
-Плохо. Очень плохо.

Продолжение следует

ДЗЕН ПОД МАЙОНЕЗОМ

111


Обещать или давать гарантии, по большому счету, могут лишь те, кто априорного
готов нарушить свои обещания, как минимум, в силу обстоятельств. 


112


Он был патриотичен до состояния эрекции.


113


Иногда мне кажется, что наша свобода – это свобода футбольного мяча во время
матча. Все эти взлеты и падения…


114


Странно, но так называемые верующие, те, кто грозит наказанием божьим, сами не
верят в то, что их бог может кого-то наказать или, по крайней мере, постоять
за себя. В противном случае они бы не устраивали охоты на ведьм, всевозможных
погромов и крестовых походов и не обращались бы в суд по поводу оскорбления религиозных
чувств.


115


Часто господа депутаты и другие государственные мужи, говоря о низкой зарплате
сотрудников милиции, учителей и врачей, рассуждают о том, что люди этих специальностей
должны работать не ради денег, а по воле сердца, и что какая бы зарплата ни была
у сотрудника милиции, например, всегда найдется бандит, способный предложить
больше. Другими словами, они противопоставляют деньги и нравственность. Но сами
они при этом живут далеко безбедно.