В Михайлов. Произведения

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРИ



ГЛАВА 23
Эта книга не посвящается никому...


Маленький мальчик рыбу ловил. 
Взял червячка, на крючок насадил, 
Бухнулся в воду железный крючок... 
И захлебнулся в воде червячок...
Детский стишок. 

Вы знакомы с беременной женщиной, которая уже имеет 8 детей. Двое из них -слепые,
трое - глухие, один – умственно недоразвитый, сама она больна сифилисом. Посоветуете
ли Вы ей сделать аборт? Но прежде, чем ответить на этот вопрос, ответьте на другой:
Происходят выборы мирового лидера и Ваш голос - решающий. Краткие характеристики
кандидатов: 1) Связан с политиками, уличенными в мошенничестве, постоянно консультируется
с астрологом, имеет двух любовниц, курит трубку и выпивает каждый день 8-10 мартини.
2) Дважды
вышибали со службы, имеет привычку спать до полудня, в институте был уличен в
употреблении опиума, каждый вечер выпивает бутылку виски. 3) Герой войны, вегетарианец,
изредка пьет пиво, не курит, ни в каких матримониальных связях не замечен. Кого
же Вы выбираете? Ответили? Тогда еще два слова о кандидатах. 1) Уинстон Черчилль.
2) Фрэнклин Д. Рузвельт 3) Адольф Гитлер Вот теперь Вы готовы ответить на самый
первый вопрос. Если Вы посоветовали сделать аборт - Вы только что убили Людвига
ван Бетховена.
Найдено в интернете. 


-...Нет, Убийство Марии Кон никак не было связано с научной или исследовательской
деятельностью Доктора Мендего. Совершенно очевидно, что интерес к ее особе со
стороны Мендего был вызван религиозными или магическими соображениями. Как нам
стало известно, Мендего был и остается верховным жрецом тайного магического общества
или секты. Какой именно, мы сейчас выясняем. Что мы знаем точно, так это то,
что они разыскивают женщин с определенными параспособдностями, или, другими словами,
обладающими большой личной
силой. Именно их личная сила и является целью секты Мендего. Похитив жертву,
они совершают над ней ритуал, во время которого опаивают ее наркотическим напитком,
содержащим смертельный яд. Мендего тоже принимает наркотик, но, разумеется, без
яда. Затем Мендего совершает с находящейся в сильном наркотическом опьянении
жертвой ритуальный половой акт. При этом жертва должна умереть во время совместного
оргазма, иначе, по мнению секты, она не отдаст жрецу всю свою жизненную силу.
Когда оргазм сменяет агония, Мендего
впивается в рот жертвы своим ртом, чтобы вобрать в себя ее последнее дыхание.
Так он забирает ее жизненную силу. После этого помощники жреца тщательно омывают
влагалище жертвы вином. Затем они в торжественной обстановке вкушают это вино,
разбавленное спермой жреца и выделениями жертвы. Согласно их представлениям этот
напиток является Эликсиром Жизни, способным подарить здоровье и продлить жизнь
на неопределенный срок. Кроме того, Эликсир наделяет сектанта магическими способностями.

-А какое к этому отношение имеет Аббатство? – поинтересовался Куратор, благородной
наружности старец и по совместительству большая сволочь. В Инспекции его боялись
и ненавидели практически все.
-Дело в том, что члены Аббатства хотели видеть Марию Кон в своих рядах. Фактически
Мендего похитил ее у них из-под носа. 
-Как же это они опростоволосились? – в его вопросе прозвучало нескрываемое злорадство.
Куратор терпеть не мог все, что было связано с Аббатством.
-Думаю, они руководствуются своими правилам. Я бы не рискнул делать выводы об
их проигрыше.
-Ну да, вы же практически один из них.
-Нет, но я видел, что они могут, и это, поверьте, впечатляет. 
-Что вы собираетесь предпринять в сложившейся ситуации? – сменил тему разговора
Благородный Дон.
-Мое дело – выполнять приказы, и выполнять их как можно лучше. 
-Хорошо. Думаю, на это заседание можно закончить. Благодарю всех присутствующих,
- сказал Председатель, посмотрев на часы.    
-И это все? – спросил Благородный Дон, когда они остались с санитарным инспектором
вдвоем.
-Не совсем, - после короткой паузы ответил санитарный инспектор. 
-Ты что-то скрыл от комиссии? – строго спросил он.
Сокрытие информации от комиссии было чуть ли не самым серьезным проступком, на
который не отважился бы практически никто в ГСИ. 
-Я забыл сказать, что Мендего в этом деле никто, пешка. Он вместе со своими приятелями
не более чем ширма, за которой скрывается нечто совершенно иное.
-И что повлияло на твою память?
-Во время расследования я понял, что реальным моим противником является человек,
осведомленный о каждом моем шаге. 
-Но это же!..
-Все верно, нам противостоит человек, состоящий в комиссии. Сегодня он был здесь,
я более чем уверен.
-Ты понимаешь, что означает обвинение члена комиссии в измене?
-Поэтому я говорю это только сейчас, в неофициальной обстановке. 
-Черт! Если ты прав, то это...
-Да, чуть не забыл. Я знаю, кто будет следующей жертвой.
На следующий день после доклада в комиссии, санитарный инспектор позволил себе
проваляться в постели до обеда. Затем он выпил кофе в ближайшем кафе, прогулялся
по магазинам. Была распродажа, и он приобрел удобные туфли. Отметить покупку
он решил в японском ресторане, правда, без саке. Пить ему не хотелось. Пообедав,
он отправился дальше гулять по городу. Увидев кинотеатр, он, немного подумав,
купил билет на ближайший сеанс, даже не поинтересовавшись, какой будут показывать
фильм.
Когда в зале погас свет, санитарный инспектор прикрыл глаза. Через несколько
минут он был в межпиксельном пространстве. Тщательный анализ пространства показал,
что слежки не было. Не дожидаясь конца фильма, он вышел из кинотеатра. Перебежав
дорогу на красный свет, он нырнул в подворотню. Там, на всякий случай, он вошел
в ближайший подъезд. Подождав пару минут, он вышел на другую улицу и остановил
такси.
-Гостиницу попроще знаешь? – спросил он у водителя.
-Вам нужна дешевая гостиница? – переспросил тот, глядя на приличный, дорогой
костюм санитарного инспектора и коробку с новыми туфлями.
-Да, и желательно в пригороде.  
-Полпиастра.
-Договорились. 
Таксист привез санитарного инспектора в до отвращения дешевую гостиницу, которую
от ночлежки отличала разве что невидимая грань. Ну да это было и к лучшему. Сняв
номер, санитарный инспектор, не раздеваясь, лег на старую, жутко скрипящую кровать,
застеленную застиранным, в пятнах, бельем.
-Ну, с богом, - сказал он себе, принимая кероген. 
-Ты не думал, почему тебе не удосужились сообщить, чем занимался таинственный
напарник Али в своей лаборатории? – спросил Белый Кролик. Он сидел на подоконнике
и внимательно разглядывал снующих за окном людей.
-Мне было не до того.
-А зря. 
-Это меня не касается.
-Лабораторию уничтожили вместе со всеми, кто там находился. При этом ни одна
живая душа не была допущена внутрь. При помощи роботов лабораторию тщательно
обработали из огнеметов, а то, что осталось после пожара, залили бетоном. Кстати,
вместе с роботами. 
-Меня сейчас больше интересует Мендего.
-А я бы на твоем месте все же спроси, что такое было в этой лаборатории, отчего
так тщательно постарались избавиться?
-Хорошо. Что такое было в этой лаборатории, отчего так тщательно постарались
избавиться?  
-Хороший вопрос, - Белый Кролик весело рассмеялся, - там разрабатывался вирус
Б-23, названный так в честь Уильяма Берроуза. Б-23 должен был стать настоящей
машиной смерти. Около пяти лет инкубационный период, причем носитель вируса становился
заразным буквально на следующий день после собственного заражения. Вирус распространяется
через воду, воздух, предметы, непосредственный контакт. Результат – гарантированная
смерть. Так что Мария Кон фактически спасла человечество от вымирания.
-Али знал об этом?
-Не думаю, но тот, кто отправил в лабораторию исключительно только машины...
-Хочешь сказать, кто-то в Инспекции заинтересован в уничтожении человечества?
Зачем?
-Не будем забегать так далеко. Кто-то в Инспекции знал, что там происходит, и
пока что этого достаточно. 
Уничтожение всех тех, кто практически целиком и полностью находится в твоей власти,
было бы безумием. В Инспекции безумных не было, по крайней мере, на руководящих
постах. Вирусам, микробам и прочей болезнетворной братии, разумеется, уделялось
огромное внимание. И дело было не только в разработке бактериологического оружия
и средств контроля за ним. 
Еще в пятидесятые годы профессор Марка написал отчет, который, не будь он совершенно
секретным, стал бы сенсацией века. Изучая на протяжении более полувека взаимодействие
человека и болезнетворных организмов, профессор Марка пришел к совершенно неожиданному
выводу. Оказывается, бушующие в прошлом эпидемии и пандемии, уносящие жизни практически
всего населения, были мощным инструментом в руках эволюции, позволяющим отбирать
только тех из наших предков, кто достоин продолжить свое существование на этой
планете.
Стремление выжить заставляло тела наших предков изменяться в нужном направлении
и, тем самым, двигаться вперед. Поэтому победа над смертоносными эпидемиями стала
по своей сути победой над нашим будущим, единственным механизмом селекции в котором
остается война или иное насилие. Контрольным же выстрелом для человечества служит
гуманизм, направленный на выживание обреченных природой особей за счет сильных
и жизнестойких. Люди стали уничтожать в военных конфликтах лучших из лучших в
генетическом значении этого
слова, при этом они заботятся и позволяют плодиться всевозможным уродам, которых,
как минимум, с биологической точки зрения следовало бы стерилизовать. Поэтому
не удивительно, что чем культурней и цивилизованней общество, тем более дегенеративен
отдельный его представитель. 
«Возможно, дикие исламские орды и первобытные африканские племена остались единственными
носителями биологически верных генов» - закончил тогда свой доклад профессор
Марка. 
Основываясь на теории Марка, ГСИ приняла программу искусственного стимулирования
развития человека, в рамках которой создавались и выпускались на свободу новые
виды инфекции, такие как СПИД, атипичная пневмония или птичий грипп. Но свойства
Б-23 противоречили основной парадигме управляемой эволюции.
-Теперь можно поговорить и о Мендего, - предложил Белый Кролик с улыбкой настоящего
сукиного сына на своем татуированном лице.
-Что ты можешь о нем рассказать?
-Не много, но кое-что. Видишь ли, фамилия Мендего в этом роду появилась в 1945
году, когда граф Фридрих фон Адельманн, – ярый поклонник Листа, член  группы
ХАО, нацистский преступник и якобы потомок Карманила, что давало ему право возглавить
Народ Карманилитов, - вынужден был бежать из Германии в Латинскую Америку. Кстати,
именно кровь Карманила позволила Карлосу Мендего унаследовать титул верховного
жреца Народа Карманилитов... 
История Гвидо Карла Антона фон Листа началась в Вене 5 октября 1848 года. Его
родители принадлежали к столичным торговым семьям, так что приставка «фон» появилась
в его имени значительно позже. Будучи католиками, родители крестили Гвидо в храме
Святого Петра в Вене. 
У Листа очень рано обнаружились творческие способности. Поощряя его усилия, отец
давал ему уроки живописи и рисунка. Вообще у Гвидо с родителями были теплые,
прекрасные отношения. 
Листы любили устраивать с детьми прогулки по окрестностям столицы. Во время одной
из таких прогулок у Гвидо был КОНТАКТ. Это случилось с ним в 1862 году. Отец
с друзьями взяли его с собой в катакомбы под собором Святого Стефана. Там, повинуясь
нахлынувшим чувствам, он, преклонив колена перед разрушенным алтарем в подземной
часовне, поклялся создать храм Вотану, когда вырастет. С этой минуты Гвидо перестал
быть христианином, обратившись к более ранней эзотерической традиции.
Гвидо хотел стать художником и ученым, но отец настоял на коммерческом образовании.
В рабочие часы Гвидо помогал отцу, а все свободное время посвящал пешим прогулкам
и верховой езде по окрестностям Вены, делал зарисовки, записывал впечатления.
Позже он стал активистом Венского гребного клуба и секретарем Австрийской Альпийской
Ассоциации. Его первая публикация появилась в ежегоднике Альпийской Ассоциации.
Сохранившиеся описания его путешествий в компании рассказывают о странных причудах
Гвидо: любое путешествие он сопровождал языческим ритуалом. 
В 1871 году умер отец Гвидо, и ему пришлось самому зарабатывать на жизнь. Своей
профессией он выбрал литературу и историю.
В течение десяти лет, с 1877 по 1887 год Лист опубликовал множество статей об
австрийской деревне и привычках ее обитателей. Его описания местности сопровождались
языческими интерпретациями местных названий, обычаев и народных легенд, а в 1881
году он опубликовал первые фрагменты из романа "Карнунтум". Публикация романа
принесла Листу известность, в том числе и в кругах австрийского пангерманизма.
В 1890 году Карл Вольф, пангерманист и депутат парламента, начал издавать еженедельный
"Восточно-Германский обзор". Гвидо фон Лист стал его постоянным сотрудником.
В 1891 году газета опубликовала выдержки из новой книги Листа "Мифологические
пейзажи Германии", которая представляет собой антологию его фольклорной журналистики
за предшествующее десятилетие.
Успешными стали и два следующих его исторических романа: "Возвращение юного Дитриха"
(1894) и "Пипара" (1895). Не только пангерманисты восторженно оценили произведения
Листа. К концу века он добился широкой известности как автор, работающий в рамках
неоромантического и националистического жанра. Его творчество целиком посвящено
героическому прошлому и религиозной мифологии родной страны. Однако к 1902 году
(предположительная дата второго КОНТАКТА) произошли существенные изменения в
характере его идей: в воображаемый
мир древних германских верований проникли чисто оккультные воззрения.
В этом же году Лист перенес операцию по удалению катаракты и оставался слепым
на протяжении одиннадцати месяцев. Все это время он размышлял над происхождением
рун и национального языка. Итогом его размышлений стала работа об "арийском протоязыке",
которую он в апреле 1903 года подготовил и отправил в имперскую академию наук
в Вене. Академия вернула работу без комментариев, но в декабре 1904 года Рудольф
Бергер поднял вопрос в парламенте, потребовав от министра культуры и образования
объяснений причин такого
обращения с Листом. Этот запрос подписали пятнадцать видных венских сановников.
Академия оставила запрос без ответа, но 2 марта 1908 года сторонники Листа основали
"Общество Листа", которое, помимо прочего, должно было финансировать и издавать
серии исследований Листа. Для Общества Лист написал серию "Ариогерманских исследовательских
отчетов", содержащих в основном оккультные интерпретации национального прошлого.
Отчеты включали в себя объяснения смысла и магической власти рун, изучение политической
власти
и организации жрецов Вотана, эзотерические толкования фольклора и местных названий,
словарь тайных арийских письмен в иероглифах и гербовых знаках. В 1914 году Лист
опубликовал труд по лингвистике и символологии. 
Сам Лист, человек далекий от проблем организации кружков и обществ своего имени,
создал группу посвященных внутри "Общества Листа". Группа ХАО возникла на празднике
летнего солнцестояния 1911 года, когда наиболее деятельные и посвященные члены
"Общества Листа" в Берлине, Гамбурге и Мюнхене встретились со своими австрийскими
коллегами в Вене. Лист принял решение совершить паломничество к избранным местам
земли Остара, где еще жив дух Хари-Вотана. 23 июня группа посетила катакомбы
собора, где у юного Гвидо произошел
первый контакт, и затем направилась к другим признанным святыням, в том числе
и в Карнунтум.
Во время войны Лист предавался изучению оккультных и расовых проблем. Его последний
"исследовательский отчет", озаглавленный "Арманизм и Каббала", содержал в себе
намерение развить систему оккультных соответствий между различными объектами
и качествами физического мира, включая животных, растения, минералы, цвета, звуки,
музыкальные знаки, числа, и снабдить их эзотерической интерпретацией. Отчет так
никогда и не был подготовлен к публикации.
Утром 17 мая 1919 года Гвидо фон Лист скончался в берлинской гостинице от воспаления
легких. Его кремировали в Лейпциге, а урну с прахом захоронили на Центральном
кладбище Вены.
Граф Фридрих фон Адельманн вступил в Общество Листа в 1912 году, а в 1915 году
он был уже членом ХАО. 
Адельманн с воодушевлением принял вотанические идеи Листа, согласно которым древние
тевтоны обладали гностической религией, позволявшей людям проникать в тайны природы.
Вотан занимал место главного бога в немецком пантеоне, а основными источниками
древней религии были руны и "Эдда". В "Эдде" Вотан почитался как бог войны и
покровитель умерших героев Валгаллы. Он также считался великим шаманом и некромантом.

Однажды Вотан был ранен копьем и, беззащитный, привязан к дереву Иггдрасиль на
девять дней без воды и питья. Вместе со страданием к Вотану внезапно приходит
понимание рун. Освободившись, он составляет восемнадцать рунических заклинаний,
содержащих тайну бессмертия, способность к самоисцелению, искусство побеждать
врага в бою, власть над любовными страстями.
Лист сопоставил каждый стих Вотана особой руной, не забыв наделить ее оккультным
смыслом и окончательной формулой заклинания. Это и стало основным содержанием
листовского вотанизма, который также подчеркивал мистическое единство человека
с миром и его магическую власть над ним. За цепью перемен и превращений (вращение
планет, смена времен года, процветание и упадок всего живого) Лист видел первичные
законы природы, свидетельствующие о сокровенном присутствии Бога в природе. Человек,
являющийся неотъемлемой
частью единого космоса, должен следовать простому этическому правилу: жить в
согласии с природой. Расовая чистота выглядела естественным следствием верности
природе.
Лист по-своему интерпретировал доктрину Блавацкой. В частности он полагал, что
арио-германцы представляли пятую действующую расу в нынешнем круге, а имена мифических
тевтонских гигантов приписывал четырем предшествующим расам. Атлантов он считал
родственными титану Бергельмиру, пережившему потоп в северной мифологии, а третью
расу - титану Трудгельмиру. 
Сильнее всего в идеях Листа привлекала графа Фридриха Фон Адельманна политическая
мифология, согласно которой древними германцами управляли посвященные в эзотерические
тайны короли-священники, ответственные за все дела правления и образования древнего
общества. Обладать этим тайным знанием могли только посвященные, образующие политическую
верхушку общества, тогда как для всех остальных, в зависимости от того, насколько
каждый класс причастен к знанию, существовала экзотерическая система обучения
знанию.
Вотанизм был экзотерической доктриной, содержащей популярную форму мифов и притч,
предназначенных для низших социальных классов. Эзотерической доктриной был арманизм,
суть которой открывалась только ученикам из высшего круга.
Вину за разрушение патриархального мира Лист возлагал на христианство, которое,
по его мнению, превратила германцев в рабов, лишив их прежних духовных ценностей.
Деятельность христианских миссионеров, как утверждал не без основания Лист, началась
с унижения ариогерманской элиты и древних святилищ. Выжившие в условиях христианской
травли, короли-священники были вынуждены скитаться по стране, в которой никто
больше не признавал их положения и не ценил их священного знания. Тех же, кто
упорствовал в старой вере,
жгли на кострах. 
Христианский заговор уничтожил даже память об арманистском прошлом, сделав для
большинства немцев недоступной подлинную историю их страны. Почти. Лист был уверен,
что существует сознательно культивируемое тайное наследие, которое вступит в
силу одновременно с реставрацией арманизма в конце христианской эпохи. К обществам,
которые хранили и хранят сокровенные знания ариогерманцев, Лист относил тамплиеров,
розенкрейцеров и франкмасонов.
Возможно, действия Адельманна действительно были результатом Контакта, но не
знать о письме Тарнахари он не мог. В ноябре 1911 года Лист получил письмо, подписанное
Тарнахари. Буквальный перевод этого имени означает «тайный король». В своем письме
Тарнахари сообщил Листу, что его открытия, касающиеся ариогерманского прошлого,
совпадают с видениями его родовой памяти. О себе Тарнахари написал, что является
реинкарнацией одного из древних королей-священников и наследником древнего рода
Вользунген.
Друзья Листа встретили это письмо на ура, сам же Гвидо фон Лист отнесся к письму,
как к некоему доброму знаку. А Фриц Ванек, друг Листа, промышленник, президент
ферейна «Немецкий дом», издавшего несколько книг Листа и фактический спонсор
создания Общества Листа, считал, что Тарнхари должен выступить открыто, поскольку
для Германии настал час нужды. Никто даже не попытался проверить подлинность
слов Тарнхари.  
Думаю, именно эта легковерность соратников и позволила Адельманну вступить на
карманилистический престол.  
Примерно через год после смерти Листа Адельманн поведал по секрету своим друзьям,
что у него тоже было видение. Ему явился некто, назвавшийся Карманилом, королем
карманильским и основателем Карманильского королевства. Благодаря неукоснительному
следованию арманистическим принципам, королевство здравствовало несколько веков,
пока ложь и предательство не погубили его. Практически весь королевский род был
уничтожен коварными христианами, не брезговавшими ничем для достижения своей
цели, но младший сын последнего
короля Георга сумел спастись. Также Карманил сообщил, что Адельманн является
кровным потомком карманильской династии, что обязывает его стать во главе карманилитов.
После этих слов Карманил трижды торжественно провозгласил его королем карманилитским.

На вопрос, почему он не хочет объявить об этом публично, Адельманн ответил, что
такой поступок был бы не скромным, к тому же у него нет иных доказательств, кроме
слов Карманила, да и кто он такой, чтобы называть себя королем.   
Как и следовало ожидать, слух о видении Адельманна распространился среди ариософов,
и 12 сентября 1922 года в результате настойчивых уговоров Адельманн вынужден
был признать себя королем. 
После этого дух Карманила неоднократно являлся Адельманну в видениях. Он просветил
его относительно тайного и публичного богослужения, а также открыл местонахождение
древнего храма, о котором неоднократно говорил Гвидо фон Лист. 
15 ноября 1925 года карманилиты сумели проникнуть в огромный подземный храм,
превосходящий своим великолепием любое воображение, расположенный на юге Дуная
возле Мелка. Храм практически не пострадал от времени, и очень скоро в нем начались
ужасные богослужения с человеческими жертвоприношениями. 
Вскоре после прихода к власти нацистов все тайные общества в Германии были запрещены,
и стали преследоваться, но карманилитов эти репрессии не коснулось. А чуть позже
практически всем составом они вошли в особое подразделение СС, занимающееся тайнами
магии рун и тактикой дистанционного воздействия на массы. Кроме этого карманилиты
с большим удовольствием принимали участие в выявлении и уничтожении слабоумных,
психбольных и уродов. Убивая этих людей, они совершали ритуал «Воздаяния Иегове»,
в основе которого
лежало особенное понимание библейского мифа о первородном грехе. Согласно карманилитской
трактовке, библейский бог или Иегова был далеко не главным и уж тем более не
единственным богом на небесном пантеоне. Более того, это был бог-шут или бог
неудачник, небесный аналог городского дурачка. И вот однажды, чтобы доказать
другим богам, что он не хуже их, Иегова создал по своему образу и подобию пару
идиотов: Адама и Еву, которые были настолько слабоумными, что не могли отличить
даже добро от зла. Узнав об этом,
Боги послали к нему Змея, чтобы тот исправил людей, созданных слабоумным богом.
Иегова, узнав об этом, выгнал из своих угодий Змея вместе с людьми, которые стали
такими, какие есть благодаря опеке со стороны Светлого Ангела, который в различных
мифологиях носит имя Прометея или даже Люцифера. 
Все было бы хорошо, но Иегова никак не может успокоиться. Он делает все, чтобы
человечество вновь вернулось к состоянию идиотизма. Для этого он: во-первых,
распространяет по миру свою религию; во-вторых, старается наводнить землю дебилами
и уродами. Не даром же дурачков во многих странах почитали как людей божьих.
Поэтому, убивая идиотов, карманилиты, тем самым, говорили Иегове, что они не
хотят его в качестве своего бога, и более того, хотят двигаться вперед, к силе
и разуму в своем развитии.  
Богослужения в подземном храме продолжались практически до окончания войны. Уже
когда были слышна канонада русских пушек, Адельманн с небольшой группой своих
приближенных запечатал и сокрыл от посторонних вход в храм. 
Следующим, кто смог туда войти стал Карлос Мендего, коронованный перед смертью
Адельманном. 
О том, что Карлос Мендего был крепким орешком и вообще неординарным человеком,
говорило хотя бы то, что взять или даже просто обнаружить его не удавалось, несмотря
на то, что в деле был задействован практически весь аппарат Инспекции. Осложняло
его поимку и наличие предателя среди руководства ГСИ. Поэтому ловить его на живца
было решено в условиях секретности, даже по отношению к тем, кто по долгу своего
положения был обязан знать, как продвигается дело. Наживкой должна была стать
Матильда Крюгер, молодая,
красивая женщина, учительница начальных классов, проживающая в Вольфсбурге –
небольшом немецком городе (129,2 тыс. жителей в 1991 году), известном разве что
любителям футбола и автомобилей Фольксваген. Но как было к ней подойти? Разумеется,
ни о какой слежке или наблюдении речи и быть не могло. Отменялось также стандартное
оборудование слежения, да и просто приблизиться к ней было проблематично: скорее
всего, люди Мендего уже установили за ней свое наблюдение.
Оставалось только играть ва-банк. 
Доктор стоматологии Ларс Йоринг, преуспевающий мужчина в полном расцвете лет,
медленно открыл глаза. Была среда, день, когда можно было никуда не спешить.
По средам он работал только с обеда. Капля трудового порыва убивает лошадь, -
любил повторять он. Проснувшись, он медленно и с наслаждением потянулся, затем
поднялся с кровати. В доме царила приятная тишина. Жена уже успела отвезти дочерей
в школу и уехать на работу. Блаженный покой! Доктор Йоринг любил свою семью,
но это совсем не мешало ему наслаждаться
утренним одиночеством. 
Спускаясь в столовую, он почувствовал запах кофе. Супруга по утрам обычно пила
зеленый чай. Дети предпочитали шоколад. Кофе в этом доме пил только он.
В столовой за столом сидел крепкий, несмотря на свою худобу, человек средних
лет и наслаждался кофе с тостами. Доктор опешил. Он совсем не ожидал увидеть
у себя дома гостя. 
-Здравствуйте, доктор, - сказал незнакомец с приветливой улыбкой на лице, - извините,
что я тут без вас хозяйничаю.
-Здравствуйте э...
-Мы не знакомы, а мое имя вам лучше не знать.
-Тогда какого черта вы делаете в моем доме?
-Взгляните сюда, - незнакомец положил на стол конверт, в каких обычно держат
фотографии.
Хорошего настроения как ни бывало. Открыв конверт, доктор обнаружил там приватные
фото, на которых он был запечатлен с молоденькой Розой Штерн, пациенткой и любимой
женой друга... ну да это уже было не важно.
-Блядь! – от всей души выругался доктор, - говорите, какого хрена вам нужно и
убирайтесь! 
Он был готов убить незнакомца. 
-А теперь загляните сюда, - с той же улыбкой на лице сказал незваный гость, положив
на стол уже два конверта. На одном было написано «Да», на другом - «Нет».
Доктор нервно разорвал конверты и... оторопел. В конверте с надписью «Да» он
обнаружил небольшой прозрачный футляр с серебристым металлическим шариком размером
чуть больше макового зернышка. Вместе с ним там была приличная даже для него
сумма денег. Из другого конверта на стол выпала пуля и его собственный некролог,
якобы вырезанный из местной газеты.
-Может, вы все-таки объяснитесь? – спросил он после продолжительной паузы. 
-Все очень просто, доктор. Сегодня в 16 00 к вам придет пациентка, Матьильда
Крюгер. 
-Не знаю, запись ведет медсестра.
-Она придет в 16 00, и я настоятельно вас прошу сделать так, чтобы этот предмет,
- он указал на миниатюрный, не больше макового зерна, шарик в футляре, - оказался
у нее во рту. Уверяю вас, это не яд, и не бомба. Ничего такого, за что вас могли
бы привлечь к ответу. Об остальном вы уже, наверно, догадались. 
-И это все? – доктор все еще не понимал, чего от него хотят.
-Абсолютно все. Разве что от себя лично могу вам порекомендовать серьезней отнестись
к вопросам бдительности, когда соберетесь в следующий раз пошалить с женами влиятельных
друзей. Прощайте, доктор, надеюсь, вы сделаете правильный выбор.
Незнакомец вышел из дома.
-Во, блин... – растерянно произнес доктор, глядя тому вслед. 
Теперь оставалось затаиться в номере и ждать, не высовывая носа даже в буфет.
Санитарный инспектор был уверен, что его портрет был чуть ли не у каждого боевика
Мендего. 
Доктор все сделал правильно, и Матильда Крюгер была обозначена на мониторе ноутбука
яркой точкой, передвигающейся по карте города. Наблюдение упрощалось тем, что
практически каждый день она совершала одни и те же перемещения. Идеальная жертва
для охоты. 
Она пропала на 22 день слежки. Точка просто потухла. Сначала санитарный инспектор
даже решил, что произошел сбой в аппаратуре, но вместе с точкой без следа исчезла
и сама Матильда. 
Санитарный инспектор был вне себя от бешенства. Конечно же, загадочный покровитель
Мендего вновь был оповещен о каждом его шаге. Причем в отличие от санитарного
инспектора, он знал, как отключить метку.
-Блядь, да ведь я сам облегчил им жизнь! – рявкнул санитарный инспектор, грохнув
ноутбук об пол. 
Мендего даже не надо было самому за ней следить. Санитарный инспектор собственноручно
выполнил за него эту работу, а потом вдобавок еще и создал наиболее оптимальные
условия для ее похищения!
Проклиная себя, на чем свет стоит, он схватил телефонную трубку. 
-Она исчезла! – закричал он, услышав голос Благородного Дона, - они знали!..
они все знали!
-Оставайся в номере, - приказал Благородный Дон и повесил трубку. 
Было три часа ночи, когда зазвонил телефон. 
-Привет, Дез? Как дела? – ехидно спросила трубка голосом Боба.
-Что там у тебя, выкладывай. 
-Мы тут с Питом поспорили, ты все уже выдрал на жопе волосы или оставил немного
для следующего раза?
-Пошел на хуй!
-Зачем ты так. Я ведь могу обидеться и не пригласить тебя в гости. Ты не представляешь,
какая тебя ждет встреча! – Боб сладострастно причмокнул губами.
-Говори адрес.
-А как же извинения?
-Извинения получишь при встрече. 
-Хорошо, диктую. 
Вопреки всем инструкциям, санитарный инспектор взял такси. Ему было не до протокола.
Через 10 минут машина остановилась возле милого коттеджа в пригороде. Чуть поодаль
стояла машина Боба. 
Внутри все было перевернуто. На месте стоял разве что стол в гостиной, на котором
лежало обезображенное женское тело. К приезду инспектора она была еще жива, но
уже совершенно бесполезна. Закончив свой предельно жестокий разговор, Боб с Питом
устроили одну из тех отвратительных игр, за которые их считали мясниками даже
среди заплечных дел мастеров. Дожидаясь санитарного инспектора, они не придумали
ничего лучше, как по очереди взрывать в ее влагалище петарды. К приезду Паркинсона
гостиная вся провонялась дымом,
а пол, стены и потолок были забрызганы кровью. 
-Привет, Дез, хочешь принять участие? – оскалился Пит.
-Идиоты! Вы что, не могли меня дождаться?
-О, мсье знает толк в извращениях! Извини, приказ поступил слишком поздно. 
Хозяйку когда-то милого коттеджа звали Генриетта фон Рюген. Происходила она из
знатной княжеской фамилии. Генриетта совсем не была похожа на Марию Кон, однако
это не помешало ей отправиться в Мексику под видом Марии.
-Представляешь, Дез, эта дуреха не знала о камерах наблюдения! – злорадно выпалил
Боб, который пьянел от вида крови.
Едва только технология позволила создать относительно миниатюрные камеры наблюдения,
как Инспекция наводнила ими весь мир. Всюду, даже в самых невероятных местах
можно было нарваться на одну из таких камер. Позже, когда камеры наблюдения стали
использоваться официальными силами безопасности, в Инспекции уже существовала
технология подключения к любым таким системам, включая цифровые фотоаппараты
в мобильных телефонах. Так незаметно для большинства граждан этой маленькой планеты,
началась эпоха всеобщего наблюдения.
Среди техников ГСИ одно время даже ходил анекдот про фермера, обнаружившего у
себя в сортире объектив. 
Генриетта еще могла и не знать о существовании этих камер, но Мендего, и уж тем
более его тайный друг... Скорее всего, женщина стала больше им не нужна, и они
решили отдать ее на растерзание молодцам из Инспекции, которые получили фактически
приказ закрыть навсегда ее красивый когда-то рот.  
-Что она вам сказала?
-Да так, порекомендовала один интересный адресок.
Боб с Питом заржали.  
Особняк Лейнигена, того самого князя Лейнигена совсем не был похож на неприступную
крепость. Скорее, он напоминал воздушный замок среди эдемского сада. На первый
взгляд, князь совсем не обременял себя вопросами безопасности. Красивая кованая
ограда да банальная сигнализация... 
Но это была только видимость. Дом только выглядел доступным. На самом деле каждый
квадратный сантиметр внутри ограды был нашпигован следящей электроникой. Пробраться
туда незаметно было практически невозможно. И охранял Лейниген не только свое
антикварное барахло, которое было по всем правилам застраховано. В винном погребе
была потайная дверь, за которой был вход в древний подземный лабиринт, в котором
и находился Храм (теперь они называли его просто Храм). И эта дорога в Храм охранялась
не хуже, чем лабиринты
Кремля или хранилище в Форт-Ноксе. К тому же эти коридоры были заминированы,
и стоило незваным гостям туда сунуться, и их не понадобилось бы даже хоронить.

Штурм особняка привел бы только к запечатыванию дверей в Храм. Сам же Лейниген,
не говоря уже о Мендего, легко бы затерялись в лабиринте подземных коммуникаций.

Благородный Дон с санитарным инспектором уже одурели от кофе, но в голову ничего
не приходило. 
-Остается только ракетно-бомбовый удар, - в сердцах произнес Благородный Дон.

-Боюсь, это тоже нам не поможет.
-Можно к вам? 
Этот вопрос, заданный спокойным женским голосом произвел эффект разорвавшегося
снаряда. В КАБИНЕТ БЛАГОРОДНОГО ДОНА ВОШЛИ ПОСТОРОННИЕ, СВОБОДНО, КАК К СЕБЕ
ДОМОЙ!!! Их было двое: Марта и человек в длинном плаще, чье лицо скрывал накинутый
на голову капюшон. 
-Привет, Дез, представь нас своему шефу, - как ни в чем не бывало сказала Марта.
-Это Марта, я имел честь познакомиться с ней во время последнего визита к Али.
-А это Георг, - переняла инициативу Марта, - с ним ты тоже познакомился у Али,
правда, это знакомство было для тебя менее приятно.
-Али оно понравилось еще меньше, - произнес приятным баритоном Георг.
-Как вы сюда прошли? – Благородный Дон был, мягко говоря, шокирован появлением
гостей в своем кабинете. 
-Мы хотим помочь вам взять Мендего, - вместо ответа сказала Марта. 
-Но как?
-Втроем с Дезом мы без труда сможем воспользоваться гостеприимством Лейнигена.

-Вы уверены?
-Вы об охране? Так ваш офис тоже вроде как под охраной, а какая охрана была у
Али...    
-Что требуется от нас? – пришел немного в себя Благородный дон.
-Пожелать нам удачи.
Сперва могло показаться, что Мендего спит или задумался. Он сидел, откинувшись
в кресле у себя в кабинете за письменным столом. На его лице было выражение умиротворения.
Вот только в глазах у него была смерть.
На столе лежал открытый блокнот и ручка. Видимо, он что-то писал, когда убийца
из числа бывших друзей нанес ему свой последний визит. Несколько листов из блокнота
было вырвано. 
Под столом, правда, удалось найти одну скомканную страницу. Видно Мендего не
понравился текст, и он скомкал и бросил ее под стол. Остальные бумаги исчезли.
«Я никогда не забуду тот день, когда я вошел в храм. Мы встретились, как возлюбленные
после долгой разлуки. Казалось, при моем появлении в храме ожил каждый камень.
Он ждал меня так же сильно, как я искал встречи с ним. Стоило мне войти, преклонить
колени, остаться с ним один на один, как на меня нахлынули ожившие флюиды древнего
знания. Понадобилось всего несколько минут, чтобы я сделался совсем другим человеком.
Входя в храм, я был амбициозным молодым человеком, выпускником престижного университета,
не верившим
ни в бога, ни в дьявола. Из Храма же я вышел уже Королем и Жрецом. Так некто
Незримый совершил мое посвящение»...
Никаких следов подземелья обнаружить не удалось. Матильды Крюгер тоже нигде не
было.  
  
Продолжение следует