Астрид ЛИНДГРЕН "ТРИ ПОВЕСТИ О МАЛЫШЕ И КАРЛСОНЕ"

Литературное чтиво Выпуск No 333 от 2006-03-19 Число подписчиков: 22    Астрид ЛИНДГРЕН "ТРИ ПОВЕСТИ О МАЛЫШЕ И КАРЛСОНЕ" Повесть 2    Карлсон, который живет на крыше, опять прилетел      Земля такая огромная, и на ней столько домов! Большие и маленькие. Красивые и уродливые. Новостройки и развалюшки. И есть еще совсем крошечный домик Карлсона, который живет на крыше. Карлсон уверен, что это лучший в мире домик и что живет в нем лучший в мире Карлсон. Малыш тоже в этом уверен. Что до Малыша, то он живет с мамой и папой, Боссе и Бетан в самом обыкновенном доме, на самой обыкновенной улице в городе Стокгольме, но на крышей этого обыкновенного дома, как раз за трубой, прячется крошечный домик с табличкой над дверью: Карлсон, который живет на крыше, лучший в мире Карлсон      Наверняка найдутся люди, которым покажется странным, что кто-то живет на крыше, но Малыш говорит:      - Ничего тут странного нет. Каждый живет там, где хочет.      Мама и папа тоже считают, что каждый человек может жить там, где ему заблагорассудится. Но сперва они не верили, что Карлсон на самом деле существует. Боссе и Бетан тоже в это не верили. Они даже представить себе не могли, что на крыше живет маленький толстенький человечек с пропеллером на спине и что он умеет летать.      - Не болтай, Малыш, - говорили Боссе и Бетан, - твой Карлсон - просто выдумка.      Для верности Малыш как-то спросил у Карлсона, не выдумка ли он, на что Карлсон сердито буркнул:      - Сами они - выдумка!      Мама и папа решили, что Малышу бывает тоскливо одному, а одинокие дети часто придумывают себе разных товарищей для игр.      - Бедный Малыш, - сказала мама. - Боссе и Бетан настолько старше его! Ему не с кем играть, вот он и фантазирует.,      - Да, - согласился папа. - Во всяком случае, мы должны подарить ему собаку. Он так давно о ней мечтает. Когда Малыш получит собаку, он тотчас забудет про своего Карлсона.      И Малышу подарили Бимбо. Теперь у него была собственная собака, и получил он ее в день своего рождения, когда ему исполнилось восемь лет.      Именно в этот день мама, и папа, и Боссе, и Бетан увидели Карлсона. Да-да, они его увидели. Вот как это случилось.      Малыш праздновал день рождения в своей комнате. У него в гостях были Кристер и Гунилла - они учатся с ним в одном классе. И когда мама, и папа, и Боссе, и Бетан услышали звонкий смех и веселую болтовню, доносившиеся из комнаты Малыша, мама предложила:      - Давайте пойдем и посмотрим на них, они такие милые, эти ребята.      - Пошли! - подхватил папа.      И что же увидели мама, и папа, и Боссе, и Бетан, когда они, приоткрыв дверь, заглянули к Малышу?      Кто сидел во главе праздничного стола, до ушей вымазанный взбитыми сливками, и уплетал так, что любо-дорого было глядеть? Конечно, не кто иной, как маленький толстый человечек, который тут же загорланил что было мочи:      - Привет! Меня зовут Карлсон, который живет на крыше. Вы, кажется, до сих пор еще не имели чести меня знать?      Мама едва не лишилась чувств. И папа тоже разнервничался.      - Только никому об этом не рассказывайте, - сказал он, - слышите, никому ни слова.      - Почему? - спросил Боссе.      И папа объяснил:      - Подумайте сами, во что превратится наша жизнь, если люди узнают про Карлсона, Его, конечно, будут показывать по телевизору и снимать для кинохроники. Подымаясь по лестнице, мы будет спотыкаться о телевизионный кабель и о провода осветительных приборов, а каждые полчаса к нам будут являться корреспонденты, чтобы сфотографировать Карлсона и Малыша. Бедный Малыш, он превратится в "мальчика, который нашел Карлсона, который живет на крыше...". Одним словом, в нашей жизни больше не будет ни одной спокойной минуты.      Мама, и Боссе, и Бетан поняли, что папа прав, и обещали никому ничего не рассказывать о Карлсоне.      А как раз на следующий день Малыш должен был уехать на все лето к бабушке в деревню. Он был очень этому рад, но беспокоился за Карлсона. Мало ли что тот вздумает выкинуть за это время! А вдруг он исчезнет и больше никогда не прилетит!      - Милый, милый Карлсон, ведь ты будешь по-прежнему жить на крыше, когда я вернусь от бабушки? Наверняка будешь? - спросил Малыш.      - Как знать? - ответил Карлсон. - Спокойствие, только спокойствие. Я ведь тоже поеду к своей бабушке, и моя бабушка куда больше похожа на бабушку, чем твоя.      - А где живет твоя бабушка? - спросил Малыш.      - В доме, а где же еще! А ты небось думаешь, что она живет на улице и скачет по ночам?      Так Малышу ничего не удалось узнать про бабушку Карлсона. А на следующий день Малыш уехал в деревню. Бимбо он взял с собой. Целые дни он играл с деревенскими ребятами и о Карлсоне почти не вспоминал. Но когда кончились летние каникулы и Малыш вернулся в город, он спросил, едва переступив порог:      - Мама, за это время ты хоть раз видела Карлсона?      Мама покачала головой:      - Ни разу. Он не вернется назад.      - Не говори так! Я хочу, чтобы он жил на нашей крыше. Пусть он опять прилетит!      - Но ведь у тебя теперь есть Бимбо, - сказала мама, пытаясь утешить Малыша. Она считала, что настал момент раз и навсегда покончить с Карлсоном. Малыш погладил Бимбо.      - Да, конечно, у меня есть Бимбо. Он мировой пес, но у него нет пропеллера, и он не умеет летать, и вообще с Карлсоном играть интересней.      Малыш помчался в свою комнату и распахнул окно.      - Эй, Карлс-о-он! Ты там, наверху? Откликнись! - завопил он во все горло, но ответа не последовало. А на другое утро Малыш отправился в школу. Он теперь учился во втором классе. После обеда он уходил в свою комнату и садился за уроки. Окно он никогда не закрывал, чтобы не пропустить жужжание моторчика Карлсона, но с улицы доносился только рокот автомобилей да иногда гул самолета, пролетающего над крышами. А знакомого жужжания все не было слышно.      - Все ясно, он не вернулся, - печально твердил про себя Малыш. - Он никогда больше не прилетит.      Вечером, ложась спать, Малыш думал о Карлсоне, а иногда, накрывшись с головой одеялом, даже тихо плакал от мысли, что больше не увидит Карлсона. Шли дни, была школа, были уроки, а Карлсона все не было и не было.      Как-то после обеда Малыш сидел у себя в комнате и возился со своей коллекцией марок. Перед ним лежал альбом и целая куча новых марок, которые он собирался разобрать. Малыш усердно взялся за дело и очень быстро наклеил все марки. Все, кроме одной, самой лучшей, которую нарочно оставил напоследок. Это была немецкая марка с изображением Красной Шапочки и Серого волка, и Малышу она очень-очень нравилась. Он положил ее на стол перед собой и любовался ею.      И вдруг Малыш услышал какое-то слабое жужжание, похожее... - да-да, представьте себе - похожее на жужжание моторчика Карлсона! И в самом деле это был Карлсон. Он влетел в окно и крикнул:      - Привет, Малыш!      - Привет, Карлсон! - завопил в ответ Малыш и вскочил с места.      Не помня себя от счастья, он глядел на Карлсона, который несколько раз облетел вокруг люстры и неуклюже приземлился,. Как только Карлсон выключил моторчик - а для этого ему достаточно было нажать кнопку на животе, - так вот, как только Карлсон выключил моторчик, Малыш кинулся к нему, чтобы его обнять, но Карлсон отпихнул Малыша своей пухленькой ручкой и сказал:      - Спокойствие, только спокойствие! У тебя есть какая-нибудь еда? Может, мясные тефтельки или что-нибудь в этом роде? Сойдет и кусок торта со взбитыми сливками.      Малыш покачал головой:      - Нет, мама сегодня не делала мясных тефтелек. А торт со сливками бывает у нас только по праздникам.      Карлсон надулся:      - Ну и семейка у вас! "Только по праздникам"... А если приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько месяцев? Думаю, твоя мама могла бы и постараться ради такого случая.      - Да, конечно, но ведь мы не знали... - оправдывался Малыш.      - "Не знали"! - ворчал Карлсон. - Вы должны были надеяться! Вы всегда должны надеяться, что я навещу вас, и потому твоей маме каждый день надо одной рукой жарить тефтели, а другой сбивать сливки.      - У нас сегодня на обед жареная колбаса, - сказал пристыженный Малыш. - Хочешь колбаски?      - Жареная колбаса, когда в гости приходит дорогой старый друг, с которым не виделись несколько месяцев! - Карлсон еще больше надулся. - Понятно! Попадешь к вам в дом - научишься набивать брюхо чем попало... Валяй, тащи свою колбасу.      Малыш со всех ног помчался на кухню. Мамы дома не было - она пошла к доктору, - так что он не мог спросить у нее разрешения. Но ведь Карлсон согласился есть колбасу. А на тарелке как раз лежали пята ломтиков, оставшихся от обеда. Карлсон накинулся на них, как ястреб на цыпленка. Он набил рот колбасой и засиял как медный грош.      - Что ж, колбаса так колбаса. А знаешь, она недурна. Конечно, с тефтелями не сравнишь, но от некоторых людей нельзя слишком многого требовать.      Малыш прекрасно понял, что "некоторые люди" - это он, и поэтому поспешил перевести разговор на другую тему.      - Ты весело провел время у бабушки? - спросил он.      - Так весело, что и сказать не могу. Поэтому я говорить об этом не буду, - ответил Карлсон и жадно откусил еще кусок колбасы.      - Мне тоже было весело, - сказал Малыш. И он начал рассказывать Карлсону, как он проводил время у бабушки. - Моя бабушка, она очень, очень хорошая, - сказал Малыш. - Ты себе и представить не можешь, как она мне обрадовалась. Она обнимала меня крепко-прекрепко.      - Почему? - спросил Карлсон.      - Да потому, что она меня любит. Как ты не понимаешь? - удивился Малыш.      Карлсон перестал жевать:      - Уж не умаешь ли ты, что моя бабушка любит меня меньше? Уж не думаешь ли ты, что она не кинулась на меня и не стала так крепко-прекрепко меня обнимать, что я весь посинел? Вот как меня любит моя бабушка. А я должен тебе сказать, что у моей бабушки ручки маленькие, но хватка железная, и если бы она меня любила еще хоть на капельку больше, то я бы не сидел сейчас здесь - она бы просто задушила меня в своих объятиях.      - Вот это да! - изумился Малыш. - Выходит, твоя бабушка чемпионка по обниманию.      Конечно, бабушка Малыша не могла с ней сравниться, она не обнимала его так крепко, но все-таки она тоже любила своего внука и всегда была к нему очень добра. Это Малыш решил еще раз объяснить Карлсону.      - А ведь моя бабушка бывает и самой ворчливой в мире, - добавил Малыш, минуту подумав. - Она всегда ворчит, если я промочу ноги или подерусь с Лассе Янсоном.      Карлсон отставил пустую тарелку:      - Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка менее ворчливая, чем твоя? Да будет тебе известно, что, ложась спать, она заводит будильник и вскакивает в пять утра только для того, чтобы всласть наворчаться, если я промочу ноги или подерусь с Лассе Янсоном.      - Как, ты знаешь Лаосе Янсона? - с удивлением спросил Малыш.      - К счастью, нет, - ответил Карлсон.      - Но почему же ворчит твоя бабушка? - еще больше изумился Малыш.      - Потому, что она самая ворчливая в мире, - отрезал Карлсон. - Пойми же наконец! Раз ты знаешь Лассе Янсона, как же ты можешь утверждать, что твоя бабушка самая ворчливая? Нет, куда ей до моей бабушки, которая может целый день ворчать: "Не дерись с Лассе Янсоном, не дерись с Лассе Янсоном..." - хотя я никогда не видел этого мальчика и нет никакой надежды, что когда-либо увижу.      Малыш погрузился в размышления. Как-то странно получалось... Ему казалось, что, когда бабушка на него ворчит, это очень плохо, а теперь выходит, что он должен доказывать Карлсону, что его бабушка ворчливей, чем на самом деле.      - Стоит мне только чуть-чуть промочить ноги, ну самую капельку, а она уже ворчит и пристает ко мне, чтобы я переодел носки, - убеждал Малыш Карлсона.      Карлсон понимающе кивнул:      - Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не требует, чтобы я все время переодевал носки? Знаешь ли ты, что, как только я подхожу к луже, моя бабушка бежит ко мне со всех ног через деревню и ворчит и бубнит одно и то же: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки..." Что, не веришь?      Малыш поежился:      - Нет, почему же...      Карлсон пихнул Малыша, потом усадил его на стул, а сам стал перед ним, упершись руками в бока:      - Нет, я вижу, ты мне не веришь. Так послушай, я расскажу тебе все по порядку. Вышел я на улицу и шлепаю себе по лужам... Представляешь? Веселюсь вовсю. Но вдруг, откуда ни возьмись, мчится бабушка и орет на всю деревню: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки!.."      - А ты что? - снова спросил Малыш.      - А я говорю: "Не буду переодевать, не буду!.." - потому что я самый непослушный внук в мире, - объяснил Карлсон. - Я ускакал от бабушки и залез на дерево, чтобы она оставила меня в покое.      - А она, наверно, растерялась, - сказал Малыш.      - Сразу видно, что ты не знаешь моей бабушки, - возразил Карлсон. - Ничуть она не растерялась а полезла за мной.      - Как - на дерево? - изумился Малыш.      Карлсон кивнул.      - Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не умеет лазить на деревья? Так знай: когда можно поворчать, она хоть куда взберется, не то что на дерево, но и гораздо выше. Так вот, ползет она по ветке, на которой я сижу, ползет и бубнит: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки..."      - А ты что? - снова спросил Малыш.      - Делать было нечего, - сказал Карлсон. - Пришлось переодевать, иначе она нипочем не отвязалась бы. Высоко-высоко на дереве я кое-как примостился на тоненьком сучке и, рискуя жизнью, переодел носки.      - Ха-ха! Врешь ты все, - рассмеялся Малыш. - Откуда же ты взял на дереве носки, чтобы переодеть?      - А ты не дурак, - заметил Карлсон. - Значит, ты утверждаешь, что у меня не было носков?      Карлсон засучил штаны и показал свои маленькие толстенькие ножки в полосатых носках:      - А это что такое? Может, не носки? Два, если не ошибаюсь, носочка? А почему это я не мог сидеть на сучке и переодевать их: носок с левой ноги надевать на правую, а с правой - на левую? Что, по-твоему я не мог это сделать, чтобы угодить бабушке?      - Мог, конечно, но ведь ноги у тебя от этого не стали суше, - сказал Малыш.      - А разве я говорил, что стали? - возмутился Карлсон. - Разве я это говорил?      - Но ведь тогда... - и Малыш даже запнулся от растерянности, - ведь тогда выходит, что ты совсем зря переодевал носки.      Карлсон кивнул.      - Теперь ты понял наконец, у кого самая ворчливая в мире бабушка? Твоя бабушка просто вынуждена ворчать: разве без этого сладишь с таким противным внуком, как ты? А моя бабушка самая ворчливая вмире, потому что она всегда зря на меня ворчит, - как мне это вбить тебе в голову?      Карлсон тут же расхохотался и легонько ткнул Малыша в спину.      - Привет, Малыш! - воскликнул он. - Хватит нам спорить о наших бабушках, теперь самое время немного поразвлечься.      - Привет, Карлсон! - ответил Малыш. - Я тоже так думаю,      - Может, у тебя есть новая паровая машина? - спросил Карлсон. - Помнишь, как нам было весело, когда та, старая, взорвалась? Может, тебе подарили новую и мы снова сможем ее взорвать?      Увы, Малышу не подарили новой машины, и Карлсон тут же надулся. Но вдруг взгляд его упал на пылесос, который мама забыла унести из комнаты, когда кончила убирать. Вскрикнув от радости, Карлсон кинулся к пылесосу и вцепился в него.      - Знаешь, кто лучший пылесосчик в мире? - спросил он и включил пылесос на полную мощь. - Я привык, чтобы вокруг меня все так и сияло чистотой, - сказал Карлсон. - А ты развел такую грязь! Без уборки не обойтись. Как вам повезло, что вы напали на лучшего в мире пылесосчика!      Малыш знал, что мама только что как следует убрала его комнату, и сказал об этом Карлсону, но тот лишь язвительно рассмеялся в ответ.      - Женщины не умеют обращаться с такой тонкой аппаратурой, это всем известно. Гляди, как надо браться за дело, - сказал Карлсон и направил шланг пылесоса на белые тюлевые занавески, которые с легким шелестом тут же наполовину исчезли в трубе.      - Не надо, не надо, - закричал Малыш, - занавески такие тонкие... Да ты что, не видишь, что пылесос их засосал! Прекрати!..      Карлсон пожал плечами.      - Что ж, если ты хочешь жить в таком хлеву, пожалуйста, - сказал он.      Не выключая пылесоса, Карлсон начал вытаскивать занавески, но тщетно - пылесос решительно не хотел их отдавать.      - Зря упираешься, - сказал Карлсон пылесосу. - Ты имеешь дело с Карлсоном, который живет на крыше, - с лучшим в мире вытаскивателем занавесок!      Он потянул еще сильнее, и ему удалось в конце концов выдернуть их из шланга. Занавески стали черными, да к тому же у них появилась бахрома.      - Ой, гляди, на что они похожи! - воскликнул Малыш в ужасе. - Они же совсем черные.      - Вот именно, и ты еще утверждаешь, грязнуля, что их не надо пылесосить? - Карлсон покровительственно похлопал Малыша по щеке и добавил: - Но не унывай, у тебя все впереди, ты еще можешь исправиться и стать отличным парнем, хотя ты и ужасный неряха. Для этого я должен тебя пропылесосить.. Тебя сегодня уже пылесосили?      - Нет, - признался Малыш.      Карлсон взял в руки шланг и двинулся на Малыша.      - Ах эти женщины! - воскликнул он. - Часами убирают комнату, а такого грязнулю обработать забывают! Давай начнем с ушей.      Никогда прежде Малыша не обрабатывали пылесосом, и это оказалось так щекотно, что Малыш стонал от смеха.      А Карлсон трудился усердно и методично - начал с ушей и волос Малыша, потом принялся за шею и подмышки, прошелся по спине и животу и напоследок занялся ногами.      - Вот именно это и называется "генеральная уборка", - заявил Карлсон.      - Ой, до чего щекотно! - визжал Малыш.      - По справедливости, моя работа требует вознаграждения, - сказал Карлсон.      Малыш тоже захотел произвести "генеральную уборку" Карлсона.      - Теперь моя очередь, - заявил он. - Иди сюда, для начала я пропылесосю тебе уши.      - В этом нет нужды, - запротестовал Карлсон. - Я мыл их в прошлом году в сентябре. Здесь есть вещи, которые куда больше моих ушей нуждаются в чистке.      Он окинул взглядом комнату и обнаружил лежавшие на столе марки.      - У тебя повсюду разбросаны какие-то разноцветные бумажки, не стол, а помойка! - возмутился он.      И, прежде чем Малыш успел его остановить, он засосал пылесосом марку с Красной Шапочкой и Серым волком. Малыш был в отчаянии.      - Моя марка! - завопил он. - Ты засосал Красную Шапочку, этого я тебе никогда не прощу!      Карлсон выключил пылесос и скрестил руки на груди.      - Прости, - сказал он, - прости меня за то, что я, такой милый, услужливый и чистоплотный человечек, хочу все сделать как лучше. Прости меня за это... Казалось, он сейчас заплачет. - Но я зря стараюсь, - сказал Карлсон, и голос его дрогнул. - Никогда я не слышу слов благодарности... одни только попреки...      - О Карлсон! - сказал Малыш. - Не расстраивайся, пойми, это же Красная Шапочка.      - Что еще за Красная Шапочка, из-за которой ты поднял такой шум? - спросил Карлсон и тут же перестал плакать.      - Она была изображена на марке, - объяснил Малыш. - Понимаешь, это была моя лучшая марка.      Карлсон стоял молча - он думал. Вдруг глаза его засияли, и он хитро улыбнулся.      - Угадай, кто лучший в мире выдумщик игр! Угадай, во что мы будет играть!.. В Красную Шапочку и волка! Пылесос будет волком, а я - охотником, который придет, распорет волку брюхо, и оттуда - ап! - выскочит Красная Шапочка. Карлсон нетерпеливо обвел взглядом комнату. - У тебя есть топор? Ведь пылесос твердый, как бревно.      Топора у Малыша не было, и он был этому даже рад.      - Но ведь пылесос можно открыть - как будто мы распороли брюхо волку.      - Конечно, если халтурить, то можно и открыть, - пробурчал Карлсон. - Не в моих правилах так поступать, когда случается вспарывать брюхо волкам, но раз в этом жалком доме нет никаких инструментов, придется как-то выходить из положения.      Карлсон навалился животом на пылесос и вцепился в его ручку.      - Болван! - закричал он. - Зачем ты всосал Красную Шапочку?      Малыш удивился, что Карлсон, как маленький играет в такие детские игры, но смотреть на это было все же забавно.      - Спокойствие, только спокойствие, милая Красная Шапочка! - кричал Карлсон. - Надень скорей свою шапочку и галоши, потому что сейчас я тебя выпущу.      Карлсон открыл пылесос и высыпал все, что в нем было, прямо на ковер. Получилась большая куча серо-черной пыли.      - О, ты должен был высыпать все это на газету! - сказал Малыш.      - На газету?.. Разве так сказано в сказке? - возмутился Карлсон. - Разве там сказано, что охотник подстелил газету, прежде чем распороть волку брюхо и выпустить на свет божий Красную Шапочку? Нет, отвечай!      - Конечно, в сказке так не сказано, - вынужден был признать Малыш.      - Тогда молчи! - сказал Карлсон. - Выдумываешь, чего нет в сказке! Так я не играю!      Больше он уже не смог ничего добавить, потому что в открытое окно ворвался ветер, взметнул пыль, она забилась Карлсону в нос, и он чихнул. От его чиханья пыль снова взметнулась, над полом покружил маленький разноцветный квадратик и упал к ногам Малыша.      - Ой, гляди, гляди, вот она, Красная Шапочка! - закричал Малыш и кинулся, чтобы поднять запыленную марку. Карлсон был явно доволен.      - Видал миндал! - воскликнул он хвастливо. - Стоит мне чихнуть, и вещь найдена... Не будем больше ругаться из-за бедной Красной Шапочки!      Малыш обдул пыль со своей драгоценной марки - он был совершенно счастлив.      Вдруг Карлсон еще раз чихнул, и с пола снова поднялось целое облако пыли.      - Угадай, кто лучший в мире чихальщик? - сказал Карлсон. - Я могу чиханьем разогнать всю пыль по комнате - пусть лежит, где ей положено. Сейчас увидишь!      Но Малыш его не слушал. Он хотел только одного - как можно скорее наклеить Красную Шапочку в альбом.      А Карлсон стоял в облаке пыли и чихал. Он все чихал и чихал до тех пор, пока не "расчихал" пыль по всей комнате.      - Вот видишь, зря ты говорил, что нужно было подстилать газету. Пыль теперь снова лежит на своем месте, как прежде. Во всем должен быть порядок - мне он, во всяком случае, необходим. Не выношу грязи и всякого свинства - я к этому не привык.      Но Малыш не мог оторваться от своей марки. Он ее уже наклеил и сейчас любовался ею - до чего хороша!      - Вижу, мне снова придется пылесосить тебе уши! - воскликнул Карлсон. - Ты ничего не слышишь!      - Что ты говоришь? - переспросил Малыш.      - Глухая тетеря! Я говорю, что несправедливо, чтобы я один работал до седьмого пота! Гляди, я скоро набью себе мозоли на ладошках! Я из кожи лезу вон, чтобы почище убрать твою комнату. Теперь ты должен полететь со мной и помочь мне убрать мою, а то будет несправедливо.      Малыш отложил альбом. Полететь с Карлсоном на крышу - об этом можно было только мечтать! Лишь однажды довелось ему побывать у Карлсона, в его маленьком домике на крыше. Но в тот раз мама почему-то ужасно испугалась и вызвала пожарников.      Малыш погрузился в размышления. Ведь все это было уже так давно, он теперь стал куда старше и может, конечно, преспокойно лезть на любую крышу. Но поймет ли это мама? Вот в чем вопрос. Ее нет дома, так что спросить ее нельзя. Наверно, правильнее всего было бы отказаться...      - Ну, полетели? - спросил Карлсон.      Малыш еще раз все взвесил.      - А вдруг ты меня уронишь? - сказал он с тревогой.      Это предположение ничуть не смутило Карлсона.      - Велика беда! - воскликнул он. - Ведь на свете столько детей. Одним мальчиком больше, одним меньше - пустяки, дело житейское!      Малыш всерьез рассердился на Карлсона.      - Я - дело житейское? Нет, если я упаду...      - Спокойствие, только спокойствие, - сказал Карлсон и похлопал Малыша по плечу. - Ты не упадешь. Я обниму тебя так крепко, как меня обнимает моя бабушка. Ты, конечно, всего-навсего маленький грязнуля, но все же ты мне нравишься.      И он еще раз похлопал Малыша по плечу.      - Да, странно, но все-таки я очень к тебе привязался, глупый мальчишка. Вот подожди, мы доберемся до моего домика на крыше, и я тебя так стисну, что ты посинеешь. Чем я в конце концов хуже бабушки?      Карлсон нажал кнопку на животе - моторчик затарахтел. Тогда он обхватил Малыша своими пухленькими ручками, они вылетели в окно и стали набирать высоту.      А тюлевые занавески с черной бахромой раскачивались так, словно махали им на прощание.    Дома у Карлсона      Маленькие домики на крышах всегда очень уютны, а домик Карлсона - особенно. Представьте себе зеленые ставенки и крохотное крылечко, на котором так приятно сидеть по вечерам и глядеть на звезды, а днем пить сок и грызть пряники, конечно, если они есть. Ночью на этом крылечке можно спать, если в домике слишком жарко. А утром, когда проснешься, любоваться, как солнце встает над крышами домов где-то за Остермальмом.      Да, это в самом деле очень уютный домик, и он так удачно примостился за выступом, что обнаружить его трудно. Конечно, если просто так бродишь по крышам, а не ищешь привидений за дымовыми трубами. Но ведь этим никто и не занимается.      - Здесь, наверху, все ни на что не похоже, - сказал Малыш, когда Карлсон приземлился с ним на крылечке своего дома.      - Да, к счастью, - ответил Карлсон. Малыш посмотрел вокруг.      - Куда ни глянь, крыши! - воскликнул он.      - Несколько километров крыш, где можно гулять и проказничать.      - Мы тоже будем проказничать? Ну, хоть немножко, а? - в восторге спросил Малыш.      Он вспомнил, как захватывающе интересно было на крыше в тот раз, когда они проказничали там вместе с Карлсоном.      Но Карлсон строго посмотрел на него:      - Понятно, лишь бы увильнуть от уборки, да? Я работаю на тебя как каторжный, выбиваюсь из сил, чтобы хоть немного прибрать твой хлев, а ты потом предлагаешь гулять и проказничать. Ловко ты это придумал, ничего не скажешь!      Но Малыш ровным счетом ничего не придумывал.      - Я охотно тебе помогу и тоже буду убирать, если нужно.      - То-то, - сказал Карлсон и отпер дверь.      - Не беспокойся, пожалуйста, - повторил Малыш, - конечно, я помогу, если нужно...      Малыш вошел в дом к лучшему в мире Карлсону и замер. Он долго стоял молча, и глаза его все расширялись.      - Да, это нужно, - вымолвил он наконец.      В домике Карлсона была только одна комната. Там стоял верстак, вещь незаменимая, - и строгать на нем можно, и есть, а главное, вываливать на него что попало. Стоял и диванчик, чтобы спать, прыгать и кидать туда все барахло. Два стула, чтобы сидеть, класть всякую всячину и влезать на них, когда нужно засунуть что-нибудь на верхнюю полку шкафа. Впрочем, обычно это не удавалось, потому что шкаф был до отказа забит тем, что уже не могло валяться просто на полу или висеть на гвоздях вдоль стен: ведь весь пол был заставлен, а стены завешаны несметным количеством вещей! У Карлсона в комнате был камин, и в нем - таганок, на котором он готовил еду. Каминная полка тоже была заставлена самыми разными предметами. А вот с потолка почти ничего не свисало: только коловорот, да еще кошелка с орехами, и пакет пистонов, и клещи, и пара башмаков, и рубанок, и ночная рубашка Карлсона, и губка для мытья посуды, и кочерга, и небольшой саквояж, и мешок сушеных вишен, - а больше ничего.      Малыш долго молча стоял у порога и растерянно все разглядывал.      - Что, прикусил язык? Да, тут есть на что посмотреть, не чета твоей комнате - у тебя там, внизу, настоящая пустыня.      - Это правда, твоя на пустыню не похожа, - согласился Малыш. - Я понимаю, что ты хочешь убрать свой дом.      Карлсон кинулся на диванчик и удобно улегся.      - Нет, ты меня не так понял, - сказал он. - Я вовсе ничего не хочу убирать. Это ты хочешь убирать... Я уже наубирался там, у тебя. Так или не так?      - Ты что, даже и помогать мне не будешь? - с тревогой спросил Малыш.      Карлсон облокотился о подушку и засопел так, как сопят, только когда очень уютно устроятся.      - Нет, почему же, конечно, я тебе помогу, - успокоил он Малыша, перестав сопеть.      - Вот и хорошо, - обрадовался Малыш. - А то я уж испугался, что ты...      - Нет, конечно, я тебе помогу, - подхватил Карлсон. - Я буду все время петь и подбадривать тебя поощрительными словами. Раз, два, три, и ты закружишься по комнате. Будет очень весело.      Малыш не был в этом уверен. Никогда в жизни ему еще не приходилось так много убирать. Конечно, дома он всегда убирал свои игрушки - только всякий раз маме надо было напомнить об этом раза три, четыре, а то и пять, и он тут же все убирал, хотя считал, что занятие это скучное, а главное, совершенно бессмысленное. Но убирать у Карлсона - совсем другое дело.      - С чего мне начать? - спросил Малыш.      - Эх, ты! Всякий дурак знает, что начинать надо с ореховой скорлупы, - ответил Карлсон. - Генеральной уборки вообще не стоит устраивать, потому что потом я никогда уже не смогу все так хорошо расставить. Ты только немного прибери.      Ореховая скорлупа валялась на полу вперемешку с апельсиновыми корками, вишневыми косточками, колбасными шкурками, скомканными бумажками, обгоревшими спичками и тому подобным мусором, так что самого пола и видно не было.      - У тебя есть пылесос? - спросил Малыш, немного подумав.      Этот вопрос был Карлсону явно не по душе. Он хмуро поглядел на Малыша:      - А среди нас, оказывается, завелись лентяи! Лучшая в мире половая тряпка и лучший в мире совок их почему-то не устраивают. Пылесосы им, видите ли, подавай, только бы от работы отлынивать! - И Карлсон даже фыркнул от возмущения. - Если бы я захотел, у меня могло быть хоть сто пылесосов. Но я не такой бездельник, как некоторые. Я не боюсь физической работы.      - А разве я боюсь? - сказал Мальта, оправдываясь. - Но... да ведь все равно у тебя нет электричества. значит, и пылесоса быть не может.      Малыш вспомнил, что домик Карлсона лишен всех современных удобств. Там не было ни электричества, ни водопровода.      По вечерам Карлсон зажигал керосиновую лампу, а воду брал из кадки, которая стояла у крылечка, под водосточной трубой.      - У тебя и мусоропровода нет, - продолжал Малыш, - хотя тебе он очень нужен.      - У меня нет мусоропровода? - возмутился Карлсон. - Откуда ты взял? Подмети-ка пол, и я покажу тебе лучший в мире мусоропровод.      Малыш вздохнул, взял веник и принялся за дело. А Карлсон вытянулся на диванчике, подложив руки под голову, и наблюдал за ним. Вид у него был очень довольный.      И он запел, чтобы помочь Малышу, - точь-в-точь как обещал: Долог день для того, Кто не сделал ничего. Кончил дело - гуляй смело!      - Золотые слова, - сказал Карлсон и зарылся в подушку, чтобы улечься поудобнее.      А Малыш все подметал и подметал. В самый разгар уборки Карлсон прервал свое пение и сказал:      - Ты можешь устроить себе небольшую переменку и сварить мне кофе.      - Сварить кофе? - переспросил Малыш.      - Да, пожалуйста, - подтвердил Карлсон. - Я не хочу тебя особенно утруждать. Тебе придется только развести огонь под таганком, принести воды и приготовить кофе. А уж пить его я буду сам.      Малыш печально посмотрел на пол, на котором почти не было видно следов его усилий:      - Может, ты сам займешься кофе, пока я буду подметать?      Карлсон тяжело вздохнул.      - Как это только можно быть таким ленивым, как ты? - спросил он. - Раз уж ты устраиваешь себе переменку, неужели так трудно сварить кофе?      - Нет, конечно, нетрудно, - ответил Малыш, - но дай мне сказать. Я думаю...      - Не дам, - перебил его Карлсон. - Не трать понапрасну слов! Лучше бы ты постарался хоть чем-то услужить человеку, который в поте лица пылесосил твои уши и вообще из кожи вон лез ради тебя.      Карлсон решительно придвинул к себе ведро.      Малыш отложил веник, взял ведро и побежал за водой. Потом принес из чулана дрова, сложил их под таганком и попытался развести огонь, но у него ничего не получалось.      - Понимаешь, у меня нет опыта, - начал Малыш смущенно, - не мог бы ты... Только огонь развести, а?      - И не заикайся, - отрезал Карлсон. - Вот если бы я был на ногах, тогда дело другое, тогда бы я тебе показал, как разводить огонь, но ведь я лежу, и ты не можешь требовать, чтобы я плясал вокруг тебя.      Малышу это показалось убедительным. Он еще раз чиркнул спичкой, и вдруг взметнулось пламя, дрова затрещали и загудели.      - Взялись! - радостно воскликнул Малыш.      - Вот видишь! Надо только действовать энергичней и не рассчитывать на чью-то помощь, - сказал Карлсон. - Теперь поставь на огонь кофейник, собери все, что нужно для кофе, на этот вот красивый подносик, да не забудь положить булочки, и продолжай себе подметать; пока кофе закипит, ты как раз успеешь все убрать.      - Скажи, а ты уверен, что сам будешь кофе пить? - спросил Малыш с издевкой.      - О да, кофе пить я буду сам, - уверил его Карлсон. - Но и ты получишь немного, ведь я на редкость гостеприимен.      Когда Малыш все подмел и высыпал ореховую скорлупу, вишневые косточки и грязную бумагу в большое помойное ведро, он присел на край диванчика, на котором лежал Карлсон, и они стали вдвоем пить кофе и есть булочки - много булочек. Малыш блаженствовал - до чего же хорошо у Карлсона, хотя убирать у него очень утомительно!      - А где же твой мусоропровод? - спросил Малыш, проглотив последний кусочек булки.      - Сейчас покажу, - сказал Карлсон. - Возьми помойное ведро и иди за мной.      Они вышли на крыльцо.      - Вот, - сказал Карлсон и указал на крыши.      - Как... что ты хочешь сказать? - растерялся Малыш.      - Сыпь прямо туда, - сказал Карлсон. - Вот тебе и лучший в мире мусоропровод.      - Ведь получится, что я кидаю мусор на улицу, - возразил Малыш. - А этого нельзя делать.      - Нельзя, говоришь? Сейчас увидишь. Беги за мной!      Схватив ведро, он помчался вниз по крутому скату крыши. Малыш испугался, подумав, что Карлсон не сумеет остановиться, когда добежит до края.      - Тормози! - крикнул Малыш. - Тормози!      И Карлсон затормозил. Но только когда очутился на самом-самом краю.      - Чего ты ждешь? - крикнул Карлсон Малышу. - Беги ко мне.      Малыш сел на крышу и осторожно пополз вниз.      - Лучший в мире мусоропровод!.. Высота падения мусора двадцать метров, - сообщил Карлсон и быстро опрокинул ведро.      Ореховая скорлупа, вишневые косточки, скомканная бумага устремились по лучшему в мире "мусоропроводу" могучим потоком на улицу и угодили прямо на голову элегантному господину, который шел по тротуару и курил сигару.      - Ой, - воскликнул Малыш, - ой, ой, гляди, все попало ему на голову!      Карлсон только пожал плечами:      - Кто ему велел гулять под мусоропроводом? У Малыша был все же озабоченный вид.      - Наверно, у него ореховая скорлупа набилась в ботинки, а в волосах застряли вишневые косточки. Это не так уж приятно!      - Пустяки, дело житейское, - успокоил Малыша Карлсон. - Если человеку мешает жить только ореховая скорлупа, попавшая в ботинок, он может считать себя счастливым.      Но что-то было не похоже, чтобы господин с сигарой чувствовал себя счастливым. С крыши они видели, как он долго и тщательно отряхивается, а потом услышали, что он зовет полицейского.      - Некоторые способны подымать шум по пустякам, - сказал Карлсон. - А ему бы, напротив, благодарить нас надо. Ведь если вишневые косточки прорастут и пустят корни в его волосах, у него на голове вырастет красивое вишневое деревцо, и тогда он сможет день-деньской гулять где захочет, рвать все время вишни и выплевывать косточки.      Но полицейского поблизости не оказалось, и господину с сигарой пришлось отправиться домой, так и не высказав никому своего возмущения по поводу ореховой скорлупы и вишневых косточек.      А Карлсон и Малыш полезли вверх по крыше и благополучно добрались до домика за трубой.      - Я тоже хочу выплевывать вишневые косточки, - заявил Карлсон, едва они переступили порог комнаты. - Раз ты так настаиваешь, лезь за вишнями - они там, в мешке, подвешенном к потолку.      - Думаешь, я достану? - спросил Малыш.      - А ты заберись на верстак.      Малыш так и сделал, а потом они с Карлсоном сидели на крылечке, ели сухие вишни и выплевывали косточки, которые, подскакивая с легким стуком, весело катились вниз по крыше.      Вечерело. Мягкие, теплые осенние сумерки спускались на крыши и дома. Малыш придвинулся поближе к Карлсону. Было так уютно сидеть на крыльце и есть вишни, но становилось все темней и темней. Дома выглядели теперь совсем иначе, чем прежде, - сперва они посерели, сделались какими-то таинственными, а под конец стали казаться уже совсем черными. Словно кто-то вырезал их огромными ножницами из черной бумаги и только кое-где наклеил кусочки золотой фольги, чтобы изобразить светящиеся окна. Этих золотых окошек становилось все больше и больше, потому что люди зажигали свет в своих комнатах. Малыш попытался было пересчитать эти светящиеся прямоугольнички. Сперва было только три, потом оказалось десять, а потом так много, что зарябило в глазах. А в окнах были видны люди - они ходили по комнатам и занимались кто чем, и можно было гадать, что же они делают, какие они и почему живут именно здесь, а не в другом месте.      Впрочем, гадал только Малыш. Карлсону все было ясно.      - Где-то же им надо жить, беднягам, - сказал он. - Ведь не могут же все жить на крыше и быть лучшими в мире Карлсонами.    Карлсон шумит      Пока Малыш гостил у Карлсона, мама была у доктора. Она задержалась дольше, чем рассчитывала, а когда вернулась домой, Малыш уже преспокойно сидел в своей комнате и рассматривал марки.      - А ты, Малыш, все возишься с марками?      - Ага, - ответил Малыш, и это была правда.      А о том, что он всего несколько минут назад вернулся с крыши, он просто умолчал. Конечно, мама очень умная и почти все понимает, но поймет ли она, что ему обязательно нужно было лезть на крышу, - в этом Малыш все же не был уверен. Поэтому он решил ничего не говорить о появлении Карлсона. Во всяком случае, не сейчас. Во всяком случае, не раньше, чем соберется вся семья. Он преподнесет этот роскошный сюрприз за обедом. К тому же мама показалась ему какой-то невеселой. На лбу, между бровями, залегла складка, которой там быть не должно, и Малыш долго ломал себе голову, откуда она взялась.      Наконец собралась вся семья, и тогда мама позвала всех обедать; все вместе сели за стол: и мама, и папа, и Боссе, и Бетан, и Малыш. На обед были голубцы - опять капуста! А Малыш любил только то, что не полезно. Но под столом у его ног лежал Бимбо, который ел все без разбору. Малыш развернул голубец, скомкал капустный лист и тихонько швырнул его на пол, для Бимбо.      - Мама, сказки ему, что нельзя это делать, - сказала Бетан, - а то Бимбо вырастет таким же невоспитанным, как Малыш.      - Да, да, конечно, - рассеянно сказала мама. Сказала так, словно и не слышала, о чем речь.      - А вот меня, когда я была маленькой, заставляли съедать все до конца, - не унималась Бетан.      Малыш показал ей язык.      - Вот, вот, полюбуйтесь. Что-то я не замечаю, чтобы слово мамы произвело на тебя хоть какое-нибудь впечатление, Малыш.      Глаза у мамы вдруг наполнились слезами.      - Не ругайтесь, прошу вас, - сказала она. - Я не могу этого слышать.      И тут выяснилось, почему у мамы невеселый вид.      - Доктор сказал, что у меня сильное малокровие. От переутомления. Он сказал, что мне необходимо уехать за город и как следует отдохнуть.      За столом воцарилось молчание. Долгое время никто не проронил ни слова. Какая печальная новость! Мама, оказывается, заболела, стряслась настоящая беда - вот что думали все. А Малыш думал еще и о том, что теперь маме надо уехать, и от этого становилось еще ужасней.      - Я хочу, чтобы ты стояла на кухне всякий раз, когда я прихожу из школы, и чтобы на тебе был передник, и чтобы каждый день ты пекла плюшки, - сказал наконец Малыш.      - Ты думаешь только о себе, - строго осадил его Боссе.      Малыш прижался к маме.      - Конечно, ведь без мамы не получишь плюшек, - сказал он.      Но мама этого не слышала. Она разговаривала с папой.      - Постараемся найти домашнюю работницу на время моего отъезда.      И папа и мама были очень озабочены. Обед прошел не так хорошо, как обычно. Малыш понимал, что надо что-то сделать, чтобы хоть немножко всех развеселить, а кто лучше его сможет с этим справиться?      - Послушайте теперь приятную новость, - начал он. - Угадайте-ка, кто сегодня вернулся?      - Кто вернулся?.. Надеюсь, не Карлсон? - с тревогой спросила мама. - Не доставляй нам еще лишних огорчений!      Малыш с укором посмотрел на нее: - Я думал, появление Карлсона всех обрадует, а не огорчит. Боссе расхохотался:      - Хорошая у нас теперь будет жизнь! Без мамы, но зато с Карлсоном и домработницей, которая наведет здесь свои порядки.      - Не пугайте меня, - сказала мама. - Подумайте только, что станет с домработницей, если она увидит Карлсона.      Папа строго посмотрел на Малыша.      - Этого не будет, - сказал он. - Домработница никогда не увидит Карлсона и ничего не услышит о нем, обещай, Малыш.      - Вообще-то Карлсон летает куда хочет, - сказал Малыш. - Но я могу обещать никогда ей о нем не рассказывать.      - И вообще ни одной живой душе ни слова, - сказал папа. - Не забывай наш уговор.      - Если живой душе нельзя, то, значит, нашей школьной учительнице можно.      Но папа покачал головой:      - Нет, ни в коем случае, и ей нельзя.      - Понятно! - воскликнул Малыш. - Значит, мне и о домработнице тоже нельзя никому рассказывать? Потому что с ней наверняка будет не меньше хлопот, чем с Карлсоном.      Мама вздохнула:      - Еще неизвестно, сможем ли мы найти домработницу.      На следующий день они дали объявление в газете. Но позвонила им только одна женщина. Звали ее фрекен Бок. Несколько часов спустя она пришла договариваться о месте. У Малыша как раз разболелось ухо, и ему хотелось быть возле мамы. Лучше всего было бы сесть к ней на колени, хотя, собственно говоря, для этого он уже был слишком большой.      "Когда болят уши, то можно", - решил он наконец и забрался к маме на колени.      Тут позвонили в дверь. Это пришла фрекен Бок. Малышу пришлось слезть с коленей. Но все время, пока она сидела, Малыш не отходил от мамы ни на шаг, висел на спинке ее стула и прижимался больным ухом к ее руке, а когда становилось особенно больно, тихонько хныкал.      Малыш надеялся, что домработница будет молодая, красивая и милая девушка, вроде учительницы в школе. Но все вышло наоборот. Фрекен Бок оказалась суровой пожилой дамой высокого роста, грузной, да к тому же весьма решительной и в мнениях и в действиях. У нее было несколько подбородков и такие злющие глаза, что Малыш поначалу даже испугался. Он сразу ясно понял, что никогда не полюбит фрекен Бок. Бимбо это тоже понял и все лаял и лаял, пока не охрип.      - Ах, вот как! У вас, значит, собачка? - сказала фрекен Бок.      Мама заметно встревожилась.      - Вы не любите собак, фрекен Бок? - спросила она.      - Нет, отчего же, я их люблю, если они хорошо воспитаны.      - Я не уверена, что Бимбо хорошо воспитан, - смущенно призналась мама.      Фрекен Бок энергично кивнула.      - Он будет хорошо воспитан, если я поступлю к вам. У меня собаки быстро становятся шелковыми.      Малыш молился про себя, чтобы она к ним никогда не поступила. К тому же снова больно кольнуло в ухе, и он тихонько захныкал.      - Что-что, а вышколить собаку, которая лает, и мальчика, который ноет, я сумею, - заявила фрекен Бок и усмехнулась.      Видно, этим она хотела пристыдить его, но он считал, что стыдиться ему нечего, и поэтому сказал тихо, как бы про себя:      - А у меня скрипучие ботинки.      Мама услышала это и густо покраснела.      - Надеюсь, вы любите детей, фрекен Бок, да?      - О да, конечно, если они хорошо воспитаны, - ответила фрекен Бок и уставилась на Малыша.      И снова мама смутилась.      - Я не уверена, что Малыш хорошо воспитан, - пробормотала она.      - Он будет хорошо воспитан, - успокоила маму фрекен Бок. - Не беспокойтесь, у меня и дети быстро становятся шелковыми.      Тут уж Малыш покраснел от волнения: он так жалел детей, которые стали шелковыми у фрекен Бок! А вскоре он и сам будет одним из них. Чего же удивляться, что он так перепугался?      Впрочем, у мамы тоже был несколько обескураженный вид. Она погладила Малыша по голове и сказала:      - Что касается мальчика, то с ним легче всего справиться лаской.      - Опыт подсказывает мне, что ласка не всегда помогает, - решительно возразила фрекен Бок. - Дети должны чувствовать твердую руку.      Затем фрекен Бок сказала, сколько она хочет получать в месяц, и оговорила, что ее надо называть не домработницей, а домоправительницей. На этом переговоры закончились.      Как раз в это время папа вернулся с работы, и мама их познакомила.      - Наша домоправительница, фрекен Бок.      - Наша...домомучительница, - прошипел Малыш и со всех ног бросился из комнаты.      На другой день мама уехала к бабушке. Провожая ее, все плакали, а Малыш больше всех.      - Я не хочу оставаться один с этой домомучительницей! - всхлипывал он.      Но делать было нечего, это он и сам понимал. Ведь Боссе и Бетан приходили из школы поздно, а папа не возвращался с работы раньше пяти часов. Каждый день Малышу придется проводить много-много часов с глазу на глаз с домомучительницей. Вот почему он так плакал. Мама поцеловала его:      - Постарайся быть молодцом... ради меня! И, пожалуйста, не зови ее домомучительницей.      Неприятности начались со следующего же дня, как только Малыш пришел из школы. На кухне не было ни мамы, ни какао с плюшками - там теперь царила фрекен Бок, и нельзя сказать, что появление Малыша ее обрадовало.      - Все мучное портит аппетит, - заявила она. - Никаких плюшек ты не получишь.      А ведь сама их испекла: целая гора плюшек стыла на блюде перед открытым окном.      - Но... - начал было Малыш.      - Никаких "но", - перебила его фрекен Бок. - Прежде всего, на кухне мальчику делать нечего. Отправляйся-ка в свою комнату и учи уроки. Повесь куртку и помой руки! Ну, поживей!      И Малыш ушел в свою комнату. Он был злой и голодный. Бимбо лежал в корзине и спал. Но едва Малыш переступил порог, как он стрелой вылетел ему навстречу.      "Хоть кто-то рад меня видеть", - подумал Малыш и обнял песика.      - Она с тобой тоже плохо обошлась? Терпеть ее не могу! "Повесь куртку и помой руки"! Может, я должен еще проветрить шкаф и вымыть ноги? И вообще я вешаю куртку без напоминаний! Да, да!      Он швырнул куртку в корзину Бимбо, и Бимбо удобно улегся на ней, вцепившись зубами в рукав.      Малыш подошел к окну и стал смотреть на улицу. Он стоял и думал о том, как он несчастен и как тоскливо без мамы. И вдруг ему стало весело: он увидел, что над крышей дома, на той стороне улицы, Карлсон отрабатывает сложные фигуры высшего пилотажа. Он кружил между трубами и время от времени делал в воздухе мертвую петлю.      Малыш бешено ему замахал, и Карлсон тут же прилетел, да на таком бреющем полете, что Малышу привилось отскочить в сторону, иначе Карлсон прямо врезался бы в него.      - Привет, Малыш! - крикнул Карлсон. - Уж не обидел ли я тебя чем-нибудь? Почему у тебя такой хмурый вид? Ты себя плохо чувствуешь?      - Да нет, не в этом дело, - ответил Малыш и рассказал Карлсону о своих несчастьях и о том, что мама уехала и что вместо нее появилась какая-то домомучительница, до того противная, злая и жадная, что даже плюшек у нее не выпросишь, когда приходишь из школы, хотя на окне стоит целое блюдо еще теплых плюшек. Глаза Карлсона засверкали.      - Тебе повезло, - сказал он. - Угадай, кто лучший в мире укротитель домомучительниц?      Малыш сразу догадался, но никак не мог себе представить, как Карлсон справится с фрекен Бок.      - Я начну с того, что буду ее низводить.      - Ты хочешь сказать "изводить"? - переспросил Малыш.      Такие глупые придирки Карлсон не мог стерпеть.      - Если бы я хотел сказать "изводить", я так бы и сказал. А "низводить", как ты мог бы понять по самому слову, - значит делать то же самое, но только гораздо смешнее.      Малыш подумал и вынужден был признать, что Карлсон прав. "Низводить" и в самом деле звучало куда более смешно.      - Я думаю, лучше всего начать с низведения плюшками, - сказал Карлсон. - И ты должен мне помочь.      - Как? - спросил Малыш.      - Отправляйся на кухню и заведи разговор с домомучительницей.      - Да, но... - начал Малыш.      - Никаких "но", - остановил его Карлсон. - Говори с ней о чем хочешь, но так, чтобы она хоть на миг отвела глаза от окна.      Тут Карлсон захохотал, он прямо кудахтал от смеха, потом нажал кнопку, пропеллер завертелся, и, все еще весело кудахча, Карлсон вылетел в окно.      А Малыш храбро двинулся на кухню. Теперь, когда ему помогал лучший в мире укротитель домомучительниц, ему нечего было бояться.      На этот раз фрекен Бок еще меньше обрадовалась его появлению. Она как раз варила себе кофе, и Малыш прекрасно понимал, что она собиралась провести в тишине несколько приятных минут, заедая кофе свежими плюшками. Должно быть, есть мучное вредно только детям.      Фрекен Бок взглянула на Малыша. Вид у нее был весьма кислый.      - Что тебе надо? - спросила она еще более кислым голосом.      Малыш подумал, что теперь самое время с ней заговорить. Но он решительно не знал, с чего начать.      - Угадайте, что я буду делать, когда вырасту таким большим, как вы, фрекен Бок? - сказал он.      И в это мгновение он услышал знакомое слабое жужжание у окна. Но Карлсона не было видно. Только маленькая пухлая ручка вдруг мелькнула в окне и схватила плюшку с блюда. Малыш захихикал. Фрекен Бок ничего не заметила.      - Так что же ты будешь делать, когда вырастешь большой? - спросила она нетерпеливо. Было ясно, что ее это совершенно не интересует. Она только хотела как можно скорее отделаться от Малыша.      - Нет, сами угадайте! - настаивал Малыш.      И тут он снова увидел, как та же маленькая пухлая ручка взяла еще одну плюшку с блюда. И Малыш снова хихикнул. Он старался сдержаться, но ничего не получалось. Оказывается, в нем скопилось очень много смеха, и этот смех неудержимо рвался наружу. Фрекен Бок с раздражением подумала, что он самый утомительный в мире мальчик. Принесла же его нелегкая именно теперь, когда она собиралась спокойно попить кофейку.      - Угадайте, что я буду делать, когда вырасту таким большим, как вы, фрекен Бок? - повторил Малыш и захихикал пуще прежнего, потому что теперь уже две маленькие пухленькие ручки утащили с блюда несколько оставшихся плюшек.      - Мне некогда стоять здесь с тобой и выслушивать твои глупости, - сказала фрекен Бок. - И я не собираюсь ломать себе голову над тем, что ты будешь делать, когда вырастешь большой. Но пока ты еще маленький, изволь слушаться и поэтому сейчас же уходи из кухни и учи уроки.      - Да, само собой, - сказал Малыш и так расхохотался, что ему пришлось даже прислониться к двери. - Но когда я вырасту такой большой, как вы, фрекен Бок, я буду все время ворчать, уж это точно.      Фрекен Бок изменилась в лице, казалось, она сейчас накинется на Малыша, но тут с улицы донесся какой-то странный звук, похожий на мычание. Она стремительно обернулась и обнаружила, что плюшек на блюде не было.      Фрекен Бок завопила в голос:      - О боже, куда девались мои плюшки?      Она кинулась к подоконнику. Может, она надеялась увидеть, как удирает вор, сжимая в охапке сдобные плюшки. Но ведь семья Свантесон живет на четвертом этаже, а таких длинноногих воров не бывает, этого даже она не могла не знать.      Фрекен Бок опустилась на стул в полной растерянности.      - Неужто голуби? - пробормотала она.      - Судя по мычанию, скорее корова, - заметил Малыш. - Какая-нибудь летающая коровка, которая очень любит плюшечки. Вот она их увидела и слизала язычком.      - Не болтай глупости, - буркнула фрекен Бок..      Но тут Малыш снова услышал знакомое жужжание у окна и, чтобы заглушить его и отвлечь фрекен Бок, запел так громко, как только мог: Божья коровка, Полети на небо, Принеся нам хлеба. Сушек, плюшек, Сладеньких ватрушек.      Малыш часто сочинял вместе с мамой стишки и сам понимал, что насчет божьей коровки, сушек и плюшек они удачно придумали. Но фрекен Бок была другого мнения.      - Немедленно замолчи! Мне надоели твои глупости! - закричала она.      Как раз в этот момент у окна что-то так звякнуло, что они оба вздрогнули от испуга. Они обернулись и увидели, что на пустом блюде лежит монетка в пять эре.      Малыш снова захихикал.      - Какая честная коровка, - сказал он сквозь смех. - Она заплатила за плюшки.      Фрекен Бок побагровела от злости.      - Что за идиотская шутка! - заорала она и снова кинулась к окну. - Наверно, это кто-нибудь из верхней квартиры забавляется тем, что крадет у меня плюшки и швыряет сюда пятиэровые монетки.      - Над нами никого нет, - заявил Малыш. - Мы живем на верхнем этаже, над нами только крыша.      Фрекен Бок совсем взбесилась.      - Ничего не понимаю! - вопила она. - Решительно ничего.      - Да это я уже давно заметил, - сказал Малыш. - Но стоит ли огорчаться, не всем же быть понятливыми. За эти слова Малыш получил пощечину.      - Я тебе покажу, как дерзить! - кричала она.      - Нет-нет, не надо, не показывайте, - взмолился Малыш и заплакал, - а то мама меня не узнает, когда вернется домой.      Глаза у Малыша блестели. Он продолжал плакать. Никогда в жизни он еще не получал пощечин, и ему было очень обидно. Он злобно поглядел на фрекен Бок. Тогда она схватила его за руку и потащила в комнату.      - Сиди здесь, и пусть тебе будет стыдно, - сказала она. - Я запру дверь и выну ключ, теперь тебе не удастся бегать каждую минуту на кухню. Она посмотрела на свои часы. - Надеюсь, часа хватит, чтобы сделать тебя шелковым. В три часа я тебя выпущу. А ты тем временем вспомни, что надо сказать, когда просят прощения.      И фрекен Бок ушла. Малыш услышал, как щелкнул замок: он просто заперт и не может выйти. Это было ужасно. Он ненавидел фрекен Бок. Но в то же время совесть у него была не совсем чиста, потому что и он вел себя не безупречно. А теперь его посадили в клетку. Мама решит, что он дразнил домомучительницу, дерзил ей. Он подумал о маме, о том, что еще долго ее не увидит, и еще немножко поплакал.      Но тут он услышал жужжание, и в комнату влетел Карлсон.    Карлсон устраивает пир      - Как бы ты отнесся к скромному завтраку на моем крыльце? - спросил Карлсон. - Какао и свежие плюшки. Я тебя приглашаю.      Малыш поглядел на него с благодарностью. Лучше Карлсона нет никого на свете! Малышу захотелось его обнять, и он попытался даже это сделать, но Карлсон отпихнул его.      - Спокойствие, только спокойствие. Я не твоя бабушка. Ну, полетели?      - Еще бы! - воскликнул Малыш. - Хотя, собственно говоря, я заперт. Понимаешь, я вроде как в тюрьме.      - Выходки домомучительницы, понятно. Ее воля - ты здесь насиделся бы!      Глаза Карлсона вдруг загорелись, и он запрыгал от радости.      - Знаешь что? Мы будем играть, будто ты в тюрьме и терпишь страшные муки из-за жестокого надзирателя - домомучительницы, понимаешь? А тут вдруг появляется самый смелый в мире, сильный, прекрасный, в меру упитанный герой и спасает тебя.      - А кто он, этот герой? - спросил Малыш.      Карлсон укоризненно посмотрел на Малыша:      - Попробуй угадать! Слабо?      - Наверно, ты, - сказал Малыш. - Но ведь ты можешь спасти меня сию минуту, верно?      Против этого Карлсон не возражал.      - Конечно, могу, потому что герой этот к тому же очень быстрый, - объяснил он. - Быстрый, как ястреб, да, да, честное слово, и смелый, и сильный, и прекрасный, и в меру упитанный, и он вдруг появляется и спасает тебя, потому что он такой необычайно храбрый. Гоп-гоп, вот он!      Карлсон крепко обхватил Малыша и стрелой взмыл с ним ввысь. Что и говорить, бесстрашный герой! Бимбо залаял, когда увидел, как Малыш вдруг исчез в окне, но Малыш крикнул ему:      - Спокойствие, только спокойствие! Я скоро вернусь.      Наверху, на крыльце Карлсона, рядком лежали десять румяных плюшек. Выглядели они очень аппетитно.      - И к тому же я за них честно заплатил, - похвастался Карлсон. - Мы их поделим поровну - семь тебе и семь мне.      - Так не получится, - возразил Малыш. - Семь и семь - четырнадцать, а у нас только десять плюшек.      В ответ Карлсон поспешно сложил семь плюшек в горку.      - Вот мои, я их уже взял, - заявил он и прикрыл своей пухлой ручкой сдобную горку. - Теперь в школах так по-дурацки считают. Но я из-за этого страдать не намерен. Мы возьмем по семь штук, как я сказал - мои вот.      Малыш миролюбиво кивнул.      - Хорошо, все равно я не смогу съесть больше трех. А где же какао?      - Внизу, у домомучительницы, - ответил Карлсон. - Сейчас мы его принесем.      Малыш посмотрел на него с испугом. У него не было никакой охоты снова увидеть фрекен Бок и получить от нее, чего доброго, еще пощечину. К тому же он не понимал, как они смогут раздобыть банку с какао. Она ведь стоит не у открытого окна, а на полке, возле плиты, на виду у фрекен Бок.      - Как же это можно сделать? - недоумевал Малыш.      Карлсон завизжал от восторга:      - Куда тебе это сообразить, ты всего-навсего глупый мальчишка! Но если за дело берется лучший в мире проказник, то беспокоиться нечего.      - Да, но как... - начал Малыш.      - Скажи, ты знаешь, что в нашем доме есть маленькие балкончики? - спросил Карлсон.      Конечно, Малыш это знал. Мама частенько выбивала на таком балкончике половики. Попасть на эти балкончики можно было только с лестницы черного хода.      - А знаешь ли ты, что от черного хода до балкончика один лестничный пролет, всего десять ступенек? - спросил Карлсон.      Малыш все еще ничего не понимал.      - А зачем мне надо забираться на этот балкончик?      Карлсон вздохнул.      - Ох, до чего же глупый мальчишка, все-то ему нужно разжевать. Раствори-ка пошире уши и слушай, что я придумал.      - Ну, говори, говори! - поторопил Малыш, он явно сгорал от нетерпения.      - Так вот, - не спеша начал Карлсон, - один глупый мальчишка прилетает на вертолете системы "Карлсон" на этот балкончик, затем сбегает вниз всего на десять ступенек и трезвонит во всю мочь у вашей двери. Понимаешь? Злющая домомучительница слышит звонок и твердым шагом идет открывать дверь. Таким образом на несколько минут кухонный плацдарм очищен от врага. А храбрый и в меру упитанный герой влетает в окно и тут же вылетает назад с банкою какао в руках. Глупый мальчишка трезвонит еще разок долго-предолго и убегает назад на балкончик. А злющая домомучительница открывает дверь и становится еще злее, когда обнаруживает, что на площадке никого нет. А она, может, надеялась получить букет красных роз! Выругавшись, она захлопывает дверь. Глупый мальчишка на балкончике смеется, поджидая появления в меру упитанного героя, который переправит его на крышу, а там их ждет роскошное угощение - свежие плюшки... Привет, Малыш, угадай, кто лучший в мире проказник? А теперь за дело!      И прежде чем Малыш успел опомниться, Карлсон полетел с ним на балкончик! Они сделали такой резкий вираж, что у Малыша загудело в ушах и засосало под ложечкой еще сильнее, чем на "американских горах". Затем все произошло точь-в-точь так, как сказал Карлсон.      Моторчик Карлсона жужжал у окна кухни, а Малыш трезвонил у двери черного хода что было сил. Он тут же услышал приближающиеся шаги, бросился бежать и очутился на балкончике. Секунду спустя приоткрылась входная дверь, и фрекен Бок высунула голову на лестничную площадку. Малыш осторожно вытянул шею и увидел ее сквозь стекло балконной двери. Он убедился, что Карлсон как в воду глядел: злющая домомучительница просто позеленела от бешенства, когда увидела, что никого нет. Она стала громко браниться и долго стояла в открытых дверях, словно ожидая, что тот, кто только что потревожил ее звонком, вдруг появится снова. Но тот, кто звонил, притаился на балкончике и беззвучно смеялся до тех пор, пока в меру упитанный герой не прилетел за ним и не доставил его на крыльцо домика за трубой, где их ждал настоящий пир.      Это был лучший в мире пир - на таком Малышу и не снилось побывать.      - До чего здорово! - сказал Малыш, когда он уже сидел на ступеньке крыльца рядом с Карлсоном, жевал плюшку, прихлебывал какао и глядел на сверкающие на солнце крыши и башни Стокгольма.      Плюшки оказались очень вкусными, какао тоже удалось на славу. Малыш сварил его на таганке у Карлсона. Молоко и сахар, без которых какао не сваришь, Карлсон прихватил на кухне у фрекен Бок вместе с банкой какао.      - И, как полагается, я за все честно уплатил пятиэровой монеткой, она и сейчас еще лежит на кухонном столе, - с гордостью заявил Карлсон. - Кто честен, тот честен, тут ничего не скажешь.      - Где ты только взял все эти пятиэровые монетки? - удивился Малыш.      - В кошельке, который я нашел на улице, - объяснил Карлсон. - Он битком набит этими монетками, да еще и другими тоже.      - Значит, кто-то потерял кошелек. Вот бедняга! Он, наверно, очень огорчился.      - Еще бы, - подхватил Карлсон. - Но извозчик не должен быть разиней.      - Откуда ты знаешь, что это был извозчик? - изумился Малыш.      - Да я же видел, как он потерял кошелек, - сказал Карлсон. - А что это извозчик, я понял по шляпе. Я ведь не дурак.      Малыш укоризненно поглядел на Карлсона. Так себя не ведут, когда на твоих глазах кто-то теряет вещь, - это он должен объяснить Карлсону. Но только не сейчас... как-нибудь в другой раз! Сейчас ему хочется сидеть на ступеньке рядом с Карлсоном и радоваться солнышку и плюшкам с какао.      Карлсон быстро справился со своими семью плюшками. У Малыша дело продвигалось куда медленнее. Он ел еще только вторую, а третья лежала возле него на ступеньке.      - До чего мне хорошо! - сказал Малыш. Карлсон наклонился к нему и пристально поглядел ему в глаза:      - Что-то, глядя на тебя, этого не скажешь. Выглядишь ты плохо, да, очень плохо, на тебе просто лица нет.      И Карлсон озабоченно пощупал лоб Малыша.      - Так я и думал! Типичный случай плюшечной лихорадки.      Малыш удивился:      - Это что еще за... плюшечная лихорадка?      - Страшная болезнь, она валит с ног, когда объедаешься плюшками.      - Но тогда эта самая плюшечная лихорадка должна быть прежде всего у тебя!      - А вот тут ты как раз ошибаешься. Видишь ли, я ею переболел, когда мне было три года, а она бывает только один раз, ну, как корь или коклюш.      Малыш совсем не чувствовал себя больным, и он попытался сказать это Карлсону.      Но Карлсон все же заставил Малыша лечь на ступеньку и как следует побрызгал ему в лицо какао.      - Чтобы ты не упал в обморок, - объяснил Карлсон и придвинул к себе третью плюшку Малыша. Тебе больше нельзя съесть ни кусочка, ты можешь тут же умереть. Но подумай, какое счастье для этой бедной маленькой плюшечки, что есть я, не то она лежала бы здесь на ступеньке в полном одиночестве, - сказал Карлсон и мигом проглотил ее.      - Теперь она уже не одинока, - заметил Малыш.      Карлсон удовлетворенно похлопал себя по животу.      - Да, теперь она в обществе своих семи товарок и чувствует себя отлично.      Малыш тоже чувствовал себя отлично. Он лежал на ступеньке, и ему было очень хорошо, несмотря на плюшечную лихорадку. Он был сыт и охотно простил Карлсону его выходку с третьей плюшкой.      Но тут он взглянул на башенные часы. Было без нескольких минут три. Он расхохотался:      - Скоро появится фрекен Бок, чтобы меня выпустить из комнаты. Мне бы так хотелось посмотреть какую она скорчит рожу, когда увидит, что меня нет.      Карлсон дружески похлопал Малыша по плечу:      - Всегда обращайся со всеми своими желаниями к Карлсону, он все уладит, будь спокоен. Сбегай только в дом и возьми мой бинокль. Он висит, если считать от диванчика, на четырнадцатом гвозде под самым потолком; ты залезай на верстак.      Малыш лукаво улыбнулся.      - Но ведь у меня плюшечная лихорадка, разве при ней не полагается лежать неподвижно?      Карлсон покачал головой.      - "Лежать неподвижно, лежать неподвижно"! И ты думаешь, что это помогает от плюшечной лихорадки? Наоборот, чем больше ты будешь бегать и прыгать, тем быстрее поправишься, это точно, посмотри в любом врачебном справочнике.      А так как Малыш хотел как можно скорее выздороветь, он послушно сбегал в дом, залез на верстак к достал бинокль, который висел на четырнадцатом гвозде, если считать от диванчика. На том же гвозде висела и картина, в нижнем углу которой был изображен маленький красный петух. И Малыш вспомнил. что Карлсон лучший в мире рисовальщик петухов: ведь это он сам написал портрет "очень одинокого петуха", как указывала надпись на картине. И в самом деле, этот петух был куда краснее и куда более одинок чем все петухи, которых Малышу довелось до сих пор видеть. Но у Малыша не было времени рассмотреть его получше, потому что стрелка подходила к трем тл медлить было нельзя.      Когда Малыш вынес на крыльцо бинокль, Карлсов уже стоял готовый к отлету, и прежде чем Малыш успел опомниться, Карлсон полетел с ним через улицу и приземлился на крыше дома напротив.      Тут только Малыш понял, что задумал Карлсон.      - О, какой отличный наблюдательный пост, если есть бинокль и охота следить за тем, что происходит в моей комнате!      - Есть и бинокль и охота, - сказал Карлсон и посмотрел в бинокль. Потом он передал его Малышу.      Малыш увидел свою комнату, увидел, как ему показалось, четче, чем если бы он в ней был. Вот Бимбо - он спит в корзине, а вот его, Малышова. кровать, а вот стол, за которым он делает уроки, а вот часы на стене. Они показывают ровно три. Но фрекен Бок что-то не видно.      - Спокойствие, только спокойствие, - сказал Карлсон. - Она сейчас появится, я это чувствую: у меня дрожат ребра, и я весь покрываюсь гусиной кожей.      Он выхватил у Малыша из рук бинокль и поднес к глазам:      - Что я говорил? Вот открывается дверь, вот она входит с милой и приветливой улыбкой людоедки.      Малыш завизжал от смеха.      - Гляди, гляди, она все шире открывает глаза от удивления. Не понимает, где же Малыш. Небось решила, что он удрал через окно.      Видно, и в самом деле фрекен Бок это подумала. потому что она с ужасом подбежала к окну. Малыш даже ее пожалел. Она высунулась чуть ли не по пояс и уставилась на улицу, словно ожидала увидеть там Малыша.      - Нет, там его нет, - сказал Карлсон. - Что, перепугалась?      Но фрекен Бок так легко не теряла спокойствия Она отошла от окна в глубь комнаты.      - Теперь она ищет, - сказал Карлсон. - Ищет в кровати... и под столом... и под кроватью... Вот здорово!.. Ой, подожди, она подходит к шкафу... Небось думает, что ты там лежишь, свернувшись в клубочек, и плачешь... Карлсон вновь захохотал.      - Пора нам позабавиться, - сказал он.      - А как? - спросил Малыш.      - А вот как, - сказал Карлсон и, прежде чем Малыш успел опомниться, полетел с ним через улицу и кинул Малыша в его комнату.      - Привет, Малыш! - крикнул он, улетая. - Будь, пожалуйста, поласковей с домомучительницей.      Малыш не считал, что это лучший способ позабавиться. Но ведь он обещал помогать Карлсону чем сможет. Поэтому он тихонько подкрался к своему столу, сел на стул и открыл задачник. Он слышал, как фрекен Бок обшаривает шкаф. Сейчас она обернется - он ждал этого момента с огромным напряжением.      И в самом деле, она тут же вынырнула из недр шкафа, и первое, что она увидела, был Малыш. Она попятилась назад и прислонилась к дверцам шкафа. Так она простояла довольно долго, не говоря ни слова и не сводя с него глаз. Она только несколько раз опускала веки, словно проверяя себя, не обман ли это зрения.      - Скажи, ради бога, где ты прятался? - выговорила она наконец.      - Я не прятался. Я сидел за столом и решал примеры. Откуда я мог знать, фрекен Бок, что вы хотите поиграть со мной в прятки? Но я готов... Лезьте назад в шкаф, я с удовольствием вас поищу.      Фрекен Бок на это ничего не ответила. Она стояла молча и о чем-то думала.      - Может, я больна, - пробормотала она наконец. - В этом доме происходят такие странные вещи.      Тут Малыш услышал, что кто-то осторожно запер снаружи дверь его комнаты. Малыш расхохотался. Лучший в мире укротитель домомучительниц явно влетел в квартиру через кухонное окно, чтобы помочь домомучительнице понять на собственном опыте, что значит сидеть взаперти.      Фрекен Бок ничего не заметила. Она все еще стояла молча и, видно, что-то обдумывала. Наконец она сказала:      - Странно! Ну ладно, теперь ты можешь пойти поиграть, пока я приготовлю обед.      - Спасибо, это очень мило с вашей стороны, - сказал Малыш. - Значит, я больше не заперт?      - Нет, я разрешаю тебе выйти, - сказала фрекен Бок и подошла к двери.      Она взялась за ручку, нажала раз, другой, третий. Но дверь не открывалась. Тогда фрекен Бок навалилась на нее всем телом, но и это не помогло. Фрекен Бок взревела:      - Кто запер дверь?      - Наверно, вы сами, - сказал Малыш.      Фрекен Бок даже фыркнула от возмущения.      - Что ты болтаешь! Как я могла запереть дверь снаружи, когда сама нахожусь внутри!      - Этого я не знаю, - сказал Малыш.      - Может, это сделали Боссе или Бетан? - спросила фрекен Бок.      - Нет, они еще в школе, - заверил ее Малыш.      Фрекен Бок тяжело опустилась на стул.      - Знаешь, что я думаю? Я думаю, что в доме появилось привидение, - сказала она.      Малыш радостно кивнул.      "Вот здорово получилось! - думал он. - Раз она считает Карлсона привидением, она, наверно, уйдет от нас: вряд ли ей захочется оставаться в доме, где есть привидения".      - А вы, фрекен Бок, боитесь привидений? - осведомился Малыш.      - Наоборот, - ответила она. - Я так давно о них мечтаю! Подумай только, теперь мне, может быть, тоже удастся попасть в телевизионную передачу! Знаешь, есть такая особая передача, когда телезрители выступают и рассказывают о своих встречах с привидениями. А ведь того, что я пережила здесь за один-единственный день, хватило бы на десять телевизионных передач.      Фрекен Бок так и светилась радостью.      - Вот уж я досажу своей сестре Фриде, можешь мне поверить! Ведь Фрида выступала по телевидению и рассказывала о привидениях, которых ей довелось увидеть, и о каких-то потусторонних голосах, которые ей довелось услышать. Но теперь я нанесу ей такой удар, что она не оправится.      - Разве вы слышали потусторонние голоса? - спросил Малыш.      - А ты что, не помнишь, какое мычание раздалось у окна, когда исчезли плюшки? Я постараюсь воспроизвести его по телевидению, чтобы телезрители услышали, как оно звучит.      И фрекен Бок издала такой звук, что Малыш от неожиданности подскочил на стуле.      - Как будто похоже, - с довольным видом сказала фрекен Бок.      Но тут до них донеслось еще более страшное мычание, и фрекен Бок побледнела как полотно.      - Оно мне отвечает, - прошептала она. - Оно... привидение... оно мне отвечает! Вот что я расскажу по телевидению! О боже, как разозлится Фрида, как она будет завидовать!      И она не стала скрывать от Малыша, как расхвасталась Фрида по телевидению со своим рассказом о привидениях.      - Если ей верить, то весь район Вазастана кишмя кишит привидениями, и все они теснятся в нашей квартире, но почему-то только в ее комнате, а в мою и не заглядывают. Подумай только, она уверяла, что однажды вечером увидела у себя в комнате руку на стене, понимаешь, руку привидения, которая написала целых восемь слов! Впрочем, сестра и в самом деле нуждалась в предостережении, - сказала фрекен Бок.      - А что это было за предостережение? - полюбопытствовал Малыш.      Фрекен Бок напрягла память:      - Как же это... ах да, вот как: "Берегись! Жизнь так коротка, а ты недостаточно серьезна!"      Судя по виду Малыша, он ничего не понял, да так оно и было.      Фрекен Бок решила объяснить ему, что все это значит.      - Понимаешь, это было предостережение Фриде что, мол, надо измениться, обрести покой, вести более размеренную жизнь.      - И она изменилась? - спросил Малыш.      Фрекен Бок фыркнула:      - Конечно, нет, во всяком случае, я этого не вижу. Только и знает что хвастаться, считает себя звездой телевидения, хотя и выступала там всего один раз. Но теперь-то я уж знаю, как сбить с нее спесь.      Фрекен Бок потирала руки. Она нисколько не волновалась из-за того, что сидит взаперти вместе с Малышом, - наконец-то она собьет спесь с Фриды      Она сияла как медный грош и все сравнивала свой опыт общения с привидениями с тем, что рассказывала Фрида по телевидению; этим она с увлечением занималась до тех пор, пока Боссе не пришел из школы.      - Боссе, открой дверь, выпусти нас! Я заперт вместе с домому... с фрекен Бок.      Боссе отпер дверь - он был очень удивлен таким происшествием.      - Вот те раз! Кто же это вас здесь запер?      - Об этом ты вскоре услышишь по телевидению.      Но пускаться в более подробные объяснения ей было некогда, - она и так не успела вовремя приготовить обед. Торопливым шагом пошла она на кухню.      В следующее мгновение там раздался громкий крик.      Малыш со всех ног кинулся вслед за ней. Фрекен Бок сидела на стуле, она была еще бледнее прежнего. Молча указала она на стену.      Оказывается, привидение сделало предупреждение не только Фриде. Фрекен Бок тоже получила предупреждение.      На стене было написано большими неровными буквами: "Ну и плюшки! Деньги дерешь, а корицу жалеешь. Берегись! "    Карлсон и телевизор      Папа пришел домой обедать и рассказал за столом о своем новом огорчении.      - Бедняжки, вам, видно, придется побыть несколько дней совсем одним. Мне надо срочно лететь по делам в Лондон. Я могу надеяться, что все будет в порядке?      - Конечно, в полном, - заверил его Малыш. - Если только ты не станешь под пропеллер.      - Да нет, - рассмеялся папа, - я спрашиваю про дом. Как вы здесь будете жить без меня и без мамы?      Боссе и Бетан тоже заверили его, что все будет в полном порядке. А Бетан сказала, что провести несколько дней без родителей даже забавно.      - Да, но подумайте о Малыше, - сказал папа      Бетан нежно похлопала Малыша по светлой макушке.      - Я буду ему родной матерью, - заявила она.      Но папа этому не очень поверил, да и Малыш тоже.      - Тебя вечно нет дома, ты все бегаешь со своими мальчишками, - пробормотал он.      Боссе попытался его утешить:      - Зато у тебя есть я.      - Ну да, только ты всегда торчишь на стадионе в Остермальме, там ты у меня есть, - уточнил Малыш.      Боссе расхохотался:      - Итак, остается одна домомучительница. Она не бегает с мальчишками и не торчит на стадионе.      - Да, к сожалению, - сказал Малыш.      Малыш хотел было объяснить, какого он мнения о фрекен Бок. Но тут он вдруг обнаружил, что, оказывается, он на нее уже не сердится. Малыш даже сам изумился: ну ни капельки не сердится! Как это случилось? Выходит, достаточно просидеть с человеком взаперти часа два, и ты готов с ним примириться. Не то чтобы он вдруг полюбил фрекен Бок - о, нет! - но он все же стал относиться к ней гораздо добрее. Бедняжка, ей приходится жить с этой Фридой! Уж кто-кто, а Малыш хорошо знает, что значит иметь сестру с тяжелым характером. А ведь Бетан еще не хвастается, как эта Фрида, что выступала по телевидению.      - Я не хотел бы, чтобы вы ночью были одни, - сказал папа. - Придется спросить фрекен Бок, не согласится ли она ночевать здесь, пока меня не будет.      - Теперь мне мучиться с ней не только днем, но и ночью, - сокрушенно заметил Малыш. Но в глубине души он чувствовал, что все же лучше, если кто-нибудь будет жить с ними, пусть даже домомучительница.      Фрекен Бок с радостью согласилась пожить с детьми. Когда они остались вдвоем с Малышом, она объяснила ему, почему она это сделала так охотно.      - Понимаешь, ночью привидений бывает больше всего, и я смогу собрать у вас такой материал для телевизионной передачи, что Фрида упадет со стула, когда увидит меня на экране!      Малыш был всем этим очень встревожен. Его мучила мысль, что фрекен Бок в отсутствие папы приведет в дом массу людей с телевидения и что кто-нибудь из них пронюхает про Карлсона и - ой, подумать страшно! - сделает о нем передачу, потому что ведь никаких привидений в доме нет. И тогда придет конец их мирной жизни, которой мама и папа так дорожат. Малыш понимал, что он должен предостеречь Карлсона и попросить его быть поосторожнее.      Однако ему удалось это сделать только назавтра вечером. Он был дома один. Папа уже улетел в Лондон, Боссе и Бетан ушли каждый по своим делам, а фрекен Бок отправилась к себе домой, на Фрейгатен, узнать у Фриды, посещали ли ее новые привидения.      - Я скоро вернусь, - сказала она, уходя, Малышу. - А если в мое отсутствие появятся привидения, попроси их меня подождать, да не забудь предложить им сесть, ха-ха-ха!      Фрекен Бок теперь почти не сердилась, она все время смеялась. Правда, иногда она все же ругала Малыша, но он был ей благодарен уже за то, что это случалось лишь изредка. Она и на этот раз ушла в приподнятом настроении. Малыш долго еще слышал ее шаги на лестнице - от них стены дрожали.      Вскоре в окно влетел Карлсон.      - Привет, Малыш! Что мы сегодня будем делать? - спросил он. - Нет ли у тебя паровой машины, чтобы ее взорвать, или домомучительницы, чтобы ее низводить? Мне все равно, что делать, но я хочу позабавиться, а то я не играю!      - Мы можем посмотреть телевизор, - предложил Малыш.      Представьте себе, Карлсон просто понятия не имел, что такое телевидение! Он в жизни не видел телевизора! Малыш повел его в столовую и с гордостью показал их новый, прекрасный телевизор.      - Погляди!      - Это что еще за коробка? - спросил Карлсон.      - Это не коробка, это телевизор, - объяснил Малыш.      - А что сюда кладут? Плюшки?      Малыш расхохотался.      - Подожди, сейчас увидишь, что это такое.      Он включил аппарат, и тут же на стеклянном экране появился дяденька, который рассказывал, какая погода в Нурланде. Глаза Карлсона стали круглыми от удивления.      - Как: это вы умудрились его засунуть в этот ящик?      Малыш давился от смеха.      - Тебя это удивляет? Он залез сюда, когда был еще маленький, понимаешь?      - А на что он вам нужен? - не унимался Карлсон.      - Ах, ты не понимаешь, что я шучу! Конечно, он не залезал сюда, когда был маленьким, и нам он ни на что не нужен. Просто он появляется здесь и рассказывает, какая завтра будет погода. Он, как старик-лесовик, все знает, ясно?      Карлсон захихикал.      - Вы запихали вот этого дяденьку в ящик только для того, чтобы он вам рассказывал, какая завтра будет погода... С тем же успехом вы можете и меня спросить!.. Будет гром, и дождь, и град, и буря, и землетрясение - теперь ты доволен?      - Вдоль побережья Нурланда завтра ожидается буря с дождем, - сказал "лесовик" в телевизоре.      Карлсон захохотал еще пуще прежнего.      - Ну вот, и я говорю... буря с дождем.      Он подошел вплотную к телевизору и прижался носом к носу "старика-лесовика".      - Не забудь сказать про землетрясение! Бедные нурландцы, ну и погодку он им пророчит, не позавидуешь! Но, с другой стороны, пусть радуются, что у них будет хоть какая-нибудь. Подумай, что было бы, если бы им пришлось обходиться вообще без погоды. - Он дружески похлопал дяденьку на экране. - Какой миленький старичок! - сказал он. - Да он меньше меня. Он мне нравится.      Потом Карлсон опустился на колени и осмотрел низ телевизора:      - А как же он все-таки сюда попал?      Малыш попытался объяснить, что это не живой человек, а только изображение, но Карлсон даже рассердился:      - Ты меня не учи, балда! Не глупей тебя! Сам понимаю, это такой особый человечек. Да и с чего обычные люди стали бы говорить, какая будет погода в Нурланде?      Малыш мало что знал о телевидении, но он все же очень старался объяснить Карлсону, что это такое. А кроме того, он хотел предостеречь Карлсона от грозящей ему опасности.      - Ты и представить себе не можешь, до чего фрекен Бок хочет попасть в телевизор, - начал он.      Но Карлсон прервал его новым взрывом хохота:      - Домомучительница хочет залезть в такую, маленькую коробочку?! Такая громадина! Да ее пришлось бы сложить вчетверо!      Малыш вздохнул. Карлсон явно ничего не понял. Малыш начал объяснять все сначала. Особым успехом эта попытка не увенчалась, но в конце концов ему все же удалось втолковать Карлсону, как удивительно действует эта штуковина.      - Чтобы попасть в телевизор, фрекен Бок вовсе не надо самой лезть в ящик, она может преспокойно сидеть себе в нескольких милях от него, и все же она будет видна на экране как живая, - объяснил Малыш.      - Домомучительница... как живая... вот ужас! - воскликнул Карлсон. - Лучше разбей этот ящик либо сменяй его на другой, полный плюшек, они нам пригодятся.      Как раз в этот момент на экране появилось личико хорошенькой дикторши. Она так приветливо улыбалась, что Карлсон широко открыл глаза.      - Пожалуй, надо еще подумать, - сказал он. - Во всяком случае, уж если менять, то только на очень свежие плюшки. Потому что я вижу, этот ящик ценней, чем сперва кажется.      Дикторша продолжала улыбаться Карлсону, и он улыбался ей в ответ. Потом он оттолкнул Малыша в сторону:      - Погляди только на нее! Я ей нравлюсь, да-да, она ведь видит, что я красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил.      Вдруг дикторша исчезла. Вместо нее на экране возникли два серьезных полных господина, которые все болтали и болтали. Карлсону это пришлось не по душе. Он начал нажимать на все кнопки и вертеть все ручки.      - Не крути, этого нельзя делать, - сказал Малыш.      - Как так - нельзя? Я хочу выкрутить обратно ту милую девушку, - сказал Карлсон.      Он крутил ручки во все стороны, но дикторша не появлялась. Добился он только того, что полные господа стали на глазах еще больше полнеть, ноги у них сделались короткими-прекороткими, а лбы нелепо вытянулись. Эти изменения очень развеселили Карлсона - он довольно долго забавлялся такой игрой с телевизором.      - Старики во всем слушаются моей команды, - сказал он с довольным видом.      А господа на экране, меняя облик, продолжали без умолку болтать, пока Карлсон им не помешал.      - Я лично считаю... - начал один из них.      - А какое мне дело, что ты считаешь? - перебил его Карлсон. - Отправляйся-ка лучше домой и ложись спать!      Он с треском выключил аппарат и радостно засмеялся.      - Вот он, наверно, разозлился! Так я и не дал ему сказать, что он лично считает!      Телевизор явно надоел Карлсону, он уже жаждал новых развлечений.      - Где домомучительница? Позови ее, я ее разыграю.      - Разыграешь... это как? - с тревогой спросил Малыш.      - Существуют три способа укрощать домомучительниц, - объяснил Карлсон. - Их можно низводить, дразнить и разыгрывать. Собственно говоря, все это одно и то же, но разыгрывать - самый прямой путь борьбы с ними.      Малыш встревожился еще больше. Если Карлсон вступит в прямую борьбу с фрекен Бок, она его непременно увидит, а именно этого не должно случиться. Пока папа и мама в отъезде, Малыш, как бы ему ни было трудно, обязан помешать этой встрече. Надо как-то напугать Карлсона, чтобы он сам старался не попадаться на глаза фрекен Бок. Малыш подумал, а потом сказал не без лукавства:      - Карлсон, ты, видно, хочешь попасть в телевизор?      Карлсон энергично замотал головой.      - В этот вот ящик? Я? Ни за что на свете! Пока буду в силах защищаться, меня туда не затащат. - Но он тут же задумался и добавил: - Хотя, может быть. Если я там оказался бы рядом с этой милой девчонкой...      Малыш стал уверять его, что на это надеяться нечего. Напротив, если он попадет в телевизор, то не иначе, как с домомучительницей.      Карлсон вздрогнул.      - Домомучительница и я в такой маленькой коробке?.. Ой, ой! Вот тут-то и произойдет землетрясение в Нурланде! Как только тебе в голову взбрела такая дурацкая мысль?      Тогда Малыш рассказал ему о намерениях фрекен Бок сделать для телевидения передачу о привидениях да еще такую, чтобы Фрида со стула упала.      - Разве домомучительница видела у вас привидения? - удивился Карлсон.      - Нет, видеть не видела, - сказал Малыш, - но слышала, как оно мычало перед окном. Понимаешь она решила, что ты - привидение.      И Малыш стал объяснять, какая связь между Фридой, домомучительницей и Карлсоном, но он жестоко ошибся в своих расчетах.      Карлсон опустился на колени и немножко повыл от удовольствия, а кончив выть, хлопнул Малыша по спине:      - Береги домомучительницу! Она самая ценная мебель в вашем доме. Береги как зеницу ока! Потому что теперь мы и в самом деле сумеем позабавиться.      - А как? - с испугом спросил Малыш.      - О! - вопил Карлсон. - Не одна только Фрида упадет со стула. Все телевизионные старики и вообще все на свете бледнеет перед тем, что вы увидите!      Малыш встревожился еще больше.      - Что же мы увидим?      - Маленькое привидение из Вазастана! - провозгласил Карлсон и загорланил: - Гоп, гоп, ура!      И тут Малыш сдался. Он предостерег Карлсона, он честно пытался поступить так, как хотели папа и мама. Но теперь пусть будет так, как хочет Карлсон. Все равно в конце концов всегда все получается по его. Пусть Карлсон выкидывает любые штуки, изображает привидение и разыгрывает фрекен Бок сколько ему будет угодно. Малыш больше не собирается его останавливать. А приняв это решение, он подумал, что они и в самом деле смогут позабавиться на славу. Он вспомнил, как однажды Карлсон уже изображал привидение и прогнал воров, которые хотели украсть мамины деньги на хозяйство и все столовое серебро. Карлсон тоже не забыл этого случая.      - Помнишь, как нам тогда было весело? - спросил он. - Да, кстати, где же мой привиденческий костюм?      Малышу пришлось сказать, что его взяла мама. Она очень сердилась тогда из-за испорченной простыни. Но потом она поставила заплатки и снова превратила привиденческий костюм в простыню.      Карлсон фыркнул от возмущения:      - Меня просто бесит эта любовь к порядку! В вашем доме ничего нельзя оставить. - Он сел на стул и надулся. - Нет, так дело не пойдет, так я не играю. Можешь сам стать привидением, если хочешь.      Но он тут же вскочил со стула, подбежал к бельевому шкафу и распахнул дверцы:      - Здесь наверняка найдется еще какая-нибудь простынка.      И он вытащил было одну из лучших маминых льняных простыней, но Малыш остановил его:      - О нет, эту не надо! Положи ее... Вот тут есть и старые, чиненые.      Карлсон скорчил недовольную мину:      - Старые, чиненые простыни! Я думал, маленькое привидение из Вазастана должно щеголять в нарядных воскресных одеждах. Впрочем... раз уж у вас такой дом... давай сюда эти лохмотья.      Малыш вынул две старенькие простыни и дал их Карлсону:      - Если ты их сошьешь, то вполне может получиться одежда для привидения. Карлсон угрюмо стоял с простынями в руках.      - Если я их сошью? Ты хочешь сказать, если ты их сошьешь... Давай полетим ко мне, чтобы домомучительница не застала нас врасплох!      Около часа Малыш сидел у Карлсона и шил костюм для привидения. В школе на уроках труда он научился шить разными стежками, но никто никогда не учил его, как из двух стареньких простыней сшить приличный костюм для привидения. Это ему пришлось продумать самому.      Он, правда, попытался было обратиться за помощью к Карлсону.      - Ты бы хоть скроил, - попросил Малыш.      Но Карлсон покачал головой.      - Уж если что кроить, то я охотнее всего раскроил бы твою маму! Да, да! Зачем это ей понадобилось загубить мой привиденческий костюм? Теперь ты должен сшить мне новый. Это только справедливо. Ну, живей за дело и, пожалуйста, не ной!      Для пущей убедительности Карлсон добавил, что ему и некогда шить, потому что он намерен срочно нарисовать картину.      - Всегда надо все бросать, если тебя посетило вдохновение, понимаешь, а меня оно сейчас посетило. "Ла, ла, ла", - поет что-то во мне, и я знаю, что это вдохновение.      Малыш не знал, что это за штука такая - вдохновение. Но Карлсон объяснил ему, что вдохновение охватывает всех художников, и тогда им хочется только рисовать, рисовать и рисовать, вместо того чтобы шить одежды для привидения.      И Малышу ничего не оставалось, как сесть на верстак, согнув спину и поджав ноги, словно заправский портной, и шить, в то время как Карлсон, забившись в угол, рисовал свою картину.      Уже совсем стемнело, но в комнате Карлсона было светло, тепло и уютно - горела керосиновая лампа, а в камине пылал огонь.      - Надеюсь, ты в школе не ленился на уроках труда, - сказал Карлсон. - Потому что я хочу получить красивый костюм для привидения. Учти это. Вокруг шеи можно бы сделать небольшой воротничок или даже оборки.      Малыш ничего не ответил. Он усердно шил, огонь в камине потрескивал, а Карлсон рисовал.      - А что ты, собственно говоря, рисуешь? - спросил Малыш, нарушая воцарившуюся тишину.      - Увидишь, когда все будет готово, - ответил Карлсон.      Наконец Малыш смастерил какую-то одежду.      "Пожалуй, для привидения сойдет", - подумал он. Карлсон померил и остался очень доволен. Он сделал несколько кругов по комнате, чтобы Малыш мог как следует оценить его костюм.      Малыш содрогнулся. Ему показалось, что Карлсон выглядит на редкость таинственно - совсем по-привиденчески.      Бедная фрекен Бок, она увидит такое привидение, которое хоть кого испугает!      - Домомучительница может тут же посылать за дяденьками из телевизора, - заявил Карлсон. - Потому что сейчас внизу появится малютка привидение из Вазастана - моторизованное, дикое, прекрасное и ужасно, ужасно опасное.      Карлсон снова облетел комнату и даже закудахтал от удовольствия. О своей картине он и думать забыл. Малыш подошел к камину поглядеть, что же Карлсон нарисовал. Внизу было написано неровными буквами: "Портрет моего кролика". Но Карлсон нарисовал маленького красного зверька, скорее напоминающего лисицу.      - Разве это не лисица? - спросил Малыш.      Карлсон спланировал на пол и стал рядом с ним. Склонив голову набок, любовался он своей картиной.      - Да, конечно, это лисица. Без всякого сомнения это лисица, да к тому же сделанная лучшим в мире рисовальщиком лисиц.      - Да, но... Ведь здесь написано: "Портрет моего кролика"... Так где ж он, этот кролик?      - Она его съела, - сказал Карлсон. Продолжение следует...      В городе Стокгольме в лучшем в мире домике на крыше живет лучший в мире Карлсон. В этом совершенно уверен его друг Малыш. Убедитесь в этом сами, прочитав три повести знаменитой шведской писательницы Астрид Линдгрен. Карлсон, толстяк и обжора, всегда весел, полон выдумок и фантазий. Дружба с этим маленьким человечком с пропеллером на спине совершенно изменяет жизнь Малыша. Подпишитесь: Рассылки Subscribe.Ru Литературное чтиво Ваши пожелания и предложения