Фонд по управлению государственным имуществом (ФУГИ) при правительстве Кыргызстана сообщил 27 мая, что конфискация имущества осужденного журналиста и правозащитника Азимжана Аскарова происходит в соответствии с приговором Базар-Коргонского районного суда Джалал-Абадской области и на основании исполнительного листа от 23 мая 2012 года, о чем было заявлено в полученном Фондом 3 марта 2016 года письме от подразделения службы судебных исполнителей Базар-Коргонского района.

Азимжан Аскаров и его разгромленный в июне 2010 года офис. Фото с сайта Voice of Freedom

На основании этих документов ФУГИ издал приказ о принятии в государственную собственность конфискованного имущества Аскарова Азимжона в виде жилого дома, находящегося по адресу: Джалал-Абадская область, Базар-Коргонский район, село Базар-Коргон, улица Ховузбою, №3.

ФУГИ пояснил, что он уполномочен принимать имущество, обращенное в государственную собственность в установленном законодательством порядке. Поэтому 25 мая сотрудники подразделения службы судебных исполнителей Базар-Коргонского района совместно с работниками ФУГИ года прибыли в село Базар-Коргон для проведения описи конфискованного имущества Аскарова в рамках исполнения приговора суда.

Комментарию ФУГИ предшествовало заявление Правозащитного центра «Бир Дуйно Кыргызстан» о том, что «неоднократные попытки судебных исполнителей и иных лиц произвести конфискацию дома, где проживает [жена Азимжана Аскарова] Хадича Аскарова, являются грубым нарушением или сознательным игнорированием ими требований Уголовно-исполнительного кодекса Кыргызской Республики. В этом нормативном акте установлен перечень имущества, не подлежащего конфискации по приговору суда. В этот Перечень входит и жилой дом, в котором проживает семья осужденного. Дом, где проживает Хадича Аскарова, является единственным жилищем, оставленным в наследство Азимжану Аскарову после смерти его матери».

В тот же день «Бир Дуйно Кыргызстан» направил в Генеральную прокуратуру Киргизии обращение с требованием защитить семью Аскаровых от незаконных действий и запугивания представителями местной власти и Фонда госимущества.

Отметим, что попытки конфискации имущества Аскарова, приговоренного 15 сентября 2010 года к пожизненному заключению с конфискацией имущества, предпринимаются в то время, как Комитет ООН по правам человека призвал Кыргызстан освободить Азимжана Аскарова и аннулировать решение о признании его виновным, а Верховный суд и Генпрокуратура Кыргызстана заявили о готовности отреагировать и пересмотреть приговор правозащитнику.

Подробнее о деле Азимжана Аскарова можно прочитать, пройдя по этой ссылке.

По словам его адвоката, гособвинитель счел, что в действиях сотрудника милиции не было ничего неправомерного, и попросил для Шарифова наказание в виде лишения свободы сроком 3,5 года. Однако и один год заключения, назначенный судом, за действие, которое не является противозаконным, Вохидова считает слишком суровым наказанием и намерена обжаловать приговор в кассационном порядке. По ее словам, в действиях Окила Шарифова нет признаков преступления, которое ему инкриминировали.

На видео запечатлено, как сотрудник милиции насильно ведет двух женщин, облаченных в хиджабы, в сторону белого микроавтобуса. Молодая женщина, сидевшая в салоне этой машины, сказала в кадре, что женщин отвезут в участок из-за ношения хиджабов. На что автор съемки отвечает: «Вот смотрите, какие грешные дела вытворяют милиционеры! Вот это государство!». Некоторые кадры видеосъемки, содержащие, по всей видимости, нецензурную брань, вырезаны.

«Окил Шарифов раскаялся и даже извинился перед сотрудниками милиции за оброненную фразу, но, несмотря на это, суд вынес ему наказание, сопряженное с лишением свободы», - говорит Вохидова.

По данным сотрудников ОМВД Исфара-1, Окил Шарифов был задержан 20 февраля 2016 в собственном доме после того, как опубликовал снятое видео в интернете. Прокуратура Исфары применила в отношении молодого человека административный арест сроком на 7 суток. После окончания срока административного ареста в отношении Шарифова было возбуждено уголовное дело, и прокуратура продлила срок содержания под стражей еще на два месяца.

Однако, по утверждению Файзинисо Вахидовой, видео в сеть выложил кто-то другой, а не ее подзащитный. «Сотрудники милиции задержали его 20 февраля в 14:00 часов, а в интернете это видео было опубликовано в тот день, но позже – в 19:40. Кто выложил – неизвестно», - сказала Вохидова.

Таким образом, в Таджикистане, где правоохранительные органы произвольно задерживают, арестовывают и даже открывают уголовные дела без состава преступления, создан еще один тревожный прецедент: отныне любительская видеосъемка на собственный гаджет в общественном месте может быть расценена как разжигание ненависти или другие общественно опасное деяние.

Милиционеров в Узбекистане – да и везде на постсоветском пространстве называют «ментами». В этом слове – и недоверие к сословию правоохранителей, и пренебрежительное отношение к этой профессии, и желание отгородиться от них: менты – не мы. Но жизнь невозможна без соприкосновения с милицией, и у каждого из нас есть свои «ментовские» истории, смешные, страшные или глуповатые. Какое общество, такие и менты, других не держим.

Вот букетик воспоминаний нашего корреспондента – о том, какими были менты во времена нашей молодости, и как сегодня все вокруг испортилось.

В начале девяностых

Первые мои встречи с ментами начались в юности, и не скажу, что они были очень приятными, хотя иногда и откровенно смешными. Помню, решили мы с другом подзаработать денег на нашем Бродвее. Подходим с гитарой на угол с «Зариком» (был такой очень популярный ресторан «Зарафшан»), а там – молоденький мент.

Я другу: «Ну все, облом». Он: «Ни фига. Главное – вежливость». Мы – к менту, и друг сразу с вопросом: «Можно, ака, мы попоем?» Тот: «Нима?» («Что?») - «Попеть хотим…» Мент (снова): «Что?» Я: «Можно здесь петь?» Ответ мента нас ошеломил: «Ну, пей». Ну, думаю, заодно и выпьем. Посмеялись, конечно. Но тут же, при этом хлопце напели рублей на десять. Которые затем благополучно в пивбаре «Зарика» и пропили.

Однако этот мент был редким исключением из правил – он оказался единственным, кто разрешил петь на Бродвее. Впоследствии я на этой улице пел и зарабатывал себе на мелкие расходы регулярно по выходным, и периодически, примерно раз в месяц, меня задерживали сотрудники тамошнего опорного пункта милиции, а затем, как правило, везли в Юнус-Абадский РУВД.

Там поначалу оформляли как то ли беспризорника, то ли хулигана, но после небольшого концерта для местных ментов, которые явно скучали, отпускали восвояси. Времена были либеральные, все понимали, что задержан, по сути, ни за что, и никто никому жизнь не портил.

Однажды меня взяли на выходе из того же пивбара «Зарика» и тут же препроводили в автобус – менты отрабатывали план по сдаче в медвытрезвитель. Миновать этот автобус, покинув пивбар, можно было, только взлетев, - транспорт стоял метрах в десяти. То есть сам факт посещения пивбара автоматически означал последующий вытрезвитель. Не скажу, что был пьян и еле стоял на ногах, выпил-то всего пару кружек, но все равно составил компанию себе подобным.

Привозят в медвытрезвитель в районе психушки, начинают оформлять: «Где работаешь?» В школе, говорю, учителем, русского языка и литературы. Я не соврал. «Эх, оказывается, уважаемый человек, а так поступаете!» - «Да я трезвый – что там, всего пара пива?» - «Ну, ладно, идите, и постарайтесь больше в этот пивбар не ходить. Удачи добраться». Повторюсь, времена были весьма либеральные, тем более что и у ментов наверняка были дети, и они тут же представили, что их учу именно я.

Времена были настолько простые, что некоторые подростки умудрялись курить на станциях метро, и, как правило, их никто не замечал. Я тоже однажды покурил. Может, тогда в метро ментов вообще не было? Но даже если бы и поймали, максимум в РУВД до утра продержали – ни о каких судах и баснословных штрафах в те годы речи не было.

Наши дни

Проверка документов и личных вещей на входе на станцию Ташкентского метрополитена. Фото Дениса Мукимова - Danlux.livejournal.com

К сожалению, времена свободы и нарождающейся демократии давно канули в лету. Демократия так и замерла в зародыше, а свобод становится все меньше и меньше. И главными проводниками нынешних властных установок опять-таки являются менты. Узбекистан давно превратился в полицейское государство, и порой кажется, что ментов в столице больше, чем ее жителей.

Сегодня в ташкентскую ментуру идут работать либо приезжие из областей – в целях получения ташкентской прописки (это те, что по-русски не говорят вообще, ни слова!), либо ташкентцы, жаждущие славы, легких денег и статуса хозяина жизни, которому все дозволено. Он – хозяин, остальные для него – челядь. Тем более что простые горожане, как правило, противостоять этим новым баям морально и сами не готовы – выйдет себе дороже.

Правда, и ментам в полицейском государстве достается от вышестоящего начальства – в виде бесконечных «усилений режима» по любому поводу. Усиления эти выражаются в казарменном положении, и их семьи по несколько суток не видят своих кормильцев. Например, подобное усиление было на протяжении, как минимум, двух месяцев осенью прошлого года, усиление действует и в эти дни – накануне июньского саммита ШОС.

Одной моей подруге знакомые менты по секрету рассказали, что сейчас действует еще и комендантский час, и после 21 часов на улицу лучше носа не казать: заберут в РУВД, где откатают пальчики, даже при наличии у тебя биометрического паспорта, да и вообще могут подвергнуть разного рода унижениям, и домой отпустят только к утру.

Громкий резонанс в СМИ и социальных сетях вызвала история с избиением трансвестита милиционерами

Приведу один пример наплевательского отношения ментов к простым горожанам. Я пришел однажды в РУВД за грошовой справкой – такие справки выдавали не в самом РУВД, а в будке рядом с проходной. И вот начало рабочего дня, у этой будки собирается очередь, некоторые с малолетними детьми, есть и пожилые люди, кто-то пришел не к девяти, а на полчаса раньше, и теперь он первый в очереди – все ждут какого-то капитана, который и выдает подобные справки. Кто-то говорит, что он на разводе, кто-то просто молчаливо ждет.

С самого начала времени приема в трех метрах от толпы стоит парочка ментов и о чем-то оживленно беседует. Периодически смеются – видимо, делятся последними анекдотами. Никто из толпы не знает, кто эти менты, тем более что через проходную РУВД постоянно снуют в обоих направлениях им подобные. Проходит пятнадцать минут, двадцать, тридцать, сорок…

И тут один из «анекдотчиков» прощается с коллегой и не спеша идет к этой будке, отпирает ее и заходит внутрь. Выясняется, что это есть тот самый горячо ожидаемый капитан. Как говорится, без комментариев.

Время от времени в Сети появляются видео, на которых запечатлено, как сотрудники правоохранительных органов избивают женщин, как милиционеры хранят насвай (легкий наркотик) в кобуре для пистолета...

Яблочко от яблони

Итак, еще раз: кто они, нынешние менты? В моем кругу считается, что нормальный, здравомыслящий человек в ментуру работать никогда не пойдет. Ведь это означает не просто вседозволенность, но и горячую любовь и поддержку нынешней авторитарной власти в Узбекистане, диктатуры президента страны Ислама Каримова. И любые действия власти, даже откровенно незаконные, воспринимаются ими как норма.

Иногда хочется спросить: как же так, неужели вы, милиция, правоохранители, не видите и не понимаете, что незаконно вот так выселять людей из центра города на периферию или повсеместно вырубать чинары? Что нельзя так относится к гражданам и природе родного города?

Возможно, понимают, а, может, и нет. Скорее всего, для них все действия их хозяев априори законны. Как для девяноста процентов населения Узбекистана вполне законен очередной, давно уже неконституционный срок президентства Каримова.

Менты, действительно, в упор не замечают, что мы живем явно не в процветающей стране, как говорят в социальной рекламе, всунутой в каждый рекламный блок кабельного ТВ. Я много раз общался с ментами на эту тему, и всегда они в один голос искренне удивлялись: «А что тебе у нас в стране не нравится? Хорошо же живем. У нас мирное небо, хороший президент – дай Бог ему долгих лет жизни!»

А один мент в беседе о вырубленном в 2009 году Сквере совершенно искренне сказал: «А что – лучше же стало, красивей…»

В общем, есть вполне шварцевский Дракон и есть миллионы благодарных жителей того же сказочного города, любящие этого Дракона. И менты – в первых рядах…

Пока милиционер поставил машину возле своего дома и отошёл перекусить, его козёл не преминул воспользоваться автомобилем, чтобы дотянуться до лакомых листьев дерева. Фото из Фейсбука.

Факты и цифры

Самые большие пенсии - у сотрудников силовых структур. Силовики получают 80% от своего последнего оклада. Если перед выходом на пенсию милиционер получал 5 млн сумов, то соответственно, пенсия у него будет 4 млн. При этом на пенсию силовики выходят после 40 лет. Пенсию они получают наличкой, и не на почте, а по месту своей последней работы. При этом за всю свою жизнь силовики не платят налогов, не платят отчислений в Пенсионный фонд.

Сравните с гражданскими: самая большая для них пенсия едва ли будет больше 1 миллиона. При этом гражданские выходят на пенсию в 55-60 лет и всю жизнь платят налоги. И пенсию их переводят на карточки, и постоянно задерживают.

Истории, которые рассказывают про «ментов» - и комичны, и грустны

«Вот вам байка из жизни. Я был сам приезжий студент в Ташкенте когда-то, и эти менты, тоже приезжие и тупые, могли пристать из-за мелочей. Особенно в метро. Однажды пристали из-за моих брюк, оказывается, я их не гладил. А это были casual pants, я их купил за границей. А в другой раз пристали в метро из-за того что я проверил фонарик-брелок моего сокурсника. Меня увели в специальную комнату, еще так насильно, руки скрутили, ругались. Там начали вроде-то что-то составлять, разговор пошел о том кто я, с кем живу. Я сказал что живу с братом, а он доктор-венеролог. Мой брат работал лор-врачом, но помню, он мне говорил, что у большинства ментов венерические заболевания, так как они очень часто бесплатно пользуются услугами проституток, которых сами и крышуют. У мента сразу появился интерес к моему брату. Сказал, что хочет к нему на прием и спросил, могу ли я это устроить. У него вид такой был, как будто что-то болело. Я сказал, что устрою, дал ему фейковый номер, взял его данные. Он был очень благодарен и начал со мной очень вежливо общаться. Попрощались, как старые друзья».

«Едем мы как-то на старом ГАЗ-69 в Янгиабад. Доехали до поворота: прямо в Алмалык, налево - в Ангрен. Останавливает гаишник. Так смотрел, сяк смотрел, то это, то другое покажи... А потом говорит:

- Ака-жон, оставь немного денег — кушать хочется, хотим пообедать тут неподалеку. А в следующий раз не будем останавливать...

Всем ташкентцам известно о так называемой «президентской трассе» - главной улице города, которую то и дело перекрывают, чтобы дать возможность беспрепятственного проезда для кортежа главы государства. Данное обстоятельство окружает множество баек. Вот пара из них.

«На тротуаре вдоль Трассы. Неожиданно, средь бела дня кортеж мчится в резиденцию Дурмень. Менты вдоль трассы звереют. Лихорадочно останавливают машины на перпендикулярных к Трассе улицах, а тех, кто уже в зоне видимости, заставляют на скорости мчаться по Трассе, чтобы ее «очистить». На тротуаре тоже суета. И тут слышу - один мент в рацию орет другому: «Давай, всех убирай, особенно велики-пелики, собак-мобак!».

Вот, оказывается, где главная опасность президенту!».

Фото Дениса Мукимова - Danlux.livejournal.com

«Иду утром на работу, надо пересечь эту Трассу. «Повезло»: по времени совпало с началом проезда президентского эскорта. Мент отгоняет нас с тротуара подальше - за жилые дома. «Отойдите, илтимос, пожалуйста, еще на один метр вглубь», - просит. «А что даст вам этот один метр? И так же нас уже не видно...». Ответ: «Ну, вы же знаете, какое у нас ДУРАЦКОЕ начальство и какие у него ДУРАЦКИЕ указы», - извиняется мент».

«Вечер, 19.30, Дархан. Трассу начинают чистить. Само дорожное полотно, по которому через полчаса пролетит президентский конвой, очищают от машин. Их останавливают и перегоняют на соседние улицы. А тротуары чистят от пешеходов, их оттесняют в притирочку к зданиям. Менты освистывают квартиры, в которых окна открыты. Если окна не закрываются, менты отправляются прямиком в эти квартиры. Даже кошке нельзя ходить по карнизу. А вдруг это террорист так замаскировался?

- Ана, кора, Вой-Вой кевотти! - делая страшные глаза, говорит дед внуку. Видать, семейная страшилка такая. Типа: «Смотри - идёт Ой-Ёй-Ёй!!!».

- Вой-Вой??? - переспрашивает внук и на всякий случай залезает на руки к деду. Тот подтверждает, что да, именно Вой-Вой.

- Вой-Вой! - чрез секунду дед со внуком с криком умчались во двор.

Вот так у нас научат Родину любить... А мы стоим, прижавшись к стенам. Мимо пролетают мерсы по несколько сотен тыщ баксов каждый, как цена на лечение детей с лейкозом...».

При подготовке материала использованы тексты, присланные в редакцию в социальных сетях. Хотите поделиться своими воспоминаниями? Напишите комментарий тут.

Озода Рахмон

Озода Рахмон родилась 3 января 1978 года в Таджикистане, кандидат юридических наук. Имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного Посланника второго класса. В 2000 году окончила Таджикский национальный университет, в 2004-2006 годах изучала языки в Джорджтаунском и Мэрилендском университетах. Владеет таджикским, русским и английским языками. Замужем, имеет пятерых детей. Ее супруг – Джамолиддин Нуралиев – занимает пост первого заместителя председателя Нацбанка Таджикистана.

Напомним, в январе этого года президент Эмомали Рахмон назначил Озоду Рахмон руководителем своей администрации (исполнительного аппарата президента). До этого старшая дочь президента занимала пост первого замминистра иностранных дел страны.

Всего у Эмомали Рахмона, бессменно правящего Таджикистаном с 1992 года, 9 детей – семь дочерей и два сына. Старший из сыновей – 27-летний Рустам Эмомали – возглавляет антикоррупционное агентство. По результатам прошедшего 22 мая в республике всенародного референдума вступили в силу поправки в Конституцию, которые наделили Эмомали Рахмона правом выставлять свою кандидатуру на выборах неограниченное количество раз, а его сына - принимать участие в следующих президентских выборах в 2020 году (благодаря снижению возрастного ценза для кандидатов с 35 до 30 лет).

В декабре 2015 года в Таджикистане вступил в силу закон «Об основоположнике мира и согласия – Лидере нации», по которому Эмомали Рахмон получил особый статус и привилегии. Согласно закону, Лидеру нации гарантируется неприкосновенность – его запрещено задерживать, арестовывать и обыскивать. Также подлежат неприкосновенности имущество, недвижимость, принадлежащие Лидеру нации и его близким. Эмомали Рахмон и все члены его семьи пожизненно будут находиться под охраной органов госбезопасности.

Возмещению подлежат ущерб, причиненный имуществу в результате антитеррористической операции, и рыночная стоимость имущества, полностью уничтоженного в ходе такой операции. Если такая операция сказалась на здоровье человека, он будет бесплатно обеспечен необходимой медицинской помощью, а в случае гибели гражданина членам его семьи назначается пенсия или пособие по случаю потери кормильца. Вопросы возмещения морального вреда решаются в судебном порядке.

Ущерб не будет компенсироваться людям, участвующим в борьбе с терроризмом, кроме случаев, когда им нанесен вред как собственнику имущества в зоне проведения антитеррористической операции, а также когда имущество собственников имущества застраховано по данному риску. Вред, причиненный человеку в связи с пресечением его участия в террористической акции, возмещению не подлежит. Стоимость самовольно возведенных жилых, производственных и иных строений и сооружений, а также упущенная выгода собственника имущества возмещаться не будет.

Вред возмещается за счет средств резервного фонда правительства, резервных фондов республиканского бюджета Каракалпакстана, областных бюджетов областей, городского бюджета Ташкента и иных источников, не запрещенных законодательством.

Отметим, что о проведении антитеррористических операций власти Узбекистана сообщать не любят даже постфактум. Но иногда предание факта операции огласке зарубежными СМИ вынуждает признавать его официально. В частности, так произошло после спецоперации, прошедшей 29 августа 2009 года в Ташкенте, когда, по сообщению Генпрокуратуры Узбекистана, правоохранительными органами была ликвидирована «группа террористов, совершивших ранее на территории города Ташкента ряд убийств и покушений на граждан республики»: уничтожено трое боевиков, прошедших подготовку в зарубежных террористических центрах. Однако местные правозащитники заявили о том, что в ходе спецоперации спецназовцами была застрелена жительница дома, в котором произошли действия по ликвидации террористов, но об этом факте власти умолчали. Неизвестно, получили ли ее родные и близкие, а также жильцы других пострадавших квартир этого дома какую-либо компенсацию.

Кадр с пресс-конференции Комитета «АРАША»

«Вторая половина апреля – начало мая 2016 г. ознаменовались массовыми акциями протеста в ряде регионов нашей страны против некоторых положений земельного законодательства, предполагающих долгосрочную аренду земель сельскохозяйственного назначения иностранными гражданами и юридическими лицами.

Несмотря на то, что практически во всех случаях акции носили абсолютно мирный характер, и власти воздерживались от насильственного их прекращения, начиная с 13-15 мая 2016 г. органами полиции было возбуждено несколько десятков административных дел, и в отношении более 40 человек судами был применён административный арест на срок до 15 суток, который они продолжают отбывать.

21 мая 2016 года стал Днем национального позора и унижения, новым витком репрессий в Казахстане. По некоторым данным, в этот день было задержано более 1000 мирных граждан, включая журналистов. Граждан задерживали на пороге собственных домов, на улице, сидящих на скамейке. Полностью экипированные для пресечения массовых беспорядков, в бронежилетах, шлемах и масках, полицейские задерживали абсолютно мирных граждан и десятками помещали их даже в обычные рейсовые автобусы, снятые с маршрута.

Людей привозили в полицейские участки, незаконно содержали в течение нескольких часов, не допускали адвокатов, не оформляли протоколов, принуждали писать объяснительные, с некоторых из них снимали отпечатки пальцев и осуществляли фоторегистрацию. Было задержано более 50 журналистов, которых заставляли уничтожать снятые видеоматериалы и фотографии. У некоторых из них незаконно изымали видео и фотооборудование и уничтожали результаты их профессиональной деятельности.

Это беспрецедентное событие в новейшей истории Казахстана!

Несмотря на информационную блокаду внутри страны в практически монополизированных властью средствах массовой информации, информация о происходящих нарушениях фундаментальных прав человека разошлась по всему миру, вызвав протесты и заявления Специальных докладчиков ООН по вопросу о положении правозащитников, по вопросу о поощрении и защите права на свободу мнений и их свободное выражение, по вопросу о праве на свободу мирных собраний и праве на свободу ассоциации и первого заместителя председателя Рабочей группы ООН по незаконным задержаниям, Представителя ОБСЕ по свободе СМИ и целого ряда международных и местных правозащитных организаций.

Помимо того, что более чем 40 человек отбывают наказание в виде административного ареста, некоторым из них и ряду других гражданских активистов реально грозит уголовное преследование.

Возбуждены уголовные дела по обвинению в пропаганде или публичным призывам к захвату или удержанию власти, массовым беспорядкам или возбуждении социальной розни и уже избрана мера пресечения в виде ареста в отношении Гатаугали Бокана,Жаната Есентаева, Сагынгали Капизова, домашнего ареста – Кубайдоллы Шолака. Уголовное преследование угрожает находящимся под административным арестом Талгату Аяну, Ерлану Башакову, Максу Бокаеву, Махамбету Абжану.

К сожалению, в свете неадекватной реакции властей на мирные акции протеста есть основания полагать, что этот список может расшириться.

Обстановка нагнетается и самими правоохранительными органами, которые сообщают о находке неких схронов с бутылками с зажигательной смесью и оружия, а также крупной суммы денег, распространяют не основанные ни на какой объективной информации сообщения о подготовке «вооружённого мятежа», «погромов», «межнациональных столкновений».

По всей видимости, власти готовят громкие судебные процессы над общественными активистами, что в условиях отсутствия в Казахстане справедливого суда не может не вызывать обеспокоенность неравнодушных граждан. Следует предположить, что такие суды и их предсказуемые приговоры, по замыслу власти, призваны создать в обществе атмосферу страха и стать преградой на пути гражданской активности неравнодушных людей.

В связи с вышеизложенным мы, группа общественных деятелей Казахстана заявляем о создании Комитета против репрессий «АРАША», который намерен объединить усилия гражданского общества по защите преследуемых за свою активную патриотическую позицию казахстанцев.

Мы требуем от властей немедленно прекратить репрессии против собственных граждан! Надо освободить всех, кто ныне находится под административным арестом, и прекратить их преследование по уголовным статьям!

Мы требуем строгого наказания всех должностных лиц, кто имел отношение к незаконным задержаниям и другим нарушениям прав граждан, в том числе и во время мирных собраний апреля-мая 2016 года.

Мы намерены вести постоянный мониторинг ситуации с преследованием гражданских активистов, и в первую очередь тех, против кого возбуждены уголовные дела.

Мы намерены в ближайшее время посетить регионы, где инициированы уголовные дела против этих людей, и предать широкой огласке подробности выдвигаемых против них обвинений.

Мы также планируем организовать ряд мероприятий, призванных информировать правительства ведущих стран, международные демократические институты и зарубежную общественность о реальном положении дел в Казахстане с соблюдением прав и свобод граждан, о ситуации вокруг тех, кто сейчас находится за решеткой.

Мы считаем, что настало время возобновить давнюю инициативу казахстанской демократической общественности по созданию «Белой книги», в которой должны быть опубликованы имена всех официальных лиц, кто имел и имеет отношение к преследованию оппонентов власти: полицейских, прокуроров, судей, чиновников разных рангов. Страна и мир должны знать имена этих преследователей!

Призываем всех честных граждан страны поддержать жертв административного произвола и политических репрессий в Казахстане!»